Дьяболо

               
               
                Пьеса в 2-х актах
                Из жизни цирковых лилипутов.
                Действующие лица:
                Василий
                Филипп
                Андрей
                Генриетта
                Оркестр
                Сцена 1
                Картина 1
Цирковой репетиционный зал. Пол покрыт опилками. На нём разбросаны большие шары, беспорядочно расставлены кубы. На авансцене – две корзины с реквизитом. Впрочем, корзины могут находиться где угодно. На одном из кубов стоит Филипп. Между шарами ходит Василий, то исчезая, то появляясь за ними.
Филипп (смачно). – Дурак! Ду-рак! Ты – не клоун, ты – дурак!
Василий ( из-за шаров). -Почему это я – дурак?
Филипп – Причины могут быть две или одна из двух: либо тебя таким родила мама, либо таким тебя сделала жизнь.
Василий( всё ещё невидимый) – Не оскорбляй меня!
Филипп – Я не оскорбляю, я констатирую. Ты Василий, форменный дурак!


2

Василий (появляясь, визгливо) – Не оскорбляй моё человеческое достоинство!
Филипп – Я говорю не про твоё  человеческое достоинство, а про тебя. Слушай: ты Василий, самый, что ни на есть распоследний дурак и тупой дебил, если не понимаешь острой необходимости нашего номера с шарами!
Василий ( гневно). Если ты сейчас же не прекратишь….
Филипп( радостно) – Дурак, дурак…
Василий - ….если ты сию минуту, немедленно не перестанешь..
Филипп – Дурак, даже не сомневайся…
Василий- … меня публично оскорблять и втаптывать в грязь, то…
Филипп - … ну, то есть ты такой ярко выраженный имбецил, что…временами в тебе просматриваются черты дауна и …
Василий ( кричит) -…то я сейчас же плюну тебе в лицо и тут же откажусь от номера! Да! Всё будет именно так сейчас! Если ты официально не принесешь мне извинения, - номеру не бывать!
Филипп. – Извини.
Василий  ( не понимая) – Что?
Филипп ( официальным тоном). – Извини пожалуйста Василий, что я тебе сказал, что ты – дурак.
Повисает пауза. Василий, тяжело дыша, сжав кулаки, стоит перед кубом, на котором пристроился Филипп. Василий силится что – то сказать. Не найдя слов машет рукой, отходит от Филиппа, затем быстро возвращается.
Василий. – Хорошо! Я тебя извиню, но учти: такого наглого, хамского отношения к себе я впредь не потерплю!
Филипп(спокойно). – Хорошо, Вася!
Василий.- Я тебе отныне – не Вася!
Филипп. – Хорошо, не-Вася, я постараюсь обойтись без «отношения».
Василий. – Старайся, старайся!

3

Филипп.- Стараюсь…
                Пауза.
Филипп. – Так что, не – Вася?
Василий ( готовый вновь взорваться). – Ну, знаешь!
Филипп. – Не – Вася, а Василий… мы сегодня работать будем или как?
Василий. – Будем.
Филипп. – И это совершенно, с твоей стороны, правильно! Итак! Для начала, у нас, что – письмо или реприза?
Василий.- Письмо.
Филипп. – Разумно.
Филипп вынимает из кармана пачку листков бумаги и с трудом спускается с куба. Куб достаёт Филиппу до плеча. Сосредоточенно изучая листки расхаживает по сцене.
Филипп ( громко, как с трибуны).- Итак! Прошу внимания!
Василий достаёт телефон.
Филипп.(резко) – Вот только попробуй меня снять! Я тебя и твой телефон о стенку разобью! Соображай, что делаешь!
Василий. – Я только хотел посмотреть, кто мне звонил.
Филипп. – Ага. Рассказывай. Кто тебе может звонить?
Василий. – (с вызовом) Кто угодно! Например, кастинг директор! Или..
Филипп. – Всё! Продолжаем. Итак! Прошу внимания! И вас, граждане независимые арбитры, и вас широкая цирковая общественность. Только фактами подчеркнём и выделим основную суть нашего обращения.(Василию).Значит, на чём мы остановились в прошлый раз, когда тезисно набрасывали наш призыв к широким общественным массам?
Василий.- На факте лесбиянства.
Филипп.- Тэк, Тэк..ага, правильно!(читает)…далее необходимо обратить внимание на то, что упомянутая выше гражданка Кара – Лопенко, кроме всего перечисленного, обладает также ярко выраженными лесбийскими наклонностями, что может подтвердить половина

4

труппы. Другая же половина подвержена тем же самым наклонностям, где гражданка Кара-Лопенко и чувствует себя, как рыба  в воде.
Василий.- Может быть, мы про «другую половину» зря? А? Может быть, это – того…купировать?
Филипп.- (бодро). Нормально, нормально. Хуже не будет.
Василий.- Думаешь?
Филипп.- А чего тут думать. (читает). Из постоянных её партнёров в половом извращении можно назвать: Свинолобову, Петрух, Бабич и …
Василий.- (быстро). Тругонец-Моросейко и сестёр Клодион…
Филипп.- (вписывая) Тругонец –Моросейко и сестёр Клодион. (читает) Далее необходимо упомянуть об имеющих место постоянных попытках совращения малолетних – как мальчиков, так и девочек.
Василий (очень сосредоточенно). Я думаю, может, ещё про собак там добавить?
Филипп.- Про собак? В смысле…(делает характерный жест рукой). Ну…. Нет. (решительно). Нет! Это мы  минкульта прибережем. Вообще-то, про собак – это славно, свежо. Такого ещё не было. Но нам нужно подумать о кардинальном послании а прокуратуру и… может быть прямо президенту!!!
Василий. –(растеренно) Президенту?
Филипп.- Именно.
Василий. – Вот, прям президент будет читать это!?
Филипп. - Сейчас это очень актуально и действенно. Все пишут президенту.
Василий. – Да, не будут там читать про извращения в нашем террариуме единомышленников.
Филипп. – А, мы про наркотики напишем. Про распространение и изготовление. И их так тряхнут – будь здоров!
Василий. – Но, они же не употребляют и, тем более, не изготавливают.
Филипп.-  Откуда ты знаешь? У них вечно, какой то гадостью в гримёрной воняет. Потом, все, что ни будь употребляют. И это не важно. Начнут проверять, а мы уже – фьють!!! И уехали.

5

Так, дальше…(читает) Чему опять- таки свидетели полтруппы. И на основе всего вышеизложенного просим вас незамедлительно принять меры. Нормальным артистам стало невозможно работать с такими морально-нравственными и физически-психическими извращенцами в одном коллективе.
Василий. – Число, подпись.
Филипп. – Ага, 16 апреля… клоун Василий.
Василий. –( кричит). Ты что! С ума сошёл? Только попробуй!
Филипп.- (записывая). Шутка. Слушай, как лучше…широкая общественность нашего коллектива или широкий слой общественности нашего цирка? Как?
Василий. – Может быть, по интернету пошлём?
Филипп.- Интернет отпадает. Вычислят и, главное, точно никто читать не будет. Так как?
Василий.- «Слой» отпадает сразу, здесь тебе не кондитерская. Это первое. А второе…думаю так – широкие массы общественности нашего цирка. Да. Широкие массы – это хорошо.
Филипп. – Не длинноватая подпись получилась?
Василий. – В самый раз.
Филипп.- Что скажешь о стилистике?
Василий. – Тебе честно сказать или откровенно?
Филипп. – И так, и эдак. По – всякому скажи мне.
Василий. – Хорошо. Если честно, то сойдёт и так. Как дополнительный факт. Ещё один штрих, так сказать, капля, которая должна, наконец, переполнить чашу нами усердно наполняемую. Всё таки одиннадцатое письмо, это вам ни баран чихнул. Ещё один взрыв негодования широких масс нашего коллектива на беспрецедентно вопиющий по своей наглости факт.
Филипп. – Это честно?
Василий.- Честно.
Филипп. – Хорошо. А, откровенно?
Василий.- Ты только, пойми меня правильно. Не подумай там чего-нибудь.

6

Филипп. – Ну?
Василий.- Главное не подумай там  чего –нибудь.
Филипп. – Ну, ну?
Василий. – Так вот… Если откровенно, то жиденько. Без огонька.
Филипп.- То есть не талантливо?
Василий. – Причём талант и анонимка?
Филипп.- Талант в любом деле нужен. Значит – бездарно?
Василий.- Ты вспомни, когда четыре месяца назад мы наш «гневный протест» накатали, то он ещё два месяца по рукам ходил в списках…
Филипп. – Постили его, постили все.
Василий. - ..и ещё месяц его все цитировали. Три месяца! Три! И. самое главное, этих прыгунов  не взяли!
Филипп. – Потому, что у них «нижний» сломал ногу.
Василий. – Это он потом её сломал. Сначала им продюсеры вот такой кукиш показали. А потом он, естественно, ногу и сломал. Он же ничего после этого уже не видел. Ему туман глаза застилал. И. как следствие, первая канава – его.
Филипп. – Он на лестнице сломал.
Василий. - Первая лестница – его. Но, самое главное – они не поехали в гастрольное Всё азиатское турне, хотя продюсеры номер их утвердили.
Филипп. – Мы, если помнишь, тоже.
Василий. – Да. Это так. Но! Мы – не по причине кукиша от продюсеров, а по причине происков: у нас же дотла сгорел кофр с реквизитом. А в условиях было – номер со своим реквизитом. Вражина какая-то запихнула туда тлеющий «бычок».  И я тебе скажу, что я догадываюсь, как фамилия этой вражины. Догадываюсь.
Филипп.- (задумчиво). Да …кофр сгорел дотла – это точно. А у меня там  такая  шикарная шляпа была…эх..щас таких уже не делают.(громко) Кто пойдёт?
Василий. –( поспешно) Ты.

7

Филипп.- Почему я?
Василий. – Потому что, первое – меня оскорбил, второе – пытался сорвать общую работу, а третье – в прошлый раз ходил я. Правильно?
Филипп. – Хорошо. Бросим жребий.
Василий. – С какой стати?
Филипп. – У меня ради такого случая есть старинная монета. Антиквариат.
Василий. – (возмущённо). Никаких монет. Вопрос решён!
Филипп.- Естественно. Он решён, и мы посредством монеты узнаем в чью пользу.
Василий. – Нет.
Филипп.- Да.
Василий. – Нет, нет, нет.
Филипп.- Да, да, да.
Василий. – Филипп, ты свинья!
Филипп.-(гневно). Не оскорбляй меня, Василий!
Василий. – Я не оскорбляю, я констатирую.
Филипп. – ( с пафосом). Сейчас же извинись, Василий!
Василий. – Извини, Филипп.
Филипп.- Хорошо. Я принимаю твои  извинения. Кто будет кидать?
Василий.- Я.
Филипп.- Почему ты?
Василий. – во –первых. У меня правая рука счастливая, а во – вторых. Я твои монеты с двумя орлами и трем решками знаю.
Филипп кивает и протягивает монету. Василий тщательно её осматривает.
Василий. – Надо же. Действительно антиквариат. Где взял?
Филипп. – Мне презентовала дама сердца.

