37
На следующие сутки Арсен пригласил меня в кафе.
- Бесплатный компот в меню присутствует? – потребовала я конкретики.
- В обязательном порядке, - ухмыльнулся он.
- Арсен – это Арсений?
- Так точно. Но предпочитаю – Арсен.
- Ясненько.
Однокурсник проявил себя интересным собеседником. Он поведал мне о морских пейзажах Хорватии, древних поселениях Армении, уютной красоте Чехии, загадочных статуях на северо-востоке Таиланда…
- Ничего себе! И ты везде побывал?
- Отец постарался. Он по делам где только не мотается.
- Кто же он по специальности?
- Как тебе сказать… Что-то вроде археолога.
- И ты, сын археолога, торчишь в нашем городе и учишься в нашем колледже? Да ладно!
- Он сам мне предложил. Сказал, что пока с меня будет вполне достаточно уметь отличать дебет от кредита.
Я одобрительно хмыкнула.
- Оригинально. Только всё равно этого мало для настоящего успеха.
- Остальному он ещё меня научит, - поставил точку Арсен.
- А не знаешь ли ты часом, сын археолога, где находится Шахи-Зинда?
Арсен задумался, припоминая.
- По-моему, в Самарканде.
- Ага. Это не там, случайно, жил Тамерлан?
- Верно. Самарканд – столица империи Великого Хромого.
- А почему Шахи-Зинду называют Колыбелью Смерти?
- Первый раз слышу, - удивился Арсен. – А кто её так называет?
- Все.
- Ничего подобного. Шахи-Зинду называют городом мёртвых, там одни мавзолеи с захоронениями типа египетских пирамид, только менее масштабно. Про Колыбель это что-то новенькое.
- А ты был в Шахи-Зинде?
- Нет. В Самарканде, правда, бывал, но туда мы не заходили. Отец говорил, что это запретная территория.
- В смысле?
Арсен долго подыскивал ответ.
- В смысле, она не для каждого, - объяснил он с каким-то особенным оттенком в голосе.
Я замолчала.
- А тот, кто называл её Колыбелью Смерти, - взвешивая слова, проговорил Арсен, - он там был?
- Он сейчас там, - неосторожно проговорилась я.
- Есть предложение, - уведомил Арсен после недолгой заминки. – Приходи ко мне. Покажу фотки разных стран. Опять же бесплатный компот.
- Хорошо. А твой отец?
- В отъезде, как всегда. Ну так что?
- Я согласна.
- Пойдём?
- Прямо вот так сразу?
- Ничего себе сразу. Мы тут уже сколько сидим.
- Резонно. Пойдём.
- Спасибочки, - прочирикала официантка, увидев, что Арсен оставил ей на чай. – Вы чудесная пара. Приходите к нам ещё.
Мы? Пара? После её слов я первый раз поглядела на Арсена как на потенциального молодого человека. Не слишком симпатичный, если откровенно, хотя черты лица тонкие. Кроме того, заметно прихрамывает. Не мой тип.
Обитал Арсен в просторной трёшке. Бегло ознакомив меня с планировкой квартиры, повёл в зал. Я с удовольствием плюхнулась на шикарный кожаный диван. Взглянув на стену перед глазами, остолбенела: вместо классического ковра на ней висели маски. Совсем как в том сгоревшем доме. И по-моему, те же самые, во всяком случае одна была точной копией: то же страшное лицо с развевающимися волосами и враждебным оскалом.
- Кто это? – указала я на маску.
- Одна колдунья. Когда она умерла, местные так обрадовались, что каждый житель деревни отрезал кусок её тела и съел.
- И охота тебе держать дома подобное страшилище?
- Она ведь не просто так, Илона. Маска охранят жилище хозяина. Не всем же руны малевать.
- Не поняла? Это намёк? Ты у меня дома был?
- Нет, конечно, - невинно ответил Арсен. – Жду приглашения, как порядочный человек.
- Тогда откуда знаешь про руны?
- Это ж обычное дело.
- Нет, - уперлась я. – Это не обычное дело. Многие с ними вообще не знакомы.
- Что ты завелась, - удивился Арсен. – Подумаешь, руны. К слову пришлось. Не реагируй так остро. Если ты считаешь, что три буквы древнегерманского алфавита над дверью надёжны, пожалуйста. Я уверен, что маски на порядок эффективнее. И использовать их можно не только в целях защиты.
