Мирификус

Одержимость. Самого разного рода. Насколько может она повлиять на человека и на его близких? Нередко в молодости я погружался в размышления о том, как далеко может зайти человеческое безумие, имеет ли оно вообще границы, и - если да - то перейдя их, может ли оно называться человеческим? Ответ на этот вопрос я получил, однако, будучи уже отнюдь не молод... Я познакомился с человеком, о котором собираюсь вести речь, когда мне было лет тридцать. Его звали Эрл Рольф Хантер и ему было на тот момент около двадцати. Он был сыном больных неимущих супругов, которые послали своего смекалистого ребенка к моему отцу, дабы он выучился врачебному делу. Отец меня и познакомил с ним. Первое, что бросилось в глаза - это его ни с чем несравнимый интерес к анатомии, к биологическому устройству людей, растений, животных. Отец говорил, что Эрл очень умен и из него выйдет отличный специалист. Он оказался прав. К сорока годам Эрл был искусный врач, потрясающе владевший своей профессией, смысливший немало также и в ветеринарном деле. Его труд принес и продолжал приносить ему огромную прибыль: он построил роскошный особняк, завел семью, считался почтенным человеком в кругах высшего общества. Он имел большую страсть к людям, ко всем своим пациентам, с которых чуть ли не сдувал пыль. Абсолютно все живое, все ходящее, ползущее и прыгающее привлекало его внимание. Он питал самые нежные чувства к животному миру и, кроме того, обожал проводить с ними различные опыты. Он мог приобрести пару крыс, ласкать их утром, а вечером он уже с интересом наблюдал, как они извивались от боли в брюшке, вызванной каким-то тестируемым препаратом. Вот такой парадокс. Дом его мог сойти за полноценный зоопарк. Каких только животных он не держал: насекомые, рыбы, пресмыкающиеся, пернатые самых разных видов, кошки (в том числе пантера и тигрята), собаки, грызуны, две козы, медвежонок по кличке Эрл младший, мартышка Лайза и многое другое. Эрл часто путешествовал по свету вместе с супругой и приобретал большинство своих дружков за границей. Он безо всякого сожаления тратил на них огромные деньги. Наведавшегося к врачу с непривычки человека такое зрелище могло привести в ужас. Однако домочадцы Эрла: его пожилая мать, супруга, привыкшая к странностям мужа еще в юности, четверо детей, собственно родившиеся и выросшие среди подобной живности и наконец слуги, верой и правдой служившие семейству Хантеров в течение многих лет, без особых трудностей уживались с его питомцами. Если у коз были свои уютно обустроенные "аппартаменты" позади дома, пантера находилась почти постоянно на цепи, насекомые и некоторые ядовитые змеи - в особых стеклянных ящиках, то все остальные беспрепятственно передвигались по трехэтажному особняку Хантеров.   Одним апрельским утром, после недавнего возвращения Эрла из Португалии, я наведался к нему в гости. Он лежал на своей любимой кушетке, в  своем любимом кабинете, в окружении своих любимых зверей, а на его груди удобно обустроился Эрл младший.
 - Мой друг, - сказал он, заметив меня стоящим у порога, - Рад тебя видеть.
Но лицо его было печально и задумчиво. Я подумал тогда, что кто-то из его питомцев, вероятно, нездоров. Отказавшись от предложенного кофе, я поинтересовался, что же все-таки произошло. В ответ Эрл вздохнул, будто подготавливаясь к долгому рассказу, затем сел и поставил медвежонка на пол. Эрл младший громко дыша заковылял в смежную комнату. Доктор Хантер же, очень медленным движением закинув одну ногу на другую и поглаживая рукой свой гладко выбритый подбородок, заговорил.
- На прошлой неделе в Лиссабоне я зашел в один зоомагазин, совсем крошечный, ничем не приметный. Там один старый ветеринар продавал самых обычных животных. В основном кошек и птиц... Я хотел было выйти, как заметил на прилавке рядом с другими книгами про ветеринарное дело какой-то потрепанный журнал 1834 года. Старик сразу сказал мне, что он не продается, а предоставляется лишь ради интереса посетителей. Там были рисунки редких и необычных тварей... всякие динозавры... и тому подобное. И на одной из страниц я увидел создание необычайной красоты. Право, я никогда раньше подобного не встречал и даже не слышал. Я несколько минут не отводя глаз любовался его прелестью. Там было написано, что название этому животному Мирификус, что обитало оно в Восточной Африке еще в начале первого тысячелетия.
