Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)
Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый». ДКБФ 1971-1974».
Глава 715. Калининград. Дивизион-экипаж БПК «Свирепый». Как строили БПК «Свирепый». Часть 4. Швартовные испытания. 30 июля 1972.
Фотоиллюстрация из книги А.С. Дробота, «Свирепый». На страже Отечества»: Калининград. ПСЗ «Янтарь». БПК «Свирепый». Сдаточная команда БПК «Свирепый» с руководством Калининградского ПСЗ «Янтарь». Август 1972 года.
В предыдущем:
К 12 августа 1972 года, ко дню подъёма Военно-морского флага на БПК «Свирепый» наш корабль, правда, ещё не совсем освобождённый от строительно-монтажных ферм и конструкций, блестел чистотой, порядком и даже красотой новенького боевого корабля Военно-Морского Флота СССР. Одновременно уже проводились заводские швартовные испытания, о которых нужно рассказать в отдельной новелле…
Не помню точно, но по весне 1972 года в присутствии представителей военной приёмки, бригады монтажников и наладчиков с завода-изготовителя и при активном участии командира БЧ-3, старшего лейтенанта О.А. Белонина и личного состава БЧ-3 БПК «Свирепый» в акватории ПСЗ «Янтарь» были произведён «выстрел» из торпедного аппарата специальным имитатором торпеды. Для всех нас это было «событием», которое я немедленно отразил весёлыми рисунками в корабельной стенной газете (в дивизионе). Тогда я ещё не был фотолетописцем корабля, а фотографировать было категорически запрещено.
Экипаж корабля усиленно, участвуя в монтаже и наладке оборудования, готовился к швартовным испытаниям ГЭУ, машин и механизмов, всех систем корабля. При этом стрельбовые испытания артиллерийских и ракетных систем корабельного вооружения, естественно, должны были проводиться в море. Торпедный аппарат другого борта было решено проверить залпом имитатора торпеды после перешвартовки корабля.
По графику швартовные испытания должны были начаться после подписания всех приёмо-сдаточных актов-документов, но командование 115-го отдельного дивизиона новостроящихся и ремонтируемых кораблей вместе с командиром БПК «Свирепый, капитаном 3 ранга Е.П. Назаровым, ввиду хорошей подготовки экипажа корабля, решило начать заводские швартовные испытания корабельных систем раньше графика. Вот почему некоторые швартовные испытания начались, практически, ещё до переселения экипажа на корабль.
Возможно, уже 1 августа 1972 года был произведён первый пробный запуск и проверка одного из пяти дизель-генераторов ДГАС-500/1МШ мощностью 500 кВт каждый и опробована работа систем управления ПЭЖ (пост энергетики и живучести), который размещался ниже главной палубы в носовом машинном отделении по правому борту. В кормовом машинном отделении был пост аварийного управления (ПАУ).
Газотурбинная энергетическая установка (ГЭУ) БПК «Свирепый», как и на всех БПК-СКР пр.1135 типа «Буревестник», состояла из двух агрегатов М7К, каждый из которых состоит из одной маршевой газовой турбины ДО63 и одной форсажной турбины ДК59. Маршевые турбины мощностью по 6000 л.с. смонтированы на подвесных платформах. Форсажные турбины мощностью по 18 000 л.с. подключались к валопроводам гребных валов через шинно-пневматические муфты.
Все газовые турбины ГЭУ имели газовый реверс, то есть «обратный ход». Корабли пр.1135 имели новшество в конструкции ГЭУ - маршевую редукторную приставку, которая позволяла работать газовым турбинам либо вместе, либо по отдельности на оба гребных вала, что повышало экономичность ГЭУ на 25%.
