Рейс
одноактная комедия (притча)
«Представь, что умер. Что будешь делать дальше?»
Терентий Травник
Действующие лица:
Депутат
Учительница
Проститутка
Монашка
Наркоман
Киллер
Старик (миллионер)
Девушка
Стюардесса
Пилот
Служащая аэропорта
(Аэропорт. С боку на сцене освещена стойка служащей аэропорта.)
Служащая аэропорта: Не могу, девушка! Это чартерный рейс, забронированный закрытым клубом… Других билетов в вашем направлении нет.
Девушка: Пожалуйста, дайте мне билет на этот рейс! Вы же сказали, что там есть одно свободное место… Дайте его мне, я вас умоляю! Мне очень нужно улететь сегодня, сейчас…
Сл. аэропорта: Ну, я же сказала, не могу… Заказ только для членов клуба. Вы член клуба?
Девушка: Нет… А может быть, они не станут возражать? Вы продайте, а там видно будет…
(В голосе девушки появилась надежда)
Если они будут против, я выйду из самолета, значит такая моя судьба… Пожалуйста! Я вас очень прошу. В конце концов, вы ничего не теряете… Одно место! Ведь оно свободно… Я вас умоляю!
(Девушка плачет)
Сл. аэропорта: Всем и каждому надо, надо! (Говорит с раздражением) Ну что вы ревете?! Пять минут до вылета… Ну ладно… Берите этот злосчастный билет!
(Бросает билет на стойку. Девушка подхватывает его, расплачивается и убегает)
На борту самолета. Вбегает последняя пассажирка. Стюардесса проверяет билет, указывает место.
Девушка (Проходит на свое место, приветствует всех пассажиров): Здравствуйте!
В ответ молчание. Никто на нее не обращает внимания. Она садится рядом со старичком, спиной по ходу движения. Напротив сидят Наркоман и Монашка. Всего на борту восемь пассажиров, по парам сидят напротив друг друга, между ними столики. Через проход вокруг столика сидят Депутат, Учительница, Киллер и Проститутка.
Девушка: Удобно! Как в поезде…
Наркоман (насмешливо): Одно отличие, лежачие места выдаются в конце пути…Хочешь?
Наркоман на столе рассыпает порошок, предлагает опоздавшей девушке порцию. Девушка с недоумением оглядывает присутствующих. Никто не обращает внимания на его действия.
Девушка: Спасибо… Я не боюсь…
Наркоман: Мне тоже по фиг! Но под кайфом, все же, лучше шмякнуться. Перейти из одной нереальности в другую незаметно, сбросив телесную оболочку…
Нюхает порошок. Девушка напротив наркомана в темной одежде, похожей на монашескую, презрительно поводит плечами. Слышны обычные предполетные команды. Самолет вздрагивает и катиться по взлетной полосе. Взлетает. Несколько минут длится напряженное молчание. Монашка корчится в кресле, зажимает рот.
Девушка: Вам плохо? (протягивает ей пакет) Возьмите…
Монашка отстегивается, вскакивает и убегает в туалет. Наркоман смеется истерично, опять нюхает свой порошок, откидывается в кресле, продолжая смеяться.
Депутат (с параллельного ряда кресел): Перестаньте смеяться! Вы действуете всем на нервы!
Наркоман: А больше вам на нервы ничего не действует?
Депутат не отвечает, нервно закрывается газетой, потом отбрасывает ее и закрывает глаза.
Наркоман: Кому еще доставляет беспокойство моя персона?
Девушка (оглядывая всех пассажиров, стараясь смягчить ситуацию): Этот способ вредит только вам. Вы тем самым укорачиваете себе жизнь… Простите.
Наркоман (заходится от смеха): А вы нет?
Девушка (растерянно): Что вы имеете в виду?
Наркоман: Ну, допустим, я и так смертельно болен. Одним днем раньше, одним позже, мне все равно. Но лучше сейчас, чем мучиться на больничной койке и гнить заживо… А вам, детка, на кой черт сдалось кончать с жизнью?
Девушка: Не понимаю… Почему вы сделали такой вывод? Я не собираюсь кончать с жизнью, даже совсем наоборот… Я лечу на собственную свадьбу.
Наркомана снова накрывает истерический смех. Все пассажиры прислушиваются к разговору между ними. Возвращается монашка. Появляется подвыпившая стюардесса и предлагает напитки. Монашка берет бокал с коньяком, судорожно глотает, успокаивается и откидывается в кресле, закрыв глаза. Наркоман тоже берет крепкий напиток.
Наркоман: Я понимаю… Это философия такая… Слышал. Я и сам недавно испытывал подобные чувства восторга перед смертью. Вообразилось мне, что смерть невеста, и вся в белом, и так я возжаждал ее! (Хихикает) Испытал прямо таки эротическое наслаждение от предчувствия… Как в детстве, когда задумываешься о непостижимом и бесконечном, ужас и восторг одновременно… И такое щемящее чувство одиночества, от страха под ложечкой сосет, а притягивает и манит, что хочется туда упасть и раствориться… У меня теперь только под кайфом такие ведения возникают, но чтобы в трезвой памяти? Ты не сумасшедшая? А может быть, ты маньячка? Маньяков нам только не хватало на последнем пути (Хохочет).
