Огненным колесом прокатился ХХ век по Нарской земле, обращая в руины и пепел материальные памятники культуры. К торжеству варварства были сопричастны многие: и оголтелые строители «светлого» коммунистического завтра, и «цивилизованные» иноземные захватчики, и сами местные жители. Многие храмы и усадьбы района оказались уничтоженными безвозвратно. Тем более значимым и ценным является архитектурное наследие предков, дошедшее до наших дней. Ведь оно выступает зримым воплощением прошлого страны и являет собой осязаемую связь разных поколений и эпох.
Одна из немногих архитектурных жемчужин на берегах Нары – усадьба в Любанове. Особняк в неоклассическом стиле, возведённый 110 лет назад, пережил многое. В конце 2015г. его передали в аренду частному инвестору. Здание будет реконструировано в рамках программы восстановления усадеб Подмосковья. Само же Любаново в этом году отмечает юбилей – 395 лет со дня первого упоминания поселения в письменных источниках. А в июле прошлого года исполнилось бы 230 лет Христорождественскому храму, прежде украшавшему село и уничтоженному в 1943г.
Архивные документы позволяют нам обозначить основные вехи любановской истории. Село являлось «старинной вотчиной» двух дворянских родов – Мутьянских и Волынских. К концу XVI столетия имение было достаточно заселённым – здесь насчитывалось 25 деревень и пустошей, располагавшихся на суходоле и реках Наре, Тарусе и Туренке. Общий кризис начала XVII века не обошёл стороной и Любаново: неурожайные годы привели к голоду и массовой миграции крестьян, народным волнениям и грабежам, а польско-литовская интервенция завершила череду несчастий, обрушившихся на Замосковье. В результате, из всего имения лишь в Любанове и Бирюлеве «жилыми» остались пять дворов. Остальные поселения превратились в пустоши, в которых земля обрабатывалась наездом. В селе «на всех вотчинников земле» возвышался деревянный храм Рождества Христова с приделами «Знамения Пресвятые Богородицы да Чудотворца Николы». Судя по тому, что в храме было два придела, приход раньше был большим.
В 1622г. четверть села принадлежала в равных долях двум Волынским – Петру Васильевичу, служившему воеводой в Берёзове и Вологде, и его племяннику Артемию. Отец Артемия, Степан Иванович, также был воеводой и пользовался особым доверием государя и патриарха. В 1617г. он возглавлял русское посольство к английскому королю Якову I, являлся главным судьёй Холопьего приказа. Самым же известным из всех Волынских стал внук и тёзка хозяина Любанова – Артемий Петрович. Он был женат на двоюродной сестре Петра Великого, служил губернатором в Астрахани и Казани, затем – кабинет-министром императрицы Анны Иоанновны. Правда, блестящая карьера Волынского завершилась трагически – в 1740г. его четвертовали.
После 1628г. А.С. Волынский отдал свою часть Любановской вотчины Андрею Львовичу Плещееву как приданое «за родною сестрою Авдотьею». По всей видимости, к тому моменту он также владел и долей дяди. Авдотья Степановна Волынская вышла замуж за стольника, состоявшего в придворной службе. Он прислуживал царю за столом, участвовал во встречах иноземных послов, выезжал с государем в «походы»; позже – находился на воеводстве в разных городах, в том числе и в Терском городе, который имел тогда важное стратегическое значение в Западном Прикаспии.
Основной же частью Любанова, тремя четвертями, владела «вдова Офросинья Иванова жена Мутьянского». Её мужем, вероятно, был Иван Петрович, упомянутый как московский дворянин в Боярском списке 1606-07гг. Имена членов этой фамилии встречаются в документах XVI-XVII веков. Мутьянские были представителями «выезжей» иноземной знати, влившейся в московскую аристократию. Они происходили из «Мутьянской земли» (откуда и появилось их фамильное имя) – Большой Валахии, и служили «воеводчами». Их род входил в число 70-ти первостепенных боярских фамилий Руси. Но с каждым новым поколением число наследников мужского пола в семьях уменьшалось, и в течение ста лет род угас.
Офросинья Ивановна выдала свою дочь замуж за Алексея Дмитриевича Колычева-Немятого, и в 1622г. передала ему всю долю Мутьянских в Любановском имении в качестве приданого. Колычевы вели свой род от Андрея Кобылы – у них был общий с правящим домом Романовых предок, что обеспечивало высокий социальный статус. (Среди всех Колычевых столпом выделяется святой Филипп Московский, чьи мощи ныне почивают в Успенском соборе Кремля.) Сам Алексей Дмитриевич являлся одним из крупнейших землевладельцев своего времени. В 1625г. он упоминается стольником при государе; его не раз назначали в свиту монарха и царицы для «походов» из столицы. Позже Колычев находился на воеводстве в Брянске и Холме. Вершиной его службы стал чин окольничего – второй по важности в Боярской Думе – при царе Алексее Михайловиче.
