Подлинная юность

Анфиса Лаврентьева
Мне бывает так страшно. Возьмешь в руки книгу, начнешь читать, а там вновь написано про утрату юности, да про то, что любые чувства в ней хороши. Неужели она действительно так ценна для кого-то? Пора страхов и сомнений, а другие слова про нее – пустые красивости. Иногда мне кажется, что люди просто забывают каково это- жить взрослому ребенку, когда на уме –одно, а диктуют совершенно другое, когда тебе действительно хочется вкусить все радости и невзгоды жизни, но полно других забот, на которые, кажется, век мало потратить, когда ты живешь от одного порыва до другого, а между тем унываешь в четырех стенах, не желая никуда выходить, когда бросает то в жар, то в холод. Вот и сегодня, я, взрослый ребенок, вдохновилась от пару страниц книги и готова рвать, и метать. Что же делать? Расскажу и ,быть может, легче станет.
Порой я чувствую себя человеком в смирительной рубашке. Кругом - белые стены да запертая дверь. Я давно ломлюсь в нее, а открыть не могу, руки связаны. Мне отчего-то кажется, что за нею куда лучше и просторнее, что там проще чего-то добиться и чувствуя, что моя неуемная энергия невечна, я надрываю глотку, мечусь по комнате пока не упаду. Сотни попыток и вновь удается подняться. Наконец, слышу голос за дверью - он зовет меня. Железная дверца со скрипом приоткрывается. Свобода! Подхожу к ней, в глазах рябит от усталости, обмениваюсь парой фраз с таинственным голосом, потом я делаю шажок вперед и тут-перед самым носом дверь вновь запирается, ударяя меня по лбу. Пораженная подобным предательством, опираюсь спиной о нее и чувствую как слезы сами катятся по щекам. Ноги подгинаются, и медленно сползая вниз, я сворачиваюсь клубочком, дрожа от страха и отчаяния. Стоит приоткрыть глаза - как в щелку между полом и дверкой видно свет и тени людей. Как обидно и завистно! Отчего они на воле, а мне приходится сидеть здесь?! Я привыкла выполнять каждый раз тот же ритуал : метаться по комнате, стучаться головой о дверь, пока не затрещит, когда силы покидают, слышать манящий голос и бежать к нему, а после, разочаровываясь, ложиться и жалея себя, завистливо вздыхать. Но сегодня меня осенило – смысл не в результате, в удовольствии. В этот момент с ужасом сознаю, что мне начинают нравиться мои попытки выбраться отсюда. Белые стены моей комнатки рушатся, оказываясь простыми картонками. Я перестаю всхлипывать, удивленная застываю в нелепой позе, и набравшись сил, встаю как можно тверже на ноги, оглядываюсь. Забавно, но мои опасения сбываются. Тени людей, их тихие разговоры исчезают, а я в следующей белой комнате.
А все-таки, пускай назовут сумасшедшей, но я действительно полюбила рваться куда- то, догадываясь, что там, за дверью, может и вовсе ничего не оказаться. Кто может сказать, что-то против, раз смысл в удовольствии? Ощущая себя чьей-то марионеткой, я собираюсь и срываюсь с места, мчась вперед, навстречу очередным длинным коридорам и комнатам с белыми стенами, это лучше, чем шагу ни сделать и это приятно.