- Расскажешь? – навострила я ушки.
- Расскажу, - согласился Арсен. – В своё время. Намерен заняться твоим просвещением.
- Ого! Мне импонирует твой настрой, но к чему ждать?
- Торопишься, - уклонился мой собеседник. – Успеем. Я не собираюсь никуда исчезать.
- Это радует, - отметила я. – Тогда обещанные фотки.
Их было море. Столько стран, столько впечатлений. Какой же Арсен везучий! Так, а это что? Оригинал ещё одной маски.
- Таиланд, река Меконг, - прокомментировал Арсен. – Скульптор воплотил божество, с которым контактировал в своих мистериях.
- Маска оттуда?
- Маску отцу подарил старейшина одной азиатской деревни.
- А как зовут божество?
- Имя вслух не произносят, оно является частью магической формулы вызова духа.
- То есть, если десять раз повторить, можно этот кошмар материализовать нечаянно?
- Совершенно верно.
- Продолжайте, сенсей.
- Э, нет, - заупрямился Арсен. – Вернёмся к мирским делам. Закажем пиццу.
Тогда я перешла на личные вопросы, тактично пытаясь выведать, почему он хромает.
- Травма, - хмуро ответил Арсен.
Понятно было, что подробностей он выкладывать не намерен.
- Ты прихрамываешь совсем незаметно, - утешила я. – Наверняка и твоя девушка так говорит.
- Я свободен, Илона. Но если ты волнуешься, что я начну ухаживать за тобой, успокойся. Наше общение ни к чему такому не обязывает.
38
Мы уплетали пиццу и говорили обо всём на свете, кроме того, что меня действительно заинтересовало. Я заскучала и заторопилась домой. Он напросился в провожатые, а прощаясь, добавил без повода:
- Насчёт семейных проблем. Обращайся, помогу.
- Боюсь, не сможешь, - покачала я головой.
- Кто знает. Ты не стесняйся.
И всё. Никакой попытки пообниматься и поцеловаться. Хороший мальчик.
- Ты прелесть, Арсен, - похвалила его я.
Он ухмыльнулся.
- О да, детка.
Дома ждала мама.
- Илусь, прости. Одной очень тяжко в четырёх стенах. Заглянула к тебе развеяться, а тут заперто. Пришлось воспользоваться своими ключами, не ждать же на улице. Ты со свидания? И кто он? Из твоей группы?
Расспросы мне не понравились.
- Нет, я с кружка по немецкому.
- Никогда не понимала, чем тебе так нравится этот язык. Грубый какой-то. На мой взгляд, французский гораздо мелодичнее.
- Что нового расскажешь? – я попыталась сменить тему. – Олег не звонил?
- Нет, - помрачнела мама. – По-прежнему вне зоны. Завтра снова к нему поеду.
- А ты не навязываешься?
- Я беспокоюсь о человеке, с которым живу. Всё-таки, в тебе всегда была некоторая чёрствость. Капелька отзывчивости ещё никому не помешала, Илона.
- Я само сочувствие.
Мама оглядела меня скептически.
- Верится с трудом. Илусь, давно хочу спросить: где ты научилась привораживать? Посещала обучающие курсы для колдунов?
- В книжке прочитала, - как можно более беспечно ответила я.
- Надо было мне внимательней относиться к тому, что читает моя дочь.
- Не переживай, ничего запрещённого я не читала, всё в рамках приличий. Мам, мне тоже нужно кое-что узнать. Ты разговаривала с сестрой Олега?
- Нет, а что?
Правильно, маме она звонить побоялась. Все шишки на меня.
- Илусь, ты что-то скрываешь, - встревожилась мама.
- Чёрт, чёрт, чёрт! – раздосадованно воскликнула я. – Обряд отворота полностью не завершила! Каждый раз что-то отвлекает.
- А знаешь, и не надо завершать, - предложила мама. – Пусть всё идёт естественным путём.
Я растерялась.
- Как скажешь.
Тут ожил мамин мобильный, сигнализировав о принятом сообщении. Она прочитала и засветилась.
- Олег отпросился и скоро подъедет. Я побегу встречать, - радостно оповестила мама. – Вот видишь, Илуся, это временные трудности, мы их преодолеем. Пока, родная. Учи свой немецкий.
