Кто не читал Одиссею и Робинзонаду лейтенанта Иванова,а равно, первые три части Крутого пике, думаю, будет неинтересно. Не стоит зря тратить время.(авт.)
Повисев в бессилии полчаса, секретный профессор Терпизуб, это научное светило в области физики и ядерной мощи страны спросил: Не сможет ли выручить в этой ситуации подарочный перочинный нож, который он всегда носит с собой.
Нет, лейтенанту таких подарков судьбы не надо. Сейчас выясниться, что нож вылетел, лезвие сломалось или именно сегодня он забыт в номере гостиницы.
Лейтенант безразлично поинтересовался:
- А, что же вы так усиленно крепились и ничего не говорили про нож?
- Я просто забыл. Я сейчас вот, вспомнил.
Лейтенант проклял себя. Он должен был предвидеть рассеянность профессора.
- Где он у вас?
- В заднем кармане брюк. Но сверху комбинезон.
Снова головоломка – Отыщи нож в капусте. Еще ушло полчаса, в течение которого, профессор смеялся и дергался – он ужасно боялся щекотки.
Но справились, перерезали веревки, брякнулись как две спелые груши. Здравствуй китайская земля - родина бумаги, компаса, пороха и книгопечатания. И еще всяких других нужных и важных штучек, без которых всему человечеству было скучно на планете.
- Профессор, уговор, от меня далеко не уходить, быть на виду. Прячем парашюты и ждем наступления темноты. Потом собираем хворост и разводим костры в форме треугольника.
- А дальше?
- Дальше ждем самолет, - как, само собой разумеющееся, ответил лейтенант.
- Прилетит? – лаконично поинтересовался физик.
- Если будет приказ, куда он денется. – Мы же спрыгнули с самолета?
- А что можно было не прыгать?
- Могли и отказаться, вы же невоенный. Искали бы другие варианты.
- Безобразие, - профессор вспылил. – Получается, я зря подвергал свою жизнь опасности?
- Вы ее подвергли, когда полетели в Корею по паспорту жены. Кстати, не только свою жизнь. Я бы сейчас уже дома был.
Вспомнив о доме, лейтенант погрустнел. Он сам не верил в то, что произнес.
Парашюты и амуницию спрятали в лесу. Помог перочинный нож. Лейтенант вырезал приличный квадрат дерна, ножом же взрыхлил землю и каской вырыл неглубокую яму. Снова заложил дерном, забросал ветками. Получился неаккуратный бугорок.
Пока лейтенант занимался земляными работами, профессор занимался собирательством.
- Вот, отведайте, это вкусно, нам нужно подкрепиться. В самолете я не успел перекусить, - протянул он несколько плодов.
Лейтенант с сомнением посмотрел на экзотические фрукты.
- Не бойтесь, я уже попробовал, это съедобно.
“Этого еще не хватало. Когда до спасения физика остался одни шаг, этот ядерщик жрет, что ни попадя, - выругался про себя лейтенант. – Хотя, ему, наверное, после неудачных опытов никакая зараза не страшна. Интересно, светится ли профессор в темноте?”
- Я за вас отвечаю головой, - отбросил всякую лирику лейтенант. – Прошу впредь без моего разрешения ничего не предпринимать.
- Ладно, - не по уставу ответил физик. – Разрешите сходить в туалет.
- В пределах моей видимости.
- Пока профессор осматривал окрестные достопримечательности, лейтенант слопал в одну харю все плоды. Голод - не тетка, а тут еще нервное напряжение, да и физик целее будет, дома покормят.
С вечера стали собирать хворост. Удивительное дело, Китай такая густонаселенная страна, а помочь было некому. Кликнуть зычный клич на китайском, прибежала бы небольшая кучка жителей города, миллионов пять – шесть, быстро бы управились. А вдвоем ползали по лесу и складывали костры часа три. Лейтенант прикинул, что на час костров должно хватит, полчаса еще угли будут тлеть. На случай, если вылет задерживается, он присмотрел три дерева на отдаленном расстоянии, в случае чего можно поджечь. (Ну, случаются же природные пожары, как-нибудь отпишемся по линии МИДа).
Пора было зажигать костры.
И тут молния в голову: А спички? Чем же ты лейтенант запаливать начнешь? За долю секунды промелькнули варианты: сгонять до города, добыть огонь при помощи прута, выбить искру двумя камнями. С такой же скоростью молния, не успев поразить нервные окончания, вылетела обратно: Зажигалка! Лейтенант у тебя же зажигалка есть. Уф, отпустило.
