За те годы, что я связан с арктическим судоходством, мне приходилось слышать множество морских баек. И о том, как кто-то бегал на клотик за кипятком, и о том, как отпиливали лапу у якоря, и о многом другом. Были эти случаи реальными или нет, теперь уже и установить-то сложно. А вот то, чему свидетелем был я сам.
В мае 1986 года я вышел из Дудинки в Мурманск на ледоколе «Капитан Сорокин». Это был рейс, который завершал зимнюю навигацию в Западной части трассы Северного морского пути. Два ледокола, «Капитан Сорокин» и «Капитан Николаев», выводили из Енисея сразу семь или восемь морских судов с продукцией Норильского комбината.
Рейс был крайне трудным. Ледовая обстановка складывалась не в пользу моряков. Мы больше стояли, чем продвигались вперед. Особенно тогда, когда вышли из Енисейского залива в Карское море.
Случай, который я вспомнил, произошел где-то в районе Новой Земли, когда весь караван во главе с атомоходом «Сибирь» встал в ожидании улучшения ледовой обстановки. Если по-простому, нас зажало льдами так, что ни одно судно не могло двигаться. Исключение составлял атомный богатырь, который в прямом смысле нарезал круги рядом с теплоходами, спасая их от ледового сжатия.
Так вот, в тот день и час на мостике «Капитана Сорокина» находились третий помощник капитана Анатолий Токарчук и я. В задачу моряка входил контроль навигационной ситуации, в мою – разговорами веселить судоводителя. И так четыре часа. Наговорившись и напившись кофе и чая, мы уже не знали, чем заняться. И вдруг Анатолий подходит к трубке судовой радиостанции:
– Атомный ледокол «Сибирь» – дизель-электрическому ледоколу «Капитан Сорокин», – начал он разговор.
– «Сибирь» на связи, – слышим мы голос Зигфрида Адольфовича Вибаха, капитана атомохода.
– Скажите, пожалуйста, у вас на борту есть выпускники Одесского высшего мореходного училища имени Ленинского комсомола? – задает свой вопрос Токарчук.
– «Сорокин», это очень важно именно сейчас, когда у нас тут проходит совет по выводу из сложившейся ледовой обстановки? – раздраженно отвечает Вибах.
– Да, это очень важно, – не унимается Анатолий.
– Минуту ждать, – отвечают с «Сибири».
И действительно, через некоторое время Вибах сообщил, что у них в экипаже нет выпускников означенного училища.
То, как на это отреагировал третий помощник, я и предположить не мог. В эфир он сказал буквально следующее:
– То-то я смотрю, мы как-то странно плаваем без настоящих моряков!
Что тут началось! «Сибирь» ругает Токарчука самыми последними словами. Штурманы других судов откровенно хохочут в эфир.
Все это продолжалось минут десять, потом все стихло. А минут через двадцать в динамике послышалось:
– Дизель-электрический ледокол «Капитан Сорокин» – атомному ледоколу «Сибирь».
Токарчук трубку не берет.
– Дизель-электрический ледокол «Капитан Сорокин» – атомному ледоколу «Сибирь».
Толя молчит.
– «Сорокин», возьми трубку.
Наконец шутник наживает тангенту трубки.
– Слушаю…
– Парень, сколько тебе лет? – поинтересовался Вибах.
– 28!
– Должность?
– Третий помощник…
– Спасибо тебе, моряк. Разрядил обстановку лучше всякого психолога. Мы тут до сих пор слезы утираем. Ты одессит?
– Нет, но учился в Одессе.
– Давай к нам. Пусть и у нас на борту будет выпускник Одесского высшего мореходного училища имени Ленинского комсомола.
Не знаю, как сложилась дальше судьба Анатолия Токарчука. Быть может, он и сегодня ходит на атомоходах. Знаю точно, что на «Капитане Сорокине» его нет. Как впрочем, нет уже и самого ледокола в составе Мурманского морского пароходства. Теперь он работает на Балтике.
Виталий ИВАНОВ
1998 год