Предлагаю уважаемому читателю наблюдения полувековой давности. В те былинные времена выпускники ВУЗов не искали себе работу, а направлялись по распределению во все концы нашей необъятной Родины. Таким образом я со свеженьким дипломом инженера гидролога оказался оказался в объятиях национального севера. Это были незабываемые впечатления. Полагаю, что с тех пор жизнь и быт в таежных поселках мало изменился.
Итак,в первый год работы в Якутии я совершил немало промахов, но и кой-какого житейского опыта поднабрался. О своей работе я, вроде, знал все. Или почти все. А о севере – почти ничего. Все образование – рассказы Джека Лондона. Переполненные розовой романтикой.
Уж не знаю, как там Джек зимовал на Аляске, что он там видел. Но, сдается мне, многое придумал. Например, что собаки в лютый мороз зарываются в снег. В Якутии те же лайки в снег не зарываются. Свернутся калачиком и спят прямо на снегу. Рядом сугроб. Ну, что бы не воспользоваться американским опытом? Не хотят лезть в сугроб! Или у них обмен собачьим опытом плохо поставлен. Или Джек врет. Не списывать же все на собачьи причуды.
Джек пишет, что при сильном морозе плевок замерзает на лету. При минус пятьдесят девять не замерзает. Проверял. А такие температуры на Аляске если и бывают, то крайне редко. Полюс холода все-таки в Якутии, а не в ихней Аляске. Наверное, американские слюни хуже наших, раз быстрее замерзают. Или плевать они не умеют. В одном он прав. Мороз за пятьдесят – это серьезно. При минус пятьдесят пять в местном леспромхозе не работают. Рабочие дни актируются. И это не оттого, что леспромхозовское начальство добренькое. Работать действительно не возможно. Как пить дать обморозишся. И технику угробишь. И металл и покрышки автомобилей становятся хрупкими - не дай бог ударишь.
Есть еще один тонкий нюанс, о котором Джек скромно умалчивает. Это туалет. Нюанс оставляет едва ли не самое сильное северное впечатление. Ох, не зря говорят, что Якутия страна вечного недосера. Зимой холод. Летом комары и мошка. Бурундуку понятно, что все интимные удобства во дворе. Но они, вдобавок, располагаются достаточно далеко от дома. Иначе летом задохнешься. Все продумано. Но жизнь сие не облегчает.
Собираясь посетить этот маленький дощатый домик, долго думаешь, стоит или нет. Когда организм тебе говорит, что, безусловно, стоит и даже непременно, спорить с ним бесполезно. Лучше согласиться вовремя. Быстро напяливаешь на себя всю амуницию: ватные штаны, полушубок валенки, шапку, рукавицы и мелкой рысью, по протоптанной в снегу узкой тропинке, движешься в сторону заветного учреждения.
Дальше, начинается самое интересное. Пока, сняв рукавицы, расстегиваешь полушубок и стягиваешь брюки, руки замерзают до ломоты. Пока греешь в рукавицах руки, отмерзает все остальное.
Еще хуже дело обстоит с летным меховым комбинезоном. Застежек куда больше. Нет, граждане, здесь нужна определенная сноровка и железные нервы. Нервным же вообще нечего делать на севере. Так вот, Джек об этом умолчал. Интересно, почему? Не хотел травмировать читателя? Зачем он описывал только героические подвиги? Может этим хотел сказать, что у американцев задница более морозоустойчива? Особенность у них такая национальная. И что салуны, золотой песок, гонки на собачьих упряжках составляют главную прелесть северной жизни?
Определенно врет. Главная прелесть – дощатая будка за сто метров от дома.
Другой пример. Опять же о собачках. У него чуть не в каждом рассказе главный герой – собака. Понятно, что жизнь там у них собачья. Не то, что у нас. В Якутии основная тягловая сила – лошадь. Лихие гонки на них не устраивают. Тем не менее, животина эта, совершенно замечательная. С национальными особенностями. Побольше пони. Поменьше обычной лошади. Шерсть вроде погуще. А так, вроде обычная лошадь. Но только вроде. В первые же морозы смотрю, на дворе стоит наша казенная лошадка. Вся в инее. Белая, как привидение. До морозов была каурая. Все, думаю, конец лошадке. Откинет казенные копыта. Вызываю рабочего, по совместительству матроса, по совместительству конюха и т.д. Бывалого человека. Подвожу к окну.
- Это что, спрашиваю, изощренное живодерство? Почему лошадь при таком морозе стоит во дворе? Почему не в конюшне?
- А у нас нет конюшни, удрученно отвечает бывалый человек. Не успели построить. Шабашники ушли, еле станцию успели сдать.
- То есть, как это нет конюшни? Хочешь сказать, что животное круглый год на дворе ошивается?
- Ну да. Ей уже семь лет, и она, отродясь, конюшни не видела. Порода такая. Якутская. Ей эти морозы нипочем. Да посмотри вокруг! Ни в одном дворе нет конюшни! Все они на улице живут.
Вот так, мистер Джек! Не ту живность вы разводили на Аляске. Наша лошадка может столько груза на санях тащить, что и пять самых лучших собачьих упряжек не потянут. И сено ей на корм проще добывать, чем рыбу. При неглубоком снегу она и траву прошлогоднюю себе копытит. И друг человеку не хуже собаки. Тебе бы, Джек, надо было бы постажироваться в Якутии, прежде чем ехать на Аляску. Правда, писать о покорителях севера ты был мастер. Я так не умею.