Во второй четверти XVII века Любаново переходило из рук в руки несколько раз. Супруга Алексея Дмитриевича, урождённая Мутьянская, умерла рано, и в 1636г. Колычев женился на княжне Марье Пожарской. Очевидно, в первом браке у него детей не было, так как две трети «мутьянской» вотчины уже через год отошли «на сторону» по закладной – стольнику князю Никите Ивановичу Егупову-Черкасскому. Этот кабардинский аристократ служил воеводой в Ливнах (где попал в плен к запорожским казакам), Переяславле-Рязанском, Дедилове и Томске. В 1638г. его долю получили в наследство княжеская вдова Мария и сын Михаил. Оставшуюся часть родового имения своей первой жены Колычев продал князю Самуилу Никитичу Ше-Исупову, чей род происходил из татарских или мордовских князей, перешедших из ислама в православие. По Боярским спискам С.Н. Ше-Исупов значится стольником и воеводой в Карпове. Именно за этими двумя князьями и числились Любаново и Бирюлево во время переписи Суходольского стана Боровского уезда 1646г.
Но уже в 1647г. в имении появился новый владелец – Кондратий Иванович Черторыжский. Последующие 234 года история Любанова будет неразрывно связана с его потомками. Он объединил в своих руках разделённую вотчину: сначала приобрёл доли у князя Черкасского, в 1651г. у А.Л. Плещеева; при каких обстоятельствах и когда ему перешла земля от князя Ше-Исупова – пока остаётся невыясненным.
Шляхетский род Черторыжских возник в начале XVII века в Речи Посполитой, и был побочной ветвью польских князей Чарторыйских. Прямым подтверждением этой родственной связи является использование всадника-«погони» с польского княжеского герба в фамильном гербе нетитулованного обрусевшего рода. О польских корнях свидетельствовали и старинные иконы западного письма из дома Черторыжских, которые ещё в начале ХХ века хранились у последних владельцев Любанова.
До нашего времени дошли копии нескольких челобитных Черторыжских, по которым мы можем восстановить их послужные списки. В 1647г. «Кондрашка да Ивашко Черторышские» обратились к царю Алексею Михайловичу с просьбой о зачислении на службу: «Пожалуй нас холопей своих, вели нам служить и написать по Московскому списку». Братья были направлены на полковую службу. Впоследствии все Черторыжские верой и правдой служили русскому престолу как на военном, так и на гражданском поприще. Кондратий Иванович принимал участие «во всех походах… и на посольствах был», служил на Белгородской черте и в Малороссии, сражался с крымскими татарами, турками, поляками и «ходил в Черкасские городы». Был серьёзно ранен в голову во время боёв «с польскими гетманы Сапегою и с Чернатцким». Выжил, но оглох на одно ухо и практически ослеп на левый глаз. Однако Черторыжскому не удалось выбиться в ряды первостепенной знати, он не был на воеводстве и не служил в приказах. Прослужив более 32 лет, Кондратий Иванович в 1679г. был отставлен от полковой службы «для старости и увечья и от раны». Пятеро его сыновей начали служить царю с родительских вотчин в 70-80-х годах. Судьба им улыбнулась – они стали государевыми стольниками.
В 1697г. Михаил, Степан, Афонасий и Василий Кондратьевичи унаследовали отцовское имение. Любановская вотчина вновь оказалась раздробленной. (К началу ХХ столетия на этой территории будет уже свыше десяти новых имений. Земли перейдут к новым владельцам в качестве приданого и через продажу.) В самом же селе из сыновей К.И. Черторыжского обосновались только Михаил и Степан. Очевидно, к 1713г. сельский храм был уничтожен, так как в декабре того года архимандриту Саввинского монастыря было предписано освятить в Любанове «по челобитью стольника Степана» «новопостроенную церковь Рождества Христова». Приделы в новом храме не упоминались. Вероятнее всего, их там и не было, так как не позже 1730г. Черторыжские возвели по соседству с храмом ещё одну – на своём господском содержании – церковь во имя Святителя Николая. По всей видимости, они хотели иметь небольшой храм на территории своего семейного кладбища. Байка о том, что владельцы села люто ненавидели друг друга и поэтому возвели в Любанове два храма, чтобы не пересекаться даже в церкви, не выдерживает критики. В ноябре 1779г. оба деревянных храма сгорели «от небрежения священника и дьячка, бывших в церкви … весьма шумных».