8

Василий. – Ну, да, ну, да. Кто же ещё. Я – орёл.
Филипп.- Кидай.
Услышав слово «кидай», Василий монету не кидает, а начинает совершать целый ряд сложных движений, напоминающих загадочный обряд. Он ходит кругами, приседает, вздымает руки к потолку, что- то шепчет в монетку, делает странные жесты рукой – его манипуляции можно назвать «обрядом заклинания монеты». Наконец Василий подбрасывает монету вверх, вернее делает вид, что подбрасывает, сам же мгновенно прячет её в карман. Филипп тут же попадается на надувательство и устремляется искать  монету в опилках. Василий чрезвычайно рад удавшейся шутке.
Василий.- Филипп, ты не монету ли, часом, ищешь?
Филипп.- Часом, монету.
Василий.- (ласково). Её там нет.
Филипп.-(сосредоточенный на поиске). Рассказывай, рассказывай. Я видел, как она летела, и видел, как она упала. И даже догадываюсь какой стороной.
Василий. – (очень ласково). И какой же?
Филипп.- Я не буду предвосхищать события. Могу лишь сказать, что это не орёл.
Василий.- (по-отечески). Тебе показалось.
Филипп.- (сосредоточившись на поисках). Мне никогда ничего не кажется.
Василий.- Может, это была какая-нибудь другая монета.
Филипп.- Откуда другой взяться?
Василий.- Не знаю… Может, она а этот момент мимо пролетала. Так бывает.
Филипп.- ( не прекращая поисков). Летела себе спокойненько в сторону Парижа и \ бац! – в опилки. Нет. Это именно та самая монета. Я её траекторию засёк. Сейчас, чейчас …найдётся..опилок, понимаешь набросали, как на лесопилке. (чихает).И пылища…вот ведь, намочить опилки трудно. Набросать – не трудно, а намочить – трудно. Сейчас… я уже напал на  её след. (чихает несколько раз).
Василий. – ( фальшиво). Будь здоров, Филипп!.
Филипп. – (сварливо). Не твоё дело.

9

Василий подкрадывается к Филиппу и бросает монету за его спиной.
Василий.- нет, ты всё-таки будь здоров.
Филипп.- (чихает). Спасибо.
Василий.- (фальшиво). – Вот она! Нашлась.! Нашлась!
Филипп.- ( поспешно) Не трогай её.
Василий.- ( схватив монету протягивает её Филиппу). Вот смотри. Надо перекидывать. Она была на ребре.
Филипп. – ( подозрительно). Да?
Василий. – ( убедительно). Да.
Филипп. – Хорошо. Теперь кидаю я. И кидать будем на куб. Согласен?.
Василий. – ( неохотно). Согласен.
Теперь Филипп начинает совершать свой  «обряд заклинания монеты». Его обряд не мене сложный и не мене короткий. Наконец монета летит на куб. Филипп и Василий бросаются к нему. Им очень неудобно, куб им по плечи. С трудом Василий дотягивается до монеты. Монета упала решкой вверх.
Филипп. – Да . Вася, как ни крути, а справедливость существует.
Василий.- ( расстроено). Не повезло мне. Так не повезло!
Филипп.- Смирись. Ничего не поделаешь – судьба! Настройся, проникнись тем, что это неизбежно и иди вторым коридором. В это время там удобнее всего проскочить.
Василий.- (злобно). Да пошёл ты со своими советами!
Филипп. – Чего ты взъелся? Чего кричать-то? Всё равно тебе придётся топ-топ. Извини..судьба у тебя такая. Да, табуретку не забудь с собой прихватить.
               

                Василий очень расстроенный уходит.
               
               
10

                Картина 2
Василий  один. Он стоит на коленях на авансцене,  тихо бормоча. Долго не слышно, что он говорит. Постепенно можно разобрать его слова.
Василий.- … и я не знаю, что мне делать. Только на тебя уповаю…И в гневе, и в радости, и в печали, и в тоске великой… И раз суждено мне быть таким, какой я есть, ничего с этим не поделаешь, да я и не ропщу. Я смирился! Я только уповаю на мудрость твою, ибо знаю, ничего не делается просто так. Смиряюсь, смиряюсь, смиряюсь… Но, Господи, ты свидетель – как мне тяжело и страшно. Я совершенно беспомощен. Временами мне кажется, что ошибся и занёс нас сюда случайно. Мы должны жить в совсем другом мире, но что-то там, в глубинах Вселенной перепуталось, сломалось, и вот – по ошибке, по злой иронии судьбы нас доставили сюда. В этот равнодушный, серый мир. В этот злобный, холодный, двухмерный и двухцветный мир. И теперь я не знаю, что мне делать с моим цветным зрением в этом чёрно-белом мире. И как мне быть с моим пространственным ощущением, но , главное, что делать с цветным зрением? Или, может быть, я заблуждаюсь в своей гордыне и всё не так? Просто ты наказал нас, маленьких людей и меня. И это всё – мой крест? Но за что? Скажи, за что ты наказал нас так? (плачет.) Прости, прости, прости…Я виноват. Виноват я. И наверное, самая большая моя вина в том, что я посмел полюбить. Полюбить ЕЁ.
                Затемнение

                Сцена 2
Длинный коридор. Он пуст, только посередине стоит Василий. Дорогу ему преграждает огромный, ростом почти с Василия, гусь. Гусь – то, может быть, и нормальный, но Василий – лилипут.
Василий. – ( чуть не плача). Тега, тега, тегочка… Иди, иди отсюда. Ну, чего  это ты выперся. Гоша – красавец. Гоша – редкая птица. Царская птица. Ну! Иди же, сволочь пернатая, своей дорогой. Тега, тега…(гусь шипит  и начинает угрожающе наступать.) Ну, чего ты , Гоша… на  «сволочь» обиделся?. Так извини, не хотел я … сорвалось у меня. Извини, Гоша. Извини, что обидел тебя. Приношу  тебе, Георгий, официальные извинения. Топай, топай отсюдова. Туда, туда топай. Ну, чего пристал?. Всё, всё – не пристал. Гоша и Вася – друзья! Иди, друг, своей дорогой, прошу тебя. Мне же по делу надо. Ступай же! Ступай же. Тега, гад ты упрямый, а не Тега. (гусь кидается на Василия). Не гад, не гад…Я, я – гад! ( убегает).
               

11
                Сцена 3
                Картина 1
Гостиничный номер. В номере Андрей и Генриетта Генриховна Кара – Лопенко. Это семья лилипутов. Супруги ходят по номеру, собирая вещи, разбросанные по полу. Номер самый обыкновенный, но для лилипутов даже самые обычные вещи могут сделать жизнь несносной. Лилипут хочет помыть руки и ….это пытка: без табуретки не обойтись. Лилипут хочет приготовить пищу на плите, помыться, развесить сушить бельё….А билет в метро купить, а кофе в автомате, а чемодан поднять….Словом, что перечислять! Идёт постоянное несоответствие в размерах.
Андрей.- Герочка, ласточка, ты продумала, сколько в нашей сцене будет шариков?
Генриетта. – Двадцать шесть, не меньше.
Андрей. – Но дорогая! Что мы будем делать с такой уймой шаров?
Генриетта.- (раздосадовано) Андрей, не приставай ко мне со всякими глупостями! Мне нужно срочно сделать жизненно важные звонки. Андрей, ну, что за безобразие! Они бы ещё этот проклятый телефон к потолку гвоздями прибили.
Андрей.- милая позвони с мобильного.
Генриетта.- Как же! По твоей милости у нас тариф золотой. А поэтому для нас бесплатно выходит.
Генриетта берёт стул, с трудом подтаскивает его к стене, где висит стационарный телефон, забирается на стул и встав на цыпочки, снимает трубку и набирает номер.

Андрей. –(бегая по комнате). Ты кому?
Генриетта.- Чете Терц. Алло! Добрый день! Это я, да. Как здоровье, душечка? Вот так вот?! Да. Да. А у супруга? Ах, так! Тоже. Никаких лекарств. Нужно смешать три спирта в равной пропорции : муравьиный, меновазин и перечный и втирать аккуратненько в колено и обмотать материей. Как рукой снимет. Проверенно. У нас, как дела? Потрясающий номер! То есть не то слово! Такого в цирке ещё не видели. Никаких режиссеров. Мы с Андрюшечкой от начала до конца.
Андрей.- Про шары скажи.
Генриетта.- Да, милая, всё построено на шарах. Ну, даловом, приходите – увидишь. Да, да. Хорошо. Только обязательно. Гениальнейший номер! Гениальнейший! Целую. Жду.

12

Андрей. – Геша, не пора ли нам переходить к эпистолярному жанру?
Генриетта.- Я же просила тебя не называть меня Гешей! Что за моветон такой! Геша… Фи! Алло!
Андрей.- Кому?
Генриетта. – Гимнастам. Алло! Зоя Васильевна? Здравствуйте! Что? Плохо слышно? Странно телефон, вроде стационарный. Генриетта Генриховна это. А ! Богатой буду? Скорей бы. Как ваши дела? Что?
Андрей. – (громким шепотом). Пусть она Осокину про номер…
Генриетта.- Не мешай! И так не слышно…А? Что? Да. Да. Это ужасно!...Что вы говорите. Ужас, ужас…Кошмар. У нас?
Андрей.-(шёпотом) Чего случилось?
Генриетта.-( раздражённо). Не мешай! Про « у нас» спрашивают.(ласково в трубку) У нас? Потрясающий номер! Да. Просто феерия. Всё-всё сами! Очень, очень смешной! Да! Такого в цирке ещё не было. Всё с Андрюшей сами. Всё сами. Как выглядит? Всё строится на шарах. Очень всё красиво и безумно смешно! Видик прислать? Ну, милая. Вы же знаете , до выхода видио номера делать  - плохая примета. Хочу. Что бы вы к нам пришли. Да, милочка, если нетрудно…Мне, право, неловко…Нельзя ли как –то Осокина с собой пригласить? Просто нескончаемо буду признательна. Да! И я – вас. ( вешает трубку).
Андрей.- Ну, что?
Генриетта.- Не знаю. Во всяком случае, обещала.
Андрей. – Может быть действительно сделать видео?
Генриетта. – Видео чего? Номера ещё нет. Потом, сделаешь, а завтра он в ютубе окажется.
Андрей.- Тебе ещё долго звонить, дорогая? Может быть начнём писать?
Генриетта.- (листая записную книжку размером с том энциклопедии). Раз, два, эти – нет. Эти – три, этот – нет. Директор – нет, этот козёл – нет. Да, да, да…Итого – тридцать пять человек. В общем- то не много.
Андрей.- Да. Ерунда конечно. Может быть по электронке пошлём?



