Спираль времени
Моему любимому художнику Ольге Клинковой
и моему любимому писателю Стивену Кингу посвящаю
Все персонажи являются вымышленными и любое совпадение с реально живущими или когда-либо жившими людьми случайно.
- Привет!
Я не сразу понял, что приветствие обращено ко мне.
- Привет! - ответил я осторожно, потому что не знал, кто передо мной и не был уверен, что можно так запросто сказать ему «привет». Да и место, где я оказался, было довольно странным. За свою жизнь я побывал в разных городах и странах. Я повидал всякие города, но назвать то место городом или хотя бы селом у меня не повернулся бы язык даже в состоянии самого сильного алкогольного опьянения.
Мы находились в каком-то переулке между двумя домами, покрытыми не то пылью, не то песком. На всякий случай я потрогал стену дома, чтобы убедиться, что она существует. Стена на ощупь оказалась гладкой и немного шершавой. Ощущение мне понравилось.
- Как же долго я тебя искала!!!
Я посмотрел туда, откуда шел звук. Голос был тем же самым, но видение изменилось. Передо мной теперь стояла девочка-подросток лет, наверное, двенадцати. Джинсы, потертые на коленях, пестрый шарф, кеды, спортивного стиля куртка. Это была самая обычная девчонка, которые обычно ходят за ручку с мамами по торговым центрами клянчат новый смартфон или туфли.
У меня недавно была одна такая, но она как-то слишком быстро выросла, поссорилась с родителями и уехала жить во Францию. Теперь ей нужно звонить по межгороду и называть Элис вместо Алиса.
- Ты представляешь, что такое заглянуть в голову каждому?
- Не представляю, - ответил я, улыбаясь своим воспоминаниям о дочери. – Как тебя зовут?
- Какое это имеет значение?! – отмахнулась она. – Главное, что я все-таки нашла тебя!
- Ну и ладно, - пожал я плечами. – Как знаешь!
Мне было до жути интересно, что там на солнечной стороне и я сделал несколько шагов по направлению к улице.
- Стой!
Одним прыжком она догнала меня и вцепилась мне в руку.
- Пообещай мне вот что…
- Что? – нетерпеливо ответил я и тщетно попытался вывернуться.
Мне не терпелось посмотреть, что там за углом дома и дальше на той стороне улицы. Я не любил длинные темные проулки и долее не хотел оставаться в пыли и в тени двух тех домов, между которыми мы стояли.
- Пообещай, что никогда не вернешься сюда!
Ее просьба поставила меня в тупик. Я не знал, где я, не знал, как попал сюда и не знал, как выбраться в тот мир, в котором привык жить.
- Ладно, - ответил я, пожимая плечами.
Она выпустила мою руку очень медленно и отошла назад.
Я продолжил идти и, наконец, вышел из проулка на залитую солнцем улицу. Ничего особенного я там не увидел. Все тот же песок, который должен был блестеть на ярком солнце, но не делал этого, потому что не отражал его. Им были покрыты дома, тротуары и проезжая часть дороги. Странные невысокие, примерно в два этажа, дома ничем не отличались по цвету от мостовой.
Я обернулся, чтобы посмотреть там ли странная девочка. Да, она все еще стояла там, где я ее оставил, наблюдая за мной своими большими умными и очень серьезными глазами.
Я улыбнулся ей и помахал рукой. Она не удостоила меня ответным жестом, лишь дальше отошла в тень.
В тот момент она интересовала меня значительно меньше, чем тот странный город, в который меня занесло. Странным он был не только из-за песка, но и еще и из-за полного отсутствия деревьев. Мне тогда подумалось, что ни в одном городе, в котором я бывал прежде, не было такого, чтобы не росли деревья. Пусть не было травы и цветов, но деревья были всегда. Они росли прямо из земли или из больших горшков, синие, зеленые, розовые и желтые, с листьями, с колючками, цветами…
Помимо полного отсутствия хоть какой бы то ни было растительности было еще одно странное обстоятельство. Фасады домов, мимо которых я проходил, не имели окон. Входных дверей тоже не было. Ради интереса я заглянул в другой проулок, который обнаружил, пройдя немного дальше. Он в точности походил на тот, из которого я выбрался. От удивления мне стало смешно. Я потрогал здание, к которому подошел, затем наклонился и подобрал пригоршню песка.
Песок был самым обычным, он легко просыпался у меня сквозь пальцы. Но тут я заметил еще одну странность: он не развивался по ветру.
Это был город без травы, без цветов, без ветра и без деревьев.
Я попробовал найти солнце, но оно, казалось было повсюду. Солнцем было само небо. Как ни старался я разглядеть, но ни одного облачка не увидел: то ли небо было слишком ярким, то ли облаков вообще не было.
Мне никогда не нравились фантастические романы. В этот раз, похоже, я оказался героем одного из них. И мне это почему-то даже начало нравиться.
Чтобы немного осмотреться в этом новом для меня мире я решил пройтись до конца улицы. Я надеялся встретить хоть что-нибудь живое в этом мире песка и одинаковых домой без дверей и без окон.
Чем дальше я шел, тем глубже погружался в песок. Это было довольно странное ощущение: ты вроде бы идешь и в то же время плывешь по воде, но только очень вязкой воде. Когда песок достиг подбородка, я понял, что еще совсем чуть-чуть и меня затянет. Я начал отчаянно барахтаться и…
***
Когда я проснулся, то почувствовал, что мои легкие снова наполнились воздухом. Затылок болел так, словно в него ударился движущийся электропоезд. Совершенно точно, что я находился у себя дома в своей спальне.
