Тень нарождения
Рассказ
В помещении личного состава танкового батальона, располагавшегося на третьем этаже четырёхэтажной казармы, пыль стояла коромыслом. Командир роты Серков, не сдерживаясь в выражениях, проводил воспитательную работу с сержантом Алексеем Горюшкиным, командиром эвакуационного отделения танковых тягачей.
Тот, вытянувшись перед офицером, усилием воли (скулы сводило) сдерживал смех. Его лицо выражало нарочитое почтение и подобострастие.
- Ты мне рожи не корч. Твоя работа? – ротный взирал на него звериным взглядом и тряс перед носом бумажками.
- Вы про что, Владимир Иванович? – Алексей, как на икону, святым взглядом, непонимающе смотрел на командира.
- Не Владимир Иванович, а товарищ капитан.
- Так точно, товарищ капитан.
- Ну ладно, написал ты на туалете «Место встречи изменить нельзя», но зачем Римму Петровну обижать. Ты знаешь, что для неё эта бумажка на двери коморки связистов «Отцвели уж давно хризантемы в саду»? Она там вся в слезах и соплях сидит. И другие девчонки в трансе, невозможно глядеть без сочувствия.
Римме Петровне было сорок, и она постоянно собиралась замуж. Другим – за тридцать.
- Да причём тут я, товарищ капитан? Как что, так сразу все стрелки на меня, – невинным тоном протянул Алексей.
Не будет же он говорить, что этот афоризм наклеила Настя, связистка из отдела, которая помогала делать надписи. Отплатила за то, что постоянно третировали. Простить не могли, что Настенька успела побывать замужем и растила дочку.
- Ты, ты, голуба, больше некому. Мне на кабинет «Здесь вас не ждут». Что это обозначает?
- Наверное, что вы всё время при личном составе, на передовой, товарищ капитан.
- Молчи, наглец. Старшине на двери коптёрки: «Цветочек дам для милых дам, его вам дам, а вам не дам»?
- О его рачительности слова. Безмерной экономности, – невинно просуфлировал Алексей.
- Клоун. Зампотеху «Мы не пехота, и наша рота, всегда готова выползть за ворота». Короче, трое суток гауптвахты. Понял?
- В день рождения, товарищ капитан. А как же милосердие?
- Опять разводишь. Короче, трое суток губы.
- У него, правда, день рождения сегодня. Вот, поздравить забежал, - засмеялся подошедший замполит. – За что ты его шпыняешь.
- Его убить мало. Да разве мог нормальный человек в такой день родиться, И фамилия соответствующая досталась. Бедоприносец. Хорошо, комбат в отъезде. Ты знаешь, что он наклеил на этажной двери батальона. «Вини Пух и все, все, все…».
Вини Пухом, по-доброму, звали комбата Захарова, за коренастость и широкие плечи.
- Комбат приехал, с утра был, наклейки видел, - улыбнулся замполит.
- И что? - лицо ротного перекосилось.
- Ничего, посмеялся. «Весёлый народ», - сказал.
- Иван Дмитриевич, хоть вы защитите. Скажите, что это не я, день рождения всё-таки, - взмолился Алексей.
- Вот за это, - ротный потряс пачкой наклеек, - трое суток, и никаких поблажек, никто тебя не спасёт
- Даже я? – Сзади неслышно подошёл комбат.
- Здравия желаю, товарищ майор, - вытянулся капитан.
- Читал, читал, - глядя на сержанта, засмеялся Захаров. – Смешно, но у нас армия. Так что ротный прав. Не будем путать демократию с бардаком.
- Слушай, я ведь ему отпуск хотел сегодня объявить, – повернулся к ротному. - За то, что на мартовских учениях затонувший в болоте танк вытянул. Лихо он его тогда. Грамотно, как по учебнику, ещё с академии помню, выстроил систему полиспастов и, прямо с тиной и глыбами льда, выдернул на свет божий.
- А ты, сержант, где знания почерпнул? - обращаясь опять к Алексею.
- В учебнике, товарищ майор.
- Глянь, Владимир, каких спецов воспитал, грех жаловаться. Так что давай, баш на баш. Махнём, не глядя, отпуск на гауптвахту. Согласен?
- Согласен, - махнул рукой капитан.
- Опять, юморист, ускользнул от карающего меча праведного, - повернулся к Алексею.
- Тогда всё, я его забираю, - обрадовался замполит, - нам к дивизионной конференции подготовиться надо.
Когда отошли, хлопнул Алексея по затылку.
- Делегат хренов, перестань испытывать терпение ротного. Не первогодок ведь.
- Так скучно, мухи дохнут, товарищ старший лейтенант. А тут первое апреля, хотел всех развеселить. Жалко, отпуск сорвался. Ладно, не больно и хотели, скоро демобилизация.
- Развеселить удалось, навёл тень на день. До сих пор по углам хихикают да гадают, чья работа. А сейчас пошли речь готовить. Да смотри, на конференции что-нибудь смешливое не сморозь, знаю я тебя, - строго произнёс замполит и зашагал по коридору.
Алексей, по ходу состроив гримасу драившим пол сослуживцам, «шустрей, салаги», двинулся следом за бодро шагавшим замполитом, довольным подвернувшемуся помощнику. На его спине маячила прицепленная бумажка с надписью: «Не повоюем, так попляшем».