 Эрл не мог поверить, что столь необычное существо (описание которого я дам позже) когда-либо обитало на Земле. Он поделился своим мнением с продавцом, на что тот улыбнулся и стал заверять доктора, что это самая настоящая правда, что останки этих тварей хранятся до сих пор у некоторых богачей, но живет их уже крайне мало: всего пара-тройка десятков особей осталась в лесах Восточной Африки, но по вине крайне тяжелых условий обитания, они продолжают вымирать и через пять лет, а может и меньше, они и вовсе исчезнут с лица планеты. Из рассказа продавца Эрл также узнал, что в Лиссабоне некий богач родом из Марселя по имени Гильом Пуатье владеет этим животным и души в нем не чает. Разумеется, первое, что пришло в голову Эрлу - нанести визит французу и собственными глазами увидеть Мирификуса. Расспрашивая попадающихся на пути людей, Эрл все-таки добрался до местожительства господина Гильома Пуатье. К счастью моего приятеля, хозяин оказался дома. Он удостоил Эрла своей аудиенции. Эрл заверил его, что торопится и объяснил в двух словах причину своего визита. Господин Пуатье не был этому удивлен или возмущен, поскольку повсюду известно было, что он содержит у себя в доме необыкновенное существо. И Эрл был далеко не первый, кто желал на него поглядеть. Так что хозяин попросил его следовать за собой и отвел его в небольшую комнату на мансарде. Дверь была заперта на несколько замков. Отперев все замки, господин Пуатье торжественным жестом распахнул дверь и пригласил гостя пройти первым. Едва Эрл зашел в комнату, залитую ярким солнечным светом, как взор его устремился на стол, стоявший у окна. На нем стояло нечто, прикрытое плотной темно-синей материей. Было ясно, что под ней была клетка с тем самым существом "невиданной красоты". Он удивленно посмотрел на Гильома, тот в ответ, закрыв глаза, кивнул. Он подвел Эрла к столу и сорвал с клетки материю. В ту же секунду слух врача был поражен каким-то непонятным пронзительным звуком. Это был даже не один звук, а множество звуков, издаваемых различными животными: и вой, и рык, и свист и тому подобное. Но все эти звуки единовременно издавало это существо. От неожиданности Эрл закрыл уши руками, пригнулся и зажмурился, не успев разглядеть животное. Позабавленный реакцией своего гостя господин Пуатье захохотал и сказал ему:
- Не бойтесь, не оглохнете!
Оправившись в ту же секунду, еще сильнее возбужденный собственным любопытством, Эрл открыл глаза и взглянул на создание, сидевшее в клетке. Оно оказалось еще причудливее, чем было изображено на рисунке. С первого взгляда оно напоминало кошку, все тело его было покрыто короткой темно-серой, подобно крысиной, шерстью.Голова его представляла собой почти шар с двумя заостренными ушами, вместо носа маленький хоботок, рот был точно как у черепахи. Что особо удивило Эрла, так это то, что у животного отсутствовали глаза, то есть совсем, им даже не положено было иметься, поскольку не было и глазниц. Три пары конечностей были кошачьи, грудь была покрыта переливающимися перьями. Позади извивался в воздухе весьма подвижный и гибкий толстый черный хвост. Так мне описал его Эрл. Я, право, не видел в этом никакой красоты, однако спорить с приятелем не стал.
- И что же? - спросил я, когда Эрл окончил свой рассказ и снова уныло опустил глаза.
 Я уже догадывался, что Эрл, скорее всего, пожелал выкупить это чудо-юдо у француза.
- Конечно же, я сказал, что готов заплатить за животное любую цену. Но он уперся и - ни в какую. Ты бы с ума сошел, если бы слышал те суммы, что я предлагал! Но я бы на его месте поступил так же... Это создание бесценно!
 У Эрла засверкали глаза, точно как у горячего юноши при мысли о возлюбленной. Этот взгляд всегда меня беспокоил, поскольку он определенно означал, что в глубине мозга моего приятеля рождались самые изощренные идеи по поводу добычи чего-либо желанного. Как не беспокоиться? Эрл был истинным безумцем. Спустя три недели рано утром меня разбудил телефонный звонок. Я лишь вздохнул и продолжал лениво валяться, надеясь, что звонок не столь важный. Однако телефон настойчиво продолжал разрываться и лишил меня всякого желания спать. Я все-таки поднялся с постели и поднял трубку. Это был Эрл. Он говорил бодро и, хотя пытался говорить сдержанно, был чем-то возбужден. Я сразу догадался, что это как-то связано с тем животным. Эрл пригласил меня на обед и настаивал на том, чтобы я непременно пришел. Естественно, мне не хотелось выходить из дома. Ненавижу наносить утренние визиты. Но делать было нечего. С другой стороны, честно говоря, мне было крайне любопытно, что же могло произойти. Когда гувернантка открыла мне дверь, тишина, стоявшая в доме Хантеров подсказала мне, что кроме Эрла никого из членов семьи нет дома.