Родной голос, голос твоей любимой, но не единственной женщины приятен, но не тогда, когда твою голову пополам разрывает спрятанный где-то в глубине Царь-колокол.
Огромных усилий стоило мне просто повернуть голову на звук ее голоса.
Лера, моя Лерочка… Как же я люблю ее.
Иногда она сильно раздражает. Но я люблю ее. Я помню как мы познакомились.
На выпускном. На ее школьном выпускном вечере, куда я случайно попал. Мы с приятелем просто слонялись по городу, обсуждая будущую научную работу. Тогда мы еще верили, что сможем изменить этот мир, сделать великое открытие или хотя бы не позволить загнать нашу страну в очередную безвылазную яму.
Мы бродили, наслаждались свободой, тихим теплым московским вечером, пили бутылочное пиво, когда вышли на набережную Москва-реки.
Пьяные подростки – это смешно и ужасно. Когда ты говоришь с таким, чувствуешь себя полным идиотом. Но еще большим идиотом ты начинаешь чувствовать себя после того, как к твоим ногам вывалится содержимое его пьяного желудка.
Мой приятель хохотал как безумный.
И тут появилась она - прекрасная фея шестнадцати лет, в легком голубом платье, с волосами цвета спелой пшеницы.
Ничуть не смутившись, она быстренько оттащила своего приятеля. По той поспешности, с которой она произнесла слова извинения, подобное уже случалось в ее жизни.
- Девушка, а как же ботинки? – крикнул ей вслед мой приятель, но она даже не обернулась.
Как позже оказалось, мои восхитительные замшевые ботинки, которые я привез из Болгарии, были испорчены смесью дешевого пива, рома и какой-то домашней сивухи, гордо именуемой «рябиновая настойка».
- Как Вас зовут? – спросил я, совершенно не надеясь, что мне ответят.
- Лера.
Влюбляться с первого взгляда – совершенно не в моем характере. Но как раз именно это со мной тогда и произошло.
Конечно, это случилось не сразу. Моя досада помешала мне сразу понять, во что я влип, стоя на набережной Москва-реки чуть позже полуночи. А влип я в то, что называется «любовь с первого взгляда и до последнего вздоха».
Лера, моя Лерочка… Да, иногда она превращается в настоящую мегеру, но я всегда помню, что мне с ней хорошо.
- Ты почему разбросал по квартире свои вещи? – ругалась она, поднимая с пола какие-то тряпки. - Ты пил?
Голова моя гудела и гул этот отдавался эхом по всему телу.
- Лерочка, я, наверное, простыл, - простонал я, высвобождая руку из-под одеяла и картинно трогая свой горячий лоб.
Она тут же подскочила ко мне, как я того и ожидал. Сдвинула мою лапу, положила свою маленькую прохладную ладонь мне на лоб, заглянула в глаза.
- Открой рот, высунь язык! – командовала она, а я с удовольствием подчинялся.
Таким приказам сложно не повиноваться. К тому же это в моих интересах, показать, что я реально болею.
- Все у тебя в порядке, - обиженно буркнула жена.
Когда-то давно в ней умер медик. Настоящий доктор Айболит, который обожает лечить и вылечивать.
- У меня очень-очень-очень болит голова.
- Где? – сразу оживилась Валерия.
- Везде! – выдохнул я и приготовился быть разгромленным как Наполеон.
- А горло? Горло болит?
- Нет, горло не болит. Но глаза слезятся.
- Все, у тебя грипп!
Мне никогда не нравилось болеть, но чертовски нравилось лечиться под руководством моей жены. Я даже не стал спорить. Затылок по-прежнему болел так, словно в него угодил силикатный кирпич или со всего размаху заехали хоккейной клюшкой.
***
Второй раз мы с Валерией познакомились примерно через год.
Был какой-то теплый денек то ли конца мая, то ли начала июня, точно не помню.
Все девушки очень трепетно относятся к таким датам, типа первой встречи, первого свидания, первого поцелуя и так далее. Но я придумал уловку: если я забываю дату нашей первой встречи, то просто нахожу ее аттестат и смотрю дату выдачи. Наша первая встреча произошла в день ее выпускного, поэтому я придумал праздновать именно в этот день. Идеально! Жена никогда не бывает обижена, что я пропустил важную дату, я же счастлив, что не нужно запоминать кучу дат!
Я всегда обладал какой-то магией обольщения женских сердец. И я очень надеялся и верил, что сохраню это свойство до самой глубокой старости. Если, конечно, доживу до нее…
Некоторым девушкам я просто нравился, другим я западал в сердце со страшной силой, но обычно это было мимолетное увлечение, которому я не давал завершиться чем-то более серьезным, чем обещание позвонить после приятно проведенного вечера или ночи. Большего и быть не могло. Как я уже говорил, в то время я был идеалистом, мечтал изменить этот мир или хотя бы улучшить его.
Блестяще защитив кандидатскую диссертацию, я еще на год остался в своем институте. За год я должен был определиться, нужна ли мне научная карьера или имеет смысл заняться чем-то более денежным.
Если бы я был фаталистом, то решил бы, что это сама судьба мне подсказала остаться в институте еще на год. Но я не был фаталистом, поэтому просто повернул обстоятельства к себе лицом, чтобы определить свою судьбу самостоятельно. Ну и Лерину заодно.