В апреле 1780г. внучке стольника Степана, Александре Петровне, было разрешено на месте старой Рождественской церкви поставить каменный храм с одним приделом. Церковь возводилась на средства любановских помещиков, «боголюбимых вкладчиков». Она стояла «в конце села на самом лучшем возвышенном месте» над рекой Нарой. Проект храма и иконостаса разработал и руководил всем строительством Иван Иванович Кудрявцев, зять хозяйки Любанова. В мае 1782г. освятили тёплый Никольский придел. Сооружение самой церкви было завершено ещё летом 1784г., однако Московский архиепископ Платон запретил освящать храм до тех пор, пока помещики не выделят церкви причитавшуюся землю. Это было сделано только в 1786г., и Саввинский архимандрит Феофилакт в июле месяце совершил чин освящения Христорождественской церкви. Внутренние размеры храма составляли 29 на 9 метров, высота купола достигала 18 метров. Иконостас из пяти ярусов был отделан гипсовой лепниной и позолочен. На пятиярусной колокольне установили 6 колоколов; самый старый из них был отлит ещё в 1731г. для Никольской церкви. Самый большой колокол, весом 123 пуда 10 фунтов, был установлен несколько десятилетий спустя – в 1871г. А ещё через 30 лет во всём храме провели духовое отопление.
Родной брат любановской владелицы, Михаил Петрович, служил флигель-адъютантом императора Петра III. Его супругой была фрейлина императрицы Софья Ушакова, дочь петербуржского губернатора. В апреле 1771г. Черторыжского произвели в генерал-майоры. А в конце того же года на Софью Степановну возложили особо важную миссию. Екатерина II назначила её метрессой цесаревича Павла – необходимо было выяснить, способен ли Великий князь продолжить род Романовых. В 1772г., после смерти мужа, Софья Черторыжская родила от наследника престола сына Симеона. Мальчику дали фамилию Великий, и до восьми лет он воспитывался во дворце на личной половине императрицы. Черторыжская второй раз вышла замуж в 1775г. – за графа Петра Разумовского.
В XIX веке Любановское имение несколько раз переходило из рук в руки. Так, часть села, принадлежавшая потомкам Степана Кондратьевича, перешла от его внучки Марфы Петровны к дворянам Бухвостовым. Их род, известный с XVI века, был записан в Дворянскую родословную книгу Рязанской губернии. Во время Отечественной войны 1812г. сын Марфы Николай Иванович выставил в московское ополчение семерых человек. Второй любановский помещик, Николай Алексеевич Черторыжский (внук Михаила Кондратьевича), снарядил 16 ополченцев. Всего же в тот период в двух частях имения числилось 780 крепостных душ.
Нам удалось найти предания периода наполеоновского нашествия. В ожидании вступления французов в Любаново все церковные ценности были спрятаны под полом в храме. Но один местный пропойца, из дворовых людей, показал неприятелю, где они находятся. Сокровища были разграблены, однако святотатство не осталось безнаказанным – сами французы сбросили доносчика с моста в Нару, и он погиб. Осенью 1812-го года французы сожгли 30 из 135 крестьянских дворов, относившихся к Любановскому приходу. Позже, уже при отступлении «Великой армии» из Первопрестольной, разрозненные группы солдат Бонапарта снова проходили через село. Одну из таких «ватаг» местные крестьяне загнали в мельничный сарай и сожгли…
Осквернённую церковь пришлось освящать вновь в 1813г., и тогда произошёл казус, который привёл к назначению в Любаново нового священника. Настоятель храма Александр Иванов «явился к преосвященному Августину с прошением освятить церковь… пьяным». Рассерженный епископ отправил провинившегося на покаяние в можайский Лужецкий монастырь. Вскоре раскаявшийся священник-вдовец по личному прошению был определён в число монастырской братии. Настоятелем же в Любаново перевели крюковского батюшку Иоанна Григорьева.
1814-й год был отмечен событием, которое в истории небольшого поселения может случиться с вероятностью «один шанс на миллион». В Любанове побывал российский самодержец Александр I – он проезжал село по пути в Бородино. Воодушевлённые крестьяне и духовенство в праздничном облачении встречали государя у церкви. «Император, поцеловав крест, не входя в храм, последовал далее».
