КОНКУРС! КОНКУРС! КОНКУРС!
Уважаемые авторы!
Конкурс продлится с 20 апреля по 10 мая включительно.
Творческого вдохновения и интересных реальных историй.
АВТОР 1
Так бывает...
Не ходите на меня смотреть..не надо..я иллюзия..я каприз..рябина в осеннем саду..я слаще меда..я бабочка бьющаяся в стекло с обгорелыми крылышками.. лист резной на мерзлой земле..томление и трепет..я..венчана с жизнью.живу на бис среди свинцовых волн..пишу себе стихи..и заедаю тоску я горьким шоколадом..танцую рок н рол ..пью горький кофе по ночам..и без чего то 4 ночи я строю посадочную площадку для его самолета..я влезаю в чужую шкуру..я изменяю себе с собой..а это адюльтер..я надену черные чулки и яркокрасной помадой украшу губы.и буду благоухать восхитительным парфюмом..я наяда..я венера..я бунтарка кармен...не ходите на меня смотреть. не считайте мои года..я ухожу..по английски
Ох..уважаемые..ну не бывает так.как по нотам в жизни..в музыке бывает..а в жизни нет..и богатые плачут..и красивым изменяют..и здоровые болеют..жизнь полосатая..плохо..а потом хорошо..и вот это хорошо..близко ли..далеко ли..оно и вдохновляет..заставляет со скрипом крутиться колеса судьбы..колеса надежды..горюешь как горе..смеешься когда радость..меня всегда вдохновляют мои сладкие девочки..это такой стимул жить..такой моторчик..который крутит жернова моей жизненной мельницы..и это не пафос..это чистая правда..так порой прихватит..так больно..так обидно..ну прямо полная опа..но ведь утром я знаю позвонит полинка..а еще я до окна дойду..а еще вас почитаю..похохочу..а еще спою..да ладно..брысь.. мои невзгоды..выход есть всегда..я открою вам страшный секрет..там откуда выхода нет выход есть..там тоже жизнь..жизнь души..и тело еще найдется..другое тело..а душа ..душа вечна..живите..уважаемые..без пафоса..живите
Странная вещь эта память..как консервная банка на веревочке..привязанная к моей руке..идти не мешает..но дребезжит ужасно..помню то..что было несколько десятков лет назад..и не помню зачем открыла шкаф..первый снег ..и первый поцелуй будоражат и помнятся..а очки теряются навсегда..и только уткнувшись в них носом нахожу их через много времени..цветок..подаренный юношей и вложенный в книгу так памятен через годы..памятны слова и взгляды..касания рук..а то..что вчера надобно было запомнить ушло как песок сквозь пальцы..такова наша память..устраивает нам такие игры..посмеиваемся над собой..над своей забывчивостью..стараемся кроссворды решать..учить стихи..а может так и задумано всевышним..может так надо..помнить то..что забывать нельзя..и забывать то мимолетное и суетное..что не важно..не так важно для нас..жить памятью сердца..вот что важно..живите..уважаемые..просто живите..
АВТОР 2
20/08/1941
2/8/1960. По газетным делам судьба забросила меня в Страсбург. Времена то были Хрущевские и поездки в капстраны становились реальностью. Там-то мне и удалось наконец её разыскать. После освобождения пленных союзниками их времменно поселили во Франции, где она познакомилась с местным инженером-французом. Там и осталась: решила не возвращаться на родину, учитывая то, что побывала в плену. Да, она помнила отца. Еще бы - строчила на штабном Ундервуде десятки приказов для комдива. "Полковник все трубку посасывал, точно товарищ Сталин" - в зеркале напротив на стене я уловил её улыбку. Когда штаб попал в окружение, чего-чего, а уж оружия у них было полно - целый склад. Немцы наступали так быстро, что дивизию отбросило назад, и штаб оказался в кольце. Так что раздать оружие и боеприпасы войскам было уже невозможно. Штабистам и бойцам подразделения охраны ничего другого не оставалось, как попытаться прорваться к своим. Она была тогда совсем ещё девчонкой. Ей выдали автомат. Она даже выпустила очередь из окна в сторону врага, но автомат так запрыгал в её руках, что боялась попасть в кого-нибудь из своих. Она повесила автомат за спину от греха подальше и тот больно лупил её при каждом резком движении, так как был он тяжеленный и к нему ещё шло несколько дисков. Oни выпрыгнули из окон нижнего этажа и, пригнувшись, куда-то побежали. Была сильная стрельба. Она думала, что в неё сейчас попадут. Она просто бежала за комдивом, стараясь не отставать, не очень то и понимая куда именно все они должны прорваться. Но тут комдив вдруг на всём ходу рухнул на землю. Его окружило несколько офицеров штаба и потащили к лесу. Один из них махнул ей рукой бежать дальше, но она боялась бежать одна. Их небольшая группа стала отставать. Комдив едва перебирал ногами, наверняка был тяжело ранен. Казалось он бредил - снова и снова говорил что-то о сыне, попавшем в беду, и что он должен что-то срочно предпринять. Потом пришёл в себя и приказал всем его оставить. Спорили с ним недолго - дали автомат и несколько дисков и что было сил рванули за оторвавшимися от них товарищами. Комдив отстреливался за их спинами и это давало им надежду на спасение. Но было уже поздно - где-то рядом заухал автомат. Она обернулась и увидела совсем рядом немецких солдат. Перед ней оба её спутника медленно оседали на землю. Она поняла, что теперь её очередь. Солдат, что стрелял, перевёл дымящийся ствол оружия на неё. На миг их глаза встретились. Ей тогда едва стукнуло девятнадцать, маленькая, хрупкая... Другой немец поравнялся со стрелявшим и крикнул ему что-то на своём языке. Тот опустил оружие и махнул ей рукой, чтобы подошла. Так она попала в плен... Какого числа? Сейчас уже и не помнит. Помнит только, что всего за несколько часов до попытки прорыва печатала приказ комдива об уничтожении оружия и боеприпасов, чтоб те не попали к врагу. Если тот приказ удалось вынести тогда вместе с другими штабными документами и, если сохранился в архивах, то там на нём должно быть число.
20/08/1941. Вокруг меня не осталось никого. Перестреляли ли всех или же мы просто потеряли друг друга из виду, но немцы теперь преследовали только меня. Подобно затравленному зверю я бежал и бежал, без остановки, не переводя дух, куда глаза глядят. Впрочем, бежать дальше казалось бессмысленным - немцы были повсюду. Передо мной на холме возвышалась небольшая церквушка. Стены её были изрешечены снарядами. В бога я не верил, но почему-то это изуродованное войной строение излучало непонятное чувство надежды, которому в моём положении я просто не мог не подчиниться, каким бы абсурдным оно ни казалось с точки зрения логики. Ввязавшись в короткий бой у входа в церквушку, я прорвался вовнутрь, хотя не очень-то и понимая зачем: выйти из этой церквушки живым представлялось невозможным. Я оказался в прохладном полумраке довольно большого помещения, пронизанном косыми лучами солнца. А те струились сквозь фонарные окна под куполом и сквозь пробоины в стенах. На мгновение меня потрясли тишина и покой царившие под этими сводами. Я медленно шёл к тёмного дерева алтарю, украшенному резьбой, пыльному, покрытому густым слоем паутины по углам. Над алтарём поблёскивали иконы, покрытые пылью и копотью. У алтаря я присел, чтобы сменить диск. Но тот что был в моём автомате оказался последним. Тяжёлые двери нефа за моей спиной медленно со скрипом открылись. На фоне яркого света, хлынувшего сквозь дверной проём, были видны чёткие силуэты людей в касках. Их было много. Я вышел из-за алтаря. Пусть стреляют - в плен не сдамся. С минуту мы молча глядели друг на друга. Немцы не стреляли. Тогда я первым поднял автомат, целя в лоб тому, что стоял прямо передо мной. Ну уж теперь точно прикончат, они ведь не знают, что у меня нет патронов в диске. Но солдаты по-прежнему не стреляли. Они-то и смотрели вовсе не на меня. Их лица в контражуре, трудно различимые в свете солнечных лучей, струившихся сквозь дверной проём за их спинами, казалось, внезапно исказило выражение переходящего в ужас изумления. Это чувство никак не могло быть вызвано видом моего оружия - их было много, это были люди прошедшие огонь и воду, которых не так уж и просто напугать. Нет, явно не я был причиной страха, исказившего их лица. Я обернулся. Прямо за мной над алтарём чётко вырисовывалась фигура человека. Тёмный силуэт казался полупрозрачным, сквозь его очертания был виден свет, струившийся сквозь оконные проёмы и пробоины в стенах. Фигура эта словно застыла в воздухе, не касаясь алтаря ногами. Была она в несколько раз больше человеческой и её очертания слегка колебались, как порой колеблется раскалённый солнцем асфальт в жаркую погоду. Немцы передо мной начали медленно пятится. В следующий момент все они ринулись обратно к двери и исчезли в её проёме. А я так и остался стоять один, с поднятым автоматом, в холодном полумраке полуразрушенной церкви, в котором эта фигура растворилась прямо перед моими глазами ...