Один из тех предметов, что я читал, назывался гордо «Логика». Он считался проходным, поэтому на него особо внимания не обращали. Да я и не требовал многого от своих студентов. Оценка по нему не влияла абсолютно ни на что, кроме как на настроение. Об этом знали не многие, поэтому перед сдачей всегда царило нервное напряжение.
Того парня, что испортил мне обувь, но подарил невероятную встречу с девушкой моей мечты, я опознал сразу. Не запомнить эту физиономию было просто немыслимо. Москва никогда не отличалась темными ночами, по крайней мере, на моем веку, да еще мы с моим приятелем как раз стояли под фонарем, когда произошло это нелепое событие.
Особенным садизмом по отношению к студентам я не отличался, потому что сам недавно был таким и еще не успел обрасти мхом академизма. Но и хорошие отметки просто так я никогда не ставил.
Немного помучив прогульщика наводящими вопросами, на которые он, естественно, ответить не смог, потому что не был ни на одной из моих лекций, я задал личный вопрос:
- Помнишь свой выпускной?
Парень мотнул головой, посмотрел на меня удивленно и произнес:
- Смутно.
Тогда я задал свой следующий вопрос:
- А как дорогие ботинки мне испортил, помнишь?
На секунду мне показалось, что парень грохнется в обморок, настолько бледным он стал.
- Хорошо, что у тебя сохранились остатки воспоминаний, - я дружески похлопал его по плечу и продолжил: - Хочешь, я поставлю тебе трояк и отпущу на все четыре стороны?
Его голова замоталась так сильно, что я испугался за ее целостное соединение с шеей.
- Очень хорошо! – произнес я и откинулся на спинку стула, испытующе глядя на парня. Не знаю, что в тот момент происходило у него в голове, но выглядел он не очень. Казалось, он напрягает последние извилины, чтобы понять, чего же от него попросят. Было почти слышно, как прокручиваются ржавые шестеренки в его пыльной черепной коробочке.
Я решил больше не мучить парня. Театральная пауза и так слишком затянулась.
- Познакомь меня с твоей подругой Лерой.
Парень посмотрел на меня ошарашенно и выдохнул облегченно.
- Сегодня, - добавил я и посмотрел на него очень сурово, настолько сурово, чтобы он моментально сообразил, что к чему.
А два часа спустя я уже беседовал с будущим светилом медицинской науки – Валерией. О том, что у меня свидание вечером, я совершенно забыл. А когда вспомнил, то решил, что о нем можно уверенно забыть. У меня состоялось другое, самое чудесное свидание на всем свете, свидание, которое подарило мне жену.
Я не надеялся, что буду у Леры первым, но эта девушка сумела меня удивить.
А когда она родила мне сына, нашего первенца, я влюбился в нее еще крепче. К тому времени я уже прочно стоял на ногах, окончательно променяв научную карьеру на бизнес. Иногда я жалел об этом, но понимал, что принял единственно правильное решение.
***
Бывают такие встречи, которые ко всем чертям переворачиваю твою жизнь.
От работы тоже нужен отдых. Не такой, конечно, как от любимой жены, но примерно такой. Поэтому я иногда преподавал в том институте, в котором когда-то учился и защитил кандидатскую. Денег это приносило мало, зато позволяло полностью отвлечься от рутины бизнеса, которым занимался, и от души поиздеваться над студентами.
Для полного удовлетворения мне вполне хватало двух-трех пар по средам и четвергам. К своим лекциям я особенно не готовился хотя бы потому, что мне всегда попадались выпускники, смертельно уставшие от своей учебы и жаждущие ее скорейшего окончания.
К началу лекции она опоздала всего на минуту. Или это я раньше начал? У меня есть привычка – оставлять дверь кабинета открытой. Поэтому она просто вошла, прошла мимо меня и уселась за первую парту, чего всегда избегали мои ученики.
Я чуть не поперхнулся. Сказать, что она была особенной – не сказать ничего. Во-первых, спокойная и очень уверенная, во-вторых, я не мог прочитать у нее в глазах ничего. Ровным счетом ничего. Не считая легкой скуки. Предметом она интересовалась ровно настолько, чтобы своими вопросами завалить препода, то есть меня. После пары вопросов, на которые я не смог ответить, а лишь с трудом вывернулся, я понял, что к следующему занятию придется готовиться.
Это добавило азарта. Раньше я просто приходил, прочитывал лекции, принимал экзамены, проверял курсовые и все. Теперь у меня появилось что-то свежее, что-то новое, что прибавило мне интереса в этой второй работе. В общем, мне пришлось действовать и я решил, что с ней нужно подружиться.
Мне нравится смотреть людям в глаза. За свою жизнь я видел достаточно много людей разных возрастов, вероисповеданий, национальностей и цвета кожи.
Я видел людей-развалин и людей роботов. Мне приходилось общаться с разными представителями национальностей. Бывали конфликты, которые мне удавалось погасить с помощью магии своего очарования.
Я посмотрел Ольге прямо в глаза на перемене между парами. Она подошла, чтобы показать свои письменные доводы, а заодно, так уж вышло, взглядом прикоснуться к моей душе. То, что я почувствовал, глядя в ее прекрасные глаза, мне понравилось и привело в ужас одновременно.
Это ощущение длилось секунду, но по моим внутренним часам прошла вечность.