После её внезапного ухода я разложила карты. Никакого безоблачного будущего для любовников они не предрекали.
Павел. Мои мысли – о тебе. А не навязываюсь ли я сама? Не пора ли привыкнуть к одиночеству?
Так пролетел ещё один вечер, а ночью я вдруг проснулась без видимой причины. Лежала без сна и пялилась в потолок. Почему-то моя взрослая жизнь протекает совсем не как мечталось, несмотря на старания. Пожалуй, впервые я пожалела, что так отличаюсь от других. Может, была бы такой же серостью, как большинство окружающих, так и судьба сложилась бы удачнее. Вон та же Анька – залетела, вышла замуж, родила, закопалась в пелёнках и счастлива. А я упорно хочу большего.
Сон всё же сморил меня на пару часов. Утро выдалось тёмным, безрадостным и хмурым, как и практически любое утро в феврале. Вдобавок за окном шёл то ли снег, то ли дождь. В такую мерзкую погоду покидать дом совершенно не тянуло. Однако я отправилась на занятия, справедливо рассудив, что так будет проще отвлечься и перестать грустить.
В конце первой пары меня вызвали в кабинет директрисы. Она рассеянно взглянула, велела сесть в кресло и спросила:
- Твою маму Тамара Борисовна зовут?
Я подтвердила.
- Ты только не пугайся.
Меня охватило недоброе предчувствие.
- Звонили из полиции.
- Что с мамой?
- Вроде бы с ней всё в порядке, там проблема с её мужем. Он ведь не отец тебе, так я поняла? Твоя мама просит отпустить тебя сегодня. Она тебя ждёт, - я уловила еле сдерживаемое любопытство в голосе директрисы.
- Мне можно идти?
- Иди.
Мамин телефон не отвечал. Я поневоле отправилась в здание полиции.
Маму я увидела сразу, как только вошла: она сидела напротив дежурного и бестолково копалась в своей сумочке, растерянная и ужасно бледная. Мне пришлось несколько раз позвать её, прежде чем она подняла голову и посмотрела осмысленно.
- Привет! – сказала я.
Дежурный заинтересованно уставился в нашу сторону.
- Привет, - вяло отозвалась мама.
- Ты давно тут?
- Не знаю. С ночи.
- Ничего себе. Не хочешь домой? Или не отпускают?
- Но здесь же Олег, - робко запротестовала мама. – А если ему что-то понадобится?
- Тогда тебя вызовут, и ты прилетишь на крыльях любви. Пойдём ко мне. Отдохнёшь, расскажешь, что было.
Мама упрямо отказалась.
- Не глупи. Он никуда не денется, а ты пока успокоишься. Давай-давай, мамулечка.
Привела ещё несколько похожих аргументов, в итоге мама согласилась. Я взяла её за руку, она покорно засеменила рядом, периодически оглядываясь на казённый дом с Олегом внутри. По дороге молчала, иногда шмыгала носом, как обиженное дитя. Я терпеливо ждала.
Моё ожидание оправдалось после чашки горячего чая, когда мама сама без упрашиваний принялась вспоминать происшедшее, попутно выплёскивая эмоции в виде бурного потока слёз, утирать которые она не пыталась. Это местами бессвязное повествование мама пыталась дополнить услышанным от следователя.
39
Возвращению Олега мама обрадовалась до чрезвычайности. Она немедленно захотела устроить маленькое торжество со свечами и шампанским. Это же был знак примирения, новая точка отсчёта. Обязательно требовалась изысканная и романтическая обстановка, которая осталась бы в памяти надолго. Мама всегда придавала деталям огромное значение.
Она начала соображать, что достойное приготовить к семейному празднику. Нужно действовать быстро, областная больница не дальний свет, Олег появится, и моргнуть не успеешь. Готовить мама умела и любила, мысленно составила список подходящих блюд, почти все их отвергла, остановившись на мясе по-французски (ко Франции мама питала слабость). Только ведь главное место в вечере для двоих отводится отнюдь не основному блюду, а десерту, подчёркивающему красоту и интимность момента. Мозг, работающий на бешеных скоростях, порекомендовал блюдо из клубники, имевшейся в наличии в холодильнике. А что хорошего можно сделать из магазинной клубники? Мама была категорична: исключительно ризотто.
