В Военном совете порекомендовали объединить усилия с ж/д бригадами. С их помощью и стали устанавливать самые совершенные по тому времени мины замедленного действия (МЗД). Группа л-нта В.И. Карпинского сноровисто и смело действовала на переднем крае обороны - шоссе Харьков - Богодухов. Каждую ночь сапёры ставили перед позициями наших войск и в глубине обороны до 50 МЗД и различных «сюрпризов». Одновременно подразделения ОИГ приступили к минированию дорог и других объектов военного значения минами замедленного действия вблизи переднего края: этого требовала ухудшающаяся обстановка. Расход мин резко увеличился и, минёры надеялись, что их число своевременно воспроизведут рабочие заводов. Хотя, конечно, освоить некоторые мины, наладить серийное производство герметических корпусов для них, выпуск буров, замыкателей неизвлекаемости, кое-каких деталей к электрохимическим взрывателям было не просто. И. Старинов и офицеры его штаба были удивлены, узнав, что конструкторы Харьковского электрохимического и паровозостроительного заводов - завода «Свет шахтера» и завода маркшейдерских инструментов - уже заканчивают разработку проектов буров и мин, а рабочие приступили к выпуску корпусов мин! Вдобавок харьковские инженеры сумели внести в предложенные конструкции ряд улучшений. А ведь харьковчане занимались не одними минами! Они изготовляли тогда, в условиях эвакуации винтовки и пулемёты, реактивные снаряды для «катюш» до 500 в сутки и тысячи авиабомб, делали танки и бронепоезда, ремонтировали самолёты и танки. Даже ликеро-водочный завод, и тот переключился на производство бутылок с зажигательной смесью. Отдавая должное инженерным частям, надо сказать, что сапёры, минировавшие подступы к Харькову, совершили настоящий подвиг.
Однако первый и решающий подвиг в проведённой операции, принесшей противнику весьма существенные потери, совершили харьковские рабочие и инженеры. Ни эвакуационная лихорадка, ни частые воздушные налёты врага, ни чисто технические трудности - ничто не помешало рабочему Харькову с честью выполнить задание партии и армейского командования. Из вечерней сводки Совинформбюро за 7 октября стало известно, что на фронтах появились Брянское и Вяземское направления. В этот период полковнику Старинову удалось поговорить с Н.С. Хрущёвым о положении дел в партизанском движении. Потери партизан, перебрасываемых в тыл противника, были весьма значительными. Их масштабы стали известны позднее. Уже к осени 1941 г. на оккупированную часть Ленинградской обл. было переброшено 18 тыс. партизан, в том числе 6 партизанских полков общей численностью до 8 тыс. чел. К зиме их осталось не более 4 тыс. На Украине к осени имелось 2 партизанских полка, 883 партизанских отряда и 1700 ДРГ общей численностью в 35 тыс. чел. К июню 1942 г. осталось только 30 партизанских отрядов численностью 4043 чел. Не лучше обстояло дело и в Белоруссии, где были исключительно благоприятные условия для ведения партизанской войны: обширные леса и болота, преданный своей родине народ. 1 августа 1941 г. на территории Белоруссии находился 231 действующий партизанский отряд (свыше 12 тыс. чел.). В конце лета и осенью засылка партизанских отрядов в тыл противника продолжалась, и до конца года было создано и направлено в Белоруссию 437 партизанских отрядов и групп, насчитывающих 7254 чел. На 1 января 1942 г. остался 61 отряд. Таким образом, к 1 января 1942 г. уцелело на Украине менее 4 процентов партизанских отрядов, в Белоруссии - менее 10 процентов отрядов и групп и в оккупированной Ленинградской обл. - около 25 процентов.
Уже в июле 1941-го участники партизанской войны в тылу фашистских интервентов и мятежников в Испании внесли предложение прекратить переброску в тыл противника партизанских формирований, не имевших должной подготовки, перенести упор на сформирование спецчастей из тщательно обученных людей для заброски их в немецкий тыл с целью отрезать вражеские войска на фронте от источников их снабжения. Дай Сталин такое указание, можно было бы в короткий срок вывести из строя растянутые коммуникации противника, проходящие через районы, весьма благоприятные для партизанских действий. Однако, несмотря на многочисленные предложения, этого он не сделал. С мыслями по организации более эффективной боевой деятельности партизанских отрядов Илье Григорьевичу Старинову удалось поделиться с Никитой Сергеевичем Хрущёвым. Он заинтересованно отнёсся к беседе и со всеми дельными соображения ознакомил Военный совет фронта. Хрущёв также посоветовал добавить соответствующие предложения в доклад о минно-взрывных заграждениях, подписанный полковником Стариновым и ген. Невским и написал Сталину личное письмо, в котором просил принять Старинова для беседы по этому вопросу. В дальнейшем, как признавался Илья Григорьевич, Хрущев трижды спасал его от ареста. 9 октября и в последующие дни минёрами были обнаружены и признаки наблюдения за своей работой со стороны вражеской агентуры. По докладам это выражалось в нанесении зарубок на стволы деревьев, сламывании веток (командир группы сержант П.Г. Шедов), а минёр-белорус А.К. Сахневич обнаружил, что неподалеку от установленной им накануне мины на булыжной мостовой вынут камень. А в стороне, за кюветом, забиты два колышка. Илья Старинов приказал наказать вражеских лазутчиков обязательной постановкой мины-сюрпризов.