Мы просто смотрели друг в другу в глаза, она что-то говорила про неудачную формулу, про ошибку в подсчетах, а я чувствовал, как от макушки к ногам пробегает волна. На секунду мне стало страшно. Но лишь на одну маленькую секунду. А потом стало очень легко, будто я родился заново. Было такое чувство, что с меня упала какая-то лишняя ненужная оболочка, которая мешала мне прежде.
Возможно, так оно и было, но я воспринял все по-своему. Я решил, что влюбился. Снова весна и я снова влюбился. Влюбился не на шутку, влюбился как мальчишка, только что защитивший диссертацию. Я потерял голову.
Отличную отметку за курсовую и экзамен я поставил с большим удовольствием. К тому времени мы хорошо общались и я уже задумывался над тем, что можно так же хорошо провести с ней время.
Мы сдружились до такой степени, что могли звонить друг другу в любое время, писать сообщения и называть друг друга на «ты». Я помогал ей исправить небольшие недочеты в дипломе, защита которого была буквально через несколько недель. Она рассказывала мне какие-то смешные истории из жизни, мы болтали и все было очень хорошо!
Все наши действия складываются в череду событий, все наши мысли приводят к тем или иным действиям, наши чувства являются предвестниками тех мыслей, что появляются в наших головах.
Однажды я сидел за большим монитором, пытаясь разобраться с задачей, которая не поддавалась целому нашему отделу аналитики, когда вошла моя помощница и сообщила, что принесли документы. Время от времени я выходил из своего убежища – своего большого кабинета, чтобы быть в курсе событий. Мне никогда не нравилось окружать себя людьми, которые работали только для того, чтобы передавать информацию снизу вверх – от исполнителя руководителю. Мне было проще и приятнее общаться напрямую и решать задачи в команде.
Я был разочарован увидеть мою студентку, мою самую любимую студентку в должности курьера. Похоже, что она тоже разочаровалась, ведь я сказал ей, что руковожу большой кампанией.
Я не стал ничего объяснять, принял документы, предложил чашечку чая.
К моему изумлению, она согласилась выпить со мной чая, и мы прошли в зал для приема гостей.
Обычно курьеры всегда торопятся, ходят с большими сумками и предпочитают спортивный стиль. Однако она была в платье, которое ей очень шло, на каблуках и никуда не торопилась.
Из этого следовало, что либо она первый день на работе, либо никакой не курьер.
Так мы пили чай, болтали о том, о сем, когда в зал влетела вечно торопящаяся дама – мой партнер по бизнесу.
- О, мои документы. Давно принесли?
- Минут пятнадцать назад, - ответил я и украдкой глянул в сторону моей гостьи и заметил, как она напряглась.
- Отлично! Посмотри их и подпиши. Это очень важно!
Я всегда удивлялся, почему нельзя самому отвезти документы, если тебе по дороге, но не высказывал это вслух. В конце концов, это ее бизнес и она сама решает, кого брать на работу и кого гонять, чтобы отвезли документы.
- Пойду выпью кофе. Где твоя секретарша?
Я махнул в сторону своего шефского кабинета.
- А это кто?
- Это мой очень хороший друг.
Этот небольшой диалог вернул все на свои места.
- Спасибо! – допив чай, она встала, собираясь уходить. - Ей очень нужна эта работа.
- Кому? – не понял я.
- Моей подруге. Она попросила меня съездить забрать документы и привезти сюда.
- Не за что, - пожал я плечами. Я действительно ничего особенного не сделал, просто немного наврал. Но это была приятная ложь.
Похоже, она очень любила свою подругу и переживала за нее.
Она подошла ко мне близко-близко и обняла.
Это были простые дружеские объятия, какие обычно бывают между не самыми близкими людьми. Но для меня это был подарок судьбы. Ощущение, которое во мне возникло в ту секунду, осталось со мной надолго, возможно, навсегда. Это было подобно ветру, который обнимает тебя, когда ты стоишь на вершине горной скалы. Меня как будто обняли два невидимых крыла, два больших белых невидимых крыла.
Мне стало очень спокойно и хорошо и тогда я понял, насколько устал. Я все время гнался за событиями, женщинами, убегал от скуки, стремился покорить одно сердце за другим, бежал от опасности стать самим собой и несся впереди своей собственной судьбы.
Казалось, мне не хватало этого всю жизнь. Как давно меня обнимали просто так? Не за то, что я принес жене очередной дорогой подарок, которых у нее было уже много, который выбрал потому, что чувствовал себя немного виноватым? Не потому, что зарабатывал достаточно, чтобы сын мог построить собственный дом и жить в нем счастливо? И не потому, что позволил дочери уехать за мечтой?
В тот миг я ощутил себя по-настоящему достойным этих простых человеческих объятий, потому что просто был человеком, самым обычным человеком, который живет ради самой жизни.
***
Мой день рождения - это особенный праздник для меня и всех моих родных. Это тот день, когда можно расслабиться, отдохнуть, увидеть дальних родственников со стороны жены и своих дальних родственников, споить оба клана и уйти на кухню пить чай.
Но были еще два дня в году, которые я ожидал с не меньшим трепетом: день накануне дня рождения и день после него.
День накануне моего дня рождения я собирался провести с той, которую хотел прямо здесь и сейчас. Причем провести так, чтобы сам день рождения с его скучными тостами и ненужными подарками, напрочь стерся из моей памяти.