Для ризотто не хватало пармезана. Его пришлось поискать в супермаркетах, но маме повезло, и требуемый маленький кусочек нашёлся. На полпути к дому мама поняла, что блюдо не получится идеальным без креветок и прочей морской живности. Без колебаний она вернулась в магазин. Последняя задача была архитрудной, ибо качество продававшегося продукта маму не устроило напрочь. Пришлось прогуляться, но лишь купив необходимые дары моря, она удовлетворилась и побежала в квартиру, сообразив, что теперь рискует вообще ничего не успеть.
Конечно, Олег приехал раньше. Но не в пустую квартиру. Там находилась… Лилька. Обеспокоенная отсутствием брата, она решилась на откровенный разговор с моей матерью, придумав оригинальный способ своего появления. Маму следовало напугать получше, и, кроме богатого словарного запаса, Лилька рассчитывала на фактор внезапности. Она смоталась к родителям, добыла ключ, пришла вечером, предварительно убедившись, что никого нет дома. Присутствие не афишировала, сидела в темноте, ожидая хозяйку. А хозяйка всё отсутствовала.
Лилька была упёртой и не робкого десятка, в квартире сориентировалась, где надо, подсветила телефоном, и обнаружила хорошее место для укрытия. Она настроилась ждать цель, сколько понадобиться. С её бульдожьей хваткой я познакомилась ещё в школе. Что замышляла Лилька, Бог её знает, но её намерениям осуществиться не удалось.
Замок провернулся, приоткрылась входная дверь. На пороге возникла фигура, абсолютно не освещаемая, так как на лестничной клетке давно выкрутили все лампочки. Помня об эффекте неожиданности, Лилька выскочила из-за шкафа и приблизилась к вошедшему. Фигура на мгновение замерла и молнией кинулась ей навстречу. Лилька почувствовала, как в бок вошло что-то холодное, и ноги внезапно подкосились. Она уцепилась за одежду стоявшего рядом человека, поймала блеск его глаз и рухнула на пол.
Мама насторожилась, увидев незапертую дверь. Она осторожно открыла её, нащупала рукой выключатель, и коридор залил свет. К своему изумлению, мама обнаружила полулежащую на полу постанывающую Лильку, обнимающего её Олега, кровавое пятно и неподалёку охотничий нож с багровым лезвием. Олег всхлипывал и время от времени лепетал: «Лилюха! Лилюха!».
Маме стало дурно. Она оперлась на дверной косяк, чтобы не упасть.
- Олежек! – тихонько позвала мама.
Он повернулся на секунду. Его мокрое лицо перекосилось от ненависти.
- Лека! – донёсся слабый Лилькин голосок. – Мне больно!
Олег взвыл, обхватил Лильку и отнёс на кровать.
Мама собралась с силами и вызвала скорую. Скорая приехала вместе с полицией. Мама так и встречала их на пороге. Лильку переложили на носилки и срочно умчали оказывать медицинскую помощь. Олега арестовали, изъяли нож, маму оформили свидетельницей.
На этом её рассказ прервался, она побелела и схватилась за сердце. Пришлось довести маму до дивана, уложить и дать успокоительное. Лёжа она плакала, но уже беззвучно. Я сидела около неё и размышляла.
- Значит, у него с собой был нож, - машинально произнесла я вслух. – А зачем он его брал?
- Илона! – умоляюще прошептала мама. – Замолчи, пожалуйста. Я не желаю этого слышать.
- Он хотел убить тебя, - жёстко сказала я.
Мама уткнулась в подушку, плечи её затряслись от рыданий.
- Перестань страдать из-за него! Если бы не твои креветки, он бы тебя прирезал. Правильное питание действительно продлевает жизнь. Кстати, как там Лилька?
- Состояние стабильное, - облегчённо вздохнула мама. – Она даже показания давала следователю. Умоляла дело не заводить.
- И что?
- Завели, конечно.
- Плохо-то как. А про меня речь заходила?
- Я ничего про тебя не говорила, - сухо ответила мама. – Про Лилю не знаю. Олег вообще ничего рассказывает, он в шоке.
Вмешательство полиции меня взволновало. Контактировать с ними не входило в мои планы. Ведь помочь ничем не помогут, а примутся глубже копать, неизвестно, чем это обернётся. Внезапно зачесался рубец на правом предплечье. Я поскребла его и остановилась, осенённая догадкой: рубец – Уренгур – маски… Я знаю, кто меня выручит!