Девушка (с жалостью): Вы больны…
Наркоман: Еще как!!! Болен на всю голову. Мне врач тоже говорит – «У тебя, говорит, - кризис личности, и принятие решения о суициде это единственный способ ликвидировать конфликт путем самоуничтожения». Поняла? У меня кризис личности…Не мешайте мне быть свободным, а Смерть — тоже свобода, не правда ли?
Девушка: И все же… я не понимаю, почему вы решили, что я хочу умереть?
Наркоман (опять смеется): Потому, что ты здесь, милая! С нашей веселой компанией…(нюхает порошок) Нюхни, расслабься.
Девушка: Да не хочу я!
Депутат: Оставьте девушку в покое! У каждого свои проблемы. Не будем же мы ссориться перед смертью из-за таких… пустяков. В конце, концов, у каждого свои личные причины ухода. Хотя бы здесь давайте не будем теребить израненные души.
Монашка (встрепенулась): Да, души… Надо о душе подумать… Будем молиться вместе! Господь милосердный! Боже, очисти мя, грешную, и помилуй мя, и прости ми, Господи Боже, Спасе Милостивый! Даждь ми, Господи, христианский конец…
Учительница: Да замолчите вы!!! Хватит юродствовать! Хотя бы в последний час давайте посидим в тишине!!! (достает из сумочки таблетку, глотает, запивает водой)
Кабина пилота. У него звонит телефон. Он долго не берет трубку, выжидая. Телефон настойчиво звонит. Пилот берет телефон.
Пилот: Да… Я тебе все сказал, и даже отчитался в письменной форме… Нет, не передумал… Дико? Ни дичее нашей жизни… Я тебе все простил давно… И себя простил… всех простил и отпустил! Теперь и ты меня отпусти!!! Я не волнуюсь… (долгая пауза) Ну на кой я тебе такой сдался? неуверенный слюнтяй и размазня… Нет… это твои слова… Слушай, ну давай не будем ворошить грязное белье, все уже давно сказано и решено. Прощай! И не звони мне больше…
В салоне самолета. Девушка поднимается с кресла, обращаясь к другим пассажирам, кажется ее осеняет догадка.
Девушка: Простите… Я в начале не спросила… Хотя меня предупреждали, но я не придала этому значения… Этот спец-рейс забронирован каким-то клубом?
Учительница: Что значит, каким-то? Что вы этим хотите сказать? Что вы не член нашего клуба?
Девушка: Нет… Но, мне надо было лететь…
Наркоман (смеется): Вот ты и летишь! Мы все здесь медленно превращаемся в бабочек. Лично у меня наступает период окукливания.
Учительница: Нет, постойте! Надо выяснить… Вы сели на наш самолет, не будучи членом клуба? А кто же должен был лететь вместо вас?
Девушка: Простите, но так вышло… Мне очень, понимаете, очень нужно было лететь… Я просто купила оставшийся билет. От этого зависит моя жизнь…
Наркоман: Да! Но от этого зависит и наша смерть!
Учительница: Подождите, надо выяснить, каким образом она попала к нам?
Депутат: Должен быть журналист… Я сам связывался с ним… Он должен был освещать нашу, так сказать… Как бы это тактичнее выразиться…
Наркоман: Говорите прямо – наш полет в никуда! Прямиком к черту в пасть! Так сказать коллективную утрату реальности и телесной оболочки…
Учительница: Это невыносимо, в конце концов! Из-за таких, как вы (она обращается к Наркоману), все усилия педагогов летят к черту! И даже здесь мы все должны терпеть ваши выходки…
Депутат: Мы должны быть толерантны…
Учительница: К чертовой бабушке, вашу толерантность! Ее нет и быть не может в сфере воспитания! Иначе из рабов не сделать нормальных людей! Вы посмотрите на них… (кивает на Наркомана, Проститутку и Монашку) Одни рабы своих идей, другие рабы своих слабостей.
Наркоман (смеется): Я гляжу, вы и на тот свет тащите целый багаж индульгенций о спасении, чтобы и там поучать! Думаю, что Господь Бог имеет свои соображения на этот счет, и ему будет, что ответить вам, неудавшимся учителям и проповедникам истины! Не из-за таких ли, с позволения сказать учителе, дети бросаются с крыш или устраивают стрельбу в классах? Чему вы их научили?
Учительница: Заткнись, наркоман сраный! Это такие как ты, дурят головы неопытным детям, продают им наркотики, губят хрупкие души!
Наркоман надрывается от смеха. Киллеру надоел смех Наркомана, он встает и подходит к его креслу.
Киллер: Слушай, заткнись, пожалуйста. Я тебе пока спокойно говорю. Еще раз пикнешь, башку снесу.
Киллер откидывает борт пиджака, (все замечают пистолет).
Наркоман: О! Это аргумент!
Киллер (оборачивается к девушке): Послушайте, дорогуша, это спец-рейс на тот свет. А мы все пассажиры этого последнего рейса. Теперь понятно?