Я собирался пригласить ее в ресторан одного из загородных отелей. Столики там небольшие, как раз на двоих, кресла уютные, официанты не докучают тупыми вопросами, в общем, идеальная атмосфера для завоевания еще одной красивой девушки.
Ни одну женщину нельзя заставить сделать, то что ты хочешь. Но можно попробовать уговорить. Поворачивая фразы так и эдак, я долго размышлял, что сказать. В итоге разговор я начал с вопроса, какие у нее планы, и получил ответ, который выбил почву у меня из-под ног: «Ты хочешь провести со мной незабываемый вечер?»
Мне только и оставалось, что ответить «да».
Когда я вошел в зал ресторана, она уже была там. Приехала на своей маленькой зеленой машинке, которую припарковала у входа.
А я приехал на такси, потому что планировал напиться и совершить самую приятную глупость в своей жизни. И я действительно напился, но по другой причине.
Вечер должен был пройти как нельзя лучше, но с самого начала все пошло не так, как я представлял.
Начать хотя бы с того, что она была совершенно спокойна. Настолько спокойна, как будто была в этом месте по меньшей мере тысячу раз. Я бы, пожалуй, так и решил, если бы не знал, насколько тяжело учиться на факультете прикладной информатики. А она ко всему прочему была круглой отличницей.
Обычно такие места действуют на девушек совершенно иначе. Они начинают нервничать. Тогда можно сделать широкий жест и заказать еще дорогого шампанского, пригласить танцевать, шепнуть на ушко пару слов и увести наверх.
Ее спокойное настроение мне совершенно не нравилось. Не было даже намека на то, что она хоть немного нервничает, что совершенно не входило в мои планы, ведь рушился весь алгоритм моих дальнейших действий. Я попытался сделать ей комплимент, но она только кивнула.
Она просто сидела напротив меня, и я мог бы дотянуться до нее, если бы пожелал. Но я не мог. Между нами была не просто стена, а что-то большее. Что-то, что длиннее самого большого расстояния и серьезнее, чем само время. Мне это не нравилось. Я сам потихоньку начинал нервничать и, чтобы подобраться к ней, начал с самого беспроигрышного хода.
- Ты – магия.
Обычно сама эта фраза действовала на девушек изумительно. Они буквально таяли. Далее я обычно брал маленькую ладонь в свои руки, гладил и говорил, как она хрупка и прекрасна.
- Я не магия. – Она произнесла эту фразу тем же мягким и спокойным голосом, что и всегда. - Это мозг.
Я пропустил эту фразу мимо ушей. Мысленно я уже раздевал ее, медленно и нежно. Томным глотком я допил вино и собирался сделать следующий шаг, но ее руки лежали у нее на коленях.
- В первые две минуты я могу точно сказать, нравится мне человек или нет. В последующие три – хочу ли я продолжить общение, еще через пять – насколько его внешняя оболочка совпадает с его внутренним миром.
Я немного растерялся. Долгие светские разговоры в принципе мне не нравятся, когда ты знаешь, чего хочешь и только и ждешь, чтобы приступить к этому.
- Но ты прочитала меня за пару секунд, - неожиданно для самого себя задал я вопрос и внутренне сжался.
- Ну, такое у меня не в первый раз.
У меня немного отлегло на сердце.
- Обычно люди не догадываются, что их прочли, - она немного помедлила, отложила салфетку, затем продолжала. – И читать людей я умею с рождения. Это здорово помогает найти того, кто нужен.
Она очень мило улыбнулась и взглянула на меня поверх бокала с вином.
Такого просто не могло быть! Я вспомнил, где видел ее раньше! В моем сне! Но тогда она была серьезным подростком и были мы в каком-то городе, занесенном песком.
- А! Тот сон!
Внутренний холод вернулся ко мне, когда она произнесла эту фразу.
- Я могу все объяснить.
Я не очень понял, что тут вообще можно объяснить и как такое может быть, что двум совершенно разным и незнакомым людям снится один и тот же сон.
- Кто-то когда-то очень давно попытался замкнуть время в кольцо. Точнее, в цепь, состоящую из колец. Но у него, к счастью, ничего не вышло. Иначе пришлось бы вмешаться и разрушить весь этот мир.
Она немного помолчала, затем продолжила.
- Но у него получилось замкнуть время в спираль.
На секунду мне показалось, что она сейчас взорвется хохотом и скажет, что все это придумала для какого-нибудь журнала, который печатает истории в стиле фэнтези.
- Весь этот мир, все эта вселенная – время, свитое в спираль. Здесь можно родиться, прожить вполне счастливое детство, закончить школу, влюбиться, жениться, умереть и уйти на другой уровень. А можно вернуться в свою жизнь, воспользовавшись спиралью. Если ты хочешь прожить заново свою жизнь, ты просто уходишь на новый виток спирали. Но это уже не та жизнь с теми же самыми людьми, что были с тобой в прошлой жизни.
Наверное, она ждала, что я задам вопрос или как-то прореагирую. Но я молчал. Я просто сидел там и молча слушал.
- Ты хотя бы понимаешь, что она – это уже другой человек?
Я не сразу понял, о ком она говорит.
- Лера?