В начале 20-х годов Бухвостовы продали своё имение в Любанове капитан-лейтенанту флота Владимиру Петровичу Апухтину. В 1826-29гг. он служил предводителем Верейского дворянства. Хозяйский дом, выстроенный в «Александровском стиле», был окружён прекрасным липовым парком. С террасы усадьбы открывался вид на широкую улицу, в начале которой возвышалась высокая колокольня. Рядом с домом было расположено фамильное кладбище Черторыжских. Сразу же по вступлении во владение новый хозяин приказал уничтожить погост. Он не желал иметь перед глазами надгробных памятников – их перенесли в церковную ограду. Спустя несколько десятилетий аналогичным образом поступит (на этот раз уже с памятниками самих Апухтиных – история повторяется!) и другой новый владелец Любанова, Владимир Шлиппе, освободивший под парк вторую часть старого кладбища.
В 60-м году имение числилось за женой В.П. Апухтина Анной Павловной, урождённой Воейковой. В молодости она была фрейлиной при дворе Александра I. М.А. Лопухина в одном из своих писем пишет об Апухтиных: «Бывают семьи, которые… обречены», сын Анны Павловны Пьер умер «после многих страданий, а бедная мать рискует потерять меньшую дочь, которая также очень хворая»; старший сын Павел «тоже вроде помешанного, он жил в монастыре, потом ушёл оттуда и теперь ведёт жизнь бездельника и бродяги», её старшая дочь — «злое существо, которое покинуло мать». Анна Павловна искала утешения в делах благотворительности. В 1863г. её стараниями и при активном участии княгини Софьи Щербатовой в селе была открыта начальная школа. Спустя три года её перевели в щербатовское Литвиново. Новая школа будет здесь размещена 15 лет спустя, в 1888г.
Любановские крестьяне очень тепло отзывались о Н.А. Черторыжском, владельце первой части имения. Он служил коллежским асессором, прожил 84 года и умер в 1826г. А вот его сын Павел (1793-1868), напротив, «был человеком «с характером» и с крестьянами особо не церемонился. Дом его был выстроен ещё во времена Петра Великого. В начале ХХ столетия селяне рассказывали, что в наказание за жестокость «его душа, не находя себе покоя, бродит, стуча и шумя, по комнатам старого дома». По просьбе крестьян в пустовавшей усадьбе ежегодно «служили молебен против духов и окропляли все стены и углы Святой Водой».
Павел Николаевич Черторыжский заранее приготовил для себя погребальный склеп в саду у дома, и приказал после своей смерти поставить над ним часовню – из опасения, что «мужики, чего доброго, «нагадят» на него». Деревянная часовня была изготовлена в Москве и доставлена в Любаново. Его супруга Надежда Дмитриевна, урождённая Кутузова, умерла в 70-х годах в Петербурге, но была также похоронена со своим мужем. Очевидно, захоронения в склепе и послужили основой для возникновения местной легенды о скелете, замурованном в стене помещичьего дома.
Следующее поколение любановских владельцев не было сентиментальным. Старинную вотчину Черторыжских продали в чужие руки – дворянам Шлиппе. Основатель русской линии этого рода, Карл Иванович, был талантливым учёным-химиком и предпринимателем. В 1824г. он эмигрировал из Германии в Россию и обосновался в Москве. А спустя 46 лет его сын Владимир был избран Верейским предводителем дворянства. Вообще, начиная с этого момента и вплоть до Октябрьского переворота, семья Шлиппе играла важную роль в жизни Верейского уезда. Владимир Карлович впоследствии служил Екатеринославским и Тульским губернатором, был членом Государственного Совета. У него в руках и оказалось Любаново: в ноябре 1881г. на его жену Ольгу Альбертовну была оформлена половина Черторыжских, купленная за 10 тысяч рублей, а в феврале 91-го – часть Апухтиных. Оба имения позже стали свадебным подарком их сыну Карлу, который в 1899г. женился на Марии Беренс. Здесь, в Любанове, родились трое их детей. Супружеская пара поселилась в уютном доме Апухтиных, а дом Черторыжских лишь изредка использовался ими как гостевой. Он был не так красив, как апухтинский, «но зато от него была видна вся заречная часть, слияние рек и мельничная запруда и слышно было журчание водопада». Кстати, сами Шлиппе, как и местные крестьяне, тоже верили, что в этом доме живёт привидение.