13

Генриетта.- Хочешь испортить приглашение – шли по почте. Хочешь, что бы действительно пришли – звони в живую.
Андрей. – Мудро. Почему бы тебе все номера телефонов не перевести в электронный вариант? Это же удобнее.
Генриетта. – Помнишь, как у тебя два года назад накрылся телефон и как ты восстанавливал всю информацию?  Вот ты и переводи, а меня уволь. Записная книжка – это навечно.
Андрей.- Может быть, всё же сначала напишем.
Генриетта.- сейчас. Я только Ауру Мертоковичу позвоню и сразу приступим. ( звонит). Алло, алло! Аур Мертокович? Нет. Аура мертоковичаю Генриетта Генриховна. Спасибо. Аур Мертокович, добрый день. Как ваше здоровье? А дела? У нас всё великолепно, просто изумительно. Совершенно гениальный номер получился у нас с Андрюшей. Что? Слышали уже? От кого? Со слов Елены Андреевны? Что говорит? Ах, вот как! Но мы его никому ещё не показывали и видео не делали и она ника не могла видеть! Ах, так! Да. Кто ей рассказал? Понятно. Да. Просим вас с супругой на просмотр. Конечно. Спасибо. И вам того же. И вам тоже. (вешает трубку). Вот стерва!!
Андрей.- Кто? Мертокович?
Генриетта.- Елена Андреевна твоя. А он ещё про видео. Да, если бы был хоть кусочек видео – такое бы началось!
Андрей.- она такая же моя , как и твоя.
Генриетта.- Ладно, ладно, а то мы безглазые. «Шу-шу, сю-сю…Ах, душечка! Ах, милочка!...» Тьфу!
Андрей.- Гера, ты бога побойся! Как же тебе не стыдно! Десять лет! Десять лет беспорочной семейной службы , и ты, вдруг, такое!...
Генриетта.- Всё, всё не заводись. Служака! Всё, всё. Хорошо! Эта «ничья» Елена Андреевна заявила, что ей не нравится общая концепция! Она даже про шары не знает, и вдруг такое брякнуть. Ну, вот скажи, как люди могут жить без стыда и совести!
Андрей.- Это все от зависти, Гера, от жуткой зависти. И ведь есть чему завидовать.
Генриетта. – Так. Все! Хватит болтать! Начинай.


14

Андрей берется за стул, с трудом передвигает его к столу. Ставит на стул свою табуретку. Садиться на нее. Достает бумагу и ручку.
Андрей.- Готов!
Генриетта (расхаживая по комнате). Пиши. Первому заместителю министра культуры товарищу Ромуальду Анатольевичу Штангеру.
Андрей.-… Штангеру. Написал.
Генриетта.-Пиши так. Это – не письмо, это – не заявление, это – крик души. Написал?
Андрей.- …пишу, пишу…крик души. Так.
Генриетта.- До каких же пор можно будет терпеть вызывающие наглые выходки и последнюю стадию морального разложения этих отщипенцев, этих явных гомосексуалистов, скрытых наркоманов, этих прафонаторов от искусства, этих бездарей, этих, с позволения сказать, клоунов, этих, Филиппа и Василия! Восклицательный знак. Написал?
Андрей.-…и Василия. Дальше.
Генриетта.- А теперь, что бы не быть голословными, приведем только факты.
Андрей.- Душа моя, про групповое совокупление с пуделем в состоянии наркотического опьянения не забудь.
Генриетта.- ты пиши, пиши. Я не забуду.
Андрей.- А пост в  интернете с этим заявлением выкладывать будем?
Генриетта.- Пока не будем. Живое письмо по реальному адресу действеннее. Итак. А факты таковы…
                Затемнение
                Картина 2
Андрей один в комнате. Он стоит на коленях на столе.
Андрей.- Спасибо. Спасибо тебе, Всевышний! Ты совершил чудо! Воистину чудо из чудес! И я верую в тебя! В тебя – великого, могучего и бесконечно справедливого. Спасибо! Спасибо! Спасибо! До конца своих дней буду молиться тебе. Только тебя одного почитать, тебе поклоняться! Спасибо за то, что ей даровал это! Боже мой, какое счастье! Просто восторг!

15

 Но, я прошу тебя, великого, могучего и справедливого еще об одной милости. Умоляю, заклинаю всем своим существом! Я знаю, я – недостойный, но это единственный чем я живу, на что надеюсь. Ради чего я топчу эту землю, дышу этим воздухом, ем эту пищу…Самую – самую малость. Для тебя, безграничного, могущественного, это моя просьба- одна песчинка на бесконечном песчаном пляже.  Да что песчинка – молекула. Смилостивись надо мной, сдвинь эту песчинку и потом – забирай мою жизнь. Всю, целиком! Только помоги – и все! Я только увижу, как он появится на свет, откроет глаза, крикнет, и тут же можно спокойно умирать. Но, если это трудно … я могу этого и не видеть. Хотя бы только знать. Господи, умоляю тебя! Великий боже! Если уже ты оказал однажды свою милость и наградил ее способностью родить, одной-единственной из всех нас маленьких людей, сделай так, Боже, что бы она родила от меня! Даруй мне дитя! Умоляю!
                Затемнение.
                Сцена 4.
интересом Филипп сидит на кубе, болтая ногами. В руке у него снятый с ноги башмак., который он с рассматривает. Появляется Василий.
Василий.- Привет Филипп!
Филипп.- (сварливо) Какой же ты все-таки, Василий!
Василий.- Чего?
Филипп.- (с упреком) Ну, что же ты! Так невоспитанно, как лох, без стука вваливаешься в помещение! А вдруг я занят? А вдруг я тут чего – нибудь такое… Занят вдруг я, а?
Василий.- А чем это ты можешь быть занят, Филипп?
Филипп.- То есть как? Ну… Например… Или вот… А вдруг я с дамой? А? Вдруг у меня тет-а-тет назревает? А ты так нахально, так нагло и без стука! А?
Василий.- (конфузливо) Извини, Филипп, я поступил не тонко.
Филипп.- Да. Прямо скажем, очень даже толсто ты поступил.
Василий.- Прости, прости, если можешь.
Василий убегает. Слышится стук в дверь. Голос Василия за дверью произносит, можно?


16

Филипп.- (многозначительно) Да – да, входите.
                Появляется Василий.
Василий.- Привет.
Филипп.- (очень радостно) А! Это ты, Василий! Как я рад, что ты вернулся, быстро и в здравии!
Василий.- Это я, Филипп! Как я сам рад, что вернулся в целости и в здравии!
Филипп.- (кричит) Как приято, Василий, снова видеть перед глазами любимого товарища, коллегу, друга! Да что там друга, можно сказать брата по искусству!
Василий.- (растроганно) Спасибо, Филя!
Филипп.- (напыщенно) Как это приятно лицезреть здорового, нормального, абсолютно без табуретки человека. Ты ведь не брал с собой табуретку, Вася?
Василий.- Не брал.
Филипп.- Ах, как чудесно, распрекрасно, видеть совершенно не нуждающегося в табуретке человека!
Василий.- Спасибо, Филя, спасибо.
Филипп.- не откажи в любезности. Василий.
Василий.- (еще более растроганно) Для тебя, Филипп, друг! Все, что скажешь!
Филипп.- Скажу так – прошу тебя. Появись еще раз! Не откажи в любезности еще раз с волнением прочувствовать твое появление.
Василий.- (со слезами  на глазах) Еще раз?
Филипп.- Еще раз.
Василий.- Для тебя, друг?
Филипп.- Для меня, брат!
Василий.- Да для тебя, Филя, я …я… , знаешь. На что готов, знаешь?
Филипп.- Не знаю, Вася.
Василий.- Да для тебя…тебя! Эх! (убегает)

17

Слышится стук и голос Василия: Можно?
Филипп.- (солидно) Да-да, войдите.
Василий.- (радостно) Здравствуй Филипп. (пауза) Здравствуй, друг мой Филипп! (пауза) Здравствуй, друг мой и коллега Филипп!
Филипп.- Здравствуй, здравствуй, чего ты разорался?  Я же не глухой.
Василий.- Я здороваюсь.
Филипп.- Ну, поздоровался и молодец. Чего орать-то? Проходи, садись.
Василий проходит и садится под куб. Пауза.
Василий.- (очень осторожно) Ну, что?
Филипп.- Что «что»?
Василий.- …прочувствовал?
Филипп.- Чего?
Василий.- Мой приход – «чего»
Филипп.- В этот раз что то не случилось.
Василий.- Жаль.
Филипп.- Самому жалко.
                Пауза
Василий.- А что, Филипп в Европу-то поедем?
Филипп.- На гастроли?
Василий.- На сплошное, все европейское, цирковое турне?
Филипп.- Ой, Вася, кажется, на сей раз точно поедем! Только номер нужно придумать получше, а то старый – ну, совсем уже старый.
Василий.- Да уж, двенадцать лет его играем, сколько можно?
Филипп.- Тринадцать. Я как раз в цирк пришел тогда – помнишь? Вот с той самой поры и гоняем его. Хотя именно, из за него нас организаторы турне и присмотрели.

18

Василий.- Ну, ничего, ничего, мы другой номер придумаем. Хороший номер. Смешной номер.
Филипп.- Придумаем, придумаем. Смешной-смешной. С шарами. И представляешь, после нашего номера – смешного, с шарами, - все окажутся в заднице, а мы – в поезде и в Париж. Представляешь?
Василий.- Здорово! (испуганно) А это точно, что гастроли будут организованы?
Филипп.- Абсолютно точно! Я информацию имею из первых рук. Это дочка жены знакомого друга соседа по лестничной клетке главного продюсера. И совершенно железно им в программу нужен клоунский номер, с клоунами нашего формата на двоих.
Василий.- Здорово! (пауза) А ты, Филипп, был за границей хоть раз? Вот так, что бы вживую.
Филипп.- (очень солидно) Когда меня снимали в кино, я кое что посмотрел. Я был в Париже. Проездом. Так же я посмотрел такие города, как Берлин, Мадрид, Лондон, Рим, Брюссель. Потом я повидал Прагу, Варшаву. Стамбул я тоже повидал, и еще я повидал эту самую… ну, как ее – Лихтенштейн, вот! 
Василий.- (зачарованно) Здорово!
Филипп.- (солидно) Ничего.
Василий.- А вот скажи, Филипп, хорошо в Париже?
Филипп.- В Париже – хорошо.
Василий.- А в Берлине?
Филипп.- В Берлине – хорошо.
Василий.- А в Лондоне?
Филипп.- В Лондоне – хорошо.
Василий.- А в Токио?
Филипп.- В Токио – хорошо.
Василий.- А где плохо?
Филипп.- У нас – плохо.

19

Василий.- Это точно – у нас паршиво.
                Пауза
Филипп.- Приедем в Париж, я первым делом куплю себе смокинг.
Василий.- Чего ты себе купишь?
Филипп.- Смокинг- костюм такой.
Василий.- А у нас, что, его нельзя купить? Не продают?
Филипп.- Можно, но у нас это будет китайский смокинг, а там – настоящий парижский.
Василий.- И я тоже себе его куплю, а еще – плащ.
Филипп.- Куплю себе черный как смоль смокинг, белую шелковую сорочку жабо, бабочку и лаковые ботинки.
Василий.- Ну, мне все эти жабы ни к чему, а вот лаковые туфли я тоже себе куплю. У нас ведь хороших ботинок не купишь. Одни китайские подделки.
Филипп.- Как только приедем в Париж, куплю себе ритуальный нож. Два ножа.
Василий.- Зачем тебе ножи?
Филипп.- Буду справлять ритуал.
Василий.- А я себе куплю ритуальный пистолет и тоже буду справлять ритуал.
Филипп.- Зачем тебе пистолет – он же большой? Как ты его будешь носить?
Василий.- В саквояже. У меня и саквояж есть. А если не подойдет, куплю там. В Париже есть саквояжи?
Филипп.- В Париже есть все. Но только саквояж ведь большой, неудобно.
Василий.- А я тогда куплю себе специальную корзинку под пистолет. Удобную.
Филипп.- Корзина – это хорошо. Представляешь, я надеваю смокинг с белой-белой сорочкой, бабочку, туфли, цилиндр, ты тоже что-нибудь такое надеваешь, я беру в руки тросточку, и мы идем по улице – по набережной, например, сены. Светит солнце, парижские птички чирикают, а мы идем себе и жмуримся на солнце.
Василий.- Я не жмурюсь, я в очках.

