X.
- Тебя, Анастасия, просто так в гости не дозовёшься. Чем это ты так занята? Знаю, что по хозяйству хлопот много, особенно в доме художника. Однако могла бы и заглянуть ко мне, - Идель внимательно посмотрела на Стасю.
- Да, знаете, дел действительно много.
- Признавайся, Иван совершенно замучил тебя этюдами, да?
- Нет, нет, - поспешно возразила Стася, и по тому, как она это сказала, Идель поняла, что уже делается новая работа.
- А что же пишет сейчас Ванечка? – тон Идели стал ласковым, слова медовые.
- Да-а-а, почти ничего. А, впрочем, я не очень знаю. Вы спросите у него, - робко отвечала Стася. Но Идель уже поняла, что она угадала, и что действительно делается что-то с участием Стаси.
- Ладно, ладно, - примирительно пропела она, спрошу, спрошу. Только он ведь не ответит. Ты это и сама знаешь. Пока не сделает, не ответит. Большое полотно?
- Думаю, да, - потупилась Стася.
- Не буду, не буду больше. Ваня – талант. Я ему верю. Он напишет что-то особенное. Как ты думаешь?
- Уверена! - встрепенулась Стася.
- А на весенней выставке будет выставлять «Еву»?
- Будет, будет! – уже весело подтвердила Стася.
- Ты уже видела «Еву», она готова?
- Да, Идель Борисовна, готова, - и Стася загадочно улыбнулась.
Странные отношения складывались у Идели с Иваном Сергеевичем. Расстались они лет восемь тому назад. Идель ушла к Воросину, не скрывала, что ушла к мужику, что его мужская сила прельстила её. Жила с ним легко. Но чувства к Ивану Сергеевичу не остыли. Понимала, что Иван – это талант, со своим миропостроением, необычным взглядом на вещи. Вот и сейчас, видя, как эта молодая и красивая женщина вошла в жизнь Ивана, понимала, что всё это не просто, что ей не очень легко, но, главное – увидела, нет, нет, почувствовала хорошего, талантливого, радостного человека. И не ошиблась. О! В Идели проснулась женщина. Он ещё мой муж и я имею все права! Но, затем, трезвость ума – вот дура, они решат всё и без тебя! Однако, и Анастасия не проста! Нет, нет, что-то будет. Просто так не отдам его. Посмотрим ещё, чья возьмёт. Что из того, что молода. А мой опыт? А напор в делах? Ещё не известно, что здесь главное. Так что, милые голубки, ещ не вечер!
- Прости, хорошая моя, - Идель обняла Стасю за плечи и увела в гостиную. Весь вечер они щебетали, как лучшие подруги, пили кофе с амаретто, и говорили о Иване Сергеевиче.
- Ты знаешь, Анастасия! – вдруг встрепенулась Идель, - а ты появилась у нас почти сказочно!
- Это как же, Идель Борисовна?
- Фу, не называй меня так. Просто Идель! Мы же подруги, да?
- Да, Идель Бо…, просто Идель!
- Давай на ты, так удобней, а?
- Давайте, Идель …
Идель налила две рюмки коньяка и предложила Стасе выпить на брудершафт. Та с радостью согласилась. Они выпили, обнялись и крепко расцеловались в губы. Господи, подумала Идель, целуя Стасю, а губы-то какие сладкие, а как хороша! Что это в голову мне ударило, коньяк или обаяние этой девочки? Второе, видимо, сказала себе Идель и ещё раз поцеловала Стасю в губы.
- Теперь навсегда, Анастасия, как в хорошей сказке. К примеру – Золушка! Я помню: в двенадцать, с прекрасным принцем, с оставленной дома каретой, помнишь тыкву, которую привёз Иван? Выбирали вы вместе, так ведь? Не отвечай, знаю. С туфелькой, даже двумя туфельками. И сам принц тебе одевал. Но главное – ударили часы двенадцать и всё … Нет, нет, не пропало! Это современная сказка. А осталось у тебя в жизни и продолжает быть! Вот так! Ты почему молчишь, а?
- Слушаю тебя, Идель! Складно ты говоришь. А и верно, что так. Только не совсем. Вот иногда думаю, что пробьют часы, сколько не знаю, и всё кончится. И надо будет возвращаться к своим думам, делам и постылому мужу, к той, дурной жизни.
- Расскажи о себе, - заинтересовалась Идель.
- Нет! Нет у меня прошлого, а вот будет ли будущее – не ведомо. Так что - только настоящее и всё.
- И это немало, Анастасия.
- О, да, Идель, и я очень тому рада. – Подруги обнялись.
Залы весенней выставки, открытые для приглашенных, были переполнены. Все были здесь. Такое бывает редко и поэтому радостная атмосфера встречи друзей и товарищей по цеху царила везде. Иван Сергеевич, сопровождаемый Стасей, сразу направился на второй этаж. В центре зала на высокой стене перед толпой онемевших зрителей, во всей красе своего обнажённого тела, раскрывая красоту земного чувства, жизненного бытия, представала «Ева». По толпе возле неё, Иван Сергеевич уже радостно почувствовал, что удалось передать те, почти неосязаемые восторги чувств. Стася, как заворожённая, снова и снова смотрела на «Еву». Кто-то взял её за локоть.
- Ну, что, детка, поздравляю! Действительно – хороша! Ах, да Иванушка!
- Идель, рада тебя видеть!
- Ты посмотри на лица. Такое не сыграешь. Это – подлинно. Успех Ивана несомненен!
Стася поискала в толпе Ивана Сергеевича и, увидев его, стоящего поодаль, улыбнулась ему. Он ответил ей счастливой улыбкой.