Да, не всегда, как говориться, бывает коту масленица, подумал я после того, когда из дверей супермаркета на улицу вышел и прямо передо мной остановился Виталий Петрович.
- Вот, так неожиданная встреча – проговорил он удивленно – а я ведь считал, что тебя давно арестовали за взятки и ты помер в тюрьме!
- Спасибо тебе на добром слове – ответил я, мысленно чертыхаясь из-за того, как некстати меня угораздило оказаться именно на этой улице. И, как раз, в то самое время, когда и Виталий Петрович тоже здесь будет. Этот мой бывший коллега по работе на госслужбе обладал феноменальной способностью испортить даже самое замечательное настроение любому своему собеседнику. И о чем бы не заходил разговор, все и всегда, по мнению Виталия Петровича, было в жизни так плохо, что хуже уже и быть не может. И, буквально по каждому случаю он готов был приводить многочисленные примеры несчастий, болезней, семейных драм и провалов в бизнесе, которые происходили со знакомыми ему людьми.
- Да ты не обижайся на меня – сказал Виталий Петрович – Я даже рад, что ты на свободе и пока еще ласты не склеил. Хотя в нашем возрасте можно запросто окочуриться в любую минуту. Помнишь Игоря Сергеевича, который тогда тоже вместе с нами работал? Такой, знаешь, крепкий и здоровый был мужик. Не пил, не курил. Говорят, что он даже спортом регулярно занимался. А тут, трах-тарарах! Автокатастрофа. И нет больше Игоря Сергеевича. Так он, бедолага, полностью здоровеньким и отправился прямиком на тот свет.
Загораживая мне дорогу, Виталий Петрович решил, вероятно, пересказать мне все городские новости и сплетни, связанные с неожиданными смертями и с убийствами. И он явно рассчитывал на то, что ему удастся надолго меня задержать и всласть выговориться.
- Послушай – перебил я его, чтобы этого избежать – А ты сам-то, что? Неужели собираешься жить сто лет? Только, вряд ли, у тебя это получится.
- А с чего ты, так решил? – с беспокойством в голосе и с озабоченным выражением лица, спросил он.
- Так я же вижу, какие у тебя, например, набрякшие мешки под глазами – с чувством злорадного удовлетворения, ответил я – И кожа у тебя, кстати сказать, нездорового желтоватого оттенка. А это верный признак возможного онкологического заболевания.
- Да, вроде бы, нормальная у меня кожа – растерянно проговорил Виталий Петрович – Я ведь по утрам, когда бреюсь и чищу зубы, ежедневно в зеркале себя вижу.
- То-то и оно, что сам себя в зеркале ты видишь ежедневно. И поэтому ты внимательно себя не рассматриваешь. И не замечаешь в себе перемен. А я, вот, тебя не видел уже много лет. И в связи с этим, как говориться, свежим взглядом, сразу же обратил на все это внимание. Поэтому, дружище, ты время-то напрасно не теряй, а рви когти в больницу и побыстрее там ложись на комплексное обследование.
- Ты, действительно, так думаешь?
- Конечно – ответил я – Я ведь, как только тебя увидел, так сразу и подумал, что плохи твои дела и по старой нашей дружбе решил тебя об этом честно предупредить.
Глядя с сочувствием Виталию Петровичу прямо в глаза и зная о его мнительности, я старался говорить, как можно более убедительным и взволнованным голосом. Хотя все, что я ему «нашаманил», я выдумывал, что называется, с ходу и прямо сейчас, не справившись со своим внутренним желанием, таким образом, с ним поквитаться за то прошлое время, когда на работе мы с ним сидели в одном кабинете. И он тогда часами изводил меня своим беспросветным занудством. А я вынужден был все это терпеть и выслушивать.
- Знаешь, я пожалуй, пойду – утратив всяческий интерес к продолжению нашего разговора, сказал Виталий Петрович – Мне что-то и на самом деле нездоровиться.
- Давай, дружище! Шевели ластами и порадуйся тому, что еще не пришло время их склеивать или запасаться белыми тапочками.