40
Арсен молча смотрел на меня.
Только что он внимательно выслушал мою историю про приворот, Олега и покушение на убийство. По-видимому, это его не впечатлило.
Доверилась я ему после некоторых сомнений, но, всё-таки, нутром почувствовала: с ним можно не таиться.
- Так ты мне поможешь? – нетерпеливо спросила я.
- Помогу, - пожал плечами Арсен. – Что конкретно ты хочешь?
- Дело закрыть.
- И всё?
Я недоумённо поглядела на него.
- Да.
- А эти люди? Они тебе не помешают? Они настроены помалкивать?
- Разве я могу им рот заткнуть, Арсен?
- Это не сложно.
- Каким образом? Убить их, что ли?
Арсен усмехнулся.
- Как вариант.
От изумления я онемела.
- Да расслабься ты, - посоветовал Арсен. – Я пошутил.
- А ты юморист.
- Не паникуй. Уладим твою проблемку.
- Можешь объяснить, как ты собрался это делать?
- Даже не собираюсь. Уговор такой: либо ты мне полностью доверяешь, либо расхлёбываешь всё сама. Никаких вопросов ни сейчас, ни потом.
Я закусила губу. Слишком рискованно. Что о себе возомнил этот мальчик?
- Ну хоть намекни!
- Прости, я всё сказал.
Надо было срочно принимать решение.
- Ты гарантируешь, что проблемы не будет? – в лоб спросила я.
- Я же сказал.
- Ладно, я тебе доверяю. Когда ждать результат?
- На днях.
- А что потребуешь за услугу?
- Твою душу, разумеется.
- Серьёзно, Арсен, ответь без шуток.
- Что ты мечешься, как в аду на сковородке? Тебе это ничего не будет стоить, даю слово.
- Круто.
Домой к Арсену я примчалась сразу, как мама уснула. Настраивалась на тяжёлый разговор, удивление, кручение пальцем у виска, а в итоге получилось просто и без лишних усилий. Приятно.
Арсен возился в кухне с чаем, я сидела в зале наедине с масками. Пытаясь скрасить ожидание, подошла к ним поближе и принялась рассматривать. Одна маска привлекла моё внимание: злое лицо, будто разорванный рот, единственный волос, исходящий из центра макушки и оканчивающийся оскаленной пастью змеи. Я из любопытства ткнула пальцем в змеиный зуб, и в то же мгновение как от электрической искры закололо маленькими иголочками рубец на руке. Я вонзила в него ногти, пытаясь снять неприятное ощущение. Появившийся в комнате Арсен, заметив эти телодвижения, выхватил мою правую руку и уставился на рубец.
- Кто тебя запечатал? – с раздражением произнёс он.
Да никто меня не запечатывал, я что, бутылка какая-нибудь. Всё это я попыталась донести до Арсена и одновременно выдернуть свою руку, которая зудела неимоверно.
- Дура! Это Каинова печать! – оборвал тот, не отпуская мою многострадальную конечность.
- Арсенчик! Будь человеком! Если я немедленно не почешу проклятый рубец, я умру!
Арсен, ни мало не смущаясь, плюнул себе на палец свободной руки, помазал зудящую область, шепча непонятные слова, и вдруг я почувствовала, что парестезий больше нет.
- Спасибо, что в носу не поковырял, - поблагодарила я.
Арсен слегка улыбнулся, но тут же подавил улыбку и спросил с подозрением:
- Ну как? Вспомнила хозяина?
- Прекрати нести околесицу, - одёрнула я его, - я не врубаюсь абсолютно.
- Прикидываешься? – он больно сжал мне запястье.
- Э, мы так не договаривались! – возмутилась я.
- Не признаешься, сломаю руку, - предупредил он.
Я прочитала в его глазах холодную решимость.
- Ладно. Только отпусти меня.
Он послушался. Я глубоко вздохнула, прежде чем огласить свою версию.
- И не ври мне, - велел Арсен.
- Я и не собиралась, - обиделась я. – Знаком ли тебе некто по имени Уренгур?
Он медленно кивнул.
- Я недавно в гостях у него побывала. Так вот, старый пень обрядил меня в козью шкуру и намеревался, как он выразился, передать ремесло.
- И…? – напряжённо спросил Арсен.
- И не успел. Дом загорелся. Я унюхала дым и сбежала. А через час обнаружила на руке это уродство.