- Да, твоя жена Лера. Она уже не та, она лишь подобие той, которую ты когда-то давно любил всем сердцем, любил больше жизни и которая оставила тебя доживать свою жизнь без нее. Ты понимаешь, что живешь уже третий раз в этой шкуре? Люди, которых ты любил и которые принесли тебе радость, уже ушли отсюда. Их нет даже в этой галактике! Они просто перешли на другой уровень.
Кто-то из моих друзей говорил мне, что девушки с психическими отклонениями чертовски хороши в постели. Это стоило проверить хотя бы и потому, что мне просто подвернулся такой шанс.
Чтобы подыграть ей попытался вспомнить хоть что-то из астрономии, физики и квантовой механики. Какие-то формулы пронеслись у меня в голове и исчезли. Все тщетно. Я забыл даже то, что изучал в институте.
Она посмотрела на меня и поморщилась:
- Ты мне сейчас мозг взорвешь!
Я не сразу понял, что она имеет ввиду.
- У тебя сейчас слишком много разнополярных эмоций в голове. Они мешают тебе сосредоточиться, а мне причиняют головную боль.
Легкая улыбка на ее лице сменилась гримасой раздражения.
- Прекрати, пожалуйста, вспоминать всю эту чушь, которой тебя учили в этой жизни на этой планете! – она говорила, а я сидел и слушал как зачарованный. - Изначально ничего такого в природе нет. Время можно подчинить, но у этого подчинения есть предел. Длиться вечно это не может. И тот город, который приснился нам обоим, итог игр со временем.
- Ты спросил меня как-то, в чем мое предназначение
Я прекрасно помнил, что она ответила в тот раз. Что-то о желании помогать людям обрести смысл существования. Ее ответ показался мне прекрасным бредом очень красивой девушки, которая еще не начала разочаровываться в людях.
- Моя реальная задача в этой жизни состоит в том, чтобы найти того, кто замкнул время в спираль. А еще - уговорить тебя не возвращаться больше в эту жизнь и перейти на следующий уровень.
Я с тоской подумал о Лерочке, о детях, о своих друзьях.
Возможно, она говорила вполне понятные и логически объяснимые вещи. Но понятные разве что писателю-фантасту, квантовому инженеру или астрофизику. Но не мне.
- Ты когда-нибудь думал об этом?
В дневное время у меня было не так много времени, чтобы о чем-то серьезно подумать. Разве что ночью? О чем можно думать, когда лежишь в своей постели без сна в три часа ночи? Уж точно не о временных закидонах или чем-то таком. Единственная вещь, о которой будешь думать в такое время - как проведешь ночь с той, которая перевернула весь твой взрослый устоявшийся мир.
Я уже понял, что вечер, который должен был превратиться в сказку, безвозвратно погублен. Нужно было что-то сказать, чтобы по крайней мере не выглядеть в ее глазах дураком.
- Что будет, если ты не выполнишь свою миссию?
- Тогда придется взорвать этот мир ко всем чертям!
Она улыбнулась своей обычной спокойно, немного ироничной улыбкой и я понял, что она шутит.
- На самом деле, мне придется сделать еще один заход, чтобы закончить начатое дело. Точнее, начать заново, чтобы все-таки закончить.
- Но ты же не можешь все время так…
В соответствии с логикой нашего разговора она вполне могла ответить «но ты же смог». Было заметно, что она погрустнела.
- Как ты думаешь, что здесь есть такое, ради чего кому-то понадобилось закручивать время в спираль?
- Ну… - я задумался на секунду. - Любовь?
Она покачала головой.
- Этого полно во Вселенной. Просто сосредоточься и подумай! Это то, ради чего ты остался здесь. То, чего так не хватает в той звездной холодной пустоте, где с помощью одной только мысли можно создавать целые галактики.
Я снова напряг свой мозг, но кроме одного этого слова, ничего придумать не мог.
Она заметила мою досаду на самого себя и кивнула.
- Да это именно они. Эмоции. Это то, от чего мы все бежим и именно то, чего всегда не хватает.
Она была права. Чертовски права! Не ради них ли я жил, любил, рисковал? Не они ли делают меня таким, какой я есть, каким был и каким стану?
- Их тут полно. Эта планета сама по себе эмоция. Она живет, дышит, испытывает боль и радость, печаль и разочарование. Она создавалась как эксперимент, который, увы, вышел из-под контроля!
Первый раз за вечер я был полностью с ней согласен. И если правда все то, что она рассказала мне, просто невозможно расстаться с этой планетой. Здесь действительно очень хорошо, просто невероятно хорошо и можно испытывать все те эмоции, о которых она только что говорила мне.
- За тот короткий миг, что я смотрела тебе в глаза, я успела прочитать все твои эмоции: чем ты живешь, чего боишься, что тебя радует. Самое странное, что ты больше всего боишься умереть, хотя на сто процентов уверен, что смертью жизнь не заканчивается. Знаешь, это очень странное ощущение – чтение человека. Не так часто это получается настолько хорошо.
Она встала из-за стола со словами:
- Мне пора. Было приятно.
Я тоже поднялся.
- Мы еще увидимся?
- Ну, я приду проводить тебя и убедиться, что ты все-таки вышел из спирали времени.
- Стой! Подожди! - Я схватил ее за руку как когда-то она меня в том сне. – Ответь еще на один вопрос!
Она остановилась и посмотрела мне в глаза, спокойный взгляд темно-синих глаз, взгляд, выдержать который я не смог.
- Скажи мне, что это за место? Ну в том сне?