20

Филипп.- Хорошо – хорошо, ты в очках, я жмурюсь один. Справа – сено, слева – Париж, а мы идем себе, идем…
Василий.- Да, да… У тебя – ритуальные ножи, у меня – ритуальный пистолет. Хорошо! А пулеметы в Париже есть?
Филипп.- (задумчиво улыбаюсь) Есть.
Василий.- Пулемет, конечно не поднять и поэтому с собой его не поносишь. А вот дома… дома его иметь, хорошо. Установил его где-нибудь в коридоре или на балконе, и… Красота! Он стоит себе, а ты чай с бубликами попиваешь. Перспектива!
Филипп.- Да. Осталось только номер придумать и все! Порядок. Ты письмо, кстати, куда опустил?
                Пауза
Василий.- Я? Понимаешь, Филипп…
Филипп.- Так.
Василий.-…Дело в том…
Филипп.- Так.
Василий.- Я его, то есть письмо, наш гневный протест… В общем, униформисты опять выпустили пастись Гошу и этот проклятый гусь перекрыл левый коридор, а в правом коридоре эти проклятые бездельники решили устроить на меня засаду и уже приготовили иллюзионный барабан, что бы меня туда засунуть. Но я их перехитрил. Тоже дурака нашли, в четвертый раз в один и тот же барабан меня засовывать! Представляешь?
Филипп.- Ну, это все понятно – барабан, гусь. Я сам вчера три часа сидел в хозяйственном шкафу пока уборщица меня не вынула. Это все бытовая ерунда. Письмо? Что с письмом?
Василий.- Вот оно. (показывает)
Филипп.- (кричит) Что? Как? Нет! Ты не отправил письмо?
Василий.- Я… понимаешь…я…
Филипп.- Ты, испугавшись гуся, не отправил письмо. Ты своими руками перечеркнул все наши гастроли!  Все! Мы с Василием тебе доверили такой пустяк, как отправка нашего жизненно важного послания, а ты этого не сделал!
Василий.- Но я же объясняю…

21

Филипп.- Не надо ничего объяснять. Все понятно!
Василий.- Что понятно?
Филипп.- Ты – не клоун, ты могильщик! Ты даже не могильщик, нет. Ты – целая похоронная команда с оркестром. Одним махом убить такую идею. Зарубить такую перспективу. Господи, какой же я идиот, что связался с тобой – с убийцей нашей общей судьбы.
Василий.- Но прости, ну я же…
Филипп.- Не надо ничего! Осталось только одно – зарезаться.
Василий.- Что?
Филипп.- (как глухому) Говорю, осталось только одно – лишить себя жизни путем зарезывания. Тебе, я думаю, надо повеситься.
Филипп подбегает к ящику с реквизитом, достает ножницы. Примеривается проткнуть себе горло.
Василий.- (кидается к нему) Нет!
Филипп.- Да!
Василий.- Нет, Филя, не надо!
Филипп.- Надо, Василий!
Василий.- Не делай этого, прошу тебя!
Филипп.- Прощай, Василий. Перед смертью прощаю тебя.
Василий.- Нет!
Василий пытается остановить Филиппа. Завязывается короткая борьба в результате которой Василий отбирает ножницы у Филиппа и прячет их за спиной.
Василий.- успокойся, Филя. Ну, что ты, что? Ну, нельзя же так. Что ж такого? Ерунда ведь. Чепуха, а ты сразу за ножницы. Ну, разве так можно? Чуть что – и сразу давай себя жизни лишать. Как будто у тебя их штук семь. Одна ведь, Филя, одна.
Филипп.- Зачем ты не дал мне это сделать?
Василий.- Успокойся. Виданное ли дело – ножницами себя резать.

22

Я понимаю там, ножами ритуальными, а ножницами ерунда! Ими себя не убьешь вовсе,  а так только, порежешься.
Филипп.- Если с умом подойти, то можно, например, в глаз или в сонную артерию или, если уж совсем с умом,  можно и харакири сделать. (кричит) Дай мне ножницы! Дай же! Я теперь умереть хочу!
Василий.- Нет! Не в коем случае! Да, и потом Филя, друг, коллега…Филя – брат по искусству! Из-за чего ты так горячишься? Я сейчас же, мигом исправлю свою ошибочку, мигом. То есть через десять минут все будет в полном порядке. Через пять. То есть, я раз – и уже там, раз – и здесь.
Филипп.- Правда?
Василий.- клянусь! Раз – и там! Раз – и здесь! Фьють – фьють и готово дело!
Филипп.- Честно?
Василий.- Клянусь! Только ты дай мне сейчас же слово, что не будешь пытаться зарезаться. Даешь?
Филипп.- Хорошо.
Василий.- Нет, ты мне слово дай!
Филипп.- Хорошо, изволь, даю слово. На.
Василий.- Беру. Спасибо. Я бегом. Я мигом.
               
                Убегает.
               
                Сцена 5
Длинный пустой коридор, если не считать клетки стоящей около стены. Спинами  вперёд на встречу, друг другу пятятся Василий и Андрей.  Вдалеке слышны вопли обезьяны и гоготание гуся. Андрей и Василий сталкиваются, вскрикивают и отскакивают в разные стороны. Замечают друг друга.
Андрей.- А! Это вы, сударь!


23

Василий.- ( с достоинством). Да, это я! А кто это мог быть, по вашему?
Андрей.- Ну, мало ли! Иду я себе спокойненько, вдруг – раз! Кто –то бросается мне на спину.
Василий.- А меня не покидает ощущение, что это вы бросились на меня.
Андрей.- Ну. Знаете, сударь! Чего это мне бросаться на вашу спину? Я просто шёл себе по делам.
Василий.- Спиной вперёд шли?
Андрей.- Я шёл…как надо, так и шёл.
Василий.- Это понятно, но всё-таки спиной шли, сударь?
Андрей.- У нас свободная страна! И я ничего особенного не вижу в том, что каждый идёт так, как ему удобно.
Василий,- Ну, да, ну, да. А чего это вы так при этом испугались?
Андрей.- Кто вам это сказал? И, вообще, чего это вы меня допрашиваете? Главно дело, сами пятились , как рак, сами заорали громче меня м при этом так, с ухмылочкой, допрашиваете? Я же не спрашиваю, чего вы испугались?
Василий.-(пафосно). Я ничего не боюсь! Все знают, что Василий – храбрейший человек. И примеров тому не мало. Хотя бы вспомните случай, когда а прошлом году оборвалась страховка. Припоминаете?
Андрей.- Страховка? Что –то, как –то смутно, сударь, смутно. Вас – помню, прошлый год весь, как  перед глазами стоит, а вот страховка…что-то не стоит перед глазами.
Василий.-(возмущённо). Как же! Вы же были тогда!
Раздаётся близкое гоготание гуся и затем громкий крик обезьяны.
Андрей.- Боже мой!
Василий.- Опять!
Андрей.- Что – «опять»?
Василий.- Гоша , кажется.
Андрей.- Какой Гоша?

24

Василий.- Тега проклятый!
Андрей.- Что и гусь тоже?
Василий.- Что значит – «тоже»?
Андрей.- Эти сволочи выпустили Жорика.
Василий.- Что!!! Этого красножопого монстра?
Андрей.- Именно – монстра. Но, что же делать?
Василий.- Справа – Жорик, слева – сволочная тега…Сейчас, кажется. Начнётся!
Андрей.- Надо срочно позвонить.
Василий.- Здесь телефоны не берут.
Андрей.- Я слышал, что обезьяны не дружат с гусями. Как вы полагаете – правда?
Василий.- (убеждённо). Врут. У них один номер. Их одной грудью выкормил дрессировщик.
Андрей. – ( злорадно). Теперь становится понятно, почему вы пятились, как омар.
Василий.- Омары не пятятся.
Андрей.- А что они, по-вашему, делают?
Василий.- Они служат пищей в дорогих ресторанах.
Совсем рядом раздаются крики обезьяны и гоготание гуся.
Василий.- Впрочем. Хватит болтать. Пора сматываться.
Андрей.- Куда здесь смоешься?
Василий.- За мной!

Василий прячется в пустую клетку, стоящую в коридоре. Андрей следует за ним, но Василий коварно закрывает дверь клетки перед его носом.
Андрей.- А я? Как же я?


25

Василий.- Как же, сударь. При вашем воспитании вы готовы добровольно влезть в клетку7
Андрей.- Готов! Ещё как готов!
Василий.- Удивлён. Впрочем, надо помогать людям в беде.
Андрей залезает в клетку и закрывает её на засов.

                Сцена 6
                Филипп и оркестр
 Филипп сидит на маленькой табуретке перед большой корзиной с реквизитом. Он капается в корзине. В его руке появляется пластмассовый дельфин. Верх игрушки голубой, низ белый.
Филипп.- Когда я был совсем маленький – мне тогда было три или, может быть, четыре года, - мама подарила мне такого же дельфина. Она наполняла ванну тёплой водой и, прежде чем помыть меня, оставляла поплескаться. И я всегда брал с собой этого пластмассового дельфина. Я называл его – Дельфик. Я безумно любил его! Так можно любить только одушевлённые объекты. Хотя он и был одушевлённым. Я наделил его душой. Прекрасный, прекрасный дельфин! Его невозможно было утопить. Сколько не погружай в воду, он всегда выскакивал на поверхность. Дельфин ведь морское божество, а божество нельзя убить в его родной стихии. Я мог часами плескаться в воде и разговаривать с ним. Иногда мне казалось, что он отвечает мне. Может быть, он действительно мне отвечал, только я не понимал, что он говорит или же просто не слышал. Мама вытаскивала меня из воды, ставила на коврик и вытирала большим мохнатым полотенцем. Она целовала меня  и говорила: « Вот . сынок, вырастишь – станешь большим и сильным, будешь мне помогать». Я смотрел на маленького дельфина и чувствовал, что действительно очень-очень скоро я вырасту и стану большим и сильным. Вокруг меня плескался океан и уже я был морским божеством. Примерно такие сны  снились мне тогда. А потом в десять лет, я. Задразненный донельзя в школе, десятки раз названн6ый «клопом», «гномом», « мелочью», прибежал однажды к матери и, ревя в голос, спросил её, когда же я стану большим и сильным? Она ответила, что так иногда бывает, люди сначала не растут, а потом – раз! – и очень быстро вырастают. Раз! – и вырастают. То, есть – раз! – и всё! Потом я чуть ли не каждую ночь прибегал к матери и спрашивал: « может быть, этот «раз» будет уже сегодня ночью и завтра я проснусь выросшим?» (пауза). А в тринадцать лет я услышал страшное слово « лилипут». И с того момента я больше ничего не спрашивал. Просто пошёл и в ванной сжёг  Дельфика.

