Здравствуй, читатель!
Включил я как-то недавно телевизор дома. А там какой-то очень умный академик под говорящей фамилией Глазьев выступает. Человек я хоть и тёмный, но люблю послушать умных граждан. А он вдруг говорит, что «общая валютная масса в нашей стране меньше, чем золотовалютные резервы». Я из этой фразы ничего не понял, даже расстроился немного. Но он тут же, видимо, для таких, как я, и пояснил.
Оказывается, это вот что значит. Если все граждане нашей страны вдруг все разом продадут всё, что у них есть, включая свои квартиры и машины (если, конечно они у них есть), и на все эти деньги все разом купят валюту, которая у нас в стране сейчас находится, то валюта всё равно ещё останется. Вот так её много в нашей стране скопилось. А инфляция, насколько даже я, человек необразованный, понимаю, это когда доллары в дефиците (то есть их мало). И дорогие они как раз потому, что рублей, чтобы эти доллары купить, надо много и, следовательно, сами рубли от этого дешевле.
Но если долларов в нашей стране так много, что мы их никаким образом купить всё равно никак не сможем, то значит, они дешеветь должны, а не дорожать. На мой взгляд, человека неучёного, именно так и должно быть. Предложение, как говориться, превышает всякую физическую возможность его удовлетворения. Так как же может происходить наоборот?..
Запала мне эта загадка в душу. Да и очень, к тому же, было мне удивительно, что так долларов у нас в стране много! Ещё этот образованный академик что-то говорил про… эту… вертится слово в уме и никак не вывернется… Вспомнил! Ипотека. Иностранное слово. Я и русское-то другой раз не сразу вспомню, а тут иностранное. Это когда человек берёт деньги взаймы у какого-нибудь банка (кредитом это называется) и покупает на эти деньги квартиру себе. Что именно он говорил, я не запомнил. Запомнил только, что деньги у нас под эту ипотеку дают гражданам и гражданкам под двадцать процентов, и из-за этого, говорит, наши граждане и гражданки платят за купленную ими квартиру в три раза больше, чем она на самом деле стоит.
Вот надо всем этим я и думал последние несколько дней.
А буквально вчера я опять телевизор включил. И что бы вы думали? Какой-то другой, но не менее умный гражданин говорит, что в Швейцарии эту ипотеку дают под один и сколько-то десятых процента. Как только я это услышал, так сразу расстроился. Человек я ещё не старый (хотя и не юноша уже, конечно) и свою квартиру очень хочу, а деньги на неё никак не скапливаются, потому, как баррель дорожает, рубль, напротив – дешевеет. Вот и уходят все мои денежки по каким-то соблазнам. В общем, без ипотеки никакой у меня надежды ни на что! Понимаете? В самом деле, хоть всё бросай и езжай в Швейцарию ипотеку брать! И почему несправедливость-то такая, там – один с чем-то, а здесь – двадцать?
Так как человек я неучёный (можно сказать, даже тёмный) и ничего в этих делах не смыслю, я пошёл за объяснением к одному своему знакомому, который в школе учился, в отличие от меня, очень хорошо, а потом ещё и какое-то высокое образовательное учреждение закончил. Я пришёл, и прямо у него спросил, почему у нас не дают ипотеку всем нуждающимся гражданам и гражданкам за те же один и сколько-то там десятых процента, а дают за двадцать?
Знакомый мой и говорит, потому у нас дают за двадцать, что Центральный банк определил учётную ставку (то есть процент, под который он выдаёт деньги всем остальным банкам, которые потом, в свою очередь, раздают деньги всем желающим законопослушным гражданам и гражданкам) в одиннадцать процентов. А банки, говорит, тоже поживиться на халявку хотят и тоже свой банковский процент накручивают, и тоже немаленький. Вот и получается – двадцать. А в Европе и в Америке, говорит, ипотечный процент маленький, потому что их Центральные банки держат учётную савку величиной в ноль процентов (а то и вовсе отрицательную) и тамошние банки, накрутив свой небольшой наварчик, выдают западным гражданам кредиты, по нашим меркам, под смехотворный процент.