С других участков минирования также последовали сообщения от солдат, сержантов и офицеров об обнаружении подобных знаков. Руководство операцией тотчас приняло меры к тому, чтобы дезориентировать соглядатаев противника. Прежде всего было усилено минирование «макетами»: ложные мины надежно маскировали боевые, сбивали противника с толку, вынуждали при разминировании распылять силы, притуплять бдительность чужих сапёров и способствовали нанесению им большего урона. А кроме того, в это время уже стало ясно, что промышленность Харькова не успеет изготовить нужное количество МЗД... Чтобы на длительное время лишить противника возможности пользоваться путями сообщений, аэродромами и другими объектами, нужно было 4–5 тысяч различных инженерных МЗД и управляемых мин, 250–300 тонн взрывчатых веществ. Но силами рабочих Харькова удалось изготовить не более двух тысяч МЗД. Советские минёры располагали несколькими десятками управляемых мин и менее ста тоннами взрывчатки. Октябрь 1941 г. - месяц тяжелейших боев и трагических событий. Тот самый октябрь, когда танковые колонны гитлеровцев оказались на подступах к Москве, когда в Ставке Гитлера назначались сроки вступления в советскую столицу и определялся порядок вхождения в неё фашистских войск. Каждый новый день страна встречала с тревогой. Люди включали радиоточки, бросались к газетам, чтобы прочитать сводки Совинформбюро. С 3 по 6 октября в них сообщалось лишь о «боях с противником» на всём фронте, о том, что попытки самолётов противника прорваться к Москве отбиты. А уже из вечерней сводки за 7 октября народ и армия узнали, что появились Брянское и Вяземское направления. Еще через день газеты сообщили о том, что наша армия оставила Орел.
Потом пришло тягостное сообщение о сдаче Брянска и Вязьмы. Даже малосведущие в военном деле люди догадались: немецкие войска прорвали линию нашей обороны. А в сводках уж начали упоминаться Калининское и Тихвинское направления. К 12 октября полковник Старинов с Невским разработали «Инструкцию по приведению МЗД в боевое состояние». Документ, «родился» в жёстких спорах с очень осторожным и умудренным большим жизненным опытом генералом. Инструкция обеспечивала, как говорил Г.Г. Невский, «полную безопасность наших войск». Командующий 38-й армией ген. В.В. Цыганов и начальник гарнизона ген. И.И. Маршалков дали санкцию на заблаговременное минирование мостов. Минирование же других объектов надлежало согласовать с секретарем горкома и председателем горсовета. Ген. Г.Г. Невский своей рукой сделал приписку о разрешении установить МЗД с предохранителями и со сроками замедления от 15 суток и выше на ряде объектов. Это давало возможность сразу же приступить к работе, но и повышало на порядок уровень ответственности всех причастных к операции лиц. Командирам сапёрных батальонов было дано соответствующее указание, а в ж/д бригады и в распоряжение начальника инженерных войск 40-й армии были посланы инструкторы ОИГ. На железнодорожных и автомобильных участках полным ходом шла установка двух видов мин. Одни - с большими зарядами, взрывающиеся в назначенное время, - на станциях, мостах и путепроводах. Другие - противотранспортные, с зарядами от 5 до 50 кг - на ж/д полотне и на шоссе. Эти мины взрывались только при движении поезда и автомашин и были рассчитаны на уничтожение боевой и транспортной техники. На аэродромах и в городе ставили мины замедленного действия, взрывающиеся после истечения определённого времени или по радиосигналу.
Там же устанавливались и неизвлекаемые мины, взрывающиеся при попытке извлечь их, переместить и т. п. Установка радиомин в городе и его ближайших окрестностях началась 13 октября. Их монтировали скрытно. Днём минёры делали вид, что оборудуют дзоты, а ночью в мешках, бутылях и в патронных ящиках завозили ВВ и укладывали их глубоко в землю, устанавливали сложные радиоаппараты, взрыватели и замыкатели, которые должны были поднять огромные заряды с подачей радиосигнала. По городу непрерывным потоком днём и ночью шли автомашины, люди, обозы и боевая техника, на ж/д путях формировались и проходили поезда С запада слышался гул приближающейся артиллерийской канонады. В такой обстановке работали минёры. Они беспокоились не только за свою жизнь, в их руках были жизни тысяч советских людей. Особенно опасны были неизвлекаемые мины. Их поручали устанавливать только очень опытным минёрам, хорошо знающим технику, уверенным в ней и в себе, тем, для кого эта операция стала будничной, привычной. На месте установки мины оставляли, как правило, не одного, а несколько человек, хотя не все они были заняты. Дело в том, что психология минёра такова - оставшись с миной один на один, он чувствует себя хуже, чем, когда рядом с ним продолжают работать в опасной зоне его товарищи. Кроме того, когда минируют несколько человек, надежнее соблюдается технология. Чтобы ввести в заблуждение противника, минёры устанавливали макеты мин с сюрпризами, рыли глубокие колодцы около объектов, где ставились не МЗД, а небольшие мины-сюрпризы на небольшой глубине и т. д. Безусловно, описывать и дальше в не столь большом очерке многие подробности об огромной проделанной советскими минёрами работе по устройству минных заграждений на путях движения противника в полосе Юго-Западного фронта и особенно в районе г. Харькова, просто не реально, да и чрезмерно утомительно для массового читателя.
Продолжение следует в части 7 http://proza.ru/2021/02/04/1354