26

Помню удушливый дым. Помню. Как пузырился и чернел горящий дельфин. Помню застывшую , чёрную кляксу на белом фоне ванны. Ещё помню, как меня долго бил отец и кричал: « Карла проклятый!» потом я ушёл из дому. Потом…ещё было много гадости, а потом я попал в цирк!
Филипп встаёт и начинает  звонко говорить, как школьник на линейке.
Филипп .- Любите ли вы цирк? Как люблю его я? То, есть всеми фибрами вашей души? То, есть носовыми завёрткам вашей души, то, есть до самозабвения. До дрожи во всех ваших суставах и членах, до помутнения в голове, то есть так же, как я его люблю!! Что ? Не слышу? Ах, так! Значит, вы так же счастливы, как и я! Господи, какая же радость стоять в компании счастливых людей! Единомышленников!
Филипп поворачивается спиной. Стоит так некоторое время , затем резко разворачивается лицом в зал.
Филипп.- Послушай, оркестр, скажи мне. Ты – мудрый, ты – умный! Ты знаешь всё! Скажи, что  мне делать? Я полюбил. Это ужасно, но это факт. Конечно, смешно. Мне самому смешно. Это глупо и безнадёжно, но она снится мне каждую ночь вот уже год. Каждую ночь. Каждую! Мне за всю мою жизнь только и снилось два сна: океан  - в детстве. И она – сейчас. Однажды, проходя мимо, я почувствовал запах её духов. И с тех пор у меня появились обонятельные галлюцинации. Я тайком сделал её фотографию и тщательно прячу. Чтобы, не дай бог, не увидел Василий. Эта бездарная свинья Василий. Который пишет доносы на Кару-Лопенко, а сам бредит о ней ночами. Нет! Я не осуждаю его. Его нельзя осуждать. Он пишет доносы не на неё, а на их номер. На них, как на наших конкурентов. Пишет и вожделеет, вожделеет  и пишет. Да, что там говорить, когда я по восемь раз на дню перед её фотографией в ванной… полгода, а потом перестал. Как отрезало… она ведь обыкновенная, нормальная. И это, как крест. Как осиновый кол в мою душу! Представить себе, как я с ней пройдусь по улице, только по улице… я даже не хочу думать о чём-то ещё. Просто пройтись. Это не возможно! И чем больше я думаю об этом, чем больше я пытаюсь понять, что это – насмешка? Испытание? Крест?. Что же моя любовь – это грех7 Или счастье?. Я не хочу думать о неё! Каждая ночь. Как пытка, каждая ночь – это удары головой по стеклянной стене, за которой – рай. Рай – не мой и не для меня. Оркестр! Ну? Что же ты молчишь? Скажи хоть что ни будь. Молчишь? Молчишь. Всё правильно. Ты мудрый, а если бы хоть, что-нибудь ответил, тогда бы ты не был мудрым. Ты бы не был оркестром. Ну, ничего, у меня есть вариант. Оркестр! Сыграй что нибудь! Очень хочется танцевать.
                Звучит музыка. Филипп танцует. Затемнение.
               

27

                Конец 1 –го ак

                Акт 2
                Сцена 1
Василий и Андрей в клетке.
Василий.- Вот так! Фиг этим пернатым и красножопым! Пусть теперь возьмут!
Андрей.- Да, это мы здорово придумали с клеткой.
Василий. – Мы? Это я придумал. Классический ход. Для того, чтобы правильно отразить нападение противника, необходимо создать Уры.
Андрей.- Чего создать?
Василий.- ( с не скрываемым превосходством) УРы! К вашему сведению, это укреплённые районы, создаваемые для того, чтобы противник сокрушился при нападении. Напал, завяз в УРах и сокрушился. Понятно?
Андрей.- Да?! А ты… Вы откуда это знаете?
Василий.- (гордо) Каждый. Кто служил в армии, это знает.
Андрей.- Чего-чего? Неужели ты хочешь сказать, что служил в армии?
Василий.- Всякий нормальный, здоровый мужчина, достигший восемнадцатилетнего возраста, призывается в армию. И я, естественно, не исключение.
Андрей.- Что? Ты служил в армии? (смеётся)
Василий.-(злобно, но сдерживаясь). Что же здесь смешного?
Андрей.-(сквозь смех).Ма-лень-ких лю-дей в ар-мию не бе-рут.
Василий.- (уже не сдерживаясь – кричит и хватает за шиворот Андрея). А я служил! Я служил, слышишь? Служил я! Это ты – дезертир, дезертирская морда – не служил. А я служил – понял ты!!!
Андрей.- (испуганно). Хорошо – хорошо. Извините. Да, отпустите же меня наконец.
Василий.- Служил.

28

Андрей.- Хорошо, хорошо! Приношу свои извинения. Я просто этого не знал.(с трудом отдирает от себя Василия).
Василий.- (тяжело дыша). В армии. В великих и могучих вооружённых силах нашей Родины!

Совсем близко раздаётся крик обезьяны. Оба лилипута замирают, прислушиваются.

Андрей.- Надо кому-нибудь позвонить за помощью.
Василий.- Не берёт здесь телефон.
Андрей.- Что будем делать?
Василий.- Отбиваться. Хорошо бы их чем-нибудь огреть. (осматривает клетку, находит два детских, пластиковых совка для песка). Вот этим мы их и оглаушим. На, это тебе. А это мне. Сейчас мы эту дрянь – по морде, по морде!
Андрей.- А потом что? Потом-то как?
Василий.- А. как-нибудь. Главное сейчас по морде, по морде.
Слышится в близи гоготание гуся.
Василий.-(свирепо) Ну, гады! Давай по одному.
Василий скачет по клетке, яростно размахивая совком. Андрей с ужасом за ним наблюдает.
Андрей.- Обезьяны очень злопамятны.
Василий.- Плевать! Филиппу обещали нано-шокер. Два нано- шокера. Один-мне, другой-ему. И, тогда – плевать на этих тегастых гош и красножопых первочеловеков. Да, и на всех тоже.
Андрей.- А, что такое нано – шокер?
Василий.- Это закрытая разработка отпугивающая всех подряд от тараканов до обезьян.
Андрей.- (завистливо) А где Филиппу его купят?
Василий.- А он вообще не продается, говорю же, закрытая нано разработка.

29

Андрей.- Чего то никого не видать. Не идут они. Что же так медленно, уже подошли бы.
Василий.- (угрожающе) Ничего, ничего.
                Пауза.
Андрей .- Да! Вот так вот.
Василий.- Да уж! Вот так вот.
                Пауза.
Андрей.- А над каким номером, если не секрет, вы Василий работаете?
Василий.- (подозрительно посмотрев) Работаем, работаем…
Андрей.- А, у нас с Генриеттой Генриховной такой, знаете, прекрасный номер получается! Просто пальчики оближешь, как хорошо!
Василий.- (завистливо) Да?
Андрей.- Да-да! Вам как товарищу по искусству скажу без ложной скромности – гениальный номер получается!
Василий.- (в крайней степени зависти, но пытаясь скрыть это) Да?
Андрей.- Просто, ну очень хороший номер. И концепция, знаете ли. Такая…
(делает жест рукой, как будто в ладони булыжник и он его взвешивает) продуманная. И смешной – безумно! И свежий по эстетике.
Василий.- (уже не скрывая зависти) Да?
Андрей.- Да, да – уверяю вас. Да и потом, Аур Мертокович, тоже говорит…
Василий.- (перебивая) А он уже видел?
Андрей.- Да…то есть не совсем, но мы ему с супругой все-все подробнейшим образом рассказали.  И ему очень понравилась общая концепция. И с шарами говорит, очень хорошо получается.
Василий.- У вас будут шары?
Андрей .- (пасуя) Так ему понравилось, что он обещал супругу привести, детей и кучу разных продюсеров на просмотр нашего номера.

30

Василий.-(злобно, но сдерживаясь) Поздравляю.
                Пауза.
Василий.- А через две недели по телевизору покажут фестивальный фильм, где снимался Филипп в бо-ольшой роли.
Андрей.- Когда? Когда?
Василий.- Через две-три недели.
Андрей.- (с огромным сомнением) Да?
Василий.- Да.
Андрей.- По телевизору?
Василий.- По телевизору, по телевизору.
Андрей.- Фестивальное кино?
 Василий.- Кино, кино.
Андрей.- А по какому каналу и в котором часу? И, главное, как фильм называется?
Василий.- (вызывающе) По первому! Или по второму. Да. По второму. Я вот собственно за вайфаем шел что бы в интернете посмотреть. У нас там интернет не берет.
Андрей.- За вайфаем шли? Но посмотреть не успели.
Василий.- Не успел. С ваи тут задержался за беседой.
Андрей.- Со мной?
Василий.- С вами.
Андрей.- А как, говорите фильма называется?
Василий.- Фильма? Называется? (легкая заминка)
Появляются обезьяна и гусь.
Андрей.- (в страхе) Вот они!
Василий.- Прекрасно! Подходи по одному.
Андрей.- (прижимаясь к Василию, заискивающе) Вы…вы…правда в армии служили?

31

Василий.- (воинственно размахивая совком) Правда!
Андрей.- А где? В каких частях?
Василий.- В разведке.
Обезьяна верещит и прыгает на клетку. Гусь просовывает клюв сквозь прутья, шипит.
Василий бьет по прутьям совком, воинственно рычит. Обезьяна верещит, гусь гогочет.
                Затемнение.
                Сцена 2
                Картина 1.

Пустая, слабо освещенная одной дежурной лампой цирковая арена. На ней стоит Генриетта Генриховна. Оглядываясь вынимает из кармана почтовый конверт, достает из него лист бумаги, оглядывает его со всех сторон, нюхает.
Генриетта.- Чем то пахнет. (нюхает) Духами, что ли? (оглядывается вокруг) Нет, не может быть. Чего это бумаге духами пахнуть. Дерьмом – еще туда-сюда. Но духами… (читает) Каре- Лапенко. Неужели мне? (оглядывается, читает) Так, так, ага, мга, угу, угу, ага. (прерывается) Стоп. Ничего не понимаю. Так. Сначала. (читает) Ага, ага, угу, мгм-м-м, угу. (прерывается) Так. Нет! Еще раз. (читает) Каре-Лапенко. Я прошу вас прежде чем порвать это письмо прочитать его до конца. (прерывается) А чего это мне его рвать, не прочитав до конца? (читает) С замиранием сердца пишу эти строки. Я долгое время не решался написать вам, многоуважаемая Генриетта Генриховна (прерывается) Неужели это «доброжелатели» на Андрея накатали? Неужели этот мелкий гаденыш завел себе шашни на стороне? Если правда, убью мерзавца! Но с кем? Когда? Когда успел подлец? (читает) хотя мечтал об этом давно, вот уже второй год…(прерываясь) Второй год? То есть, два года у этого подлеца роман? Да, когда же успел? Куда же я смотрела – дурра. Боже мой, что делается! (читает) Но в силу известных обстоятельств я не решался это сделать. Сейчас же я нуждаюсь, мне просто необходимо высказать вам все хотя бы на бумаге. Хотя бы заочно. (прерываясь) ну, еще бы не заочно! (читает) Вы должны знать все. (прерываясь) Это точно. (читает) Не знаю с чего начать, ну, да будь что будет! Чего мне тянуть? (прерывается) Тоже правильно, чего тянуть. Разведусь с этим гадом завтра же (читает) Генриетта, я вас люблю и хочу. Что бы вы об этом знали (прерывается) Что, что? (вчитывается) Генриетта, я вас люблю! (прерывается) Кого люблю? Меня что ли -люблю?

