Осетр в Енисее еще есть. И это несмотря на то, что браконьеры как ловили, так и ловят эту вкусную и красивую рыбу. Смею так утверждать хотя бы потому, что у меня есть знакомые мастера по вылову осетра, стерляди и нельмы... И их немало. Но речь не об этом.
Сфотографировать промысловика с огромным осетром я мечтал давно. Мне нужен был некий символический кадр, демонстрирующий рыбные богатства нашей реки. Как это сделать, если сами рыбаки категорически отказываются позировать перед фотоаппаратом, понимая, чем это может для них закончится? Дело в том, что официально лов ценных пород рыб в бассейне реки Енисей запрещен.
И все-таки мне повезло. Я снял тот самый кадр. Было это в августе 2001 года, когда я вместе со своим коллегой и учителем Валерием Бодряшкиным мотался в низовьях Енисея.
В один из дней мы оказались у моего давнего знакомого, рыбака. Не стану называть его имени и место базирования, справедливо рассчитывая на понимание. Хозяин встретил нас в ярко-оранжевом рыбацком костюме и болотных сапогах. Он совсем недавно вернулся с реки, где проверял сети. В лодке лежал щедрый улов. Промысловик сидел на топляке и тоскливо смотрел на Енисей.
– Привет, – начал он завязывать разговор. – Курево есть?
– Привет. Поиздержался?
– Да уже пять дней ни одного парохода нет, чтобы купить сигарет, хлеба и прочего…
Тут надо уточнить, что рыбаки нечасто мотаются в свои города или поселки, а запасаются всем необходимым с пассажирских судов, курсирующих между Красноярском и Дудинкой. Однако уже тогда количество флота сильно сократилось, что не могло не сказаться на частоте рейсов.
Протянув сигарету, я поинтересовался наличием в запасниках «золотой» рыбки.
– Откуда? – выдавил рыбак, прикуривая и косясь на Бодряшкина. – Давно уже не ловим. Как Лебедь запретил, так и перестали.
И глядя в его светлые глаза, я, было, уже и поверил в чистоту помыслов и законопослушание собеседника. Но что-то мне подсказывало, надо додавливать.
– Тьфу, горят как порох, – проворчал собеседник, выкидывая окурок в реку. – Дай еще сигаретку…
– Нету, – отрезал я. – Откуда? Курить-то вредно…
– Ну дай, не выеживайся…
– А ты?
– Ну, ты с ума сошел. Я же твоего попутчика не знаю…
– Человек приехал со мной, – заметил я, протягивая ему пачку «палочек здоровья».
– Твою мать… Иди к тем кустам, что на берегу. Пошарь в воде…
Пошел, пошарил. Нашел несколько рыбин. Выбрал самую большую – килограммов на 17. Принес.
– Попозируй…
– Ну да. Тебе фотка, а мне проблемы… Оно мне надо?
– Ох, какой красавец, – раздался за спиной голос Валеры. – Откуда ж такой?
– И сами удивляемся, – подыграл я. – Иду, смотрю, лежит. Подобрал. Хочу сфотографировать и выпустить.
– Это правильно, – заметил рыбак. – Вот сфотографируй товарища и сразу выпускай…
Надо сказать, что внешность Валерия Бодряшкина много раз выручала меня. Кем он только не был на моих снимках: монтажником, старовером, рыбаком, многодетным дедушкой... Настал черед сыграть роль енисейского рыбака.
Надев перчатки и болотники, Бодряшкин решительно вошел в воду и начал крутить осетра в своих руках. А я только успевал менять пленки.
– Все, устал, – выдавил Валера. – И что, вправду выпускать?
– Конечно. Вон туда, на стол, – среагировал промысловик.
Обед был шикарным, ужин был шикарным, завтрак, и тот был шикарным. Подарок рыбака был шикарным. И кадр получился неплохим.
Эта фотография неизменно производит эффект на моих выставках. У зрителей к ней разное отношение: восторг, зависть, сожаление, любопытство... Но однажды на экспозиции ко мне подошел человек с удостоверением сотрудника природоохранной прокуратуры. Его интересовали имя рыбака и место фотосъемки. Тогда я уклонился от ответа. А сейчас, через шестнадцать лет, «стучу»: 2001 год, где-то на Енисее. И добавлю, в своей жизни фотокорреспондент газеты «Красноярский рабочий» Валерий Бодряшкин, равно как и я, не поймали ни одной кильки. Рыбалка нас просто не интересует. Тем более лов такой ценной рыбы как осетр, добыча которой официально запрещена.
Мы только фотографы…
Виталий ИВАНОВ
г. Красноярск,
апрель 2017 года