Особняк, который ныне называют «домом Шлиппе», на самом деле является домом Эдуарда Андреевича Беренса, тестя К.В. Шлиппе. Его жизненный путь завершился в 1916г. в Любанове. Он был основателем Русского страхового общества и директором нескольких крупных компаний. Во второй половине нулевых годов ХХ века на месте усадьбы Черторыжских именно для него возвели двухэтажный каменный дом с флигелями. При сооружении фундамента была обнаружена братская могила с грудой черепов без скелетов; «знатоки говорили, что это были татарские черепа». В советское время, опираясь на эту находку, рассказывали, какими кровожадными помещиками были Черторыжские, и как «безжалостно они истребляли своих крепостных».
Волею судьбы последним владельцем Любанова стал надворный советник Карл Шлиппе, также служивший главой Верейского дворянства. В 1922г. его арестовали «за антиреволюционную деятельность» и сослали в Семипалатинск. Спустя год жене и детям Карла Владимировича удалось бежать в Германию. Сам Шлиппе вынужденно остался в СССР. В 1938г. его арестовали вновь, обвинили в шпионаже и расстреляли.
В рассказе о Любанове нельзя обойти стороной ещё одно событие – самый крупный в дореволюционной истории села пожар. Произошёл он 10 августа 1903г., как говорили сельчане, «в наказание за отступничество». С тех пор этот день стали называть «Серафим Жгучий». Накануне воскресенья прихожане обещали настоятелю быть в храме на освящении иконы Серафима Саровского (в том году только обрели мощи Святого Чудотворца). Однако воскресный день выдался солнечным, и крестьяне предпочли отправиться на уборку хлеба к Шлиппе и на свои поля, расположенные вдалеке от села. Когда возник пожар, в Любанове было малолюдно. Огонь тушили все: старики, женщины, дети и даже помещик. Всё это время набатный колокол непрестанно призывал крестьян из соседних деревень на помощь в Любаново. Стихия уничтожила 15 домов, 60 сараев и амбаров, наполненных зерном и сеном. Это была настоящая катастрофа. Крестьяне каялись: «Мы холодно приняли Преподобного, за то он нас горячо наказал». Раскаяние православных было искренним, и молитвами Преподобного Серафима помощь погорельцам поступила от многих жертвователей. На следующий год благодарные прихожане осуществили масштабный ремонт храма: все резные украшения были обновлены и позолочены, стены – покрашены и расписаны живописью и орнаментом.
В начале прошлого века Любановский приход составляли 570 православных из 10 поселений, некогда входивших в родовую вотчину Черторыжских: Любанова, Бирюлева, Мякишева, Больших и Малых Семенычей, Жихарева, Абухова, Головенкина, Большой и Малой Туреек. В храме духовно окормляли прихожан вплоть до момента его закрытия в середине 30-х годов. Здание церкви значительно пострадало во время боёв 1941 года, и было разобрано «на кирпичи» спустя несколько лет.
Христорождественский настоятель отец Михаил Петрович Соколов, служивший в Любанове с ноября 1899г., был талантливым проповедником. Он многое сделал для храма и крестьян: помогал вдовам и нуждающимся, организовывал нравственные и бытовые чтения, боролся за трезвость. В 1937г. его арестовали «за антисоветскую агитацию» и 11 декабря расстреляли на Бутовском полигоне.
С Любановым связана жизнь ещё одного мученика, расстрелянного в 37-м году, – священника Василия Михайловича Соколова, афинеевского настоятеля. Православная Церковь прославила его в лике новомученика и исповедника Российского. Он родился в Любанове в семье псаломщика Михаила Ивановича. Здесь же прошли его детство и отрочество. (Всего у М.И. Соколова было пятеро сыновей, четверо из которых стали священниками.) В этом году православные будут отмечать 80 лет со дня преставления любановских новомучеников, которые, несомненно, оберегают Нарскую землю!
Из истории отдельных семей, поселений складывается история большой страны. Самоуважение и гордость нации формируются, когда частное переплетается с общенациональным. И история Любанова – яркий тому пример.
Иллюстрации:
Усадебный дом Беренса-Шлиппе. Начало XX века. 2017. Фото автора
Храм Рождества Христова в Любанове. 1780-1784. Фото начала ХХ века
Софья Степановна Черторыжская. XVIII век
Ольга Альбертовна Шлиппе (1853-1927)
Владимир Карлович Шлиппе (1834-1923)
Мария Эдуардовна Шлиппе (1876-1945)
Карл Владимирович Шлиппе (1868-1938)
Священник Михаил Соколов. 1937. Фото из уголовного дела
Священник Василий Соколов. 1937. Фото из уголовного дела
Первая публикация (в двух частях): приложение "Край родной" газеты "Основа", газета "Основа", март 2017г.