Ее звали Анеля. И родилась она в одном из небольших сел Тернопольщины, что на Западной Украине. Еще учась в Тернопольском университете, вышла замуж за односельчанина, который буквально преследовал ее чуть ли не с детства. Анеля была, действительно, красивой даже для украинки, которые, как известно, уродством не отличаются. Сама она о силе своей красоты знала и объясняла это тем, что в ее жилах примешена кровь балканских славян, а, может быть, и турецкая.
В наш город она, по специальности преподаватель украинского языка и литературы, попала по распределению, успев родить двух детей, мальчика и девочку. Это не помешало ей заниматься парашютным спортом, играть в народном театре, что вызывало шок у ее мужа, который последовал за ней на Донбасс и теперь работал слесарем на одном из заводов. Его шок по поводу увлечений жены постепенно приобрел стабильный характер, а затем перерос в постоянные семейные скандалы. Когда ее пригласили на работу в наш краеведческий музей, их семейное счастье уже дышало на ладан. Но Анеля не унывала и продолжала в свободное от работы время вести активный спортивно-театральный образ жизни.
Пожалуй, единственной ее проблемой было практически полное незнание русского языка. Так сложилась ее жизнь. Была заря «самостийности», но в многонациональном Донбассе ее украинский никому не беспокоил. Напротив, эту ее филологическую особенность умело использовали: наш музей стал первым в области, где экскурсии проводились, в том числе, и на украинском языке, в его «западенском» варианте. А с оформлением разнообразной музейной документации, которую продолжали вести на русском, у Анели возникало множество анекдотических ситуаций, из которых ей по-доброму помогали выйти.
А потом у нее случилось несчастье: заболел сын, и врачи признали причиной его болезни последствия Чернобыльской катастрофы. Болезни такого характера на Украине тогда не лечили, но на них специализировались кубинские медики. Причем делали это совершенно бесплатно, в память о помощи Советского Союза кубинской революции, и сотни детей из республик бывшего СССР прошли там курс лечения.
В то время Анеля уже официально развелась с мужем, и ее направили на Кубу вместе с детьми. Курс лечения занимал три месяца, но нужно знать Анелю. Она провела на острове около года, и по слухам поступавшим от общих друзей в Киеве, кто-то из высоких кубинских чиновников даже предлагал ей руку и сердце.
С острова к нам она не вернулась, поехала в родной Тернополь, где устроилась на работу в музей народного творчества. Личная жизнь продолжала не складываться, но профессиональная была насыщенной. Выставки народного творчества с писанками, рушниками, сорочками-вышиванками в то время пользовались популярностью у многочисленных иностранных туристов, хлынувших на Украину. Во время презентации одной такой экспозиции ее увидел сын какого-то шейха из Объединенных Арабских Эмиратов. Увидел – и влюбился.
Он был достаточно молод, красив и богат. Трудно сказать, влюбилась ли Анеля: о «прелестях» гаремной жизни славянские женщины уже были наслышаны, но сопроводить богатого иностранца в поездке по Украине в качестве компаньонки она согласилась. Да и ее руководство не возражало. Араб оказался еще и щедрым меценатом. Увеселительная поездка по Карпатам, в Киев, Одессу, Крым имела своим продолжением не менее увлекательное путешествие по Эгейскому архипелагу.
Когда пришло время расставаться и как-то оформить установившиеся теплые отношения, араб поступил по-мужски честно и сделал ей предложение. Лучше бы, правда, он этого не делал, чтобы не портить о себе впечатление. В благословенных аллахом Эмиратах Анелю ждала участь третьей или четвертой жены, принятие ислама и отказ от своих украинских детей. На это она пойти не могла, и они расстались сухо, но вполне миролюбиво.
Дальнейшая ее жизнь на протяжении года складывалась вполне спокойно, по крайней мере, без авантюр международного характера. Но однажды в музее появился представительный мужчина, говоривший по-украински с иностранным акцентом. Он очень интересовался народным творчеством, а еще больше Анелей. Они познакомились, и тут выяснилось, что народное творчество Карлу было по барабану – в принципе, а интересовала его Анеля – исключительно. Мать у него была украинкой, отец – немцем, оба после войны оказались в США. Отец сделал быструю карьеру и даже разбогател. Сейчас у Карла свой солидный бизнес в Чикаго и состояние в несколько десятков миллионов долларов. А, кроме того, он холост.
В Тернопольский музей народного искусства его привел случай. Как-то по телевизору в своем далеком Чикаго Алекс увидел репортаж о народном украинском творчестве, а среди его ведущих была и «настоящая украинская красавица». Что немаловажно, мнение сына разделила его старенькая мать-украинка. Карлу стоило немало времени и средств, чтобы на американской телестудии, а потом и на украинских, разузнать адрес «красавицы». И вот он здесь.
Программа, которую он для начала предложил Анеле, была ей уже известна: ни к чему не обязывающее совместное путешествие по Украине и Средиземноморью. Для более близкого знакомства. Карьера содержанки международного класса Анелю не привлекала, но и американец понравился. Выглядел он респектабельно и надежно.
- Сначала в ЗАГС, а потом куда угодно, сказала Анеля.
Карл завздыхал и попытался объяснить ей все трудности и риски такого скоропалительного оформления брачных отношений. Основной риск состоял в американском семейном законодательстве. Брачный контракт, непременный атрибут американской свадьбы, в случае неудачной семейной жизни мог бы основательно подорвать его бизнес. В случае развода женщина с двумя детьми смогла бы отсудить половину его бизнеса и состояния. На этих позициях американская Фемида стоит твердо и, защищая женщину-мать, спуску не дает никому. Даже видным политикам и героям Голливуда, не говоря уж об обычных миллионерах.
Анеля, воспитанная на советском законодательстве о браке и семье, вполне резонно возразила Карлу, что начинать совместную жизнь с просчетов всевозможных самых мрачных последствий их брака просто глупо. Карл опять завздыхал и предложил подождать. Анеля не возражала. Они повстречались еще неделю, и дела заставили Карла вернуться в Чикаго. Но ненадолго. Уже через полгода он снова появился в Тернопольском музее – все такой же влюбленный, с огромным букетом, проектом брачного контракта и прочими необходимыми в таких случаях документами. Ради любви он готов был ко всем своим «рискам». Сердцу не прикажешь…
Последние известия о судьбе Анели пришли лет пять назад. Они с Карлом поженились, у них большая квартира в Чикаго и, как и положено, дом в пригороде. У каждого из супругов свой автомобиль. Дети вполне освоились в американской школе, а Анеля в местном университете, где преподает украинский язык и литературу и одновременно учит английский. Живут вполне благополучно и счастливо, правда, иногда Анеля жалуется на мужа, что одеваться он ей разрешает исключительно в сэкондхэндах. Она списывает это на счет причуд американских миллионеров и на немецкие бюргерские корни Карла. По крайней мере, разводиться по этой причине с ним не собирается, а тем более отбирать половину его бизнеса.