Девушка: Ну я же случайно… (оглядывает всех, недоверчиво улыбается) Вы шутите? А, это шутка! Это же шутка, ведь правда? Ролевая игра? Корпоративная вечеринка на борту самолета? Я вам не помешаю, не бойтесь…
Наркоман: Это тебе теперь надо бояться, а мы уже почти свободны от жизни.
Киллер: Не бойся смерти, детка, пока ты жива — её нет, а когда она придёт, тебя уже не будет.
Девушка: Не надо так шутить… Это уже не смешно! Вы сумасшедшие… Если, серьезно, кто ВЫ?
Наркоман (хихикает): Мы те, кто стоит в очередь за смертью! Но, некоторые лезут в нее без очереди…
Учительница (жестко): Ну что, сложила в уме дважды два? Или пояснить? Нечего было хвататься за последний билет.
Депутат: Как же мы теперь без журналиста? Он хотел зафиксировать наши последние мгновения жизни… Как же о нас узнает мир?
Наркоман: А тебе после смерти не все равно будет?
Депутат: Попрошу мне не тыкать!
Наркоман: А что, этот журналюга должен был с того света репортаж передать?
Депутат: Он должен был снять на камеру наши последние обращения... и…вобщем, что теперь об этом говорить! О себе я побеспокоился, оставил сообщение соратникам, а они в свою очередь сообщат об этом миру.
Девушка обреченно смотрит на Учительницу.
Проходит пьяненькая стюардесса, предлагает напитки. Девушка отказывается, некоторые берут.
Стюардесса (девушке): Кровавая Мэри лучшее лекарство от стресса…
Девушка (стюардессе): Но, ведь, можно посадить самолет… А вы дальше проследуете…куда вам нужно.
Стюардесса отмахивается от нее и, шатаясь, укатывает тележку с напитками.
Учительница: В любом случае, мы не намерены менять наши планы, и все пойдет так как мы решили. Через полчаса, максимум через сорок минут, самолет будет над безлюдной территорией и совершит то, что запланировано…
Девушка: Вы хотите разбиться? Боже, зачем? А парашют? Ведь должны быть парашюты!
Депутат (самодовольно): Мы предусмотрительно избавились от этого соблазна. Не относитесь к жизни так серьезно. Вам все равно не выбраться из нее живой… Хорошо, что я оставил свое обращение в Интернете. Ни на кого нельзя положиться!
Девушка: Смеетесь?!… Не верю, не может этого быть…Неужели вам уже все равно… Но меня ждет жених и я люблю его!
Проститутка: А ты уверена?
Девушка: Да! Я уверена.
Проститутка: Тогда почему ты здесь, а он там? Почему перед свадьбой вас разделяет такое расстояние? Дай-ка догадаюсь… Вы поссорились, и ты уехала… А после подумала, что это незначительная размолвка, ведь главное, что вы любите друг друга!
Девушка: Да… мы немного повздорили, но это действительно не имеет значения… Как вы узнали?
Проститутка: По аналогии… Сначала мелкие размолвки, потом все крупнее и крупнее, а после просто война интересов. И чем дальше, тем крепче зависимость, а вместе с зависимостью растет ненависть.
Девушка: Не понимаю…
Проститутка: Ненависть следствие привязанности… Любимый должен принадлежать только тебе целиком и полностью, безраздельно… Это твое отражение, твое зеркало… А если это зеркало врет? А если ты видишь только то, что хочешь? Мы сами создаем иллюзию любви, верим в нее и ждем чего-то в ответ. А оказывается, все не так, и человек, которого ты себе нафантазировал совсем другой. Но ты не хочешь этого признавать, и тогда в поле брани превращается супружеская постель.
Девушка: Нет… так не будет. Неужели вы не любили? Любовь это не война…
Проститутка: Жизнь – это война… Всегда найдется противник, готовый подчинить тебя своей воле. Ты либо подчиняешься, либо ты подчиняешь себе кого-нибудь.
Девушка: Я так не хочу…
Проститутка: В том-то и дело… Мы подчиняемся большинству, даже если их решения глупы, недальновидны или просто вредны, мы вынуждены подчиняться нерадивым начальникам, их прихотям и самодурству, мы должны соглашаться с мнением друзей, иначе у нас не будет друзей, мы должны не ссориться с соседями, иначе наша жизнь превратится в кошмар. А если я не хочу никого подчинять? НЕХОЧУ! Я за разумное и добровольное согласие, и никому не хочу подчиняться и разменивать себя. Но если я не хочу, это не значит, что другие не хотят подчинять. И каждый мнёт тебя на свой лад, лишь бы получить свое собственное отражение! Понимаешь? В любви так же…
Девушка: Да… Но зачем же крайности… Ведь можно просто любить друг друга и… уступать, прощать недостатки…
Проститутка: Просто любить… Кто ж этого не хочет? Я тоже этого хотела… а что вышло… «Бесприданницу» читала? Так вот, раз из меня Золушки не получилось, так какого-нибудь Карандышева я не хочу. Хочу любить, чтоб голову сносило, а так, слегка, немного любить и прощать всякие недостатки! (Смеется) Средненько любить, только без фанатизма, без крайностей чтобы? Чтобы голову при этом не терять? А стоит ли жить ради такой средненькой любви? Прожить серенько со средненьким человечком рядом, воспитать приблизительных детишек, и умереть тоже незаметненько так, что и не понял жил или не жил, любил или нет… Уж лучше умереть, чем видеть как разлагается твоя душа! Любовь ушла из этого мира…Умри.