Арсен, видимо, колебался – верить мне или нет.
- А что такое Каинова печать? – невинно хлопая ресницами, полюбопытствовала я.
- Знак, который оставляет колдун. Такая отметина на человеке, который ему зачем-то необходим. Информация для других колдунов вроде таблички «место занято».
- Ого! Какой широкий кругозор у сына археолога!
- Иногда мне хочется тебя придушить, - интимно признался Арсен.
- Не надо. Неужели Уренгур настоящий колдун?
- Высшего ранга. В определённых кругах считают, что именно он когда-то дал приказ строить Вавилонскую башню.
- Это ж было сто лет назад!
- Вообще-то гораздо больше, - насмешливо поправил Арсен. – Но только он, как долбаный Феникс, всегда находит способ умереть и возродиться.
- Теперь-то всё. Он сгорел вместе с домом.
- Неужели?
- Но ведь там тело обугленное нашли…
- А чьё?
Я замолчала.
- Вот видишь. И ещё одно доказательство того, что Уренгур по-прежнему жив, - твой рубец на руке. Если бы он умер, ты освободилась бы от обязательств, и кожа бы очистилась.
- В смысле, от обязательств?
- Колдун относится к обычному человеку как к вещи, это да. Но избирает для своих целей вовсе не любого, а того, кто морально готов ему послужить.
- Арсен, здесь ты ошибаешься. Я не имею намерения служить какому-то древнему полутрупу.
- Тогда тебе придётся бороться за себя. И не факт, что ты победишь.
- Я буду стараться.
41
Это было необъяснимо, но проблема действительно рассосалась…
У Олега в камере развился припадок: он вновь слышал голоса, бился головой о стену и постоянно что-то напевал себе под нос. Прибывшие медики распорядились отправить его в психиатрическое отделение во избежание суицидальных попыток. Ведение дела практически прекратилось.
Чета старших Кокоревых спешно забрала Лильку в столичное медучреждение на долечивание. С мамой встречаться они не пожелали. Всё это воспринималось тем поразительнее, что случилось за каких-то пару ближайших дней. Совпадение? Коли так, то очень кстати. Ах, если бы Арсен не запретил задавать вопросы…
О квартире Олега его родители также позаботились, сменив замок, и зачем-то заглянувшая туда мама поцеловалась с закрытой дверью. Соседка, живущая напротив, торжественно вынесла ей пакеты с вещами, зорко считывая эмоции с маминого лица.
Вернулась мама печальная и подавленная, бросила принесённое в угол комнаты за дверью и весь вечер была немногословна, погрузившись в свои мысли. Последние дни мы почти не разговаривали. Я старалась задерживаться в колледже или в кафе с Арсеном.
Выдворение из квартиры стало для мамы последней каплей. Утром она объявила, что намерена уехать из города. К её заявлению я отнеслась довольно беспечно, приняв за очередное сотрясание воздуха. Но вот пролетели занятия, и когда я оказалась дома, застала маму за упаковыванием багажной сумки.
- Хорошо, что ты пораньше, - спокойно отметила она. – Не придётся записку писать.
- Мам, ты чего? – испугалась я.
- Уезжаю отсюда, Илусь.
- На ночь глядя?
- Почему нет? Меня здесь ничто не держит.
- А я?
- Ты во мне нисколько не нуждаешься.
- Нуждаюсь.
- Не притворяйся. И потом, я хочу сменить обстановку. В чужом городе мне будет легче.
- А здесь-то что не так?
- Слишком много неприятных воспоминаний.
- Но в другом городе где-то надо жить.
- Ерунда. Жильё найти легко. И работу тоже.
- Работу? То есть ты надолго?
- Верно, Илусь. А без меня тебе будет только лучше.
Я смутилась.
- Кроме того, я собираюсь обзавестись новым номером телефона, но сначала просто поживу без всяких звонков и участливых знакомых, сующих нос не в свои дела. Не волнуйся за меня. Спустя какое-то время я обязательно позвоню.
- Какие радикальные перемены ты выбираешь…
- Они сами меня выбрали, - грустно сказала мама. – Пора, Илона. Не скучай.
- Куда хоть ты направляешься? – спохватилась я.
- Куда глаза глядят, - философски ответила мама.
И я осталась одна.
