XII.
О чём думает этот человек? Что его волнует, кроме своей работы? Вот как увлечён, ничего не замечает. Да видит ли он меня? Или только модель?
- Вы о чём задумались, Анастасия?
- О вас, Иван Сергеевич.
- Обо мне? – Иван Сергеевич прервал работу и вышел из-за холста. Отложил палитру, кисти, вытер полотенцем руки.
- Пожалуй, на сегодня всё. Что-то не получается задуманное. Подождём. – Иван Сергеевич улыбнулся Стасе. А Стася, как будто не слышала его и продолжала находиться в образе.
- Я вам совершенно безразлична? Да?
- Нет, нет, - поспешил Иван Сергеевич, - напротив, вы мне очень не безразличны, Анастасия.
Стася улыбнулась.
- О, это почти признание. Признание художника своей модели? Или…
- Анастасия! Вы прекрасны! – Иван Сергеевич посмотрел на Стасю.
- А я думала, что вы и не мужчина. Хорошо, что я ошибалась! Возьмите меня! – и Стася, встав с лежанки, подошла к сидевшему напротив Ивану Сергеевичу. Иван Сергеевич подхватил нагую Стасю на руки и, целуя в жаждущие губы, понёс в спальню. Она, обняв его за шею, страстно отвечала его поцелуям.
Как прекрасны объятия человека, чувства к которому так долго зрели. Нет, нет! Это не минутное желание плоти. Как нежны эти объятия, как непосредственны признания в любви, вспыхнувшей в то божественное утро ещё тогда, зревшей, дремавшей так долго в ожидании этого часа. Эта молодая стать, знакомая до мелочей, осязаемая глазами, сейчас в счастливом порыве властвует реально и чувственно.
- Я так долго ждала этого, - шепчут губы Стаси.
- Молчи, молчи, радость моя! Как прекрасно твоё тело, как я счастлив, - и Иван Сергеевич ещё крепче обнимает молодую женщину.
Волна желания стремительно понесла их в неизведанные ещё просторы, где были только они, двое, где, почти в нереальном мире чувств, слова любви вырвались из счастливых душ, а тела сливались в едином порыве.
- Господи, как хорошо! – шептала Стася, отдаваясь своему чувству. - Почему ты так долго не замечал меня?
- Прости, девочка моя! Дурак и всё! Но, Боже, счастливый дурак! Ты воскрешаешь меня, - и счастливая волна снова уносит их на вершину желаний.
- Ты мой принц! – ласково шептала Стася. – Только не теряй меня, Ванечка. Я без тебя пропаду. Скоро пробьют часы, но я хочу остаться с тобой.
- Ты о чём, Анастасия? – спрашивал удивленно Иван Сергеевич.
- О счастье, о счастье, мой любимый, - и Стася ещё крепче прижималась к нему.
Мир наполнился светом, тени исчезли, возвышенное состояние душ преобразило всё вокруг. Работа двигалась быстро и радостно. Стася чувствовала себя в прекрасном образе, так любовно создаваемом Иваном Сергеевичем.
- Я так счастлив, Анастасия! – признавался Иван Сергеевич Стасе.
- И я, Ванечка! Боже, как хорошо! Давай уедем куда-нибудь. Сделай перерыв. Ты совсем не отдыхаешь.
- Нет, нет, радость моя! Не могу, хочу дописать, подожди ещё немного. Кажется, всё получается!
- А можно посмотреть?
- Ну, не хочется показывать недописанного. Пойми.
- Хорошо, хорошо! Потом сам скажешь, когда можно будет.
- Потерпи, осталось чуть-чуть. Будет неплохо,
думаю. Вот только это «чуть-чуть» схватить и передать.
- У тебя всё получится, хороший мой. Я верю в тебя!
Но это «чуть-чуть» затягивалось. Как-то после очередного сеанса, позвонила Идель.
- Затворники, совсем пропали! Ну, как там у вас?
- Всё хорошо, Идель, работаем. Наверно, уже виден результат? Да?
- Не знаю, Идель. Ты спроси об этом Ивана Сергеевича.
- Так он не скажет, пока последний мазок не положит. Так ведь.
- Так, так, Идель.
- А ты бы зашла к нам, пока он мается со своей ню. Приходи вечером. Хочу тебя видеть. А?
- Даже не знаю, Идель.
- Ты, Анастасия, это брось. Так не отвечают подруге. Жду тебя. Всё. – Идель положила трубку. Стася, подумав, решила навестить Идель вечером. Вот где все новости. Интересно, как там она?
- Что-то случилось, да? – взгляд Идели был любопытен и проницателен.
- Ничего, - натурально ответила Стася. – А что?
- О! Мы уже имеем секреты от подруги? Да?
- Ты о чём, Идель?
- А я о том, что ты не умеешь скрывать ничего. Посмотри в зеркало. Ты же просто цветёшь, а глаза! Нет, меня не обманешь. – Голос Идели стал низким, речь медленнее.
- Спишь с Иваном, да? Я этого ждала.
- Я люблю Ивана Сергеевича, Ванечку, - Стася посмотрела прямо в глаза Идели. – И он меня любит.
- Тебя не любить! Да ты сама не знаешь себе цену. Но Иван! Просто гигант. Ну, надо же! Поздравляю, - и Идель привлекла к себе Стасю и звонко поцеловала в губы. – Ну, дай Бог тебе, дай Бог!
Вошёл Воросин и нежно поцеловал руку Стасе.
- Воросин! А наш пострел везде поспел. Слышишь?
- Да, Деля, ты о чём?
- Иван-то увёл всё-таки Анастасию, вот о чём.
- Да! Поздравляю, Анастасия! – Воросин ещё раз галантно приложился к руке Стаси.
- Так по этому случаю стоит выпить, - Идель поставила на столик фрукты, принесла две бутылки. – Что будем пить?
- Деля! Я пас. Надо окончить работу, завтра в редакцию, - Воросин извинился и ушёл в кабинет
- Давай, подруга, коньячку. Дело всё-таки стоящее.
Столько, как в этот вечер, Стася ещё не пила. Идель была в ударе, но Стасе показалось, что её что-то волнует, что – не могла понять, да и выпивка туманила сознание.
- Идель, хватит. Мне пора.
- Сиди. Куда ты пойдёшь в такую поздноту? Оставайся. Позвони Ивану, что остаешься. Идёт?
- Нет, нет! Ванечка будет волноваться, выпалила Стася.
- А! Ванечка! – и Идель позвонила. - Иван? Здравствуй! Анастасия у меня. Мы здесь немного погуляли, так что она остаётся. Ну, не будь сатрапом. Передаю. – Она передала трубку Стасе.
- Ванечка! Всё хорошо. Идель предлагает остаться. Ладно. Завтра обсудим. Всего хорошего, милый! - Стася вернула трубку Идели.
- Твоя взяла, Идель! Довольна?
- Признаться, да! Вот и поговорим, время будет. Что-то я не в себе. Хочешь покурим? Травка свежая.
- Ты что, Идель!
- Не шуми! – Идель прикурила и глубоко затянулась. Пауза длилась несколько минут. Невидящие глаза Идели смотрели в пространство. Она не замечала Стасю. Потом медленно, с расстановкой прошептала:
- Не отдам его тебе! Нет, не отдам, - и закрыла глаза.