Девушка: Я не понимаю… вы что, все тут сумасшедшие? Я пойду к пилоту… пусть высадит меня где угодно…
Девушка стучит в дверь кабины пилота, но безрезультатно. В кабине пилота. Звонит телефон. Пилот не берет трубку. Голос звучит в его наушниках.
Пилот: Ну что тебе нужно еще… Ты где? Какого черта ты пробралась туда? Ты мешаешь мне вести самолет… Знаешь? Тем более… Глупость я сделал раньше, когда женился на тебе… Но сейчас это не имеет никакого значения… Успешным? Это в твоем понимании, а травма здесь не причем. Просто тогда была настоящая работа, а ты настояла, чтобы я ушел. Всю жизнь слушал тебя… потому что любил… Да насрать мне, что у тебя было с Витькой! Ты и сейчас воспользовалась им, чтобы пробраться в пункт связи. Он что рядом? Слушает? Нет? Так вот скажи ему, этому мелкому засранцу и бывшему другу, что мне плевать на его «заботу обо мне»… Твоя ошибка? Нет, это моя ошибка! Мне надо было сразу вас обоих прибить… А я любил вас обоих… (замолчал надолго) Не плачу… Пошла ты… Все!!! Я решил и возврата не будет!
Сбрасывает наушники.
В салоне. Девушка стоит в проходе.
Девушка (обращается к монашке): Скажите, вы же веруете в Бога? Зачем вы то здесь? Вера запрещает самоубийство…
Монашка: Страждущим, отправляющимся в последний путь, нужна поддержка и смиренная молитва. Это мой долг. Бог милосерден ко всем, даже к грешникам и убийцам. Заблудшим, неприкаянным душам, ищущим справедливости, Бог дает последнюю надежду на вечное прощение! Я здесь, потому что я тоже одна из них, жаждущих истины в этом мире, и не находящих ее. Но истина есть! Она в том, что…
Депутат: Что мы живем в городах, где каждый второй начинает день с мысли о суициде, а другой с мысли об убийстве… Но даже если твое утро начинается с чашки кофе и улыбки близкого человека, это вовсе не означает, что места для боли в твоем сердце нет.
Монашка: Истина в том, что…
Наркоман: Хочу машину времени, чтобы вернуться в прошлое… и застрелиться…
Проститутка: Раньше я хотела покончить с собой от отчаянья, а теперь — из принципа. Сейчас пошлю послание своим подругам, чтобы в эту ночь они устроили забастовку, чтоб все мужики вышли на панель боевыми рядами, и не найдя никого, удовлетворяли бы свою похоть с фонарными столбами, как стриптизерши распинались бы на шестах, извергая на мостовую свое никчемное семя!
Хватает телефон, набирает сообщение
Монашка: Господи, зажги в моем сердце огонь Твоей любви, дай мне слезы по гибнущим душам, Твое страстное желание спасти взятых на смерть…
Девушка (Приститутке): Вы же красавица! Могли бы выйти замуж за обыкновенного человека, который вас полюбит, нарожать детей…
Проститутка: Обыкновенного? (хохочет) Чтобы этот обыкновенный из ревности унижал меня каждый божий день? Пробовала! Клялся и божился, что забудет мое прошлое, что никогда не вспомнит, кем я была. Только все это песенка про белого бычка… (наливает себе коньяк, пьет) Через неделю уже от ревности посинел… Зачем на выставки ходишь, зачем с этими дружишь, что тебе со мной скучно? А ведь, представь, скучно, до одури скучно сидеть с ним в четырех стенах и футбол смотреть! А у меня высшее гуманитарное образование. Сам никуда не хочет и меня не пускает, да еще и руки стал распускать… Работать пошла, как порядочная! На работе каждый готов тебе под юбку забраться… А он: - Ты, говорит, была проституткой, так и сдохнешь проституткой. Разве я виновата, что кроме красоты, меня Бог наградил еще и умом? Вот так, из одних силков сбежишь и попадешь в другие. Нет, дорогая моя, лучше умереть.
Киллер: Знаете, в положении умирающего есть свои преимущества. Когда нечего терять — не боишься риска.
Девушка (безнадежно): Зачем вы это делаете с собой?
Учительница: Никто не должен умирать в одиночестве. Уж лучше так, всем вместе, сообща… Вы знаете, что такое одиночество?
Девушка: Нет…
Проходит пьяная стюардесса, разносит закуски и выпивку.
Стюардесса: Господа и дамы, за все заплачено! Прошу закуски и напитки… Ик…ра красная и черная, ик…рабы, семга… Ик…
Депутат с удовольствием накладывает икру. Все закусывают кроме Монашки, Старика и Девушки.