Я его тогда спрашиваю, а как же получается эта учётная ставка. А никак, говорит. Сколько наш Центральный банк захочет, столько и сделает. Было, говорит, время, он её и 100 процентов делал, и 200, и даже 250. Сейчас вот – одиннадцать.
А почему так, спрашиваю, от чего они эти проценты зависят, может, с баррелем как-то связаны. Ни с чем, говорит, они не связаны. Сколько банк захочет, столько и сделает, а все его объяснения, которые он, конечно, придумывает на этот счёт, только для таких лохов, как я.
Почему же, говорю, государство-то не вмешается.
Почему, говорит, не вмешивается. Вмешивается. Государство погашает примерно пять процентов из тех двадцати, что должен заёмщик. Берёт эти деньги из бюджета (то есть из собранных налогов, которые заплатили граждане всей страны) и платит. И называется вся эта хитроумная комбинация – государственная поддержка ипотеки. А то бы, говорит, эта ипотека вообще неподъёмная была.
И много, спрашиваю я его, выделяет. Много, говорит, выделяет. В прошлом году двадцать миллиардов рублей выделило.
Пятнадцать, конечно, думаю, лучше, чем двадцать, но всё равно, гораздо больше одного с несколькими десятыми.
И тут меня осенило! Можно сказать, как обухом по голове, ей богу! Раз, говорю, Центральный банк определяет свою учётную ставку всё равно от балды, не может ли наше правительство с ним как-нибудь договориться, чтобы он для ипотечников хотя бы, не под одиннадцать процентов деньги давал, а, например, под три? Ну, пусть, говорю, другие банки накрутят на него свои пару процентов, раз уж они без этого не могут. Я же понимаю, трудно удержаться и ручки не погреть, когда возможность такая подвернулась. Но всё-таки конечные пять процентов – это лучше, чем двадцать. Даже лучше, чем пятнадцать. Хотя и хуже, чем один с чем-то.
И государству не надо будет тратить на всё это бюджетные денежки, а пойдут они на детские сады, на ясли, на бесплатные обеды для школьников в разных школах и в разных регионах нашей страны, и на разные прочие вещи, о которых всегда говорят либералы.
Тут мой учёный знакомый начал как-то, я бы сказал, немножко нервничать. Как это обычно бывает, когда очень умный человек разговаривает с человеком совсем неучёным.
Невозможно, говорит, это сделать. В стране сделается инфляция. Граждане возьмут эти деньги и начнут на них всё подряд покупать. Доллар подскочит ещё в несколько раз выше.
А я, знаете ли, сразу того академика с говорящей фамилией вспомнил и рассказал своему знакомому всё, что рассказал и вам в самом начале этого разговора.
Знакомый мой, пока я ему всё это рассказывал, всё заметнее и заметнее нервничал, и нетерпение какое-то у него появилось, как у человека занятого и нелюбящего болтать по пустякам. А меня, напротив, пока я говорил, вдруг ещё раз осенило.
А чтоб совсем, говорю, не боятся этой самой инфляции, участвующим в ипотеке гражданам и гражданкам не деньги надо выдавать, а специальные бумаги с водяными знаками, с печатью и подписью, которые только на то и будут годны, чтобы ими ипотеку погашать. А сами деньги, которые будут гасить ипотеку, вообще гражданам и гражданкам не давать в руки, не показывать их им даже, и даже не печатать. Тогда уж точно никакой инфляции не будет, даже если доллары вдруг все в стране исчезнут.
Тогда бы, говорю, и ипотека была бы в три раза дешевле, и взять её смогли бы гораздо больше граждан и гражданок, чем сейчас, и выплатили бы её скорей, и двадцать миллиардов бюджетных денег не надо было бы на неё тратить.
Тут мой знакомый совсем рассердился. Назвал меня нехорошим словом, сказал, что я ничего ни в чём не смыслю и разговаривать со мной не о чем.
Всегда твой,
d’Илетант.