из множества
впечатлений, к-рых
вокруг было не счесть за раз,
выползло одно хилое, больное и тщедушное.
слушать евонного было
невыносимо дажи не хватало
никакого терпения, и невозможно
было дажи поспать под евонное бормотание.
про жисть, ботаник, событие в чистом поле
туды-сюды, слабых не добивайте, вольнонаемные ого-го,
пуля-дура, торопыга обжора зайчик-попрыгайчик,
заточка, што поделать, опьять бзик.
намек, полунамек, и, чуток слегонца
затронув, приоткрыл дверь в огромный
и непостижимый мiр, войтить в к-рый и
страшно, и боязно, но оченно хотелоси.
информационная
импэрия услужливо
пудрила носики и мозги
деревянненьких обаятелей красноречием.
такоси-то и так,
грить - то-то и то-то.
мечтали, хотелоси, обломали,
впредь, запретили надеятьси и любить.
да и мыслительный аппарат не работал
должным образом, образы не воссоздавались,
проштампованные отпечатки чужих мыслей оставляли
следы, похожие на рассветы и закаты в бескрайнем акияне.
растерянность и подавленность, какоси следствие
бессонной ночи, не оставляли никаких шансов креативу,
причом, мысли тупили на кажном шагу, а настроение,
в евонных оценках, фсе более склонялось к негативу.
спрятавшись за выдуманные тиории,
отключив напрочь мозги и сопутствующее има,
врубив дурика и издевательски хохоча, он
вскочил со стула и начал выделывать па.
челик молчащий, фсеж, отличалси от челика
разумного иль от челика прямоходящего
по нескольким характерным признакам,
описанным ранее в предыдущих чучах.