Где-то в глубине души меня точил совестливый червячок, намекая, что в отъезде мамы есть и моя вина. Червячка следовало уничтожить, поэтому я позвала в гости Лёшу, менее всего ассоциировавшегося с недавними событиями.
- Извини, занят, работаю сегодня в ночь, - виновато сказал он.
Я приуныла, но через мгновение встрепенулась.
- А если я сама к тебе приеду?
- Как это?
- На работу в колледж, Лёш, не тупи.
- Так ведь…
- Я буду вести себя смирно. Ну пожалуйста! – перебила я.
- Хорошо, только…
- Отлично, спасибо!
К восьми вечера я примчалась в колледж. Лёша впустил меня, но казался обеспокоенным.
- Никто не узнает, Лёшик, - пообещала я.
- Да я не об этом. Я же не смогу тебя домой проводить.
- Не переживай, возьму такси.
С Лёшкой жизнь показалась проще.
После чая он предложил пройтись по этажу для проверки. Было так необычно наблюдать безлюдные коридоры и запертые кабинеты.
- У тебя все ключи есть? – уточнила я.
- Конечно.
- Давай поднимемся на второй этаж!
- Давай, - живо согласился Лёшка.
- Только захвати ключик от тридцатого кабинета.
- А что там?
- Просто он мне нравится, - не подумав о последствиях, ляпнула я.
Лёша повиновался, а по дороге спросил:
- И почему он тебе нравится?
- В смысле он мне не нравится, а очень любопытно, что там держат, - выкрутилась я.
Тридцатый – это бывший кабинет Павла. Странно, что его так никто и не занял из преподавателей. Меня тянуло ещё раз побывать в нём.
Мы вошли. Обстановка внутри не изменилась, стол, шкаф, кушетка – всё на своих местах. Я даже почувствовала запах свежезаваренного кофе. Не хватало лишь хозяина кабинета.
Уж не знаю, что там вообразил себе Лёшка, но вдруг он прижал меня к стене и наклонился к губам. Подобное поведение в кабинете Павла показалось мне чуть ли не святотатством.
- А вот это лишнее, - я недовольно отпихнула его.
- Разве ты не за этим позвала меня сюда? – растерялся Лёша.
- Естественно, нет! – возмутилась я.
- Тогда зачем мы здесь?
- Я здесь просто посмотреть комнату, а вовсе не для того, чтобы ты меня лапал!
Лёша открыл было рот для ответа, но в последний момент передумал и вышел вон. Послышались его удаляющиеся шаги.
Я села за стол и стала энергично копаться в выдвижных ящиках. Попадались журналы, листы бумаги, канцелярские принадлежности. Однако в нижнем ящике меня ждал сюрприз: среди прочего содержимого я обнаружила свою потерянную фотографию. Каким ветром её сюда занесло?
- Хотел запомнить, как ты выглядишь, - раздался в тишине голос Павла. Я вздрогнула и огляделась. Кроме меня, никого. По наитию я подошла к двери, закрыла её, щёлкнула выключателем и начертила в воздухе руну Перт, обнажающую скрытое. Когда глаза привыкли к темноте, в центре комнаты проявились очертания человека.
- Павел?
- И да, и нет, - было мне ответом.
- Ты собираешься возвращаться?
- Всенепременно, дорогая. Правда, не сейчас.
- Жаль, - обронила я разочарованно. – Ты ничего не объяснишь?
- Не имею ни малейшего желания. Кстати, наслышан о твоих успехах: брат спятил и порезал сестру, мать смоталась куда подальше… Да ты настоящая ведьма, - саркастически заметила тень.
- Я тут ни при чём.
- Твоя природная скромность поразительна.
- Я делала то, что считала правильным.
- Умница. Тебе предстоит ещё одно испытание. После него я вернусь. И мой тебе совет: держись подальше от всяких недоумков, которые вьются вокруг тебя.
- Перестань оскорблять меня, - разозлилась я.
- Даже не думал. Я восхищаюсь твоей стойкостью. Но я терпелив, моя дорогая.
- Ждёшь, когда я сломаюсь?
- Жду, когда ты повзрослеешь.
Тень стала едва различима. Из-за двери донёсся умоляющий голос Лёшки.
- Илона, ты где? Прости, такого больше не повторится!
Из темноты послышался смешок.
Я молча вышла в коридор.
Продолжение следует...