12/03/1952. Я только что вернулся с работы. Поцеловав открывшую мне дверь жену, я спешу в гостиную. Там мой маленький дорогой человечек, которого мать только что отобрала из ясель, беспечно катает машинки по паркету пола. Глядя на него я испытываю чувство необъяснимого волнения. По всему телу пробегает тёплая волна, словно осушив бокал крепкого спиртного напитка. Глядя в пустой угол комнаты, малыш счастливо улыбается, что-то тараторя своим детским лепетом неясно кому в том углу. В комнату заходит наш кот Филя, мурлыча тот прогибает спину, потягивается и, поглядывая в тот же пустой угол комнаты, медленно направляется на балкон. Я невольно тоже гляжу туда же... Угол как угол...
2/12/1960. Как корреспонденту центральной газеты выбить доступ к архивным материалам в конечном счёте оказалось не столь уж и сложным делом. И вот в архиве министерства Обороны мне наконец откопали пожелтевший от времени документ. Это приказ. Мои глаза скользят по строке, выбитой неровными печатными буквами на тонком, прохудившемся на сгибах, листике бумаги "все имеющиеся в наличии боеприпасы и вооружение немедленно уничтожить..." В нижнем левом углу подпись отца и дата - 20/08/1941...
АВТОР 3
Последняя пассия
Он ушел из жизни тихо, во сне, никого не позвал. В эту ночь дежурила нанятая дочкой медсестра. Три недели назад ему исполнилось ровно сто лет. Жизнь его была разной, были радости и невзгоды, все, как у всех. И была в его жизни женщина, которую он ценил превыше всего – Жанна. Ей в ту пору было 43, ему в 2 раза больше.
Ей не сообщили о его смерти. Она догадалась об этом сама. Позвонила однажды, а ей не ответили. Как раз в это время его хоронили, ей сообщить никто не удосужился. Кто она такая? Знакомая по отдыху? Она разрыдалась, этот человек был дорог ей, несмотря на разницу в возрасте в 43 года. Он не был ей по- настоящему любовником, скорее, просто воздыхателем и ценителем ее красоты. С ним она почувствовала себя женщиной, которой поклоняются. С ним, и ни с кем другим.
Он - польский еврей, живший раньше в Америке. При рождении мама назвала его Юзефом, но в Израиле его все называли Йоси. Небольшого роста, лысый, с круглыми глазами, старик казался добрым дедушкой из детских сказок. Но он был человеком со стержнем, кое-чего добился в своей жизни. Судьба его сложилась. Жена Хая, любимая им, была во время знакомства с ним молодой вдовой, у нее рос сын Наум, который вскоре стал для Йоси родным. Подспудно он ждал, что жена подарит ему еще ребенка, но у них ничего не получалось, Хая не беременела. И вдруг почти в 45 стал отцом: родилась девочка Литаль, как две капли воды похожая на Хаю.
Йоси обожал дочку, да и сына не обделял своей любовью. Он открыл небольшой цех по производству изделий для собак, там же изготавливал ключи. Дело пошло на лад. Но случилась беда: Хая заболела и скоропостижно умерла. Хорошо, что дети уже были на ногах: Наум – адвокат, Литаль вышла замуж, родила двух сыновей и не работала: муж занимался бизнесом, а она воспитывала мальчиков и помогала мужу.
Знакомство Жанны и Иосифа состоялось в Эйлате. Она отдыхала там вместе с отцом, ей нравилось там, но вечерами, когда отец с другими мужчинами играл в шахматы и нарды, Жанна скучала и не знала, чем заняться. После ужина она сидела на скамейке и разглядывала со скуки прохожих. Рядом с ней примостился старик с добрыми и веселыми глазами, спросил:
- Извините, красавица, вы ждете кого-то? У вас такой печальный взгляд, а молодым дамам он так не идет. Чего вы молчите? Не стесняйтесь, может, я смогу вам помочь.
Старик сразу расположил ее к себе.
-Нет, не жду, просто мне скучно, - призналась она.
- Скучно? А не согласитесь ли вы зайти со стариком в это кафе? Поверьте, никаких одолжений от вас я просить не буду, посидим и поболтаем. Мне тоже скучно. И потом я безопасен для женщин, мне 86.
- Так много? Нет, вы не шутите? Я бы вам столько не дала.
- А я бы столько не взял. Но мне 86, я не скрываю. Так, идем? – спроси Йоси.
- Хорошо, только я за себя заплачу, - сказала Жанна, а старик промолчал.
Он заказал мороженое, воду, орехи и конфеты.
- Кушай, девочка, пусть твоя дальнейшая жизнь будет такой сладкой. У меня жизнь была неплохая, а умерла жена , и все пошло кувырком. Ее нет два с половиной года.
- Дети есть?
- Дочь и сын, но сын от первого брака жены. Я их не разделяю, они оба мне родные, но живу один, в Тель-Авиве, приезжай ко мне, я устрою тебе экскурсию по городу. Сам машину не вожу, но есть у меня человек, который ездит на моей машине. Возраст не позволяет ездить, реакция не та.
- Спасибо, я приеду, - ей вдруг очень захотелось приехать в гости к этому милому старику.
Жанна рано вышла замуж за любимого человека. Это было для ее родителей шоком. Выбор Жанны пал на соседа Прохора, первого хулигана в их небольшом городишке. Многие девчонки добивались благосклонности Прошки Силы(это не прозвище, фамилия), считали его героем, сравнивали с Робин Гудом. А он был обычным дворовым парнишкой с хулиганскими замашками. Да, и где он мог получить воспитание, если его семья благополучной не была.
- Слышали, Жанка, дочка Давида Гольдина, убежала к Прошке Силе. Свадьба будет, а Давид и его жена в тоске. Но эта Жанка даже не реагирует на это, живет у Прошки. Жуткая у них семья. Мамаша больная, отец – алкаш, а ей все равно. Любовь, говорит.
- Да, Гольдины – семья приличная, а эти Силы – бандиты настоящие. Бедные Давид и Сара! С кем им придется породниться!
- А мне эти жиды не нравятся, пусть им будет плохо. А то у них все слишком кучеряво.
- Дура, Гольдины – приличные люди, уважаемые…
- Все равно жиды.
Жанне нелегко было жить в семье Прошки, но она терпела все невзгоды ради любимого, а он пил, гулял с парнями и жил своей жизнью. Не поменялось его поведение и потом, когда он и Жанна с двумя детьми стали жить отдельно от родителей. К тому времени Давид и Сара поехали на ПМЖ в Израиль, а свое жилье оставили семье дочки. К тому времени у Жанны было двое маленьких детей: Оленька и Толик. Приходилось крутиться. Прохор зарабатывал неплохо, но в семью денег почти не давал, все пропивалось с друзьями. Разговоры с мужем не приводили ни к чему, она только нарывалась на грубость, но и разойтись с ним боялась. В начале девяностых Жанна решила уехать к родителям в Израиль. Прохор решил ехать с семьей.