Сначала была запущена одна из форсажных газовых турбин, мы с радостью услышали знаменитое «самолётное пение» двигателей корабля. Было такое впечатление, как будто наш корабль – это летучий корабль из сказки и он может и хочет не поплыть, а полететь в мировой воздушный океан. Правда, вскоре смрад горелой солярки и масла окутал весь корабль и все чертыхались и проклинали хорошую безветренную погоду и этих «маслопупов», которые беспощадно гудели на разные тона своей «певучей» турбиной…
Потом полным ходом началась подготовка к запуску маршевых турбин, отладка и проверка систем блокировки и аварийной защиты газотурбинных агрегатов М7К.
Во время обеда в столовой только и слышно было, как ребята из БЧ-5 рассказывали с гордостью, что время пуска турбин из холодного состояния – не более трёх минут.
- Понимаешь, Суворов! – с восторгом говорили мне друзья и годки моего командира отделения рулевых, старшины 1 статьи Александра Кузнецова, - всего три минуты и мы можем запустить маршевый двигатель (тогда никто не говорил слово «турбина», это было секретно – автор).
- Полный запас солярки (топлива) на корабле 450-550 т, расход топлива на одну милю на технико-экономическом ходу (14 узлов) – всего 100 кг, на оперативно-экономическом ходу (17 уз.) – 143 кг, на полном ходу (32,2 узла) – 390 кг.
- В среднем суточный расход топлива в боевом походе, - подключался к разговору в столовой один из гражданских наладчиков ГЭУ, - около 25 т. Дальность плавания полным ходом (32,2 узла) – 1290 миль, оперативно-экономическим (17 узлов) – 3550 миль, технико-экономическим (14 узлов) – 5000 миль.
Гордый и довольный наладчик хотел сказать нам каков срок службы нашей ГЭУ, но его сурово осадил дежурный по кораблю, который проходил мимо. Только работая над данной книгой автор узнал, что «срок службы маршевых газовых турбин Д063 БПК пр.1135 – 12 лет, форсажный газовых турбин ДК59 – 25 лет; ресурс ГЭУ до капремонта – 20 000 рабочих часов.
Кстати, эти газовые корабельный турбины, оборудование и ЗИП к ним изготавливал «Южный турбинный завод» в городе Николаеве (Украинская ССР), который после распада СССР оказался за границей России. Сначала Украина и этот завод поставляли ВМФ России запчасти и турбины за валюту, но из-за неоправданно завышенного курса гривны по отношению к рублю в 2000 году контракт был расторгнут. Только 25 апреля 2017 года «на ведущем оборонном предприятии в Рыбинске (Ярославская область, Россия) начались испытания новейших корабельных газотурбинных двигателей для ВМФ»…
Размещение газотурбинных агрегатов ГЭУ на корабле – попарное, в двух смежных отсеках машинного отделения. Газоходы выведены в одну трубу, а воздухозаборники находятся в кормовой части надстройки. Управление всеми агрегатами корабельной ГЭУ – дистанционное, поэтому БЧ-5 и все «маслопупы» могли с гордостью заявлять, что их заведование не слабее и не легче в эксплуатации, чем вооружение «румын» (БЧ-3), «рогачей» (БЧ-2), «связистов» (БЧ-4) и «радиометристов» (РТС). Слава богу «маслопупы» не сравнивали с собой нас – «штурманцов», рулевых…
В ведении БЧ-5 были гребные валы и гребные винты, «крылья и рули» успокоителей качки, которые можно было проверить только на ходу корабля, но которые пытались опробовать и «провернуть» здесь же, у заводской достроечной стенки.
Гребные винты кораблей пр.1135 – четырёхлопастные, малошумные, переменного шага, с обтекателем. Вес каждого винта 7650 кг, диаметр 3,5 м. Число оборотов гребного вала – 320 об/мин. Опыт экспуатации этих винтов-движителей кораблей пр.1135 показал, что они самые эффективные и оптимальные для надводных кораблей такого класса, как БПК-СКР.
