Художница Маша

Вера Дудак
   Машу оставил муж. Ушел к другой - молодой и длинноногой крашеной блондинке. Банальная история.
   В общем то, он выполнил уговор: они еще в начале своей семейной жизни шутили, - мол, вырастят детей, выпустят в жизнь, и разбегутся. Смеялись, смеялись, да и дошутились. Так оно и вышло.
 
   Детей планировалось трое. Но, как говорится, мы предполагаем, а Бог располагает. Только одного, единственного сына, и с таким трудом удалось выносить Маше. Вылежать, можно сказать.
 
   Муж давно выражал недовольства, говорил, что Маша не дает ему уже столько тепла и внимания, как это было раньше, а все свои эмоции вкладывает в свои картины.

   Маша пока не могла понять своего чувства, ее задело вероломство бывшего, можно было бы называть разными словами: предательство, - досадно, обидно, а с другой стороны, ей кажется, она вздохнула с облегчением. Они давно жили чужими людьми на одной жилплощади. У него были постоянные претензии к ней: стала плохой хозяйкой, не хотела выполнять "супружеский долг". А самое главное, он не понимал Машу, не принимал всерьез ее творчество, считал, что она занимается ерундой. Денег это ее занятие приносило мало, а затрат много.
   Но, ушел хорошо, оставив ей квартиру в центре Москвы. Себе бизнес.
   
   Маша стала думать, как ей жить дальше. Раньше, когда еще сын был маленьким, она мечтала, что у них появятся еще дети, и их дом будет таким, она нарисовала его:               
   Двухэтажный сруб, чтобы всем хватало места: и маме, и детям, и внукам. 
   Деревянный, чтобы дышал, а по стенам цвета янтаря прыгают солнечные зайчики. Камин, чтобы зимой был живой огонь.
   Большой стол, чтобы дети, внуки приезжали и все усаживались за ним, хорошо бы, круглый -  всех будет видно.
   Просторная кухня, чтобы можно было готовить с дочками, или снохами, по новым рецептам салаты, печь пироги. 
   Теплый пол, чтобы внуки могли играть, возиться.   
   Библиотека или кабинет, много книг, письменный стол, компьютер. Там можно будет уединиться, чтобы читать, писать. Светлая и просторная мастерская.
   Сад. Весной будут цвести вишни. Воздух с ароматом сирени и жасмина. Летом можно варить варенье прямо в саду, как это делали дачники в конце девятнадцатого века. Вечером  собираться на большой светлой веранде, петь песни под гитару.
   На участке много цветов: розы, лилии, дельфиниумы…, а вдоль дорожек и скамеек рассажены кустики лаванды, душицы и мяты, они источают умиротворяющий аромат. А кадки с тимьяном, розмарином прямо под окнами кухни.
  Где-нибудь в тени сада качели, гамак. 
  Осенью в доме будут яблоки, запах антоновки. Кладовка, полная всяких солений, варений, пахучих травок, связок сушеных грибов. Чтобы детям всегда было с чем возвращаться из родительского дома.
  А зимой, после бани, чаепития у самовара, с малиновым вареньем.
  Дети будут приезжать на выходные и праздники. 
  Можно будет завести козу, и поить внуков целебным молоком.

  Еще обязательно будет большая, умная собака. И ее не будут привязывать, это же член семьи, самый преданный, который будет охранять дом и терпеливо сносить напористую любовь детей. 
  Рядом лес, дышать его запахами и слушать пение птиц.

  Она будет любить свой дом, и хранить в нем чистоту: никто не станет сквернословить, злобствовать, причинять друг другу боль.

  Она хотела бы посвятить себя созиданию этого дома. «Я буду хранить наш очаг, а дети будут тянуться к его теплу». – думала Маша.
               
 « Время  покажется тебе не продавцом  песка,
  пускающим все прахом, - жнецом, 
  увязывающим тугой сноп.»*
 

   Она хотела уединения и простора. В городе ей было душно.               

  Маша продала квартиру в центре, купила на окраине, а на вырученные деньги приобрела домик во Владимирской области.   
  Хуторок из десяти домов - бревенчатых срубов. Без заборов, с живыми изгородями из кустарников - ягодников. Справа от дома лес, прямо за участком напротив речка, узкая, извилистая и холодная. С мостками, хоть ныряй с них, хоть рыбу лови. В лесу полно ягод и грибов. В речке рыб.
 
  Почти сбылось. Как и написала: дом, лес, речка. А люди в доме подразумеваются. Вот он есть - пустой дом.