Жанна рассказывала о своей жизни Йоси, а он плакал. Гладил ее нежно по голове и говорил:
- Как тебе тяжело, малышка! Пьющий муж, родители, дети… Миллион проблем. Хочешь, я всегда буду рядом. Если тебе нужно, приходи ко мне или звони в любое время, а можно и просто встретиться. Жаль, ушли мои годы. Если честно, ты так хороша, что я влюбился в тебя. Я хочу тебя поцеловать, можно?
- Можно.
Отец Жанны был не доволен Жанниным новым знакомством. Во- первых, польские евреи старику совсем не нравились еще с времен войны, а, во-вторых, для чего молодой женщине такое знакомство? На всякий случай зятю об Йоси он не сказал, только жене, и то просил молчать. Жене было не до дочери: она занималась собой.
А Жанна…Она была счастлива. Ей нравилось кататься с Йоси на автомобиле, ходить в музеи , да и просто беседовать: старик был образован и начитан. Он рассказывал ей истории из своей жизни, а она ему из своей, а потом шли в ресторан, долго обедали или ужинали, и им было так хорошо вдвоем.
- Йоси, мне кажется, что я тебя люблю. Это правда.
- Глупости, тебе это просто кажется, моя маленькая леди. Как ты хороша, умна, тебе все идет. Пойдем в магазин, я хочу купить тебе что-то нарядное.
- Нет, Йоси, увидит мой муж и будет скандал. Хотя ему давно плевать, во что я одеваюсь.
- Вот и пойдем. Скажешь, что сэкономила и купила, ты имеешь право.
Он выбрал ей одежду сам. Несмотря на возраст, старик здорово разбирался в современной моде.
- Это черное с желтым платьице тебе идет, - сказал он, - а бежевое делает тебя серой мышкой. Мы возьмем желтое , еще это сиреневое, а белые брюки смотри какие нарядные! Покупаем!
- Что я скажу мужу?
- Ладно, не говори, что экономишь. Скажешь, что купили родители, предупреди их, Жанночка.
- Придется. Нет, это кофта слишком прозрачная, не хочу.
- Она так украшает тебя, девочка.
Жанна была благодарна старику. Она не знала, какие чувства испытывала к нему. Но она точно знала, что испытывала, кроме всего, нежность. Однажды сказала:
- Извини, но я хочу тебя. Можно останусь у тебя?
- А муж и дети?
- Все уехали на Украину: муж к больной маме, а дети уже взрослые, решили слетать на землю, где они родились.
- Но я …я уже не мужчина. Прости, что я об этом сказал молодой женщине.
- Для меня это неважно.
Она разделась и легла к нему в кровать. Сколько нежности и ласки подарил ей старик, только не смог снова стать мужчиной: годы. И он заплакал от досады, как ребенок.
- Не плачь, Йосинька, нам так хорошо, целуй меня, целуй!
Она прожила у него неделю. Эх, если б так можно было дольше. Но пора было возвращаться к нелюбимому хаму-мужу..
Они встречались периодически 12 лет. Она с ним чувствовала себя женщиной. Прохор знал о нем, но думал, что это родственник Жанны, которому она помогает.
Однажды им удалось даже съездить на Мертвое море. Как было здорово! Их принимали за отца и дочь, а настоящий отец Жанны был гораздо моложе ее любимого. В ноябре Йоси сказал Жанне:
- Девочка, я заболел неизлечимой болезнью, не хочу, чтобы ты за мной ухаживала. Дай мне слово, что не будешь приезжать.
- Буду.
- Я запрещаю тебе, поняла? Не хочу, чтобы ты видела меня в постели больным и обреченным. Два века не живет никто. И потом: Литаль и сын ревнуют меня к тебе и могут обидеть, я этого не хочу.
- Я не смогу без тебя. Как ты не понимаешь?
- Сможешь. Я оставил квартиру детям, а тебе дарю этот золотой браслет. Вспоминай меня.
- Можно я буду звонить тебе?
- Да, но приходить не надо, еще пару недель и …
- Что?
- Пойдет другой отсчет моего времени. Будешь жить и за меня, Жанночка.
- Нет, нет, нет! Не уходи, я погибну.
- Не погибнешь.
- Можно я сегодня в последний раз стану твоей.
- Это уже совершенная патология: глубокий старик и женщина в расцвете. Но я рад, что наше последнее свидание не совсем платоническое. Я хочу почувствовать тебя, соединиться с тобой, но увы…
Они не спали всю ночь, не могли наговориться.
- Жанночка, девочка, скажи, что тебя привлекает во мне, старом и больном человеке?
- Помнишь, шел дождь стеной? Ты заметил, что мои старые туфли промокли. Посмотрел на меня и сказал: Ты промочила ноги, простынешь, а затем засунул ноги в таз с горячей водой и горчицей, а, когда дождь закончился, повел меня в обувной магазин рядом с домом, где купил сапожки, которые не промокают. Да еще и туфельки. Обо мне никто так не заботился, хотя родители и любили меня, но такой заботы…я не видела ни от кого. Ты решал все мои проблемы, которые мне казались неразрешимыми. Я благодарю тебя за все.
- Ты научилась решать их сама, дорогая.
- Почему ты не хочешь, чтобы я навещала тебя? Я бы заботилась о тебе, как об отце.
- Я не хочу выглядеть жалким, прости, но пока я живой, я буду всей душой с тобой.
Жанна плакала, но утром ушла счастливая. Йоси не отказался от нее полностью. Муж спросил:
- Ты шлялась где-то, пока я ночью работал? Звонил, ты не отвечала. Сучка!
- Замолчи, я не слышала, спала. А ночью надо было обязательно названивать.
- Идиотка, это ты вытащила у меня полтишку из кармана? Я хотел после работы пива попить.
- Я не брала ничего.
- Верно, не брала, я ее Зюзе дал в долг и забыл. Он мне утром отдал. Но я уже не хочу пива, послезавтра водяры с Зюзей дерну.
- Это твои интересы, Прохор, других нет.
- А у тебя, сучка, один интерес – бозлать на мужа. Надо жить его интересами, обезьяна чертова. Глянь на себя: кому ты нужна? Мне и то раз в год.
Она не обиделась, знавала еще большие оскорбления. Они давно ее не трогали.
Она звонила Йоси каждый день и чувствовала, как он слабеет.
- Кто за тобой ухаживает?
- Дочка, невестка и женщина, которую они наняли.
- Можно я буду за тобой ухаживать?
- Ни в коем случае. Запомни меня здоровым.
После его смерти она долго не находила себе места, но старалась никому это не показывать. Ее здоровье расшатывалось с угрожающей силой, но она ничего не могла с собой поделать.
Дети привели внуков, и ей пришлось сидеть с ними, это ее отвлекало. Как-то отец ревниво спросил:
- Тебе позванивает твой приятель – польский еврей?
- Нет.
- Польские, они такие, влезут в душу, а…
- Папа, Йоси умер.
- Откуда ты знаешь?
- В его квартире телефон не отвечает.
- Может, он уехал?
- Не думаю, он бы позвонил.
Больше разговора об Йоси не было.
Постепенно жизнь вошла в свою колею, только Жанне иногда так хотелось, чтобы в ее квартире раздался звонок, и знакомый голос заботливо сказал:
- На улице дождь….
АВТОР 4
Он, она… и война
Жанна, она же Евгения.
В феврале 2010 года ушла из жизни героиня этого очерка Евгения Корнейчук-Усова. Молоденькой шестнадцатилетней девчушкой она была угнана в Германию из родной Украины вместе с такими же юными подростками. Здесь она встретила единственную на всю свою жизнь любовь.
Это письмо датировано 31 января 2003 года:
"…Сеня, моя единственная любовь и радость…Ты для меня был солнцем среди мрака той жизни, на которую обрекла нас война, а любовь к тебе помогла мне выжить……. Я помню, как, пренебрегая опасностью, мчалась по шпалам узкоколейки на коротенькую встречу, чтобы только увидеть твои глаза, прижаться к твоей груди и почувствовать, как бьются в унисон два наших сердца".
Столько лет прошло после войны, а она не забыла молодого человека, с которым познакомилась около 60 лет тому назад. А он не забыл ее.
Он называл любимую Жанной, так она ему представилась.