Киллер: Не бойся смерти: пока ты жив — её нет, когда она придёт, тебя не будет.
Депутат: «Люди рождаются, умирают, а если еще что-то происходит в промежутке, значит, повезло», - изрек Френсис Бекон. У каждого в середке что-то имеется!
Девушка: И вы так спокойно об этом говорите?
Депутат: Вы еще не привыкли к этой мысли, а мы давно уже все поняли и подвели черту. Практически, вы милая, общаетесь с покойниками. Вам повезло, пользуйтесь случаем и удовлетворяйте любопытство. Мы, своеобразный паноптикум, летящий на крыльях своих страхов и разочарований. Я бывший депутат, разочарованный в системе власти и государственного управления. Эта милая женщина педагог, отравившаяся системой образования, разуверившаяся в магии педагогики. Это киллер, который не видит смысла в убийстве порядочных людей, а другого заработка ему больше не предлагают. Эта красавица, которая не хочет быть проституткой, поскольку она не желает торговать своими чувствами, умом и телом. А то, что наша жизнь вся продажная это не секрет. Наркоман уже успел зарекомендовать себя. Монашка… наша милая девочка, потерявшая Бога…
Монашка (с жаром): Бог есть! Церковь продажна! Верю в Бога единого и Сына Иисуса Христа!
Депутат: Вот, видите? Толстовство еще и сегодня сильно в среде верующих, значит грядет новый раскол. Этот, убеленный благородными сединами старик, бывший миллиардер, растративший все деньги на благотворительность.
Девушка: И вы, дедушка? Как же вы пошли на такое?
Старик (улыбается всем): В некоторых случаях неприлично жить. Жить овощем не хочу. Зачем полагаться на докторов, если смысл жизни уже потерян? Это вызывает у людей величайшее презрение.
Учительница: На самом деле мысль о самоубийстве — это великое утешение: при ее поддержке пережиты многие ужасные ночи. Все люди думают, что они могут что-то делать, все хотят что-то делать. Но в действительности никто ничего не делает, и никто ничего не может делать. ВСЕ СЛУЧАЕТСЯ. Все что нисходит от человека – все случается. И бесполезно воспитание… Это тоже самое, что сражаться с дождем с помощью веера, отгоняя капли. Дождь идет независимо от вас, а в результате вы остаетесь мокрым. Как бы школа не билась, самый плохой ученик может оказаться Энштейном, а самый хороший вором и убийцей. Надо иметь определенное мужество сказать правду, а чтобы говорить правду, нужно знать, что такое ложь – прежде всего в себе. А знать этого никто не желает. Мы учителя призваны научить человека очень малому… к сожалению, человек, это такое животное, которое нужно обучать всю жизнь…
Депутат (смеется): …и дураком помрет!
Учительница: Да… Мы дискредитированы в глазах общества, родителей, учеников… Говорим о высоких истинах, а жестокая повседневность мира попирает наши нравоучения, противореча всем законам природы. Попадая в эту систему, сам становишься лгуном, и учишь других лгать…
Девушка: Но вы сами себе противоречите… Говорите, что все случается, а сами спланировали этот полет… в смерть. И очень тщательно спланировали, как я вижу!
Учительница: Мы не могли планировать свое рождение, и случайность в эволюции сознания человека, но запланировать смерть в наших силах. Мы не можем вырвать из нашей жизни ни одной страницы, но можем бросить в огонь всю книгу.
Девушка: Понимаю… Но смерть в борьбе – достойнее, чем самоубийство!
Депутат: Наша смерть и есть борьба! Когда все аргументы Жизни исчерпаны наступает единственный и последний аргумент Смерти… Таким образом мы протестуем против чуждых, навязанных нам принципов! Мы правдиво смотрим на реальность, в которой ничего нельзя изменить правильным путем. Наш мир захватили монстры, с которыми мы не в состоянии бороться.
Наркоман: Человек так мал в общем хозяйстве природы, что его следует выкинуть из этого хозяйства… пока мы все не сошли с ума и не погубили планету.
Девушка (возмущенно): Ладно, вы решили, черт с вами! Но я то тут причем? Высадите меня и дело с концом! Я буду дальше жить с этими монстрами, как вы называете простых людей!
Депутат: Это невозможно. Топлива у самолета хватит только на то чтобы разбиться.
Девушка: Господи… Что же мне делать?
Наркоман: Нюхни и расслабься.
Монашка: Помолись.
Девушка (падает на колени, умоляет, обращаясь ко всем): Ну, вы же люди! У вас должно быть простое человеческое сострадание… Выпустите меня! Я хочу жить. Мне рано умирать… Что же мне сделать, чтобы вы сжалились надо мной? Это нелепо… просто чудовищно! Вы не можете взять на себя ответственность за мою смерть! Я не соглашалась на ваши условия, не подписывала договор, не вступала в ваш проклятый клуб!