Кстати, где она? Лейтенант похлопал себя по карманам, прошелся второй раз в обратном порядке. И третий раз, самый тщательный. Нет зажигалки. Ай-яй-яй, лейтенант, что же ты наделал? Снова промелькнули варианты: сгонять до города, добыть огонь при помощи прута, выбить искру двумя камнями. В случае неудачи утопиться в реке.
- Лейтенант, что вы ищете, - спросил физик.
- Кажется, потерял зажигалку.
- Не эту? – профессор протянул кулак и разжал ладонь.
Так, стоять, топиться пока не будем, еще представиться ситуация использовать эту возможность.
- Ну, вы просто меня поражаете, откуда она у вас?
- Нашел в лесу, когда собирали хворост, думал китайская. Пусть какой-то сувенир о стране.
- Дорогой вы мой профессор, вы даже не представляете, как вы нас спасли.
- Это вы себе не представляете. Если меня действительно похитят, мало не покажется всей планете.
- Ну, ладно, я зажигаю, вы на безопасном расстоянии, но у меня перед глазами.
Но том и порешили.
Костры удались на славу, пылали дружно. Как уверял профессор, по его расчетам треугольник получился идеально равносторонний, только видно сверху.
Лейтенанта это насторожило, как бы никто из космоса не заинтересовался такой математически-выверенной горящей фигурой.
“Сейчас бы картошечки, да запечь, да сальца, да лучка”, далее логический ряд лейтенант продолжать не стал, чтобы не распалять желудок.
Он прислушался, нет, показалось, ничего похожего на звук самолета. Задрал вверх голову. Что, уже мерещится от голода?
- Профессор, а этажерки могут летать?
- Конечно. Известный факт.
- Вон, посмотрите в небо, известный факт, о котором я ничего не знал, во всей красе.
Профессор посмотрел вверх. На бреющем полете, с выключенным двигателем приближался одномоторный двухместный биплан расчалочной конструкции У-2, именуемый среди авиаторов как “этажерка”.
Самолет приземлился, подрагивая на неровностях и, словно наскочив на невидимое препятствие, уткнулся носом, задрал хвост, как в знак приветствия, но, все же, принял нужное положение и остановился.
Высший пилотаж, даже не развалился.
Лейтенант и профессор побежали к летательному аппарату.
На землю спрыгнул летчик на вид лет девяносто, борода до пупа, с комплекцией карлика на диете, в последней стадии перед могилой. Тот еще персонаж – тронь, рассыплется.
- Ах, черти, все-таки я вас нашел.
- С удачной посадкой. А вы точно нас ищете? - проявил бдительность лейтенант.
- Мне нужен Терпизуб Котэ Збарович.
Профессор кивнул:
- Это я.
- Я прилетел за вами и должен доставить во Владивосток.
Лейтенант стал вникать в ситуацию.
Для спасения физика придумали замечательную, с точки зрения командования, операцию. Чтобы не привлекать внимание ПВО противника решили использовать фанерный У-2. Радары не брали, нахождение в воздушном пространстве определяется только визуально, а ночью не разглядишь. А разглядишь – не поверишь, а поверишь – никому не расскажешь, можно и психушку угодить. (Тонкий, тонкий расчет). Тем более, что большую часть полета можно планировать, а это, как ни крути, экономия. (Так, что же мы так плохо живем, отцы-командиры?)
Самолет нашли в музее авиации, как ни странно оказался на ходу. Проблемы были с летчиком, из всего действующего летного состава никто никогда не летал на подобных аппаратах. Нашли ветерана, летал в войну: Давай, дед, выручай, спасай Родину. И все это за считанные часы, умеют же, когда хвост прижмет и погоны трещат.
И вроде бы все ничего, но когда самолет уже взлетел, спохватились: самолет-то двухместный. В суматохе думали только о физике, про лейтенанта просто вылетело из головы, причем у всех сразу, думали, как-то все само собой удачно складывается.
- Подождите, - перебил летчика лейтенант, - а как же я?
- Про вас ничего не сказали. Да и куда, самолет-то двухместный.
- Фигня какая, двое или трое, какая разница. Я кино смотрел, там трое на такой фанере летали в тыл к белякам, да еще с камерой.
- Боюсь, не поднимемся. Будет перегруз. Я ведь посадку делал, китайскими шмотками затарился.
- К черту шмотки, за борт.