Исроел Махтей (тот самый, кого Жанна в своем письме назвала Сеней) родился в Столбцах, которые на момент его рождения и до 1939 года считались территорией Польши.
Исроел (он же Сеня)
Рассказывает Исроел Махтей:
Я был довольно любознательным мальчишкой. Мечтал стать врачом, как мама. Наша семья соблюдала еврейские традиции: дедушка Эли в польские времена был официальным раввином городка и делал мальчикам обрезание. Папа работал бухгалтером и преподавал Библию еврейским детям в польской школе. Мне не приходилось дома говорить на русском языке, но я слушал радио, один год изучал русский язык, потому набрался храбрости и поступил в Минский мединститут. Это произошло в 1940 году.
Мне нравились все изучаемые науки, с жадностью впитывал знания, старался войти вглубь предмета. Это сыграло со мной плохую службу. На лекции по марксизму-ленинизму высказал свое мнение.
- Товарищ Махтей, вы выражаетесь, как троцкист, - преподавательница была в гневе.
Через пару дней один из всего курса загремел в Красную армию. Это было 13 апреля 1941 года. Полк № 666 базировался на Урале на Третианском разъезде. 15 июня полк подняли и перевели в Витебск. До войны оставался один день.
Из писем Жанны:
"…Вчера я уже совсем было собралась к тебе, но немец, с которым я работаю, дал мне непредвиденную работу, что и помешало мне идти……(грамматика и пунктуация писем сохранена)
Но весь день я мыслями была с тобой" (даты на письме нет)
"…У меня будет к тебе одна просьба: после меня ты ни одну девушку не должен называть "Вечерней зарей". Слова твоего стиха для меня священны…..(пусть эти слова будут только мои)".
"…Сеня, милый, что ты со мной делаешь…Мало того, что все дни заняты тобою, принадлежат исключительно тебе, ты уже начинаешь забирать у меня и ночи. С тех пор, как я увидела тебя, я не имею ни минуты покоя, я потеряла ту легкую беззаботливость, какую я имела прежде………..(Начало предложения утеряно)Еще раз услышать твой голос, ощущать нежный взгляд твоих дивных глаз………Но теперь я встретила тебя, я забыла за приличия и даже отчасти потеряла гордость. Я иду к тебе вечером, утром, днем, я ищу встречи с тобой, не обращая внимания на двусмысленные фразы ребят и на косые взгляды…………"
Исроел
21 июня 1941 года полковник построил новобранцев и спросил:
- Кто из вас учился медицине? Выйдите из строя!
Я учился неполный год, но вышел из строя. Со мною вышли еще два солдата.
Полковник посмотрел на нас и твердо сказал:
- Вы будете заниматься медсанчастью, а старшим назначаю вас, Матхей.
Для меня это было полной катастрофой, но назвался… Все это произошло за несколько часов до начала Великой Отечественной войны.
Долго воевать мне не пришлось. 10 июля 1941 года оказался в плену, как и многие бойцы нашей части. Понял, что жизнь моя окончена. Немецкий офицер обыскал пленных. У меня в кармане были советские деньги, он их отобрал. Для чего они ему?
Я не выдержал и сказал по-немецки:
- Что вы делаете? Есть международный договор относительно пленных. Вы нарушаете наши права!
- Ты еврей? – спросил он.
- Да.
- Ты будешь расстрелян.
Я замолчал, стало не по себе. Конвоир-солдат повел нас, пленных, на точку, там нас собралось человек 500. В огромном доме горела печь (в июле!)
Надо найти выход из создавшегося положения. И голова сработала. Я сжег все документы, кроме двух: фото с фамилией на одном и документ из мединститута. Книжку с фото я намочил и стер некоторые записи, чтобы поверили, что документ находился в воде и основательно подпортился. Стал я Махтеевым, туркменом по национальности. Это спасло мне жизнь. Семь раз я находился в нескольких шагах от неминуемой смерти, но мой ангел-хранитель распорядился: я должен жить.
Встреча Исроела(Сени) и Жанны
Осень 1944 года. Война шла к завершению. Нас, пленных, повезли на работу на сельскохозяйственные угодья в город Тракейнен (ныне Ясная Поляна) в окрестностях Калининграда, тогда это была немецкая территория. Работали пленные на поле. Когда стали приближаться войска Красной армии, 50 пленных отправили рыть окопы в южную часть Восточной Пруссии.
Немцы стали спрашивать, какими специальностями обладают военнопленные, им нужны были опытные специалисты.
- Вы нуждаетесь в докторах? – спросил я.
- Да. Будете врачевать.
Так я стал врачом, практически не имея медицинского образования, но имея небольшой опыт работы.
На кухне возникали вопросы к врачу. Клиника находилась рядом с кухней. Я сразу приметил эту девушку. Среднего роста, темно-русая, с лучистыми глазами и вздернутым носиком, Жанночка поразила меня. Я тогда не знал чувства любви к женщине, но понял: это любовь, и она меня захватила полностью. Ради этой семнадцатилетней украинской девчонки я готов был даже умереть. И сейчас, через призму лет, мое сердце волнуется, когда я думаю о ней.
Наши отношения были чистыми, романтическими, это была возвышенная платоническая любовь. Жанна приходила в лагерь, и, хотя наши встречи были короткими, как много они значили для нас! А любовные письма передавали через подруг.
Иногда мне приходилось сопровождать группы военнопленных, которые вне лагеря копали окопы. Тогда нам с Жанной удавалось встретиться в сарае около поля. Как мы радовались каждой нашей встрече!
Но мне все равно казалось, что наши встречи слишком редкие. И я совершил поступок, который по тем временам, казался сумасшедшим, потому что за такую выходку я мог быть лишен жизни. Вдоль забора лагеря по ночам перемещался только один конвоир. Дважды мне удалось выбраться из лагеря, встретиться с любимой и вернуться, а на третий раз я попался. Однако, о содеянном не жалел. Меня арестовали, должны были расстрелять.
Жанна
Рассматриваю фотографии Жанны (Евгении) Корнейчук. На одной из них молодая миловидная девчонка с копной темных волос. Взгляд задумчивый, на трудную пору пришлась ее юность. А вот послевоенная фотография. Сколько добра и сердечности во взгляде! А вот Жанна, пожилая женщина, домашняя, уютная, так и хочется прижаться к ней и все рассказать. Вот она с любимой и единственной дочкой. Как идет ей роль мамы!
Письмо от 3 апреля 2003 года.
" …Да, родной мой, я всего о тебе не знала, но то, что ты еврей знала, понимала сердцем твою тревогу и переживания… боялась за тебя и любила тебя, как можно любить только раз в жизни…. Ты заметно отличался от своего окружения, как светлячок в ночном лесу, и только слепой постоянно находясь рядом с тобой, не смог бы увидеть и догадаться, кто ты есть."
Жанна выросла в семье, где национальность человека не имела значения, а во главу угла ставилась доброта, порядочность и искренность. Мать и отец Жанны дружили с еврейской семьей, которая была для них родной. Эвакуировались с семьей маминой подруги, еврейки Доры. Их было четверо: Дора, ее дочь и Жанна с мамой. Дорины документы предварительно уничтожили и объявили старосте, что Дора – их близкая родственница, украинка. В заброшенном доме пережили суровую зиму и весну. Доре и маме Жанны в мае 1942 пришлось ехать в немецкую комендатуру за 18 км от деревни. Женщины предупредили девочек, если они через сутки не вернутся, идти по проселочным дорогам к Киеву и искать родственников.
Матерям повезло, в райцентре они познакомились с женщинами-врачами, те помогли получить документы.
Через неделю четыре мамы и четверо детей в возрасте 13-14 лет прошли за полтора месяца по проселочным дорогам более 600 км. На левом берегу Днепра простились с врачами, впопыхах не обменявшись даже адресами.. С Дорой расстались, ей повезло, знакомые семьи помогли устроиться домработницей к оперной певице. Жанне и ее маме повезло гораздо меньше. Около Киева жила их старая знакомая, к ней они и приехали, но пришлись не ко двору.. При очередной облаве женщин запихали в товарные вагоны и увезли в Восточную Пруссию.
