Максимка Иванов, ученик третьего «А» класса Нелидовской школы рос не по годам смекалистым и рассудительным. В меру курносенький, небольшого росточка, но крепенький, как гриб- боровичок с мшистой сосновой гривы, он отличался от многих сверстников умным и хитреньким, казалось, вполне взрослым взглядом. Уставится исподлобья своими узковатыми карими гляделками да взмахнет смоляными ресницами, похожими на бабочкины крылья, и будто всё-то он про тебя уже знает, как маленький, жизнью умудрённый старичок.
Когда Максим оставался наедине с учебником или пластилином в своём домашнем уголке, часто бывало так, что он, обхватив ладонями стриженую под «ноль» головёнку, вслух негромко сам себе командовал: «Думай, Максим, думай!». Эта фраза перешла к нему от отца во время выполнения всей семьёй домашних заданий.
Сегодня по дороге из школы он выдавал накопившиеся эмоции и проблемы «Васильевне». Так привык он называть свою воспитательницу и протестовал, когда её кто-то называл нянькой. Эта старенькая по его представлениям женщина, которой уже было, (страшно сказать) больше, чем пятьдесят лет, по утрам провожала его в школу, а потом и встречала с «продлёнки». Дома под приглядом Васильевны Максим кушал и даже немного спал. Потом они гуляли на улице и ещё успевали поделать уроки. А вечером, когда родители возвращались с работы, Васильевна уходила к себе домой.
Когда они уже перешли все ряды рельс и шпал Нелидовской узловой станции железной дороги, Максим, чуть подпрыгнув, поправил тяжеленный ранец за плечами и заговорил с провожатой:
- Васильевна, а нам надо завтра какую-то большую линейку в школу принести. Не забыть бы.
-Да что-то я не слышала от Марины Георгиевны ни про какую линейку-
- Ну ты и «глухомань», Васильевна! Говорю, же, что линейка завтра нужна будет. Марина Георгиевна на последней перемене про неё говорила. Ещё и отругала нас за то, что мы шумели. А я даже в дневник успел крупными буквами записать: «Линейку не забыть!».
- Ну хорошо-хорошо, вечером с мамой всё уточните, и не забудешь ты эту самую линейку. Надо, значит-надо.
- А ещё, Васильевна, нас сегодня в «нытики» и «крутые» принимали.
-А это как, на каком таком уроке?
-Ну вот, опять ты ничего не понимаешь!
Непонятливость Васильевны стала уже немножко раздражать воспитанника.
-Ни на каком не на уроке, а на большой перемене, под лестницей на второй этаж.
-Так, ну а тебя-то куда приняли? -
-А Димка Парфёнов сказал, что Макс Иванов пусть пока в «никаких» побудет-
- Господи, да это как же так,- никакой?
Максим, перейдя уже на спокойный и даже снисходительный тон стал втолковывать Васильевне суть дела:
-Димка у нас в классе и есть самый «крутой». Его все боятся и слушаются. Он уже и слова плохие вслух громко говорит и на нытиках катается.
- Ну вот, опять я не понимаю, как это- катается? - попросила уточнить Васильевна.
- Да очень даже просто. Кто например нажалуется на Димку, или заплачет нечаянно, тот должен довезти его на спине от лестницы до самого туалета.
-Ну а тебя – то он, чай, не трогает?
-Нет, он папы Лёши боится.
Когда ты гриппом болела, папка заезжал за мной после продлёнки. Прямо с работы, в своей прикольной «газовой» куртке. Она ночью вся полосками светится. И брюки тоже светятся, даже мигают.
Да, ещё папа Лёша небритый был и сердитый. Он в пробке у моста на нашей с ним «Ниве» целый час «парился». Вот он такой весь дико крутой, похожий на злого Шрека из мультфильма, за мной и заехал. А Димка Парфёнов тоже в раздевалке тогда был. А у папы Лёши из сумки ещё железяка какая-то зубастая торчала. Димка-то увидал его со щипцами этими и чуть было не уписался, испугался очень. А я Диману ещё после сказал, что если он меня только тронет, папка ему этой самой железякой ухо отстригнёт. Так что, сам-то меня он не трогает, а вот других научивает. А в классе все пацаны у нас на крутых и нытиков делятся. Про нытиков я тебе уже говорил. А «крутые» - это те, кто с Димкой дружат и слушаются его…
Вечером, до прихода родителей с работы, Максим справился почти со всеми домашними заданиями. Оставалось среди прочих немногих задание про линейку. Мама Таня кому-то позвонила, а потом всё объяснила сыну. Назавтра он должен был явиться в школу в парадной форме и даже при бабочке. Будет общешкольная торжественная линейка. На ней будут вручать награды за работу в красных и синих «Бригантинах». Это такие творческие кружки.
Максим Иванов, ученик третьего «А» наград не получил, но зато к радости своей узнал, что с Димкой Парфёновым они ещё с начала учебного года записаны в разные секции «Бригантины». Макс, оказывается, был уже «Робинзоном», а Димка «Первооткрывателем».