-Никак нельзя, список жены комсостава составляли, как мне потом с ними рассчитываться?
Идиотизм! Кретинизм! Дебилизм! Маразм! Лейтенант не мог подобрать нужное слово. Остался последний шанс.
- Автомотовелофототелерадиомонтёр.
Летчик спокойно парировал:
- Это старый пароль.
Все, лейтенант, твоя карта бита, позвольте рассчитаться.
- Хоть скажите, где мы, как город называется? Как-то надо выбираться, не увеличивать же мне численность китайцев, их и без меня хватает.
- Это город Муданьзян.
- А река?
- Муданьзян.
- Понятно. А знаете, что еще называется муданьзяном?
- Нет.
- Та ситуация, в которой я оказался, благодаря такому гениальному плану мудрого командования.
К лейтенанту вернулись спокойствие и уверенность. А что еще остается? Прилив сил заполонил тело, чувство голода смирилось с обстоятельствами и выкинуло белый флаг. Лейтенант окунулся в прежнее свое состояние, которое позволило ему выжить до настоящего момента.
Вспомнилось: “Мы своих не бросаем”. Это только про мертвых что ли? Но стать трупом, даже ради возвращения на родину, лейтенант был не готов.
Как ни странно, но на самолете имелась рация. Лейтенант настроился на знакомую волну, несколько раз вызвал Первого. Первый упорно молчал, может в целях маскировки, а, может, просто ответить было нечего.
Что оставалось делать, только взывать о помощи рыбаков.
Капитан судна «Джевахарлал Неру» отозвался сразу (он, что вообще не спит?).
- Рад тебя слышать, лейтенант. Тут по всему Тихоокеанскому побережью о тебе легенды слагают.
- Вроде как секретно все.
- Так и легенды секретные. Что на этот раз?
И Иванов сообщил, что операция проходит успешно, но ситуация выходит из контроля. И если с профессором должно закончиться все благополучно, то его надежды на возвращение на Родину зыбки и туманны. И еще подробно рассказал: в каком Муданьзяне он находится.
- Ладно, лейтенант, как-нибудь прокантуйся сутки, я тут недалеко, моторку пришлю, на борту будет название корабля, узнаешь. Будет ждать на берегу возле “Пирожковой”, хозяева китайцы, но надпись на русском. Спросишь, где это, каждый скажет. Ну, и это, береги себя.
Навернулась предательская слеза. “К черту сантименты, лейтенант, ты еще здесь за старшего, командуй”, - сам себе приказал Иванов.
Прощаясь, профессор протянул ему складной нож.
- Дарю, на память, и спасибо за все.
- У меня только зажигалка, подарить не могу. Боюсь, пригодится.
Летчик и физик заняли свои места.
- Лейтенант, крутани пропеллер.
- Это еще зачем?
- Чтоб мотор завести.
- А может, тебя еще с толкача завести? Хочешь, чтобы меня в пекинскую капусту порубило?
- Не бойся, только резче.
Ни хрена себе профессия была, пропеллеры накручивать. Сколько же покромсало и разбросало люду? Вряд ли скажут. Крутанул, запустился двигатель, летчик крикнул: “От винта !”
Это была команда, которая была всегда на слуху и имела несколько иное значение, еще ни разу не выполнялась лейтенантом. Свершилось.
Мотор набрал обороты и У-2 начал разбег.
Лейтенант провожал взглядом улетающий на родину самолет. Прокрутил последние моменты своей жизни, не найдя в них ничего героического и примера,достойного подражания.
И тут он каким-то непонятным чувством, которого у него никогда не было, осознал весь задуманный ход операции и понял всю свою великую миссию в спасении физика, а, может, и всего человечества.
Кому-то надо было запустить двигатель, крутанув винт вручную, чтобы самолет смог взлететь. И этим кто-то никак не мог быть летчик, а уж тем более физик, ради спасения которого эта вся лабуда и затевалась.
И стало спокойно у лейтенанта на душе, и не икалось генералам, и летел довольный летчик, думая, что так все и было задумано.
Живем дальше.
“Надо бы затушить костры, эх, сколько углей пропадает. Сейчас бы картошечки, да запечь, да сальца, да лучка…, впрочем, я уже повторяюсь”.
Подойдя к кострищам, лейтенант заполучил такой сильный удар по затылку, что потерял сознание. Последнее, что у него пронеслось в голове – сейчас выпишут штраф за разведение костров в неположенном месте.
Огоньки углей погасли и лейтенант погрузился в кромешную черноту.