Монашка: На все воля Божья… Все в нашей жизни случается по Его воле, и ни один волос не упадет с головы без Его повеления. Значит, в твоей жизни было что-то, что привело тебя к нам. Подумай и покайся, найди в своих поступках то, что противоречит его заповедям. Каждый грех требует возмездия! Покайся! Покаяние приносит облегчение, и многих спасает от десницы карающей.
Девушка: Что я могла такое совершить?
Монашка: Страсти губят человеческие души… Не поддавайся страстям! Мало в нас смирения…
Девушка: Я ничего не делала плохого никому! Не держала зла на людей, не обижала животных… За что я должна пострадать? Я сирота, и только начала жизнь…
Монашка: Безгрешных людей нет. Одни Ангелы безгрешны… Возможно, ты искупительная жертва за грехи других… Не противься провиденью! Пострадать за близких – это великий подвиг.
Девушка (плачет): Я не святая… Я не готова страдать за других! Уже не те времена!
Наркоман (хихикает): Времена не выбирают, в них живут и умирают…
Депутат: Монашка в чем-то права… Бог нас учит смирению, но вся природа человека восстает против этого. Смириться – значит плыть по течению… Получается, что прогресс, в его человеческом понимании, противоречит этому постулату. Человечество всеми своими достижениями бросает вызов Богу, оно не смиряется, а борется и отстаивает свои принципы, стремясь к комфортному бытию. Человеческий эгоизм достиг апогея… И вы тоже, детка, со свойственным молодости эгоизмом, вторглись в наше пространство, в чуждый вам мир, и решаетесь отстаивать свои права! Не кажется ли вам, что вы поступаете как всякий грешный, эгоистический человек, ставя свое желание, свою прихоть выше правил, установленными группой. Нашей группой! Мы тоже отвергли в своем сознании правила этого мира, и мы готовы ответить за это смертью. Эта наша форма протеста, эта наша борьба и наше решение, к которому вы присоединились, вольно или невольно! Мы кончаем с жизнью из чувства самосохранения, - это наш принцип!
Наркоман: Вот это новость! А я то думал, об избавлении от себя самого… Я бы не хотел сохраняться в таком виде (хихикает).
Учительница: Мир настолько заполнен несправедливостью, что каждый, кто хочет, чтобы ему помогли покончить с жизнью, независимо от того, болен он или нет, должен получить такую помощь. В данном случае мы помогаем друг другу освободится…
Девушка (кричит): Нет!!! Нет, я не хочу!
Девушка мечется по самолету, бежит к стюардессе. Стюардесса пьяна в стельку, не реагирует на ее крики. Девушка тормошит стюардессу, но все напрасно
.
Девушка: Выпустите меня!!!
Учительница: Да, привяжите вы ее! Надоело…
Киллер и депутат хватают ее сажают в кресло, пьяная стюардесса приносит веревку. Девушку привязывают.
Девушка (кричит, сопротивляется): Не надо! Вы чудовища! Вы нелюди!
Монашка: Все во славу Божью… Смирись. Страдания душу очищают… Мы, лишь щепки в лесу страданий, нами усеян весь мир… Мы не самоубийцы, мы только приблизили свой конец… Мы не согрешим, подняв на себя руку. Наш пилот взялся исполнить роль руки Господа, он взял на себя этот грех, и воздастся ему на небесах! Помолимся о его душе! Да укрепит его руки Господь! Да свершиться все по воле ЕГО. Отче наш! Прости и сохрани душу грешную раба твоего пилота этого самолета. Прости ему согрешения вольные и невольные. Аминь.
Монашка успокаивает ее, наркоман дает ей порошок, девушка невольно вдыхает, затихает, потом начинает истерично смеяться.
В кабине пилота опять звонит телефон. Пилот не берет трубку. Голос звучит в его наушниках.
Пилот: Опять ты…Не плачь…не надо… У меня договор… Нет, менять решение не буду… Не плачь… Подумать? При чем тут мои чувства? У меня уже никаких чувств не осталось, все стерлось…под действием твоей наждачки… Ты так усиленно меня полировала, что уже зацепиться не за что… Не будешь? Поняла? Изменилась? Так быстро? Не верю… Да, совершу единственно верный мужской поступок! Что?! Беременна? И ты говоришь мне это только сейчас? Это еще раз доказывает то, что ты не доверяла мне… А может быть ребенок не мой… Какой срок? Да… у ребенка должен быть отец, но разве такой отец ему нужен? Он будет ежедневно чувствовать, что его отца унижают и вырастет неполноценной личностью… Разве ты сможешь переделать себя? Компромисс? Сколько можно… Ради ребенка, ради будущей жизни, ответственность…Сколько слов, чтобы сохранить видимость благополучия… Господи, почему ты молчала…( пауза) Ладно, что-нибудь придумаю…
Пилот (включает громкую связь): Внимание, пассажирам! Самолет делает вынужденную посадку для дозаправки. Господа! Я вынужден пересмотреть договор о полете. При приземлении вам будет выплачена неустойка за прерванный полет.
Пилот (звонит жене, говорит без эмоций, усталым голосом): Все… Скоро приземляюсь. Позвоню позже. Не плачь... Будем тянуть эту лямку дальше.