 - Госпожа Хантер с детьми не дома?
- Они на заре уехали за город. - ответила Сесиль, принимая из моих рук шляпу и пальто,- Сэр ждет вас в гостиной.
 Хорошо знакомый почти с каждым уголком особняка, я уверенно поднялся по круглой широкой лестнице на второй этаж и направился в гостиную. Зайдя в комнату, я не застал Эрла. Двери на балкон и все окна в гостиной были распахнуты, ветер, врывавшийся в помещение, неистово трепал белые кисейные занавески, норовя сорвать их с места. Я понял, что Эрл на балконе и, скорее всего, курит. Я не ошибся.
- Дружище! - радостно воскликнул он, увидев меня и не двигаясь с места, - Ты явился.
- Не мог не прийти. - ответил я, подходя к нему, - Скажи, в чем дело, не томи.
- Постой, не торопись. - глядя в сторону сада, сказал Эрл.
 Хотя я чувствовал, что ему самому уже нетерпелось поделиться новостью.
- Сначала пообедаем. - продолжал он, - Гляди, вон там я задумал посадить клумбы нарцисса. Как думаешь?
Я лишь закивал. Признаюсь, я был крайне голоден и с нетерпением ждал, когда обед будет подан. Последующие пять-шесть минут мы провели в полном молчании. Наконец на балкон бесшумно вышла служанка и заявила, что обед подан. Было очень неуютно вдвоем обедать за огромным столом. Мы оба молчали. Эрл ел торопливо и жадно пил вино прямо из горла бутылки. Щедрая порция баранины на его тарелке меня крайне удивила: никогда я не видел, чтобы он столько ел. Он быстро покончил с обедом, выкурил сигару и потащил меня за собой наверх по лестнице. Дожевывая баранину и пытаясь освободиться от нагрудника, я спотыкаясь бежал за ним.
- Ну что, что? - спрашивал я.
Он затолкнул меня в свой кабинет, захлопнул дверь и тут вдруг дико захохотал.
- Ну наконец-то! - радостно воскликнул он, подбегая к шкафу, где он хранил все свои необыкновенные лекарства, снадобъя, приборы и прочее, - Я так долго ждал, еле удержался! Иди сюда скорее!
Я быстро подошел, почти подбежал к шкафу. Эрл открыл дверцу и, поджав губы, достал со второй полки шкафа деревянный ящик. Видно было, что он немного тяжеловат. Эрл аккуратно положил его на стол и внутри ящика что-то зашевелилось. Тут у меня уже не осталось никаких сомнений, что Эрл раздобыл все-таки Мирификуса. Но слабый голос здравого ума еще сопротивлялся мне, говоря, что этого просто не может быть. Этот француз ни за что бы не продал его Эрлу! На плотной крышке были неаккуратно проделаны отверстия разной величины, через которые тварь получала необходимый воздух (позже оказалось, что Мирификус был способен обходиться без кислорода, но тогда мы этого еще не знали). Стоило Эрлу поднять крышку, как я чуть не оглох, равно как и Эрл во время своей первой личной встречи с Мирификусом. Это действительно были разнообразные смешанные звуки, принадлежащие разным представителям животного мира. Но они не долго "звучали", а прекратились почти сразу.
- Он так реагирует на свет. - сверкая глазами и широко улыбаясь от счастья, объяснил Эрл.
 Он взял зверька на руки. Я был в недоумении и ужасе. Прежде всего меня неприятно поразил внешний вид этого загадочного существа, который словами описать я просто не в состоянии, так что придется вам обойтись тем, как описывал его Эрл. Но хуже всего на меня подействовало отсутствие глаз. У меня даже не хватило сил долго смотреть на него и я поспешил отвести взгляд, и лишь когда я перевел его на Эрла, моя отвисшая челюсть вернулась в исходное положение.
- Да, да. Я знаю, что ты хочешь спросить. - сказал он, довольно улыбаясь.