Очень много споров, хлопот, забот и работ было вокруг экспериментальных средств и приёмом снижения физических полей (шумов) корабля и уровню помех работе ГАС. Группы исследователей, конструкторов и инженеров Северного ПКБ и ЦНИИ имени А.Н. Крылова лазили по всему кораблю, замеряли шумы, вибрацию и опробовали разные способы их уменьшить, проверяли эффективность «двухкаскадной амортизации главных механизмов, вибродемпфирующие покрытия и работу системы пузырькового облака «Пелена». Опять из разговора офицеров, учёных и инженеров этих секретных научно-исследовательских учреждений я узнал, что «корабли проекта 1135 имеют очень низкий уровень акустического поля и являются самыми малошумными надводными кораблями советского ВМФ». Это радовало, потому что нашим противником в море были подводные лодки с акустическими торпедами…
Всем без исключения работникам и представителям кораблестроителей не терпелось поскорее отправить наш корабль на заводские ходовые испытания в Балтийск – главную военно-морскую базу Балтийского флота, а пока все также нетерпеливо ожидали пуска в работу корабельного камбуза, потому что запуск оборудования камбуза и всего комплекса бытового обслуживания экипажа (прачечные, душевые, парная, сушилка, химчистка, гальюны, фановая система, водопровод, опреснительная установка, холодильные камеры, медпункт и т.д.) означали, что этап подготовки корабля к поселению экипажа завершён.
Вот почему среди удушливого солярного аромата и громкого «пения» газовых турбин ГЭУ все поголовно отчётливо «учуяли» запах «испытательного флотского комплексного обеда», который состоял из традиционных флотских щей с мясом, жареных котлет и картофельного пюре, а также из абрикосового флотского компота. Горячий хлеб, батоны и булочки к вечернему чаю, правда, доставили с берега, с хлебзавода №4, который был за стеной-забором нашего дивизиона-экипажа. Кстати, в штатном составе команды на камбузе БПК «Свирепый» было пять коков и один хлебопёк…
Изначально приёмкой внутреннего оборудования жизнеобеспечения БПК «Свирепый» заведовало командование и военпреды 115-го отдельного дивизиона новостроящихся и ремонтируемых кораблей, потом к этой приёмке примкнул наш экипаж, началась наша «притирка» к санитарно-бытовым и жилым помещениям корабля, что давалось нам с великими трудами на приборках.
Хвала строгим командирам дивизиона и корабля, особенно нашему корабельному доктору, старшему лейтенанту медицинской службы Л.Н. Кукурузе и старпому, капитан-лейтенанту А.А. Сальникову, которые изначально поставили самые твёрдые и принципиальные требования по обеспечению санитарно-гигиенического и бытового порядка на корабле. Л.Н. Кукуруза и А.А. Сальников буквально «боролись» за то, чтобы привить всему личному составу настоящий корабельный флотский порядок и чистоту. Чего греха таить – «супер-мупер» наладчики и гражданские работники с завода привыкли приходить, работать, делать дело, но при этом оставлять кучи мусора и отходов…
Примерно 15 июля 1972 года наш корабль буксирами завели в плавучий док (по-моему, док №8 – автор) для проверки и покраски днища (подводной части) корпуса и подготовке к постановке на заводской стенд безобмоточного размагничивания (СБР). Вся процедура постановки БПК «Свирепый» в док заняла около 7 часов (вместе с подключениями к инженерным сетям). Днище, борта и надстройки нашего корабля красили заводские работники-профессионалы, а вот всё, что нам дополнительно ставили и налаживали, мыли, чистили и красили мы – экипаж БПК «Свирепый».
В те же дни (в середине июля 1972 года - автор) специальной комиссией представителей всех сдатчиков, военпредов и заказчиков от ВМФ определилась дата выхода на заводские ходовые испытания БПК «Свирепый» - 12-13 августа 1972 года, на этот срок была назначена дата подъёма на корабле Военно-морского флага.
Вот как это было…