Исроел рассказывает:
Я, словно чувствовал, приближение опасности. Мне удалось сделать небольшие изменения в моей карте пленного, которую я нашел в клинике. Поймали меня, а дело мое не нашли. Мне опять повезло, видимо, судьба меня хранила. Через несколько дней подняли весь лагерь, потому что наступала Красная армия, и мы пешком двинулись в путь, нас было около 100 человек. После трехдневного пути мне и еще пяти пленным удалось удрать. Мы выдавали себя за партизан, а через два дня дошли до наших. Я нашел тетрадь в одном из разоренных домов. И стал писать дневник.
Он сохранился до наших дней. Видите, он у меня в руках.
Нас арестовало НКВД, допрашивали, и отправили поездом в Свердловск в лагеря. Последним был 0305 в Североуральске.
В декабре 1945 года меня освободили, но выезжать из Североуральска запретили. Как мне удалось получить официальное разрешение поехать в Минск с возвратом, другая и тоже необычная история. В Североуральск, вопреки всему, я не вернулся.
Снова стал учиться. Встретил девушку из родных Столбцов:
- Ты жив? – спросила она удивленно.
- Как видишь.
- Ужас! А тебя видели убитого.
- Повезло мне, я счастливый.
- Ты знаешь, твоя семья уехала из Столбцов еще до войны.
Мама печалилась о моей гибели, не зная, что я живой, я тоже не знал, что мои родные живут в Омске. Об их судьбе я узнал в родных, разрушенных фашистами, Столбцах. А пока стоял и плакал у бывшего своего дома. Не знал, что делать. Узнал, что в городе проживают наши родственники Мирские.
- Ой, Исроел! – сказала Берта Мирская, увидев меня.
Берта знала, что я был в лагере, потому что ее из-за меня вызывали на допросы. Она дала мне адрес родителей, я послал телеграмму, так началась наша связь. Удалось мне все-таки соединиться с семьей в Сибири. Затем мы выехали в Польшу, из Польши в Австрию, где я продолжил образование. Там я познакомился со своей будущей женой Еленой.
Жанну после войны я все же нашел, мы переписывались, но жизнь нас развела: она – на Украине, а я в Австрии. Железный занавес…он тоже способствовал нашей разлуке. В 1946 году наша связь прекратилась, чтобы начаться через более полувека вновь.
Послесловие:
Мы с Исроелом пьем чай в Петах-Тикве в уютной квартире Исроела и беседуем о прошлом и настоящем.
- Почему же вы все-таки расстались с вашей любимой? Из-за того, что она – украинка, а не еврейка?
- Сложно теперь сказать, но не это было причиной расставания. Наверно, нас развели расстояния, разные условия жизни, да мало ли было причин для этого? Сейчас уже невозможно найти истину. Но всю жизнь нас вдалеке друг от друга грели воспоминания о нашей любви.
С женой Еленой мы не говорили об этом, однако, она читала письма Жанны, не хотелось от нее ничего скрывать.
Я прожил счастливую, насыщенную событиями жизнь, мы с женой любили друг друга, она родила мне двоих детей: Иосифа и Ариэллу. У меня шестеро внуков и один правнук. К сожалению, Елена ушла из жизни рано: уже 20 лет, как ее нет. Мне стало тоскливо. Тогда я решил найти Жанну, о которой никогда не забывал. И нашел ее через Красный Крест. Жанна к тому времени овдовела, жила с дочкой Наташей и внучкой Ольгой. Она обрадовалась, узнав, что я жив и здоров. Начались телефонные беседы, длительные и откровенные. Оказалось, что и Жанна никогда не забывала меня и желала мне добра, как и я ей. И снова начались письма, теплые и нежные.
Исроел очень хотел увидеться с любимой, она настойчиво отнекивалась, вероятно, как любая женщина, отнеслась к себе критически: годы никого не красят. Хотела остаться в его памяти семнадцатилетней. Брат Исроела Арон и его жена Нехама были в турпоездке по Украине и встретились с Жанной. На фото с ними - немолодая полная женщина с теми же лучистыми молодыми глазами, во всем ее облике – доброта. Она все равно была хороша, а возраст…каждый возраст по-своему прекрасен. Телефонные звонки продолжались до конца ее жизни. Жанне в конце жизни пришлось пережить огромное горе: смерть единственной дочери Наташи.
Часто Исроел подходит к компьютеру и звонит по скайпу в Киев Жанниной внучке Ольге. Узнает, как она живет, что в Киеве нового, и они с удовольствием вспоминают женщину, которая им обоим дорога: Жанну. Потому что пока они живы, жива память о ней.
АВТОР 5
Горбунья
Много лет ходили дурные слухи, что Акулина - ведьма. Люди избегали ее. Когда Акулина появилась в городе, никто не помнит. Говорили, что она пришла пешком, с узлами и двумя маленькими ребятишками. Акулине было лет тридцать, она работала поваром в городской столовой, не бедствовала, дети ходили чистыми, опрятными, учились хорошо. Акулина шила, одета была по моде, пахло от нее какими-то приятными дурманящими травками.
- Ведьма, она и есть ведьма, - злобно шипели бабы.
Акулина только по-доброму улыбалась, не вступая в склоки.
В том, что она ведьма, город окончательно убедился, когда самый завидный жених, Сенька Мокин, только что прибывший из армии, ушел к ней жить.
Мать Сеньки плакала, умоляла его вернуться, проклинала ее, но все было безрезультатно. Сенькины невесты, оставшиеся не у дел, пряча слезы, язвили, мол, чтобы за Сеньку на равных с Акулинкой биться, надо двух детей невесть от кого нагулять. Мужики подтрунивали над Сенькой, напрямую любопытствовали, что в ней, такого, необычного, пересыпая свои предположения отборной пошлятиной.
Сенька, мечтательно улыбаясь, отвечал всем, что просто она очень хорошо готовит. Шли годы, Акулина родила Сеньке двоих детей. Она не старела, ведьма ведь! Мать Сеньки так и не простила ее, со скрипом принимала у себя Сеньку с детьми, напоминая им при этом, что они ведьмино племя.
Акулина знала об этом, но только смеялась. Счастливые Сенька с Акулиной часто гуляли по городскому парку с детьми. Горожане, провожая их недобрыми взглядами, судачили между собой, признаваясь друг другу, что даже и не думали, что такое бывает…
АВТОР 6
Всякое бывает…
Небо заволокло тучами, но дождя не было. Духота, казалось, издевалась над всем моим существом. Еле волоча ноги после трех лекций, я вошла в преподавательскую и устало плюхнулась в кресло. Наш офисный «менеджер» Мэтью (хвала всем богам за таких служащих) уже ставил на столик чашечку черного кофе с маленькой долькой лимона, когда преподаватель Философии, профессор Филипс из Дели, присел в соседнее со мной кресло. Жара и духота испытывали меня самым изощренным способом: голова раскалывалась, в висках пульсировала дикая боль.
Потягивая маленькими глоточками кофе, в надежде хоть мало-мальски заглушить эту ужасную боль, я просматривала записи в своем ежедневнике и ужасалась тому, что до вечера еще нужно было сделать уйму дел.
- Полагаю, что у тебя очень болит голова, - обратив все свое внимание на мой плачевный внешний вид, проговорил Филипс. И, не дожидаясь ответа, встал с кресла и положил свои ладони мне на виски. Руки его были мягкими, ласковыми…
- Совсем, как у моего папы,- подумала я, учитывая, что и по возрасту доктор Филипс годился мне в отцы.
От студентов я уже знала, что профессор помимо общей философии серьезно занимается теологией, а конкретно – учением Брахмы.
Прошептав какие-то молитвы-заклинания, Филипс погладил меня по голове, как маленького ребенка. К моему удивлению боль абсолютно прошла.
- Отпусти свои сомнения и переживания на волю! Голова-то не от духоты у тебя болит, - сказал Филипс, широко и по-доброму улыбаясь.
- Если бы всё у людей с самого начала было бы прекрасно, то представь, что стало бы с человечеством в целом!
- Жизнь была бы вольготной, беспроблемной, радостной, - уже терзаясь сомнениями по поводу своих мыслей, ответила я.
