XV.
- Решетов, Решетов!
- Да, Идель Борисовна. Рад вас слышать.
- Надо поговорить, Решетов. Сейчас приеду.
- Простите, Идель Борисовна, но, в некотором роде, у меня в гостях Муза, знаете, творческий подъём. Так что …
- Решетов, попроси её сделать паузу. Я полагаю, что ей к этому не привыкать, очень прошу тебя! Надо встретиться.
- Хорошо! Думаю, что я договорюсь с Музой.
- Вот и хорошо! Еду. – Идель положила трубку, дала последние распоряжения Воросину и умчалась.
- Хорошо живёшь, Решетов! Красиво, сытно, современно.
- Стараюсь, Идель Борисовна. Но за веком угнаться трудно.
- Трудно, Решетов! Ох, как трудно. Вот и коттедж у тебя классный и место – лучшее в Подмосковье. А почему?
- Судьба, Идель Борисовна, судьба!
- Вот, вот, - фатальная неизбежность. Судьба!
- Не пойму, о чём мы, - недоуменно воскликнул Решетов.
- О Судьбе. Понимаешь, может выпасть и решка.
- А, догадываюсь. Превратности. От них никто не застрахован. Так?
- Ты знаешь, Решетов, за что я тебя ещё уважаю. За быстрое понимание предмета. Ты, как флюгер, определяешь общее направление, ловишь настроение.
- А нельзя ли перейти к самому предмету, Идель Борисовна?
- Ты просто прелесть. На каком ты месте в рейтинге нашей фирмы? Заметь, международной, правовой, признанной даже на Западе.
- Где-то между Жаном Монти и Альфредом Поли, десятый, одиннадцатый.
- Вот, вот! Хорошо, что помнишь. Это приносит тебе достаток.
- А что я должен сделать, чтобы не спуститься ниже?
- Сечёшь. Выдай мне твоих торгашей. Тех, тех, кто оттяпал у тебя половину Храма. Храма Искусства.
- Предмет интереса? Деньги? Недвижимость?
- Фу! Это твои интересы. А у меня только просьба.
- Исполнимая?
- Вполне, Решетов. Тем более, что они, конечно, не ведая о том, уже замешаны в этом. Так что надо кое-что исправить и поправить.
- Детали, конечно, с исполнителями, так?
- Так, Решетов, так! Ты недаром наш председатель. Приятно иметь с тобой дело. Рейтинг твой тот же!
- Весьма рад, Идель Борисовна, что могу оказать вам эту услугу. Завтра во второй половине дня можно будет начать переговоры. Лучше у меня в офисе.
- Идёт, до завтра.
Идель протянула руку, Решетов, склонившись, поцеловал её, договаривающиеся стороны покинули место переговоров. Иван Сергеевич пропадал в институте. Его все знали и пропускали запросто. Главврач, директор института, лично провёл ряд консультаций. Он не скрывал, что случай тяжёлый и что обещать сейчас ничего нельзя. Больная должна поправиться, а затем и плод получит всё, что необходимо. Получит от самой будущей матери. К Стасе не пускали и Иван Сергеевич общался с ней записками. Так вот в течении дня и переписывались. Ей стало намного лучше. Но до выздоровления было далеко. Показания приборов и результаты анализов обнадёживали. И Иван Сергеевич постепенно успокаивался.
А Идель, тем временем готовилась к сложной многоходовой операции. Партнёры Решетова были и партнёрами фирмы, где в руководстве был муж Стаси, некто Аркадий. Сделать то, что просила Идель, для них не составляло труда.
- Что нужно? Извинения? Деньги на лечение? Что?
- Вот что, мои дорогие. Послужим интересам хорошего художника и искусства. Во-первых – бумагу о разводе в течение месяца. Во-вторых – компенсацию – думаю баксов, впрочем, сами определите. Я ваших рейтингов не знаю. Но, чтоб было прилично. Понятно?
Втретьих и последнее: ближе, чем до окружной дороги к Стасе не подходить! Думаю, что мои условия вполне приемлемые. Дело иметь только со мной.
- Вполне, Идель Борисовна, - мило пожал Идели руку Главный. Открыли бутылку «Вдова Клико» и закрепили договоренность.
Уже расставаясь, Решетов иронично заметил:
- А говорили, будто бы, что не отдадите Ивана, а Идель Борисовна?
- Мало что говорила, Решетов! Ты не поймёшь. Здесь любовь! Дети! А, впрочем, что это я тебе толкую. Тебе только трахнуть бабу, получить удовольствие и перейти к следующей. Завидую тебе, Решетов. Ты без комплексов. Ну, будь здоров. Спасибо тебе. Продолжаем дружить. Да?
- О, да! – Решетов изогнулся над рукой Идели в поцелуе.