Он приехал вчера с родителями. Его новейшие комбинезон и штаны соответствовали тому, что в них можно было залезать в любые лужи почти по грудь. Но таких луж не бывает, да и он особо в них не стремился, разве что пробежаться по ним и создать веер брызг. Он при этом весело смеялся, а мама говорила, что накажет его. А он за это пробегал ещё и ещё!
Я долго снимал всю эту сверхимпортную дорогостоящую одежду. И, наконец в носках, свободный он помчался по комнатам смотреть где что лежит и что можно взять для игры.
Первым делом он включал все светильники, какие есть в доме. Потом показал мне на камин, чтобы я помог ему его раздуть. Он верил ещё, что мы действительно раздуваем его, хотя пульт от камина был у меня за спиной. Через несколько секунд «дутья» камин загорался, что приводило его в восторг. Он некоторое время смотрел на огонь, на искусственные дрова. Что-то в его головке такое мыслилось. Потом он отвлекался и переключался на поиск машин, которые водились в моём доме. Это были машины ещё его папы. Но в отличие от него папа берёг коллекционные «Волги», «Жигули», «Камазы». Но всё это уже не раз попадало в его руки и теперь состояло из многих частей по отдельности. Его привлекало абсолютно всё: часы на камине, статуэтки, петух-гжель-символ идущего года, перстень с бирюзой, переносной городской телефон. На моём столе- множество мелких вещей, в том числе флэшки, одна из которых пропала навсегда, также, как и зарядное устройство к электронному фотоаппарату. Сын купил мне новое, а того так и нет.
В доме пахло традиционным яблочным пирогом. Я только что вынул его из плиты. Мы пошли с ним мыть руки в ванную, а потом стали дуть на пирог, чтобы он быстрее остыл. Уже кипели турки с кипятком, и мы заваривали чай в чайничках. Перешли в большую комнату, стали разрезать пирог. Он ел, роняя кусочки яблок на ковёр и запивал чаем. Мы ещё ни разу не ели пирог, вынутый только из плиты. На пироге я сделал надпись тестом и корицей «3 года». Все по нескольку раз прикладывались к пирогу, и он быстро исчезал. Обычно его хватало на два дня, а тут осталось совсем мало.
Я включил внуку Сказку о царе Салтане. Но он не долго смотрел её, потом я нашёл ему «По щучьему веленью». Но и эта сказка не очень заинтересовала его. Воспитанный родителями на импортных мультфильмах, переведённых на русский язык, он сам включил планшет, нашёл нужный мультфильм, залез ко мне на кровать (я отдыхал после тяжёлого дня). Он взял с дивана подушку, залез тоже ко мне, поставил мою руку на локоть вертикально и поставил туда планшет. Я был подставкой. Периодически он слезал с кровати. Подходил к столику с пирогом, откусывал кусочек, прихлёбывал глоток чая, и залезал, пыхтя снова ко мне. Это он проделал раз десять. Шумный мультфильм с говорящими животными, умеющими делать всё, утомил меня, но не его.
Потом долго была неразбериха с туалетом. Мама несколько раз сажала его, он говорил, что нужно ещё. Везде горел свет. Работали планшет, телевизор в кухне, который никто не смотрел. Было много чашек с чаем. В общем, комната представляла собой последствия цунами. Стали собираться обратно.
Я всегда думаю, счастливы дети, что не знают о своей болезни. Пошёл второй год, как они с мамой лежат в онкоцентре. Прошло пять операций, одиннадцать химиотерапий. А в нём кипит жизнь, как в ростке, пробивающемся сквозь асфальт. Как бы хотелось дождаться окончания лечения, и врачи бы сказали, что нас выписывают. «С Богом!». В этом заключался сейчас смысл жизни всех взрослых. А он перечислял своих друзей по центру. Других у него ещё пока не было. Больше всех мне нравилось имя Моника, я её видел, когда приезжал к ним туда. Они были из Армении. Уехали. Завтра иду в церковь: свечи за здравие. Он не знает, что чужая ему тётя второй раз заказывает сорокоуст за него. Такие люди тоже есть!!!
29.04 2017 год
.