О том, что я его не люблю он догадывался, но сегодня убедился окончательно.
- Я ее нашел, -горестно выдохнул, и повесил на вешалку старую футболку с надписью Бали муж.
- И…, где моя голубая кастрюля? – Задал он еще один вечный вопрос и покинул квартиру.
Я встала, зашла в гардеробную и поняла, что он прав и, что я его действительно не люблю.
Все, еще вчера аккуратно разложенные на полках, вещи валялись на полу. Коробки с летними вещами порваны и распатронены, а чемоданы нагло распахнуты.
- Он ее нашел! Нашел, блять! Эту, сука, любимую, издания, эдак, 90-го года, футболку! Он ее нашел! Конечно! Ведь это не только любимая, но еще и дорогущая, купленная накануне развала СССР футболка. И пофиг, что ее не отстирать и не отгладить, что пятно от базарного беляша и кровь от уличной драки не может вывести ни одна химчистка мира! Он ее нашел, а я его не люблю! Вот так!
Двадцать лет назад, едва переступив порог его дома, я испортила тефлон его сковородки, засунула на антресоли рваные джинсы, и помыла полы его любимой майкой. И он еще тогда знал, что это-знак! Что не видать ему со мной счастья, как тех спрятанных на антресолях истрепанных штанов.
- Как ты можешь любить меня и не любить мои вещи? – обескуражено извлекал из мусорного ведра грязную мокрую майку муж.
- Могу! - Отвечала я. – Представь себе, что я могу не просто не любить, а даже ненавидеть эти твои, тридцать лет назад купленные на Нью-Йоркской распродаже ботинки «Саламандра», терпеть не могу штаны а-ля Остап Бендер и, при этом, любить тебя. В доказательство своих чувств я выбрасывала его ненаглядные, подаренные инной-зиной-диной бикини с плейбоевскими зайчиками,и покупала наборы приличных трусов-футболок от "Спрингфилд".
Он успокаивался, продолжал недоумевать,но не возмущался, и не требовал сатисфакции.
Однако, хоть я баба и строптивая, но не настолько, чтобы, уж совсем берега попутать, и отдать бомжам любимые вещи своего мужа. Я их храню! И понимаю, что бросив бессердечную, не любящую его женщину, мужчина просто обязан унести с собой в новую счастливую жизнь: ботинки «Саламандра», футболку Бали и мамину голубую кастрюлю с зайчиком.
Но, женская память коротка, а гардеробная не безгранична. Поэтому, изо дня в день, после очередной грандиозной ссоры, и риторического вопроса «Как ты можешь…?» эти старые вещи упорно перемещаются в дальние углы шкафа. И не всегда успевают выползти наружу, как доказательство моей толерантности.
Сегодня тоже не успели.
- Он ее нашел! Обнаружил! Извлек из забытия! Повесил на плечики. Эту бедную, скомканную футболочку с надписью Бали.
- Ааааа!!!
Самое, для меня, удивительное, что он никогда на этом Бали не был! Но, футболку любит,что мамины пельмени! Аааа!
В общем, муж покинул дом, а я принялась раскладывать по полкам вещи и искать в кухонных шкафах голубую кастрюлю.
Вылинявшие, когда-то оранжевые,шорты. Я купила их в Италии, в том забытом богом и востребованном туристами городке. Помнится, всю неделю я проходила в этих шортах по серым, ничем не пахнущим пескам Средиземноморья.
Кожаная, купленная на рынке Рабата юбка. За две недели пребывания в том городе я похудела на шесть килограммов и юбку эту носила от силы месяца три, пока обратно не наела увесистую отечественную задницу.
501-й, застиранный до белизны, Левис. Это - Мюнхен и маленькая улыбчивая дочка.
Разрисованное корабликами длинное шелковое платье. - О! Об истории этого платья - лучше промолчать.
Завернутые в тонкую бумагу старые замшевые сапожки. Упакованные в коробку, заношенные до дыр, лаковые ботинки и одинокая, пыльная, поставленная лицом к стенке гардеробной «Саламандра".
Кухня. Наши свадебные бокалы, первые ложки детей и, застрявшая между противней старенькая голубая кастрюля.
- Привет! Ты уже дома? Слушай, там в холодильнике котлеты. Может, поешь? А? Нет. Не, не там. В кастрюле. Ага. В голубой, с зайчиком.
Где футболка Бали? Она на балконе. Я постирала.Угу. Потом поглажу. И, это..., я тебя люблю. Честно. Правда. Нет. Не. Не буду. Никогда, не буду!
В гости?! Сегодня? Конечно пойдем!
В "Саламандреее"?!!! Ты хочешь пойти в гости в "Саламандре"?! Слушай, все! С меня хватит! Даже не начинай!