- Нет, дорогая! Человечество бы перестало совершенствоваться и плыло бы просто по течению жизни. Мы бы никогда не узнали, что собой представляют Добро и Зло, не ценили бы то, что имеем. Впрочем, многие из нас и так часто жалуются на судьбу и неудачи, не стоящие внимания, быстро забывают все хорошее, перестают ценить положительные моменты… Почему-то люди по своей природе, по своему сознанию, больше ориентируются на негативизм, а вот о хорошем забывают…
За окном сверкнула молния, громыхнуло и дождь, так долго ожидаемый, припустил с такой силой, что казалось именно сейчас этот дождь и смоет, унесет в своих водах все наши, и конкретно мои, негативы и сомнения.
АВТОР 7
Почему-то бытует мнение, что самая крепкая, проверенная и настоящая - это мужская дружба. А женская - это что-то несерьезное, легкое и непостоянное. А еще и это утверждение, что частенько разлучницей становится самая близкая подруга. Что же, бывает и такое, но наперекор всему, женская дружба - это дружба, в которой внешне всё вроде бы обычно и буднично, а внутри - силы невиданной жертвенности, верности, преданности и любви, безмерной и бесконечной.
Эта история случилась давно, и я знаю её не понаслышке, в какие-то моменты была её свидетелем. У меня есть закадычная подружка Оля, дружим уже больше 40 лет. Навещаем друг друга мы часто, любим побаловаться чайком-кофейком, поболтать о том о сём, поплакаться, поделиться, в общем, всё как у всех. Её соседка Лилечка, с которой Оля также дружна, часто заглядывает к нам на огонек. А у Лиличке, в свою очередь, есть подруга Надя, и дружба их произрастает с юных лет и был на ней налёт какой-то абсолютной привычности, когда всё притёрто настолько, что кажется уже незыблемым.
У Лили была семья: любящий и надежный муж, к тому же неплохо зарабатывающий, двое детей, самых обыкновенных, в которых родители души не чаяли, и непутевый брат, часто ссорившейся с женой, и которого Лиля всё пыталась наставить на путь истинный. А у Нади родных не было никого, родители умерли, замуж не вышла, ни сестер, ни братьев. У неё была Лиля и её семья и им она отдавала всё своё время и любовь. Надо признать, что всё это находило должный отклик и Надя была своей в этом доме.
Но и боги иногда завидуют людям. Честно говоря, я до сих пор не знаю, что произошло в действительности. Знаю только, что кто-то что-то где-то увидел,всё исказили, вмешали Надю и снежный ком покатился. Дошло до Лили, её это очень оскорбило, где-то был скандал с какими-то последствиями и так далее и тому подобное. А результат - Лиля порвала все отношения с Надей, резко и в одночасье. Сначала мы думали, что это просто ссора, ну с кем не бывает, но потом поняли, что это не ссора, а рухнувшая дружба, осколки которой искромсали их обеих. Но осуждать или поддерживать кого-то одну не брался никто.
Лиля внешне держалась, семья и работа забирали всё время, а вот Надя сдала сразу, похудела, осунулась, замкнулась, стала избегать общих знакомых и как-то незаметно пропала из вида. Каюсь, мы почему-то быстро к этому привыкли и почти не вспоминали о ней.
А время продолжало свой бег: осень, зима, весна пролетели и наконец-то лето - пора отпусков. Все мы разъехались кто куда. Вернувшись из отпуска, я первым делом отправилась к Оле. Лили не было, она с семьей отдыхала на море. Оля собиралась проведать свою коллегу, попавшую в больницу с сильнейшим радикулитом. Я вызвалась поехать с ней и подождать, а потом посидеть в кафе и уж наговориться всласть.
Приехали в больницу, Ольга ушла в отделение, а я осталась ждать в вестибюле. И вдруг минут через 15 ко мне по лестнице несётся Оля, хватает за руку и беспрерывно вытирая слезы, тащит за собой. По дороге рассказывает, что в палате её сослуживица, указывая на соседнюю кровать, шепчет, что уже вторую неделю лежит эта женщина после инсульта, совершенно беспомощная и которую никто не навещает, а сестры и санитарки не особо с ней церемонятся. Женщина в это время застонала и Оля подошла поближе и... с ужасом узнала Надю. Та лежала с парализованной половиной тела, перекошенным лицом, отсутствием речи и малой способностью шевелиться.
Конечно, больше Надя уже не была одна. Мы с Олей подняли всё отделение отделение на уши, воюя за надлежащий уход. Оля послала Лиле телеграмму (было, было такое время, когда еще слали срочные телеграммы). Та примчалась через два дня, всеми правдами и неправдами обменяв билет и оставив мужа с детьми догуливать отпуск. Переговорив с врачами и поняв, что в больнице больше ничем не помогут, она забирает Надю к себе домой и начинает битву за её возвращение в жизнь.
О, это была долгая битва, с переменным успехом. С одобрения мужа Лиля ушла с работы, научилась делать уколы, кормить с ложечки и поить из поильника. Массажист и физиотерапевт приходили, сменяя друг друга. Ей приходилось каждый день стирать и менять бельё, мыть и переворачивать Надю, следить, чтобы не было пролежней и всякое разное.
Это была адова работа, но она её делала. Потом Лиля заставляла её сначала сидеть, затем вставать на ноги, делать разные упражнения. Они обе рыдали от бессилия, одна шептала:" Не могу, оставь меня...", другая орала:"Можешь! Будешь!". Иногда заходя к Оле, она стискивала руками голову, раскачивалась на стуле и, как мантру, повторяла: "У меня больше нет сил, нет никаких сил, нет сил..." А потом вставала и опять шла к Наде. А ведь была еще семья, свои дела и проблемы.
Лиля вытягивала Надю больше года. И вытянула! Восстановилась чувствительность, речь вернулась, правда, несколько замедленная, ходила сначала на костылях, потом с палочкой и постепенно вернулась к нормальной жизни, вернулась в свою квартиру.
Каждый их день начинается с телефонного звонка друг другу и заканчивается тем же, независимо от того, провели они этот день вместе или нет. В воскресенье обязательно идут в церковь, уверена - молятся об одном и том же. Лилины дети выросли, завели свои семьи, но родителей навещают часто. Надя по-прежнему своя в этой семье. Обе они уже постарели, волосы совсем седые, а глаза остались прежними. И когда они смотрят друг на друга, эти глаза лучатся бесконечной нежностью и любовью, а души срослись в одну и уже навсегда.
Так кто же посмеет сказать, что женской дружбы не бывает?
АВТОР 8
С миру по нитке
Последним местом моей работы был банк. Я занимался программированием софта - в разное время от трёх до пяти программ, используемых этим банком. По причинам, которые вскоре станут вам понятны, банк этот я вам называть не буду.
Как то раз руководство банка, находящееся в другой стране, заинтересовалось тем, в какой зависимости находится благосостояние их работников от того как успешно функционирует банк, есть ли вообще такая зависимость, чтобы, если нет, создать для неё предпосылки. Ну просто, чтобы сотрудники банка были заинтересованы в его процветании. Что ж, задача показалась мне благородной; в любом случае меня не очень то и спрашивали. Я приступил к работе. Идея у меня возникла довольно простая- создаётся программа, в неё вводятся поквартальные показатели эффективности и результативности работы банка и соответствующие показатели поведения счетов сотрудников открытых в нашем же банке (от каждого сотрудника требуется иметь с банком хотя бы один счёт, куда банк направляет зарплату, премии и по которому производится также и ряд других рассчётов с сотрудниками). Разумеется у сотрудников могут быть и другие счета, мы обратились ко всем с просьбой дать нам разрешение получать интересующую нас информацию, но только если сотрудники согласны. Даже если нет - такой способ анализа всё равно даёт возможность по крайней мере выявить тенденцию, если таковая имеется.