В салоне возбужденно обсуждают новости. Говорят все хором, перебивая друг друга. Наркоман хохочет.
Девушка: Что? Посадка? Мы не разобьемся? Слава Богу! (хохочет) Вот вам! Так вам и надо! Вот вам, рука Господа! Есть справедливость на земле! А вы идиоты надеялись, что пилот такой же, как и вы. А он нормальный человек. Нормальный! Молодец, пилот! Сажай самолет им всем назло!
Учительница (не выдержав, дает пощечину девушке): Замолчи!
Депутат: Как же так? Это возмутительно!
Учительница: Безобразие! Это невозможно. Я все деньги вбухала в этот последний полет!
Монашка: На все воля Божья… Избави, Господи, муки вечныя, огня негасимаго, и червия неусыпающаго, и смолы кипящия. Господи, Ты создал мя еси, Господи, Ты помилуй, Господи, Твое есмь создание. Аминь.
Проститутка: Везде предательство!
Наркоман: Всегда найдется тот, кто раскачает ситуацию… И маятник качнулся в другую сторону…
Киллер (достает пистолет, кричит): Молчать!
Все затихают. Киллер идет к кабине пилота и стучит в дверь. Дверь закрыта. Он стреляет в дверь, но она бронирована.
Киллер: Бесполезно… она бронированная.
Депутат: Что же нам делать? Я не могу вернуться… На меня там заведено уголовное дело… (Все смотрят на него.) Да я не виноват! Они сфабриковали, чтобы очернить меня! Меня подставили… воспользовались моей доверчивостью и верой в людей… Не верите? Ну вы же знаете, как это делается…
Киллер: Знаем, знаем… Спокойно. Я все сделаю, возьму еще один грех на душу. (Наставляет на депутата пистолет) Вставай.
Депутат (вдавливается в кресло): Нет… Постойте… Мы так не договаривались…
Учительница: Что вы задумали?
Киллер: Убить вас всех, а потом себя. По-моему, это единственный выход.
Депутат: Мы решились разбиться насмерть, но не хотели смотреть в дуло пистолета. Это уже слишком!
Наркоман: А по-моему, прикольно! Слышь, дружище, ширнись для храбрости!
Учительница (киллеру): А как же ваши принципы, не убивать порядочных людей?
Киллер: Я завяжу себе глаза.
Проститутка: Но мы то не соглашались умирать такой смертью. Вы должны учесть наши интересы. Свобода выбора – это единственное наше преимущество! Нельзя отнимать у нас эту последнюю возможность…
Учительница: Это тоже самое, что лишить последнего слова перед казнью! Одумайтесь! Видеть кровь и наблюдать убийства людей перед смертью, это жестокий ритуал… Вы же не дикарь… В вас есть благородство воина… и честь…
Киллер: Хорошо, я вам всем завяжу глаза. Смерть от пули самая легкая, я знаю. Рука у меня верная, все пройдет быстро и без боли. Никто ничего не почувствует, я гарантирую.
Проститутка: Да, практика… А кто даст гарантию, что после вы убьете себя?
Киллер: Мое слово. Оно нерушимо.
Депутат: Нет… Все же, надо заставить пилота выполнить свой договор. Люди многолики… (Возмущенно) Даже среди нас, решившихся на такой поступок, мог оказаться человек сомневающийся! Умирать так всем вместе, единообразным способом, и не от руки единомышленника. Это равносильно предательству.
Учительница: Да! Это предательство нашей идее! Вы не можете взять на себя эту миссию. Я хотела разбиться в лепешку… Вместе, держась за руки… а не умирать от пули… (Она схватила депутата за руку, депутат схватил ее за обе руки)
Депутат: Да! Давайте проголосуем…
Проститутка: Я за!
Учительница: Уточните, за что? За самолет или пистолет?
Проститутка: За самолет…
Депутат: Нас уже трое!
Киллер переводит дуло с одного говорящего на другого, как бы выбирая с кого начать.
Монашка (молится): Владыко Господи, поскольку и забыть свои прегрешения есть грех, то я во всем согрешила Тебе, Единому Сердцеведу; Ты и прости мне все по Твоему человеколюбию; тем-то и проявляется великолепие славы Твоей, когда Ты не воздаешь грешникам по делам их, ибо Ты препрославлен во веки. Прости и ему его прегрешения. Аминь.
Наркоман: Ложился под поезд, но он прошел по соседним рельсам, резал вены, но безуспешно, вешался, но неудачно… Вот, наконец, вписался в единственно беспроигрышный проект, и тут облом! Слушай, начни с меня.
Киллер: Тебя то, бедолага, мне меньше всего хочется убивать. Ты сам себя скоро доканаешь… хоть и надоел мне до чертиков.
Киллер поворачивается к девушке и старику.
Девушка: Я тут совсем не причем!
Старик улыбается ему и кивает головой, видя дуло пистолета, достает рюкзак, дрожащими руками развязывает и достает пачки денег. Протягивает их киллеру, выкладывает их пачками на столик. Все удивлены, говорят вразнобой.
Киллер: Деньги? Ты что, дедуля, все с собой прихватил?