В голову приходило лишь одно.
- Неужели... неужели... ты же не..
- Да, я его украл. - спокойно ответил Эрл, - Вернее нанял человека, который сделал это за меня.
На языке вертелось столько вопросов, но, прежде всего, я хотел узнать, как они сумели пробраться к столь недоступной и тщательно охраняемой собственности, и, конечно, как им удалось беспрепятственно перевезти его из Португалии в Англию. Но Эрл сказал, что это вовсе не важно, главное - он добился своей цели.
- Господи, Эрл... Ты понимаешь, чего это может тебе стоить? А Труди? Она уже знает?
- Да. Я ей рассказывал о нем и она сама увидела его, как только его привезли.
- И что она думает по этому поводу?
- Она в ужасе. - спокойно ответил Эрл, лаская своего нового друга.
 - Это неудивительно. Поэтому она уехала и забрала с собой детей?
- Отчасти. Она собиралась поехать к родителям. На прошлой неделе мы узнали, что Труди ждет ребенка. Вот она решила лично сообщить им радостную весть.
- Рад за вас. - сказал я, напуганно глядя на зверька, - Разве он не кусается?
- Пока что нет. Не знаю... Вроде, он неагрессивный. Знаешь, а я в прошлый раз не заметил: он, оказывается, бесполый и у него отсутствует дефекация.
- Не может быть.
- Да. У него нет половых органов и.. прочего. Я его тщательно осмотрел.
 - Как же? Он ест, а куда все это ..?
 - Понятия не имею...
- Чем он, кстати, питается?
- Всем. Я его накормил фруктами, потом он ел сыр и... рыбу, и хлеб...
- Но он будет сидеть в клетке?
- Зачем? Труди и детей сейчас дома нет. Когда вернутся, тогда и решим.   
Я был счастлив, что не жил в этом доме. Не могу представить существование рядом с этим животным, один вид которого вызывает отвращение. А запах! Мирификус источал очень странный и неприятный запах, а точнее вонь. И с этим ничего нельзя было поделать.  Как мне стало известно позже, этот любимец Эрла сильно подпортил его отношения с супругой: доктор Хантер проводил с ним почти все свое время и постоянно говорил только о нем. Он относился к Мирификусу не так, как к остальным своим питомцам: он не проводил над ним опыты, а лишь пытался как-нибудь угодить ему. Однажды через долгое время, когда я пришел к ним в гости, Эрл был как никогда холоден и груб, постоянно просил слуг покормить и напоить зверька. Он просидел со мной четверть часа, постоянно вертелся на месте. Я понял, что он желает немедленно вернуться к Мирификусу и всем сердцем хотел, чтобы я поскорее убрался. Мне было неловко и я довольно скоро покинул его.
 Где бы я ни был, чем бы ни занимался, мои мысли всегда были где-то там, рядом с Эрлом и загадочным существом, которое спровоцировало такие радикальные перемены в характере моего друга. Постепенно Эрл перестал выходить в свет и сам никого не принимал. Я узнал от знакомых, что его больше не интересуют эксперименты над питомцами, даже времяпровождение с ними вызывало у него отвращение, он часто забывал их покормить, поэтому некоторые из них издохли от голода. Я несказанно переживал, хотел навестить Эрла и поговорить с ним, но его отстраненность не позволяла мне это сделать. Теперь он жил в отдельном мире, в мире, где не было никого кроме Мирификуса и его самого. Этот зверь отнял его у семью, друзей, коллег. Я был уверен, что рано или поздно Мирификус надоел бы ему, Эрл бы привык к животному, потерял к нему интерес и стал бы прежним человеком.  Мне стыдно в этом признаться, но я даже стал надеяться, что его арестуют. Ведь господин Пуатье наверняка заявил о пропаже. Так что это быль лишь вопрос времени, когда полиция выйдет на него.
Одним вечером, когда я сидел в своей библиотеке и читал Локка, ко мне поступил тревожный звонок из дома Хантеров. Это была Сесиль с отчаянным криком о помощи. Она взмолилась, чтобы я немедля приехал и привез с собой хорошего врача, сказав, что это вопрос жизни и смерти. Я бросил трубку и кинулся за мистером Стейном - своим давним знакомым и одним из лучших врачей в городе. Я передал ему слова Сесиль и то, что это был вопрос жизни и смерти. Его не пришлось уговаривать. Надевая сюртук в карете, он принял из рук супруги свою сумку и мы помчались к Эрлу.