Программа затем обрабатывает полученную информацию и строит графики - один для банка и один для сотрудника, и, сопоставляя графики, выявляет тенденцию. Чтобы быть уверенным, что программа не врёт и не барахлит были наложены некоторые условия, которых не может быть, чтобы, если программа вдруг столкнётся с одним из таких условий - мы, программисты, проверим что не так и внесём требуемые коррективы. Условий таких было немало и одним из них было то, что амплитуды графиков показателей работы банка и показателей благосостояния его сотрудников не могут совпадать: совершенно очевидно, что работа банка состоит из большего количества микро-успехов и микро-неудач в единицу времени, в то время как на счета сотрудников деньги приходят и снимаются лишь несколько раз в месяц. Каково же было моё удивление, когда в отношении одного из сотрудников, едва программа включалась, она тут же натыкалась именно на наличие этого условия! Я проверил всё что мог - казалось, ошибок не было, и всё же это невероятное условие выполнялось снова и снова! Т.е. банк, с его тысячами транзакций в день и некий сотрудник Б. пусть и не на всех, но на некоторых достаточно продолжительных стадиях работали в одной и той же амплитуде!
Разумеется, я начал копать, кем же именно был этот конкретный сотрудник Б. А надо сказать, что объектом нашего исследования были не только сотрудники работавшие в банке прямо сейчас, но и те, кто уже уволился или же ушёл на пенсию - до 5 лет.
12:53
Так вот - сотрудник Б. был пенсионером уже 3 года, а до этого, как и я, работал программистом тут же у нас и я его, разумеется, хорошо знал лично.
Единственным разумным объяснением того, что показатели этого моего коллеги по амплитуде совпадали с эффективностью работы банка было то, что он каким-то невероятным способом получал доступ к банковским деньгам, или попросту их крал. Никакое другое объяснение мне в голову просто не приходило. Причём ему это удавалось делать даже прямо сейчас - будучи уже 3 года на пенсии! Но красть у банка, да так, чтоб банк об этом и не догадывался - дело совершенно невероятное. Если ему и удалось дойти до чего-либо такого своим умом единственное как он мог это сделать - это заложить в программу нечто такое, что делало кражу денег возможным. Но проверить как программа написана - это совершенно не реально, в каждой из программ сотни тысяч строк, тысячи ссылок и т.п. Как же выявить что именно вписал в программу этот прохвост? И тут меня осенило - раз банк понятия не имеет о пропаже денег речь скорее всего идёт об очень незначительных суммах, скорее всего до доллара, не больше. Если через банк проходит транзакция в тысячи долларов, а порой - и в десятки и сотни тысяч, центами попросту пренебрегают. Однако при сотнях тысяч транзакций в день из этих центов могут набегать очень и очень солидные суммы денег! Всё, что сотруднику Б., как программисту, осталось сделать, это направлять эти центы, которыми пренебрегли во время транзакции, себе на счёт! Причём тут и волки сыты - банк ничего как бы и не потерял, и овцы целы - а сотрудник Б. в качестве такой вот конкретной овцы, как я только что понял, не только уцелел, но и перевёл к себе на счёт миллионы долларов сложенных из крохотных центов! Вот уж воистину - с миру по нитке голому рубашка! и телевизор! и домик с пальмами в тропиках!..
Ну, это ему, разумеется, так не пройдёт! Красть - это преступление, а преступник должен быть наказан! Я не сторонник теребить правоохранительные органы из-за всякой чепухи, особенно в связи с вопросами, в которых я вполне способен навести порядок и восстановить справедливость самостоятельно. В каждой программе миллионы ссылок на транзакции, и выявить именно ту, которая переводит деньги на его личный счёт было бы делом нереальным, если бы не то, что все транзакции идущие на этот его счёт на суммы меньше одного доллара. Мне потребовалось лишь несколько минут - сделать поиск транзакций на сумму меньше одного доллара, и детали счёта сотрудника Б. прекрасно нашлись! В тот же миг сотрудник Б. и понёс справедливое наказание - номер его счёта я из программы вытер! Теперь, чтобы программа в этом месте не сбивалась, осталось лишь вписать какой-нибудь другой, альтернативный номер счёта...
Ладно, тут мне придётся прервать своё повествование - мне пора: мой самолёт на Гавайи вылетает всего через двадцать минут и за нами, пассажирами первого класса, уже приехал микроавтобус...
АВТОР 9
Пусть простит его Бог
Это произошло за несколько дней до сорокового дня после смерти отца.
Было уже далеко за полночь,когда моя старшая дочь,на тот момент ей было 9 лет,прибежала в нашу спальню и попросила лечь с ней в детской в её кровать. "Мамочка,мне страшно...кто-то гладил меня по руке..." В волнении,она путала слова,и сбиваясь,повторяла их вновь и вновь."Доченька,ну что-ты,тебе просто показалось. Спи,я рядом".
Не прошло и пяти минут,как я тоже ощутила леденящий холод и скользящее поглаживание ...Так как моя правая рука соприкасалась с рукой дочери,то было ощущение,что этот невидимый дух гладит нас обоих. Невольно пред глазами вырисовывался день похорон,похоронная процессия и отчаянный крик матери,что она хочет побыть одна,и ей не нужен никто,никто! У неё был нервный срыв,а я была спокойна и смотрела на всё происходящее отрешенным взглядом. Пустота на сердце,и облегчение в душе,за то,что этого человека не стало на этой Земле. Тогда я думала,что я была права.
Он прожил грешную,шальную жизнь,и видно там,на небесах,представ пред Богом, смог осознать ,что он натворил. Думаю,что таким образом он пытался вымолить прощения у меня и у внучки.
Кошмары,связанные с его смертью преследовали меня каждую ночь,я "таяла" на глазах...И уже со страхом ждала очередную ночь. Было ощущения его присутствия в доме: оно выражалось в шебуршание кочергой, в засыпке в печь угля,в полёте стакана,в хлопанье сенных дверей. Жуть!!! Пораспросив вездесущих бабушек, в очередной раз, пред наступающим ночным кошмаром ,я положила остро отточенный нож на порог входной двери,чтобы его дух не мог преступить чрез порог и навсегда покинул наш дом. Что было в эту ночь не передать словами. Дверь громыхала,естественно слышалась брань,а я обращалась к Богу,прося о помиловании всех обитателей дома. К утру всё стихло,только многочисленные известковые "осколки"напоминали о том,что происходило в ночь на сороковой день. Его дух так и не смог переступить порог и исчез навсегда.
Прошло уже более 29 лет как его нет на этом свете,но он не разу не приснился и надеюсь не приснится никогда.
...Через 10 лет после его смерти, я зашла в церковь и поставила свечку за упокой его души. Через 10 лет...
Пусть Бог простит ему его грехи,как прощаю и я.
АВТОР 10
Барбариска .
Наверно каждый из нас , хоть раз в жизни , испытывал такое чувство эйфории , когда кажется , что вокруг тебя сказочный мир и сплошное блаженство . Такое состояние приходит очень редко , а некоторые его не знали вовсе . Когда радуешься каждой травинке и каждому лучику и благодаришь всевышнего , что он подарил тебе жизнь . Все люди вокруг добрые и даже мелкие недоразумения вызывают не огорчения а улыбку .
Вот такое состояние было у Кольки , когда он вышел на перрон автовокзала и прищурившись посмотрел в голубое небо . А повод радоваться у него был .
И чего ему было не радоваться , когда шёл первый день его долгожданного отпуска , в кармане лежал билет домой , в кошельке водились приличные деньги и предчувствие того , что впереди его ждут столько радостных минут и впечатлений рисовала на его лице умиротворённую , счастливую улыбку .
До отправления автобуса был ещё целый час и Коля купив в привокзальном кафе пару чебуреков и банку пива , уютно разместился на летней веранде , в тени цветущей акации .
С завидным аппетитом он уплетал чебуреки и запивал холодным пивом , в его воображении возникали картинки предстоящего отпуска . И самое главное , о чём он думал постоянно- это , как будет делать предложение своей любимой Наташе . В дальнем уголке сумки лежала волшебная коробочка с тоненьким колечком, которое он долго выбирал в магазине и теперь у него постоянно возникали картинки , как он будет просить руки и сердца у своей Наташки и дарить это кольцо . От этих приятных мыслей, его улыбка становилась ещё шире и слаще .
