После гибели Рыжего его соседка Зеленая неожиданно загрустила. И, наверное, пожалела, что была так холодна и высокомерна, так сторонилась пылкого поклонника…
Я сразу же обратил на них внимание. Это были две молоденькие сосенки, растущие уединенно среди каменных джунглей, в узком промежутке между домами. Волей судьбы они оказались рядом. К сожалению, деревья не могут перемещаться по собственному желанию. Поэтому они, словно сиамские близнецы, были обречены на длительное, скорее всего, пожизненное сосуществование.
Одна сосенка была полна животворных соков, с бодрыми и упругими ветвями, щедро усыпанными острыми темно-зелеными иголками. Я так и назвал ее для себя: Зеленая. Другое деревцо с пожухлыми, бессильно поникшими редкими ветвями, выглядело изможденным. Казалось оно давно и тяжело болеет, и уже начало сохнуть, что проявлялось сильным порыжением хвои. Вполне логичным было назвать его – Рыжий, что я и сделал.
Но не это было удивительным. В противном случае я прошел бы равнодушно мимо, как и другие жители микрорайона. Меня поразило направление роста деревьев, вероятно характеризующее их отношения, взаимные чувства, если так можно сказать применительно к этим существам. А почему нет? Судите сами.
Рыжий рос, устремившись к соседке. Его ствол изогнулся дугой, а узловатые ветви с осыпающейся хвоей, подобно рукам изо всех сил тянулись к Зеленой, пытаясь дотронуться до ее красивых длинных иголок, напоминающих пальцы модницы с изысканным изумрудным маникюром. У Зеленой ствол тоже был изогнут, но в противоположную от Рыжего сторону, то есть, она как бы стремилась отодвинуться, убежать от ненавистного соседа. И столько в этом ощущалось грусти и тоски с одной стороны и раздражения и неприятия – с другой, что невозможно было смотреть на них без горечи и сожаления. С этого дня я стал с интересом наблюдать за деревцами. Со временем процесс только углублялся. Рыжий продолжал всем существом тянуться к Зеленой, та, в свою очередь, все больше и больше отклонялась от него. Невольно напрашивались аналогии из жизни людей. Неужели и у деревьев бывает неразделенная любовь? Вот оно буквальное проявление выражения: «сохнет от любви». А вот интересно, в ходу ли у них поговорка: стерпится - слюбится? Вспомнилась известная народная песня «Тонкая рябина». В ней рассказывается о любви рябины к дубу. Но им было сложнее, чем нашим героям, учитывая удаленность друг от друга:
…А через дорогу,
За рекой широкой
Так же одиноко
Дуб стоит высокий.
"Как бы мне, рябине,
К дубу перебраться,
Я б тогда не стала
Гнуться и качаться…
Получается, что наша история совсем не уникальна в мире деревьев.
Время шло, но в жизни Рыжего и Зеленой радикально ничего не менялось. А впрочем, что могло измениться? Как бы они не относились друг к другу, не убежать, не спрятаться, не хлопнуть дверью, а придется куковать рядом еще ни одну сотню лет. Ведь сосны ни в пример человеку долговечнее – живут по триста-пятьсот лет. Хотя жить рядом с нелюбимым – еще то удовольствие, тут год за три надо считать…
Но мы все, включая и деревья, живем под богом, а он иногда посылает испытания. В один прекрасный, точнее, ненастный в прямом и переносном смысле день, я шел обычной дорогой между домами и краем глаза заметил, что все уже не так как раньше. Я огляделся и не увидел Рыжего, торчал лишь пенек, как оказалось, спилили горемыку накануне под самый корешок. Наверное, ему было очень больно. Несомненно, деревья чувствуют боль, как и все живые организмы. Ведь боль, это один из основных и старейших эволюционных реакций на внешнее агрессивное и опасное воздействие.
Как бы там ни было, Зеленая осталась одна, без ненавистного и назойливого поклонника. Теперь можно распрямить ствол, расправить ветви и дышать, и расти свободно, в свое удовольствие. А кстати, как там история Рябины и Дуба закончилась:
Но нельзя рябине
К дубу перебраться,
Знать, судьба такая, –
Век одной качаться.
У Зеленой получилось несколько иначе: полное раздолье, живи да радуйся. Но в жизни деревьев, как и у людей, не все оказывается так просто. Сосенка вместо того чтобы наслаждаться жизнью, стала медленно чахнуть. Сникла, ствол еще больше склонился к земле, ветви обреченно опустились. С глаз долой, из сердца – вон, увы, не получилось. Все как у людей. Вероятно, кроме видимых проявлений, существуют какие-то глубинные связи. Такое вполне возможно. Деревья могли взаимодействовать и корневыми системами. Это как жизнь после смерти…
Вот так и закончилась эта история, хотя нет, еще не закончилась. Каждый раз, проходя мимо, я вижу поникшую сосенку рядом с высохшим пеньком и думаю, как мудра природа, как она демократична, давая право на жизнь и любовь всем: не только возомнившему себя властелином и венцом природы – человеку, но и каждой былинке-травинке, рябинам, соснам, кошкам-собакам, всему живому и сущему на Земле…