  Она иллюстрировала книжки. Этим и зарабатывала.
  С апреля по сентябрь она пускала на свою квартиру родственников, дохода с этого предприятия имела мало, но квартира под присмотром, и не надо думать об оплате коммуналки. А сама уезжала на все лето на свой хутор и писала пейзажи, но они шли плохо. Чаще дарила. 

  Она же так хотела уединения.
  Движение, которое происходило вокруг, ее мало занимало. Она любила наблюдать за людьми, но смотрела на них, как с пригорочка. И понимала, что она одинока.
  Поначалу стало страшно.
  Но, что другие страхи по сравнению со страхом перед бесконечностью, когда осознаешь, что ты песчинка в этой бездне, но надо научиться думать об этой бездне спокойно, не страшась ее, тогда придет чувство полета. - Так, или примерно так говорил один мудрец.

   Но, "... непохожа на полет
Походка медленная эта,
Как будто под ногами плот,
А не квадратики паркета. ..."*

  Раньше она была убеждена, что жизнь в детях. Но у сына своя жизнь, и он не желает, чтобы Маша постоянно в ней участвовала. 
  Нет, дети, - это еще не вся жизнь, – постепенно Маша пришла к такому выводу. И стала успокаиваться.

 Вчера у сына день рожденья. "Желаю счастья и молю, иди к успеху, двигай к цели. Неуспокоенным с покоем будь".
 
  С сыном виделись, когда он этого хотел. Она терпеливо ждала, когда он сам захочет общаться, не дергала его. И со временем, их встречи стали происходить чаще. Сын становился мужчиной, и начал проявлять заботу и внимание.

  А историю с бывшим мужем она стерла из памяти. То есть, ту неприятную часть, отпустила. А хорошее, что между ними было, вспоминала. И, относилась к этому, как будто это было в прошлой ее жизни. Да так оно и было по сути. Эта дверь уже закрылась.
  В сердце осталась благодарность за сына. За тот жизненный опыт, что получила, за счастливые годы, - были же они, целые годы счастливой совместной жизни, и за свободу, которую они с сыном ей дали.

  Маша ушла с работы, которая не приносила удовлетворения.
  Раньше она много работала, много суетилась, а внутри стояла на месте.
 
  Она долгое время рисовала пейзажи, то, что видела вокруг, картинки из повседневной жизни. Портреты, однако, ей давались хуже. Но, со временем почувствовала, что эти картины ее не удовлетворяют. Она зависла. Вдохновение не приходило. Но, тоже не переживала по этому поводу. Чувствовала, что происходит перезарядка. 

  Давно, еще когда Маша училась, она была знакома с художником-портретистом. Она тогда была молода и кокетлива, и попросила написать ее портрет. А он отказал.  "Боюсь не удовлетворить ваших ожиданий". - Сказал тогда он.
"Странно", - подумала она, - он же коммерческий художник. На заказ пишет". А вот Машу не захотел.
 Теперь она поняла, должно прийти вдохновение. Как передать характер, душу, если не вдохновлен? ... А вдохновиться, кажется, было не от чего, - рассматривая свои прежние фотографии, думала Маша. Красота не в красивом личике.

  Теперь Маша была свободна, и можно было пуститься в дальнее плаванье по просторам вселенной.

  Она нарисовала плот, плывет по океану Вселенной.
 
   Во всяком случае, плот мой не так уж плох, - размышляла Маша.
  - Нет, ни от кого я не бегу,
"...  Им и сытней и проще на твердом берегу.
Им не дано понять, что вдруг со мною стало,
Что вдаль меня позвало, успокоит что меня.
...  Нить в прошлое порву, и дальше будь, что будет.
Из монотонных будней я тихо уплыву
На маленьком плоту лишь в дом проникнет полночь,
Мир новых красок полный я быть может обрету."*

  Нарисовала шарик, закатанный в асфальт и бетон, с внутренностями из: целлофана, пластиковых бутылок и упаковок от еды, пластмассы, батареек, лампочек, обломков бытовой и оргтехники и всякого не гниющего мусора. Маааленький такой шарик в бескрайней Вселенной, живой пока, дышит, но трудно ... Еще так красив, много еще мест, как вот ее хуторок в лесу, с чистой речкой, с красивыми и трудолюбивыми людьми, которых она полюбила; но уже заболевает, и смердит загнивающими язвами, дышит и отрыгивает, артерии у него засоряются, пожары и провалы, взрывы, дыры еще кругом ... Мрачное, устрашающее полотно, такое не продашь.
   И Маша стала думать, что можно исправить, как улучшить и усовершенствовать картину. Как сделать так, чтобы красота победила?!



 *"На шее мелких четок ряд" Анна Ахматова.
 *Антуан де Сент-Экзюпери «Цитадель».
 *Слова из песни "Плот"