Перекусив , блаженно вытянув ноги и надвинув кепку на лоб, стал ждать отправления своего автобуса на Богучары . Вокруг суетились люди : одни приезжали , другие уезжали . В общем, обычная привокзальная суета . Он лениво наблюдал за всеми этими перемещениями, и вот его взгляд остановился на двух девушках ,которые сидели от него не вдалеке и напряжённо разговаривали . Вернее ,говорила больше одна , вторая постоянно плакала и вытирала слёзы платочком . "Блин !"-подумал Колька ".Не повезёт же кому то, с кем угораздит с ними ехать ". Испорченное настроение -обеспеченно . Ему не хотелось думать о каких то жизненных проблемах , весь мир для него рисовался только в розовых тонах, и он не хотел никого впускать в свой сказочный мир счастливого человека .
И лучше бы он об этом и не думал . Когда объявили посадку на его рейс , то он с нескрываемым неудовольствием увидел , что эти две девицы тоже потянулись в сторону его автобуса и войдя в салон они сели, как раз напротив его места. В общем , как говориться , мысли материализуются . Но делать было нечего . Он молча уставился в окно и настроился слушать всю дорогу эти всхлипывания и причитания .
Проехав всего несколько километров, Николай уже знал, в общих чертах ,всю ту " трагедию ", которая вызвала столько бурных эмоций . Девушки продолжали так же активно обсуждать свои беды и несчастья , нисколько не стесняясь присутствия посторонних людей . А дело было вот в чём :
Девушку звали Зоя , её подругу Катя . Зоя ехала домой , но не просто ехала , а уезжала от своего любовника , с которым была в отношениях десять лет . Он был состоятельным человеком и присутствие молодой любовницы льстило его самолюбию и вносило свежую струю в монотонный семейный уклад . Но такое положение устраивало только его . Зоя понимала , что её шансы выйти замуж тают с каждым прожитым годом . У её подруг уже дети собирались в школу , а она всё была в любовницах . Сколько раз она слышала обещания конкретных действий , сколько раз он просил её подождать, ещё чуть-чуть , потом, ещё чуть - чуть. Он был внимателен и щедр , дарил подарки , устраивал поездки на море . Но всего этого хватало только на первых порах . Когда приходила мысль " А что дальше ?"-вот тогда и возникало ощущение безысходности и отчаяния . И пришла та минута, когда она сказала:" НЕТ ! ".Собрала вещи, и поехала к маме- домой . Ну и как в таких делах без лучшей подруги . Никак нельзя . Без подруги не обходится не один сценарий .
Но роль подруги Кати была своеобразная . Она напротив отговаривала Зою разрывать отношения с любовником .
В её представлении связь девушки с женатым, состоятельным мужчиной, была хорошим вариантом личной жизни . У неё были совсем другие представления о семейном счастье и женском предназначении . И то , что Николаю с начало показалось , как сочувствие своей подруге , на самом деле было стремление уговорить Зою не уезжать из города к маме, в деревню .Она убеждала подругу , что сотни женщин мечтают о таких отношениях и такой вариант случается в жизни только один раз . Зоя сильно не спорила ., просто слушала и плакала , плакала и слушала. Коля смерился с их присутствием, и отвернувшись к окну ,рассматривал пейзаж за окном и ждал той минуты ,когда автобус докатит его до желанного пункта назначения . И вдруг зазвонил телефон . Неожиданно . Зоя вздрогнула. Посмотрела кто звонит и сбросила звонок . Коля понял , что звонил тот самый мужчина, о котором он уже почти всё знал, благодаря непрекращающимся разговорам . Звонок повторился . Подруга Катя уговаривала Зою ответить на звонок ." Аллё" -тихим голосом произнесла она. На том конце связи начали ,что то быстро говорить . Коля не слышал о чём шёл разговор , но всё понимал по выражению лица и глаз девушки . Её глаза были выразительней всяких слов : они то загорались внутренним блеском , то вмиг тускнели и наливались слезами , то смягчались, выражая надежду и смирение . Коля понимал , что Зою пытаются уговорить вернуться назад , обещают то , что уже обещали десятки раз. И было видно , что она уже начала колебаться в своём выборе . Видно воспоминания о прошлых годах жизни возвращали её к тем временам, когда она была счастлива с этим человеком . Притом, Катька постоянно твердила ей чтоб она не дурила и согласилась вернуться . Но чувствовалось , что у девушки всё же твёрдый характер и минутные слабости натыкались на принятое окончательное решение- не возвращаться . А на том конце связи делали всё, чтоб этого избежать . Красноречие и эмоции сыпались как из рога изобилия . И чувствовалось , что чаша весов склоняется то в одну , то в другую сторону .
Зоя подняла опущенные , заплаканные глаза и с таким выражение посмотрела на Николая , что его даже прошиб мелкий озноб . В этом взгляде была и мольба о помощи, и надежда на участие . Он пристально посмотрел на неё и молча , но покачал головой . Тут же в глазах Зои промелькнула искра решительности, и она твёрдым , уверенным голосом сказала : " Я к тебе не вернусь ,никогда "-и ,выключила телефон . Наступила тишина . Остальной отрезок пути никто не проронил ни одного слова . Все были под впечатлением, и на нервах . Коля выходил раньше девушек . И когда он встал со своего места, Зоя произнесла только одно слово:" Спасибо!" . И протянула ему одну карамельку- барбариску , всё, что она нашла в своей сумочке . И в этом жесте было столько признательности и благодарности , что Коля сделал над собой усилия, чтоб его глаза не заблестели слезой ." Удачи тебе, Зоя!" - сказал он, и быстро вышел из автобуса . Больше они не увидятся никогда. .... У каждого будет свой путь в жизни . Но это уже другая история.
АВТОР 11
Прощальное лето
Как же больно...Больно вспоминать то лето...Он не писал больше месяца...и сердце плакало от бессилия,от тоски. Сдача государственных экзаменов и защита диплома не давали мне возможности вырваться туда,куда стремилась "израненная" душа. Письмо его сестры Нины, написанное торопливым,мелким почерком,внесло некоторую ясность,но не успокоило,нет,а вселило ещё больше тревоги,за него,за нашу любовь. Любимый в больнице,а я здесь...
Наивная! Я так верила в чистоту любви,что у меня не закралось ни тени сомнения в правдивости её слов. А она лгала,боясь за меня,мои чувства. Не знаю,что было в тот момент лучше: горькая правда,или сладкая ложь. Не знаю...
...После торжественного вручения диплома, через несколько часов я уже ехала в вагоне поезда,на встречу с любимым : счастливая,до невозможности! Ведь на следующий день-его день рождения! А тут я, со своими подарками,и искренним чувством ЛЮБВИ!
Приехав,хотела сразу же рвануть к ним домой,но он был на работе. И я решила преподнести ему сюрприз! Но преподнёс он. И какой! Когда вечером я пошла в клуб с двоюродным братом на кинокомедию "Ты-мне,я тебе"( надо же,даже название запомнила),он был там...но не один,а с незнакомой мне женщиной. И они целовались...
О чём я думала в тот момент,лучше не вспоминать...
Но вспоминается же,чёрт возьми,вспоминается!
Вскочив с места,я стремглав понеслась чрез весь зрительный зал..
Громко стучали каблучки,но ещё громче,моё бедное сердечко. И в след его биению выстукивались слова: "Господи,за что,за что,за что?!"
...То,что он бежит следом за мной,я поняла через несколько минут. К счастью, я успела первой вбежать в дом тёти,и захлопнуть пред ним дверь. Казалось ,что не будет конца моим рыданиям, моим слезам...
Утром,вся комната была усыпана цветами...Моими любимыми ромашками (он передал их через брата).
У меня не поднялась рука выбросить ни в чём не повинные цветы...Но что-то оборвалось...И уже никогда не вернулось вновь.
В день его рождения разбивались хрустальные бокалы,рвалась тетрадь посвященных ему стихов ( чтобы никто не посмел смеяться над моими чувствами),и звучала,как в насмешку,привезённая пластинка, с популярной в то время песней" Виновата ли я..."
". Виновата ли я,виновата ли я,Виновата ли я,что люблю..."
Пред отъездом,он умолял о прощении... Но не простили ромашки, не простили берёзки,не простила ЛЮБОВЬ.