32

(читает) Я очень хотел бы вам открыться, хотел бы лично сказать вам все это, но не могу. Не могу, боюсь вы меня отвергнете. Я не достоин вас, но все равно я вас безумно, страстно и давно люблю! О, боже мой, ваши глаза! Ваши руки, ваша походка, голос, фигура! Может быть что нибудь прекраснее? Как бы я хотел всю оставшуюся жизнь любоваться вами. (прерывается) Ваши глаза, руки, фигура…мои то есть. Меня?! Меня любит обыкновенный мужчина. Так. (садится на пол арены) Меня вот уже два года любит обыкновенный мужчина. Но кто же он? Подписи нет, обратного адреса – тоже Невероятно! Невозможно. Ну почему же невозможно! (вскакивает на ноги)Возможно, возможно! Конечно возможно! Я не настолько мала, что бы меня не любили. Женщина должна быть миниатюрной. Самое главное, я – женщина! Нормальная женщина. Женщина, которая может родить. Родить от нормального, здорового мужчины. О, боже! Спасибо тебе, оркестр! Ты слышишь? Мне написали! Меня любят! Ну, сыграй же. Мне сыграй! Что же ты молчишь? Я хочу танцевать. Ну же, играй! (звучит музыка, Генриетта танцует)
                Картина 2

Генриетта танцует, появляются Андрей и Василий. Они останавливаются и наблюдают за танцем. Генриетта замечает Андрея, но некоторое время не видит Василия.
Генриетта.- Наконец то! Где тебя, голубчик, носит? Я жду тебя целый час. Вот видишь, уже репетирую без тебя. Танец отрабатываю. Где же ты шляешься, можно узнать?
Андрей.- Дорогая, ты великолепно танцуешь.
Генриетта.-  Иди к черту, дорогой! Так, что скажешь?
Андрей.- дело в том, что… я задержался в связи с тем что…меня задержал разговор с Василием
Генриетта.-  Каким Василием?
Андрей.- Ну, как? С Василием – нашим коллегой.
Генриетта.-  Что? С кем?
Андрей.- Мы с Василием…
Генриетта.-  Ах, вот как? Мы!

33

Андрей.- (делает знаки) Да, но…
Генриетта.-  Что но? Вы уже мы? Ты и это ничтожество, этот педрило проклятый! Эта бездарность, этот недомерок…
Андрей.- (громко) Генриетта, как тебе не стыдно так говорить, и потом…
Генриетта.- Мне стыдно? Что потом?
Андрей.- (тихо) Я пришел сюда с Василием.
Генриетта.- (ошарашено) Что? Он здесь?
Василий.-(подойдя ближе к Генриетте) Да, я здесь. (очень тихо) я видел как вы танцевали, вы делаете это великолепно. Надо отдать должное, я искренно восхищался. И спасибо большое за лестный отзыв обо мне. (быстро уходит)
                Пауза
Андрей.- Гетта, Гетта, я же сигнализировал тебе. Рукой так делал (делает жест рукой) а ты?
Генриетта.- (гневно) Да пошел ты к чертовой матери! (передразнивая Андрея) рукой так делал… Ты бы лучше головой так делал!
Андрей.-(закипая) Но, Генриетта, за что ты меня посылаешь к черту? Сама нахамила Василию, а на мне злость срываешь.
Генриетта.- Да, наплевать мне на Василия! Где ты шляешься?
Андрей.-Я же объясняю: Мы с Василием обсуждали тактику обороны во время наступления противника.
Генриетта.- (ошарашено) Что, что?
Андрей.- Тактику обороны. Дело в том, что мы … в общем у нас возник спор, а так как Василий служил в армии…
Генриетта.- В армии?
Андрей.- Ну, да.
Генриетта.- Василий?


34

Андрей.- Да. И самое главное: Филиппа, партнера Василия, через две недели покажут по телевидению, по второму каналу. Он в фестивальном фильме главную роль сыграл. Вот название только запамятовал, что то по Шекспиру.
Генриетта.- Господи! Какая чушь! Кто играл в фильме? Кто служил в армии? Какая тактика? Что ты меня морочишь? Что ты из меня дурру делаешь. Отвечай немедленно: что ты делал вместе с этими педерастами?
Андрей.- ну, знаешь, Генриетта! Это невыносимо! У тебя слово педераст не сходит с уст. Это же неприлично, в конце концов. Ты же актриса. И должна следить за своим языком.
Генриетта.-  Знаешь что, дорогой! Не надо быть ханжой! Не ты ли собственноручно накатал на них донос три часа тому назад.  И не ты ли его сегодня почтой отправил?
Андрей.- (тоскливо) Я.
Генриетта.- Так вот, сиди и помалкивай!
Андрей.- (тоскливо) Сижу.
Генриетта.- Молодец. Кстати, отправил?
Андрей.- Чего?
Генриетта.- Того.
Андрей.- Чего того?
Генриетта.- Донос, того.
Андрей.- Отправил.
Генриетта.- Вот и прелестно! Начинаем работать. А потом ты мне подробненько расскажешь, что тебя задержало и откуда на нас свалилась такая нежданная любовь к этим мини-педерастам.
                Затемнение.
                Сцена 3
Василий один  на авансцене.
Василий.-Все, все! Оркестр! Как жить после этого? Я ей письмо с объяснением в любви, она мне в глаза – педераст. Это я то педераст! Это я то который… Ладно, ладно! Да, просто убью! Ее и себя. И его. Все!

35

Жить стало невыносимо. Мало того, в магазине нельзя спокойно появиться, мало того, что в автобусах, метро, трамваях смотрят как… Как на зверя смотрят. Мало того, что любая двенадцатилетняя свинья считает своим долгом пихнуть, толкнуть, оскорбить или какую нибудь мерзость выкинуть, в магазинах водку даже с паспортом не дают. Мне тридцать лет! И мне любое торговое быдло…мне – артисту, которому аплодировала пол- Европы… или будет аплодировать говорит: иди, иди мальчик отсюда, пока мы маму не позвали. Мне – мальчик! А костюм купить только в детском мире – не хотите? А ботинки? А все взрослые товары, что бы купить кого то просить надо. Да что там! Для того что бы нормально поссать я должен бегать за табуреткой, либо за горшком. Для того что бы руки помыть – табуретка, форточку открыть – табуретка. В глазок посмотреть – табуретка (кричит) Так что мне, всю жизнь с табуреткой в обнимку и проходить!? Да срал я на эту табуретную жизнь! Кстати, что бы нормально сходить в туалет я должен покупать крышку для младенцев иначе рискую провалиться в толчок. Все! Хватит! Надо заканчивать с этим. 
                Затемнение.
               
                Сцена 4

Репетиционный зал копия помещения, которым пользуются Филипп и Василий. Отличие в том, что шаров значительно больше. На самом маленьком из кубов стоит Андрей, рядом Кара – Лопенко.
Генриетта.-… а теперь возьми шар в правую руку и вытяни её вперёд. (Андрей повинуется). Так. Хорошо.
Андрей.- (с надеждой). Хорошо?
Генриетта.- А теперь возьми шар двумя руками и прими позу пловца.(Андрей выполняет) Так. Понятно. А теперь … смешно поиграй  шаром.
Андрей делает серию нелепых телодвижений и роняет шар в опилки.
Андрей.- ( с надеждой) Ну, как – смешно?
Генриетта.- Обхохочешься.
Андрей.- Правда? Неужели получается?
Генриетта.- (передразнивая) Получается, получается! Да, разве у такого увольняя, как ты, может что-нибудь получится? Ты же бревно. Брев-но!

36

Андрей.- Геша, ты опять начинаешь оскорбления.
Генриетта.- (кричит). Не называй меня Гешей! Я тебя сто раз просила! На весь цирк растрезвонил о нашем номере, всем- всем уши прожужжал о том, кА это гениально, а у нас не то , что бы номер –  кобыла не валялась»!
Андрей.- Прости – «конь не валялся».
Генриетта.- Это ты у нас конь! Ты даже не конь! Ты – мул! Помесь осла с конём.
Андрей.- (кричит). Генриетта, сейчас же прекрати меня оскорблять! Я не потерплю такого фривольного к себе отношения! И, потом, это ты ведь звонила и директору, и гимнастам, и иллюзионистам, Гунявому.
Генриетта.- Гонявому.
Андрей.- Хорошо, - Гонявому, но звонила им ты! Твоя была инициатива. Ну, и , естественно, твой Гонявый и растрезвонил по всему цирку. Что ещё ждать от барабанщика, если стучать – его профессия!
Генриетта.- Он такой же мой, как и твой. Если бы директор не узнал, что у нас репертуар обновляется, он ничего бы не сказал продюсерам и мы вряд ли попали в список кандидатов на гастрольное турне.
Андрей.- Да, это всё так, но кроме нас там ещё эти старые козлы – Филипп и Василий. И ещё куча других, заметь себе!
Генриетта.- маленьких клоунов в конкурентах у нас нет. Эти Филипп и Василий – не конкуренты. Вообще, - дерьмо не может быть конкурентом. Ты письмо, кстати, отправил?
Андрей.- Ты меня уже в сотый раз спрашиваешь! Я уже устал говорить – отправил. Ещё тогда, когда с Василием приходил.
Генриетта.- Не напоминай мне об этих гомосеках.
Андрей.- Ну, вот опять!
Генриетта.- Не опять, а снова!
Андрей.- Всё, хватит! У них, между прочим, ходят слухи, тоже всё на шарах построено.
Генриетта.- Вот! – Результат твоей дружбы с этими приголубленными тупицами.
Андрей.-(кричит) Генриетта! Совершенно официально заявляю тебе –хватит! Хватит, остановись!

37
Генриетта.- Не ори на меня! Я женщина.
Андрей.- Ты прежде всего партнер, а уж потом женщина.
Генриетта.- Нет, я прежде всего женщина! Запомни это несчастный! Запомни и отложи в мозгах, если есть. Где откладывать.
Андрей.- Ну, знаешь!
Генриетта.- Все! Работать!
Андрей.- (зло) Хорошо!
Генриетта.- Взял шары (Андрей нехотя повинуется) Не эти – маленькие. Так! И пошел жонглировать (Андрей жонглирует) С отношением, с отношением. Ты же не машина для подбрасывания шариков, ты же – артист! Так. Ты можешь смешнее?
Андрей.- Могу.
Генриетта.- Вот и давай.
Андрей.-(жонглируя) Так ты думаешь, у нас есть шансы попасть в это турне?
Генриетта.- (начинает жонглировать своими шарами) Есть ли у нас шанс? У нас полным – полно шансов! Осталось только новый номер придумать и считай мы уже в Париже. Теперь постарайся снять с себя шляпу как бы приветствуя меня.
Андрей.- Да, как же я сниму шляпу, у меня и шляпы нет и все руки заняты.
Генриетта.-  Смешно снимать шляпу. Чай, не для нас работаешь, а для Парижу. У них там поголовно все талантливо снимают шляпы.
Андрей пытается снять несуществующую шляпу, шары у него выпадают из рук.
Андрей.- Не получается.
Генриетта.-  Да, не виртуоз. И не Париж, уж это точно.
Андрей.- Не Париж… Ты так говоришь, как будто бы была в Париже.
Генриетта.-  (удивленно) Привет!
Андрей.- (с иронией) Здравствуй.
Генриетта.-  Привет.
Андрей.- Здравствуй, здравствуй!