Ее улыбка стала грустной, сама она-как-то осунулась, сжалась. Казалось она в мир постарела сразу на пять тысяч лет.
- Тот город – это участь нашего мира, если не выпрямится спираль времени. Постепенно будет исчезать все живое, потом неживое. Потом останется только песок и останки того, что когда-то называлось «земное существование».
Ее состояние передалось и мне. Я почувствовал, как грустно, как пусто и как холодно стало у нее внутри при воспоминании о городе, занесенном не то пылью, не то песком. Я не стал требовать от нее подробностей. Мне вполне было достаточно того, что я услышал.
- Можно еще вопрос?
Она кивнула утвердительно.
- Как я умру?
Она улыбнулась, будто припоминая что-то пикантное:
- Ты доживешь до глубокой старости и умрешь на рыбалке.
- Так просто?
- Да.
Я выдохнул и отпустил ее руку.
- Мне будет больно?
Она снова улыбнулась, но уже чуть более широко и открыто и произнесла:
- Тебе не будет больно. Тебе будет хорошо, потому что ты обретешь то, чтобы было тобой потеряно когда-то очень-очень давно.
Она повернулась, чтобы навсегда исчезнуть за дверью. За той дверью, через которую я вошел часом ранее.
Она просто ушла, уехала в своем зеленом авто, а я остался там со своими мыслями и желанием навсегда забыть весь этот вечер и всю эту чушь про время, закрученное по спирали и множественное повторение одной и той же жизни.
В тот вечер я сильно напился. Мне было плохо не от того, что я потерял ту, которую хотел, а от осознания того, что она оказалась умнее, чем я ожидал.
То, что мы обсуждали на семинарах не шло ни в какое сравнение с тем, что я услышал. Она не просто перевернула мою жизнь, она заставила поверить, что существует нечто больше, чем просто мир, просто жизнь в нем и все, что дарит эта самая жизнь.
Я не звонил ей. Я боялся позвонить. Она тоже не звонила. Мой почтовый ящик был пуст. Мне казалось, что вот-вот и зазвонит телефон, я возьму трубку, а там будет ее голос, там будет она, она вся в этом голосе, который проникает в самое сердце через барабанные перепонки, который звенит потом еще долго в груди. Голос, который хочется петь, которым хочется дышать, который дает надежду. Тот голос, послушав который ты почти теряешь рассудок, из-за которого не спишь ночами, мысленно блуждая в локонах ее волос.
***
Люди, которые уходят из моей жизни, встречаются мне еще дважды, чтобы навсегда уйти либо навсегда остаться.
Думаю, я встретил бы ее еще дважды, если бы действительно очень сильно захотел. Мне даже казалось, что, измени я свой обычный маршрут или выйди на две остановки раньше, я натолкнусь на нее. И я хотел встретить ее случайно, чтобы оставить навсегда в своей жизни. Я хотел этого, но я больше всего этого боялся. Я бы просто не смог еще раз посмотреть в эти большие спокойные глаза, еще раз провалиться куда-то до замирания сердца, потом всплыть как будто подняться в водолазном костюме с большой глубины и провалиться туда вновь, не достигнув даже поверхности. Даже для меня это были слишком сильные эмоции, слишком сильно начинало биться сердце, слишком громко шумела кровь в висках.
Я очень хотел встретить ее и очень сильно боялся, что встречу. Я надеялся на чудо. Я представлял, как внезапно мы столкнемся в вестибюле какой-нибудь станции метро или я увижу ее на остановке и подвезу домой. Но чуда не произошло. Я потерял ее навсегда. Я был слишком слаб, чтобы позвонить и слишком самоуверен, чтобы признаться себе в том, что без нее моя жизнь лишена смысла.
Я не забыл ее и через год. И даже через два. Я не смог позабыть ее, как ни старался. Такое не забывается. Она буквально взорвала мой мозг. Она вошла в мою жизнь и перевернула ее вверх дном.
Мне не хватало ее. Я боялся ее, но я также очень сильно скучал по ней. И все время у меня было чувство, что я встречал ее прежде. Не в том, сне, где она явилась ко мне двенадцатилетней девчушкой, а намного раньше. Возможно, в прошлой жизни. Но в жизнь после или перед жизнью я не верил, потому что всегда был закоренелым материалистом.
Я просыпался в холодном поту, когда мне снился один и тот же сон. В этом сне мы были с ней в городе, занесенном песком. Она просто стояла на противоположной стороне улицы, скрестив на груди руки. Я подходил к ней, осторожно разнимал ее скрещенные руки, обнимал нежно. Под тонким бежевым свитером трепетало ее дыхание, билось ее сердце. Я прижимал ее к себе, чтобы вдохнуть запах волос, провести кончиком носа по нежной шее. Это объятие было прекрасно, но длилось одно мгновение. В следующую секунду я просыпался с криком, потому что ее тело опадало в моих руках кучкой сероватого песка. Я пытался удержать его, вновь собрать в человеческую фигуру, но поднимался ветер и уносил песок далеко за дома, за линию горизонта.
Это были плохие сны, которые отнимали мои силы и подводили мой разум к краю пропасти, переступив который оказываешься в точке невозврата.