На дом Хантеров еще никогда не опускались такой мрак и тоска, как в тот вечер. Я не мог узнать Сесиль: она исхудала, побледнела, была утомлена, а в глазах ее была безнадежная грусть и страх. Она была одета неопрятно, не расчесала волосы и была босая. В воздухе стоял запах горелого мяса. Мы с доктором с Стейном переглянулись, перебирая в голове самые жуткие и ужасные предположения.
- Как хорошо, что вы пришли! - чуть не плача кинулась к нам Сесиль, - Вы не представляете, как нам нужна ваша помощь!
- Что случилось, Сесиль?
- Доктор Хантер... Он обезумел. Это животное высасывает из него жизнь. Он заперся в своем кабинете и бредит, бредит. Мы не можем к нему зайти, мы не видели его уже почти неделю. Вы не представляете, какая беда обрушилась на нас. Мирификус ночью бросился на миссис Хантер, когда она спала. Бедняжка так испугалась, что потеряла ребенка.
- Какой ужас! Это чудовище нужно немедленно усыпить!
- К счастью, его уже нет с нами... Брат миссис Хантер застрелил его, а потом сжег труп в камине.
Кровь застыла в моих жилах. Так вот откуда взялся запах жареного мяса. В одну секунду я представил все, что происходило в этом доме, пока меня не было. Если бы я только знал, если бы я знал! Я схватил доктора Стейна за руку и потащил к лестнице. На втором этаже пахло гнилью, как будто под половицами сдохла крыса. Мы втроем встали перед дверью кабинета, откуда доносились неразборчивый лепет, тяжелые вздохи, стенания и отрывистые крики. Я громко звал Эрла и колотил дверь, но он не откликался, а лишь продолжал стонать и бредить.
- Мы должны сейчас же попасть внутрь. Сесиль, найдите чем мы сможем выломать дверь.
Сесиль уже через минуту вернулась с топором. Я стал бить им по двери и прорубил в ней дыру, через которую просунул дрожащую руку и открыл все три замка, на которые Эрл запирал свой кабинет. Когда мы ворвались внутрь, на нас повеяло отвратительным смрадом запущенного некроза. Я прижал к носу платок и стоял в ступоре, пока доктор Стейн осматривал Эрла, хотя помочь ему уже было невозможно. Я мог ожидать чего угодно, но только не этого. Безумие Эрла не могло зайти так далеко. Сесиль, стоявшая за моей спиной, закричала, прижала ладони ко рту и, сдерживая рыдания, убежала. Эрл лежал на диване с раскинутыми руками. Его лихорадило. Он ничего не понимал, никак не реагировал на нас. Он был обнажен, его туловище и конечности были местами неаккуратно перевязаны бинтами, которые доктор Стейн с ужасом на лице развязывал, а под ними были огромные зловонные зеленовато-коричневые некротические раны, с частично обнаженными костями. Эрл срезал с собственного тела лоскутки мяса и скармливал себя заживо Мирификусу, а затем перевязывал раны в условиях полной антисанитарии. Эрл хрипел и пытался ловить открытым ртом воздух, закатив пожелтевшие глаза и дергаясь в агонии. Доктор Стейн покачал головой и отсел на пол.
- Я ничего не могу поделать. Можно лишь избавить его от страданий или оставить умирать естественно. Так или иначе, он умирает.
Я обвел взглядом кабинет. На полу валялись книги, бумаги, перья, стеклянные осколки, запачканные мочой и испражнениями. На письменном столе Эрла стоял большой ящик с обглоданными костями несчастных животных, которые были принесены в жертву Мирификусу. Ими он лакомился каждый день, до тех пор, пока почти все бывшие любимцы Эрла не были съедены. Я почувствовал, что меня вот-вот вырвет и вышел из кабинета. Опустив голову на грудь, в состоянии потрясения, я неспеша направился в роскошную гостиную Хантеров. Все окна были открыты, чтобы выветрить запах гари. На персидском ковре были размазанные коричневые пятна от крови Мирификуса, к ворсу прилипли пестрые перышки с его груди. Потолок покрылся тонким слоем золы. В лунном свете были видны хрупкие хлопья пепла, то медленно парящие высоко в воздухе, то низвергаемые на пол порывом ветра. Я подошел ближе к камину и смог разглядеть в темноте необгоревшую лапку с изогнутыми когтями, лежащую на поверхности обугленных дров, покрытых прахом зверька-душегуба.