38

Генриетта.- Что ты иронизируешь, несчастный? Ты же знаешь, что я наполовину испанка.  Я же – Кара
Андрей.- Ты Кара-Лапенко, а не просто Кара.
Генриетта.- Правильно, у меня папа – испанец, а мама – украинка.
Андрей.- Гремучая смесь – полу испанка, полу хохлушка. И потом, разве Генрих – испанское имя?
Генриетта.- Имя, безусловно, испанское, а смесь – определенная. Во всяком случае, можно проследить пропорции, в отличии от тебя. У меня все понятно: Кара- Лапенко! Звучит! И солидно, и красиво. А у тебя что? Бертуговский – Клорнет. И, что это за фамилия – Бертуговский и как человек может быть Кларнетом?
Андрей.- Очень старая и очень известная цирковая династия.  Мы, - Бертуговские-Кларнеты существуем династийно уже, однако, сто пятьдесят лет.
Генриетта.- Ага. Ты еще скажи – со времен Древнего Рима. Все! Работать!
Андрей и Генриетта берут шары и начинают делать с ними самые нелепые манипуляции.
Генриетта.- Второе письмо против этих мини-козлов у тебя с собой?
Андрей.- С собой.
Генриетта.- Не забудь отправить.
Андрей.- Не забуду.
Генриетта.- А третье – ударное?
Андрей.- С собой.
Генриетта.- Ты переписал его левой рукой?
Андрей.- Нет. Я изобрел новый способ. Теперь я зажимаю ручку ногой. Несколько дольше, но почерк получается изумительный.
Генриетта.- Молодец!
Ан6дрей.- Генриеточка, а ты действительно была в Париже?


39

Генриетта.- Я же тебе говорю, папа – испанец а Испания рядом с Парижем. Там от нее до Парижа, рукой подать. И мы с мамой однажды его ждали там. Целый месяц мы его там ждали, уже не помню зачем. Маленькая я была.
Андрей.- Здорово! (возникает пауза во время которой Андрей и Генриетта продолжают совершать разнообразные нелепые манипуляции с шарами)
Андрей. – Неужели Генриетта мы с тобой поедем в турне и окажемся в Париже?
Генриетта.- (бросая шары на пол) Как окажемся в Париже, пойду прямо к Жан-Поль Готье. Подойду к нему и скажу: Жан-Поль сделайте платье для меня. Женщине он не посмеет отказать. Я закажу себе длинное черное платье со шлейфом. Я надену его, платье от Готье. Ты тоже что нибудь наденешь, возьмешь меня за руку и мы пойдем на монмартр или Нотр Дам де Пари. Будет светить солнце, петь птицы, шуметь платаны, и все все будут оборачиваться на меня и завидовать тебе, что у тебя такая спутница. А я буду идти и надменно смотреть вперед, что бы все – все знали, что их нет, а есть только я… и ты. А потом будет бал. Цветы, музыка и ты… (неожиданно Андрей падает на пол. Он потерял сознание)
Генриетта.-  (в ужасе бросается к нему) Андрей, что с тобой? О, боже! (хлопает его по щекам) Андрюша, Андрюша, что с тобой? Тебе плохо?
Андрей – (приходит в себя и улыбается) Какая ты красивая в этом своем платье со шлейфом… Просто королева!
                Звучит музыка. Затемнение
                Сцена №5
Продуктовое хранилище при цирковом буфете. Хранилище – это подвал со многими шкафами, ящиками, мешками. В хранилище ведет дверь находящаяся на высоте. От двери до пола идет лестница. Дверь открывается и по лестнице на пол кубарем скатывается Филипп. Дверь захлопывается за ней слышен чей то хохот. Филипп вскакивает, взбегает по лестнице и стучит в эту дверь.
Филипп.- Выпустите, выпустите! Сейчас же, немедленно, выпустите меня! Вы, не имеете права. Вы нарушаете мои конституционные права. Я буду жаловаться директору! Я буду жаловаться в полицию. (осознав бессмысленность дальнейших криков спускается вниз и пытается понять куда он попал) Вот сволочи! Какие же они злые. Как же так можно, быть такими большими и злыми! Ладно.


40

Куда это они меня на сей раз засунули? (Филипп шарит рукой по стене, щелкает выключателем, загорается свет) Ага. Хранилище. Одно радует – с голоду я не умру. Телефон здесь не работает, но если хранилище, найдут меня быстро. Нуте-с! Проведем ревизию. Осматривает содержимое подвала. Это у нас что? Рис. Хорошо. Гречка – хорошо. Вино. Что что? Флер де Оранж? Надо же! Одеколон такой был, но что бы вино такое! Так. Коньяк. Водка. Кажется я не плохо попал. Послушай друг Филипп, кажется, на этот раз эти сволочи проявили не жестокость, а милосердие. Это что? Крысиный яд. Так. Скверное дело, если ест яд, значит должны быть и крысы. А этот факт портит все предыдущие впечатления. (открывается дверь и в хранилище точно таким же способом попадает Андрей).
Андрей.- (Колотя по двери ногами) Откройте немедленно! Сейчас же! Сию минуту! Иначе я буду жаловаться властям. Я буду жаловаться самому президенту. У меня через пол часа серьезное мероприятие!
Филипп.- Это абсолютно бесполезно. 
Андрей.- (испуганно) Кто здесь?
Филипп.- Это я, Филипп.
Андрей.- А что вы здесь делаете?
Филипп.- Полагаю, то же, что и вы.
Андрей.- Почему же вы не стучите в  дверь?
Филипп.- Я стучал.
Андрей.- И что?
Филипп.- Ничего.
Андрей.- Так давайте вместе стучать.
Филипп.- (внимательно посмотрев на Андрея) Так мы и так стучим вместе.
Андрей.- То есть?
Филипп.- Бросьте, это абсолютно безнадежная затея. Это, сударь, подвал. Наверху – пустой коридор. Дверь, как в бомбоубежище. И если разобраться, и подойти к этому через философское осмысление жизни, нам еще с вами считай  повезло.
Андрей.- Что значит повезло?

41

Филипп.- Очень просто, сунули в хранилище, а могли бы и в бройлерную.
Андрей.- Бойлерную.
Филипп.- Вот – вот. Или, например, в дровяной склад, или просто в иллюзионном ящике закрыть. Вас не закрывали в иллюзионных ящиках?
Андрей.- (тоскливо) Закрывали.
Филипп.- И меня закрывали. Однажды, помниться, я всю ночь просидел у себя в гримерной, в тумбочке. Очень, знаете неприятные ощущения.
Андрей.- (тоскливо) Знаю. Сидел.
Филипп.- Ну, вот видите. Так  что забудьте о вашем мероприятии и располагайтесь.
Андрей кивает и начинает осматривать  подвал.
Андрей.- Ого! Ветчина! Надо же – консервированный сыр. Прекрасно! Здесь, кажется, есть все, что необходимо.
Филипп.- Да, полный джентельменский набор. Включая и крысиный яд.
Андрей.- Что вы говорите! Значит, есть и крысы.
Филипп.- Ну, если есть сыр с крупой, почему бы не быть рядом крысам?
Андрей.- Это верно. Только не хотелось бы. Недолюбливаю я их чего то.
Филипп.- Не хотелось! Скажу прямо – совсем не хочется. Впрочем, может быть, коль скоро мы здесь оказались нам стоит закусить?
Андрей.- Вы полагаете, что это удобно?
Филипп.- А вы полагаете, что сидя на ветчине удобнее умереть с голоду?
Андрей.- Нет, но… Ведь это все…так сказать…не очень то наше… И потом, надо будет платить.
Филипп.- (философски) Платить надо за все. Впрочем, я не настаиваю.
Филипп выбирает продукты для своей трапезы, раскладывает на ящике их и бутылку вина.


42

Достает перочинный нож, вскрывает консервы, режет колбасу. Затем берется за бутылку, вертит ее так и эдак и понимает. Что без штопора ее открыть невозможно ставит назад.
Андрей.- Позвольте мне. Я знаю как это делается. (Филипп передает бутылку Андрею, тот снимает с ноги башмак и начинает каблуком ударяя по дну бутылки выбивать пробку. В результате у него это получается.
Филипп.- Ловко.
Андрей.- (с гордостью) Этому приему я научился в Хабаровском цирковом училище.
Филипп.- (с завистью) Вы учились в Хабаровском цирковом?
Андрей.- ( с гордостью) Да, я окончил именно его.
Филипп.- Там в аптечке я видел мерные стаканчики. Сейчас их модно использовать под вино. 
Андрей идет к шкафу, достает мерные стаканчики, замечает банку с крысиным ядом, берет ее в руки, осматривает, ставит назад.
Филипп.- А почему у нас в буфете кофе всегда имеет цвет горчицы?
Андрей.- (наливая вино в мерные стаканчики) Ну, может это сорт такой?
Филипп.- Ну, разве, что сорт.
Андрей.- Кстати, у нас в буфете теперь стало опасно питаться. Да, вы не знаете видно.
Филипп.- (насторожившись) А, что я должен знать?
Андрей.- Сегодня днем из буфета на скорой помощи увезли воздушную гимнастку Изабеллу. Говорят, острое отравление.
Филипп кашляет, хватает мерный стаканчик с вином и пьет.
Андрей.- Осторожно сударь, не дай бог кусочек пищи попадет в легкое. Однако, надо запить. Ваше здоровье. 
Филипп.- (откашлявшись) И ваше, как говорится.
Андрей.- И наше. Это точно.
Андрей пьет вино.

43

Филипп.- (громко и несколько ненатурально) Закусывайте, закусывайте сударь Андрей. Как поживает ваша драгоценная половина?
Андрей с набитым ртом мычит и показывает большой палец направленный вверх.
Филипп.- Ну, и славно. Эх! Еще по одной.
Андрей радостно кивает.
Андрей.- Спасибо. В народе говорят, что через две недели можно увидеть фильм с вашим участием по центральному телевидению. 
Филипп.- (солидно) Правильно говорят в народе.
Андрей.- Хотелось бы посмотреть.
Филипп.- Мне тоже. А вы, в народе говорят, чудесный номер сделали с супругой? Прямо в народе говорят, пальчики оближешь.
Андрей.- (с набитым ртом) Покрешающе! Крышота! (машет руками) Эштетика! Шары! Вошхитительно! (прожевав) обязательно на просмотр пригласим вас и вашего товарища Василия.
Филипп.- (любезно) Для меня это большая честь. И для моего товарища – тоже.
Андрей.- А вы над чем работаете?
Филипп.- (солидно) Да, мы работаем. Еще по маленькой?
Андрей.- Непременно.
Наливают, пьют, закусывают.
Андрей.- А, если не секрет, про что ваша фильма? Над чем вы в ней трудились?
Филипп.- Над смыслом бытия.
Андрей.- Очень интересно! А не мешало ли вам в вашей работе так сказать…м…некоторое несоответствие? (делает жест руками как бы гладя по голове двух собак)
Филипп.- То, что я маленький, что ли?
Андрей,-  Да, да, именно это я и хотел узнать.   
Филипп.- Ерунда, вы вспомните Наполеона, Ленина, Моцарта – в молодости. Да и потом, вы знаете, что в рыцарские доспехи даже я не влезу, так они малы?