Но иногда мне снились и хорошие сны. Они приходили ко мне в состоянии невероятной усталости. В хороших снах мы с ней смеясь шли по весенней Москве, держались за руки и у нас было все хорошо. Мы болтали ни о чем и были счастливы просто быть рядом друг с другом. Мы были вместе – то, чего не могло произойти с нами наяву. Если мне снился такой сон, то наутро я просыпался немного грустный, но счастливый. Весь день я старался удержать этот сон в своей голове, будто реальность, которая пришла из моей памяти. Работой я старался загнать себя до того состояния, когда засыпаешь у той стены, к которой прислонился. Это удавалось мне не всегда, потому что свой бизнес я уже давно наладил, полномочия успешно делегировал, а заниматься тяжелыми спортивными тренировками не было никакого желания.
Наяву же к горлу иногда подкатывал комок тошнотворного страха. Она не просто прочла меня как открытую книгу. Она прикоснулась к моей душе и оставила там незаживающий шрам. Мне было хорошо и больно одновременно. С одной стороны, никто никогда не смог охватить мою душу всю целиком, проникнув за крепко запертые двери моего разума, нащупать и открыть двери моей души. Ей это удалось, но только ли ей? А если есть другие, кто может делать точно так, но не просто заглянуть в душу, полюбоваться ей, а подчинить своей воле навсегда.
Так я жил год за годом, ненавидя себя за страх и малодушие и любя ее всем сердцем, боясь встреть ее вновь и отчаянно надеясь на встречу.
***
Когда тебе девяносто два, ты сморишь на жизнь иначе, чем в сорок или даже в пятьдесят и абсолютно не так, как в шестнадцать. Это тот золотой возраст, когда никуда не нужно спешить, потому что ты уже все повидал и все сделал, что требовали от тебя обязательства, ты сам и другие люди. Уже можно заниматься тем, что тебя больше всего привлекает. Со временем начинаешь понимать людей и прощать их. Старость – это то самое время, когда ты один на один с природой и с самим собой. Иногда, правда, становится грустно, что заканчивается твой срок, а ты приближаешься к его окончанию без всякого желания прекращать свой жизненный путь.
Завтра мой день рождения. Уже девяносто третий по счету. У меня есть выбор, как провести этот день. Я могу пойти в свой любимый бар, выпить несколько рюмок текилы и пойти домой. Могу закатить вечеринку для родственников, которые уже довольно давно ждут моей кончины. У меня был и еще один вариант. Его-то я и собирался осуществить. После смерти моей единственной жены, но не единственной женщины в моей постели, я не остался грустным вдовцом. У меня было еще достаточно сил и энергии, чтобы жить полной жизнью и развлекаться на всю катушку.
Да, у меня всегда был план, как провести день до моего дня рождения, сам праздник и день после него.
С момента своего совершеннолетия и начала самостоятельной жизни я проводил эти три дня одинаково каждый год. В какой стране, в какой точке мира я бы ни находился, я всегда делал одно и то же. Доступные женщины были везде, мне достаточно было включить свое обаяние. Когда я не мог присоединиться к своим друзьям и родственникам, я просто переносил свой праздник на другой день. Что может быть проще? Если есть возможность, ей нужно пользоваться.
К этому времени я уже окончательно забыл историю с пророчествами и спиралью времени. Прошло слишком много времени, а время – штука очень коварная. И оно действительно лечит. Оно воздействует на память, постепенно и безвозвратно стирая содержимое ее ячеек.
Свою вторую самую большую любовь в жизни я продолжал помнить, но в том удобном варианте, когда ты сам себе оставляешь только приятные воспоминания. Воспоминания о ней всегда вызывали приятный толчок в области сердца. Иногда я жалел, что так и не позвонил, иногда ругал себя, что вообще позволил себе слабость влюбиться. Но это уже было не важно. Как бы я поступил, если бы смог перемотать свою жизнь на нулевую отметку? Насколько вообще реально умереть и родиться в том же месте в то же время? К концу жизни я стал философом.
Не каждый способен дожить до столько почетного возраста. Мне хотелось чего-то иного, чего-то такого, о чем я мечтал, но позабыл ввиду собственной занятости. Могу поспорить, я знал, чего хотел, но крепко забыл. Это знание крутилось у меня в голове, но я никак не мог уловить его сути. Я всегда говорил, что счастлив тот, кто знает, чего хочет в этой жизни, а тихий внутренний голос добавлял: и после нее.
Тогда я стал припоминать, чего никогда не делал в этой жизни. Я вспомнил, что никогда не выходил в открытый космос. Звездами я никогда не увлекался, поэтому эту идею я отмел. Я никогда не участвовал в боях на выживание. Но это мне никогда и не нравилось. Вообще я был достаточно мирным гражданином. Мое природное обаяние выручало меня в трудные минуты, когда нужно было просто договориться, не доводя дело до серьезного выяснения отношений.
И тут я вспомнил еще одно очень милое занятие, которым никогда не занимался. Я посмотрел на это с одной стороны и с другой, прикинул возможность осуществления и решил, что это совсем неплохо – провести эти три дня именно так, тихо и спокойно. Ну, не совсем спокойно. Зачем тоскливо и безрадостно праздновать лучшее событие в своей жизни или можно отпраздновать иначе?
Я не был уверен, что номер все еще существует, но попытаться стоило.
Она всегда брала трубку сразу. После третьего гудка, когда я почти отчаялся, теплый и мягкий голос, ее голос, произнес:
- Внезапно!
Я ожидал чего-то такого, поэтому не стал размениваться на приветствия и прямо спросил:
- Поедешь со мной на рыбалку?..
23-27 апреля 2017 г.
Москва