-Что-то зябко, - подумала однажды Печка. – Ноги совсем застыли. Кабы не простудиться. Вишь, на дворе метель разыгралась.
Низовой студеный ветер куражился, долбясь в подпертую суковатой жердиной, приземистую дверь избы.
Охотник все не возвращался. Кончались вторые сутки, как он взял ружье и ушел в тайгу. Еще вчера широкие следы снегоходов тянулись от избушки к лесу, и эта единственная ниточка словно вязала блуждающего где-то Охотника с теплом домашнего очага. А сегодня стежку проглотила вьюга, и Печке сделалось одиноко и жутко. Выставив над крышей голову, она с надеждой глядела в снежную пелену. Иногда ей казалось, что за близкими деревьями маячит бараний полушубок Охотника. Тогда она шире раскрывала глаза, всем своим каменным существом тянулась к тому месту. Но призрак улетал снежным зарядом, и Печка опускала заиндевевшие ресницы…
В углу скребли мыши. Сердитый ветер упрямо ломился в припертую дверь, расшатывая жердину, загоняя в образовавшиеся щели снежную мелюзгу. Стеклянный прямоугольник крохотного окошка тоненько позванивал, будто жаловался на свою собачью жизнь. От него веяло лютой стужей.
-А вот как подпорку сорвет с дверей? – Уже как-то совсем вяло подумала Печка. – Тогда и вправду замерзну. Угли в топке совсем погасли…
А мыши все скребли в своем углу. И снился Печке желто-красный горячий цветок и тепло растекалось по всем ее кирпичикам, медленно подбираясь к голове и заиндевевшим ресницам…