44

Андрей.- Что вы говорите? Почему?
Филипп.- Да, потому что дело не в росте, а в уме. И если у кого есть (делает жест рукой вокруг головы, ото лба к затылку) есть ум, того сразу издалека видать. А который этим обделен, то будь он хоть слон, ан все бессмысленно. И я, вам скажу больше: я лично прослеживаю тенденцию такую – чем человек меньше ростом, тем он умнее.
Андрей.- Вот это, абсолютно правильно, тут, я с вами сударь, целиком согласен. Может, за это еще по одной?
Филипп.- Очень правильная постановка вопроса.
Наливают, пьют, закусывают.
Андрей.- Это значит, следуя вашей теории, в рыцарские времена, судя по доспехам, умные люди жили?!
Филипп.- А то, как же!
Андрей.- А почему сейчас поглупели? Потому, что выросли?
Филипп.- (значительно) Идет процесс общего вырождения.
Андрей.- (радостно) А мы, значит, не подвержены?
Филипп.- Значит, так и есть. Ну, может, еще немного усугубим?
Андрей.- Еще как усугубим!
В этот момент раздается скрип двери, и в хранилище буквально вбрасывают Василия. Он падает на ступеньки. Тут же поднимается и начинает свирепо колотить в дверь. Андрей делает движение в сторону Василия, но Филипп жестом останавливает его как бы говоря: не стоит, пусть поколотит.
Василий.-(хрипит) Сволочи! Убью! Всех убью!
Филипп.- (спокойно) Здравствуй, Василий.
Василий.- (испуганно) Кто здесь?
Филипп.- Это я – Филипп.
Василий.- Это ты, Филипп? Это хорошо. Куда нас на этот раз?


45

Филипп.- В закрома родины. Проходи, Василий, присаживайся. У нас тут маленькое подвальное рандеву. Да, кстати, у нас в гостях наш товарищ – Андрей.
Василий.- (вскрикивая) Кто?
Филипп.- Андрей.  Ты что, не рад?
Василий.- (мрачно) Я рад.
Андрей.- (радостно) Здравствуйте, здравствуйте сударь, я тоже очень рад!
Василий подходит и пристраивается сбоку от Андрея, Андрей наливает вино в мерный стаканчик и протягивает его Василию. Тот тупо смотрит на предложенное и сообразив, что это берет и выпивает одним махом.
Андрей.- давайте выпьем за то, что нас трое и теперь уже мы наверняка скоро выберемся отсюда. Тем более, это будет проще сделать, так как Василий служил в армии.
Филипп.- (удивленно) Ты, Василий, служил в армии говорят?
Василий.- (глухо) Служил.
Андрей.- (удивленно) А вы разве не знали?
Филипп.- А! Ну, конечно! Как я мог забыть! И мы теперь непременно, отсюдова выберемся. За это и выпьем. Тем более Вася у нас служил в подземных войсках.
Андрей.- В каких войсках?
Филипп.- В подземных – норы рыл.
Василий.- (злобно) В разведке я служил.
Филипп.- Ну да! Ну да. Это совершенно одно и то же. (поднимает мерный стакан) За подземную разведку! (выпивает).
Андрей крутит головой, и тоже выпивает. Василий выпивает, затем издает нечленораздельный звук, спрыгивает с ящиков и начинает яростно топтать пол. Андрей и Филипп с удивлением наблюдают за его действиями.
Василий.- (яростно) Вот! Вот! Вот! Проклятые гнусные твари! Мелкая дрянь. Что бы вы все тут под моими башмаками!
 Филипп.- (ласково) Что, Вася, тараканы?

46

Василий.- (топча пол) Тараканы.
Филипп.-  (ласково) В голове?
Василий.- (продолжая топтать пол) На полу.
Филипп.- (заботливо) Черные?
Василий.- Рыжие.
Филипп.- (задумчиво) А мне обычно попадаются черные.
Василий устав топтать пол, садиться в изнеможении на ящик, начинает тихо, тихо плакать.
Андрей.- (участливо) Что с вами?
Василий.- (тихо) Я отравил ее.
Андрей.- (удивленно) Кого?
Василий.- Кару-Лапенко.
Андрей.- (не понимая) Кого, кого?
Филипп.- (спокойно) Он отравил вашу жену.
Андрей.- Что? Нет.
Василий.- Да.
Андрей.- Нет, нет.
Филипп.- Похоже на правду. У него уже вторую неделю мозговое завихрение. И потом, он такой – может.
Андрей.- (вскакивая и бросаясь к Василию) Нет! Врешь! (хватает его за грудки) Поклянись! Где? Когда, за что? За что ты, подлец ее отравил?
Василий.- (медленно и как бы, сонно) Я ее безумно полюбил. Написал письмо. Она прочитала, а потом если помнишь, в твоем присутствии унизила. Да что унизила. Убила во мне все достоинство. И самое главное –надежду. (пауза) Сегодня в буфете…в суп – яд кураре. У меня был. У меня брат – фармацевт.
Андрей молча оседает на пол, смотрит в одну точку.

47

Филипп.- Поздравляю, Вася. И ты, значит, тоже?
Василий.- (автоматически) И я, тоже. (пауза) Что значит тоже?
Филипп.- Ты, конечно, про меня знал. Знал? ( Василий кивает). Наверняка в телефоне без меня копался и видел фото? (Василий кивает).
Василий. – И в бумажнике видел. Это не секрет Филя, об этом знает весь цирк.
Филипп.- Что ж! Теперь это уже не имеет значения. Ну, так вот, два часа назад я её в том же буфете твоими, кстати, курарами.
Василий.- Врёшь!
Филипп.- ( Встаёт, поднимает руку с двумя пальцами сложенными в клятвенном жесте) Клянусь.
Василий.- То-то я ещё подумал, что яду маловато.
Филипп. – Вася , не надо убиваться Из любого положения есть всегда достойный выход.
Филипп идёт к шкафу, достаёт крысиный яд, насыпает его в мерные стаканчики, разливает туда вино и протягивает стаканчик Василию.
Филипп.- Не грусти , Вася, ты ведь артист.
Василий кивает.
Филипп.- Значит – безумно любишь цирк?
Василий.- Ненавижу я эту помойку.
Филипп.- Всё правильно. Я его так же нежно люблю. Я хочу выпить, Вася с тобой за нашу публику, наши гастроли, прожектора, запах опилок, букеты, радостный хохот зала на наши шутки, бури аплодисментов. И, самое главное… за твою армию.
Василий.- За твой фильм, Филипп.
Филипп.- За наш фантастически талантливый номер.
Василий.- За наш номер.
Чокаются, выпивают, обнимаются, целуются, садятся на пол., закрывают глаза.


48


Со своего места поднимается Андрей, берёт свободный мерный стакан, насыпает туда яд, разбавляет вином, выпивает.
Андрей.- Всё. Конец. Конец всем моим надеждам. Бог даёт только один шанс. Я не сумел им воспользоваться.
Андрей садится рядом с Филиппом и Василием. Закрывает глаза. Открывается входная дверь и в подвал с визгом влетает Кара- Лопенко.
Генриетта.- (колотя в дверь). Мерзавцы! Вы за это ответите!. Я вас всех выведу на чистую воду! Суки проклятые!
Андрей ( глухо ) Чью душу сюда занесло?
Генриетта.-(испуганно) Кто здесь?
Андрей.- Здесь уже никого нет.
Генриетта.- Боже мой! Кто это говорит?
Андрей.- Это говорит покойный Андрей.
Генриетта.- Андрей! Это ты! Это я – Геша.
Андрей.- ( придя в себя бросается к Генриетте) Герочка! Ты ли это? Живая! Какое счастье!
Генриетта. – А почему это я не должна быть живой?
Андрей.- Подожди! Это очень важно! Ты суп в буфете ела?
Генриетта.- Ты, видно, совсем сбрендил. Какой суп? Что ты несёшь? Что ты здесь делаешь?
Андрей.- Подожди. Это очень, очень важно. Соберись и ответь. Вопрос жизни и смерти. Ты два часа назад в буфете суп покупала?
Генриетта.- (растерянно) Покупала.
Андрей.- Ела?
Генриетта.- Нет. Отдала директору – он очень спешил. А, что?


49

Андрей.- Кому?
Генриетта.- Директору цирка. Я же говорю – он очень торопился и хотел есть.
Андрей.- Какой кошмар! ( хватается за живот, суёт два пальца в рот, пытаясь вытошнить содержимое желудка. У него ничего не получается. Тогда он бежит к двери и начинает стучать в нё.) Откройте, сйчас же откройте. Здесь отравление! Трое человек погибает! Врача! Люди вы или нет! Три человека погибает!. ( в изнеможении опускается на пол и плачет.)
Генриетта.- Что с тобой, Андрюша? Что случилось, какое отравление? Какие трое?
Андрей.- ( медленно) Филипп, Василий и я. Филипп отравил свою гимнастку сегодня в буфете.
Генриетта.- Кошмар! Вот почему её увезли на «скорой» сегодня.
Андрей.- Василий подсыпал тебе в суп кураров и, буквально до твоего прихода, они отравились крысиным ядом. Вон видишь банка стоит. А я, узнав, что тебя отравил Василий, выпил остатки яда. Как жаль, что у тебя будет ребёнок не от меня.
Генриетта. -   Подожди – телефоны же есть!
Андрей.- Не берёт здесь. И стучать бессмысленно. Раньше утра нас не найдут.
Генриетта.- А, зачем Василию меня травить? Он – больной или маньяк?
Андрей.- Всё это время он был в тебя влюблён. Написал тебе письмо с признанием..а ты его…педерастом и.. недомерком..помнишь?
Генриетта.- Господи..так это он..Как же это!
Андрей.- Прощай Гера. Я ухожу. (закрывает глаза).
Генриетта.- ( кричит) Нет! Нет! Н-е-е-т!
Генриетта плача оседает на пол рядом с Андреем.(пуза). Раздаётся громкий мужской голос. « Отлично, господа! Очень достойно!» Четыре лилипута поднимаются со своих мест.
Филипп.- Правда, оркестр. Хорошо?
Василий.- Неужели это всё!
Генриетта.- Как хорошо и , как быстро.

50

Андрей.- А, что, Оркестр, повторять будем?
Голос Оркестра.- Повторять больше не будем. Это всё.
                Затемнение.          
Прожектора выхватывают  из темноты четыре лица.
Филипп.- Есть такой остров в Карибском море - Шалтан. Там, по статистическим данным, средний рост людей населяющих остров, равен одному метру. Все граждане живущие на острове имеют университетское образование.
Василий.- А. что Филя, у них армия есть?
Филипп.- У них есть всё: армия, театры, телевидение, институты  - словом, все-всё.
Андрей.- Мне доктор сказал, что в Германии делают опирацию и от любого мужчины сможет зачать женщина.
Генриетта.- В интернете я нашла, есть такая школа – «школа роста». Так там люди растут на 15 см. в год. Да, кстати, Андрей ты письмо отправил?
Андрей.- Да, любимая.
Филипп.- А ты, Вася – письмо отослал?
Василий.- Да, отослал.
Филипп.- Ну, что ж … тогда…Оркестр – музыка.
                Играет музыка. Затемнение.
               

                КОНЕЦ