Депутат: Деньги?
Учительница: А ведь и вправду, он миллиардер… Я думала, что это шутка.
Проститутка: Дедушка, зачем вам умирать с такими деньжищами?
Депутат (вскакивает с места, смотрит на деньги): Да с такими деньгами можно новую жизнь начинать.
Старик: Берите… берите. Все берите! У меня много еще… Детям нужно… им расти надо, учиться… Всем счастья нужно, достатка… Платьишко новое, сапожки красивые, на маленькие ножки… Куколки и машинки… Берите дети…
Учительница: Да, для детей! На них можно новую школу открыть, с более совершенной программой обучения… Лицей для особо одаренных! Еще можно воспитать новых Пушкиных и Толстых… Можно многое сделать… Главное финансирование…
Проститутка: Я так мечтала о фонде для жертв насилия… Спасибо, дедуля! Ты золото! И где ты только раньше был? Если бы я знала…
Депутат: Да что там фонд! Я такую политику закручу… С деньгами можно все сделать… Если бы раньше… Так, перво-наперво, борьба с наркоманией, помощь неблагополучным семьям, сиротам, больным детям… Что еще… санатории для пенсионеров, медицина… Да, именно медицина… А развитие науки? Да, на науку тоже надо. Что Сколково? капля в море… непаханое поле проблем… Сколько же нужно… А сколько здесь? Постойте, надо пересчитать…
Наркоман (наблюдает за суматохой вокруг денег): Вот умора! Кому рассказать, описаются от смеха!
Депутат, учительница, проститутка и даже монашка хватают деньги, распихивают по карманам, суетятся, суют в полиэтиленовые пакеты.
Киллер: Стойте! Что вы делаете? Он же сумасшедший! Послушайте, что он говорит… А ну все на места! Я сказал, на места… Убью!
Киллер отталкивает всех от столика, наставляет на них пистолет. Старик виновато смотрит на него.
Киллер: Вы с принципами, значит? Так вот, у меня свои принципы… Только один из вас достоин жить, и тот сумасшедший! Этот старик, который привык отдавать, но разочаровался в своем альтруизме. Его обманывали всю его жизнь и пользовались его благодеяниями. Он растратил на благотворительность все свое состояние. Олухи! Смотрите, деньги фальшивые!
Он бросил распечатанную пачку в лицо депутату.
Депутат (рассматривает купюру на свет) : Как… фальшивые?
Учительница (разочарованно): Они фальшивые…
Киллер: Я знаю этого старика…Мне его однажды заказали. Но у меня четкий принцип, перед выполнением заказа, расследовать дело, чтобы не убить невинного человека. Я следил за ним, наводил справки и выяснил что он ТАКОЕ. Сам заработал огромное состояние, построил предприятие, обеспечил своих рабочих хорошими условиями жизни, строил школы и детские сады, помогал культурным проектам. А дальше повалили к нему просители… Я не стал его убивать, а следил за его жизнью и охранял от других киллеров, которых нанимали жадные конкуренты. Но жадности человеческой нет предела! Разорили его не конкуренты, а его доверчивость… Он сошел с ума, когда догадался, что все его обманывают. Вскоре и деньги кончились. По привычке отдавать он раздал последнее, что у него было, продал свое дело, свой дом…Родные от него отказались и отправили в сумасшедший дом, а когда он вышел, стал делать фальшивые деньги и раздавать их. Его поймали, опять в дурку посадили, но выйдя, он снова занялся тем же. Так старик?
Старик: Людям нужны эти чудные знаки… Люди чувствуют себя счастливыми, когда их много. Я им давал их. Посмотрите как их много у меня! Пусть все будут счастливы… Все…
Монашка: Он святой…
Девушка: Один нормальный, и тот сумасшедший! Я уже хочу умереть, чтобы только не видеть вас!!! Развяжите меня!
Пилот (по громкой связи) : Ближайший аэропорт разрешил экстренную посадку. Через десять минут самолет начнет снижение.
Все начинают рассаживаться по местам. Один киллер стоит в проходе.
Киллер: Опять жить? Я думал, что мы единомышленники … но я ошибся. Вы не моя компания. Я всегда ходил рядом со смертью, и только я знаю, что это такое не понаслышке. Вы такие же как те, оставшиеся на земле… лицемерные твари с принципами.
Депутат: Попрошу без оскорблений…Мы не имеем к вам лично никаких претензий. Мы толерантны ко всем проявлениям человеческой личности… И к вам тоже, несмотря…
Учительница: Да, несмотря… Я выражу мнение большинства из нас, но мы просто хотим отложить нашу смерть на некоторое время…
Проститутка: И стрелять в самолете, в некотором смысле, опасно…
Наркоман: Опасно быть живым… Давай, друг, решайся… я готов…
Киллер: Смерть - это всегда новые возможности. Вам это не грозит… (усмехается) И я открываю для себя эту возможность…
Киллер стреляет себе в грудь, падает. Крики и смятение. Шатаясь, входит стюардесса, наталкивается на труп, ее тошнит при виде крови. Монашка накрывает пледом тело Киллера и начинает молиться над телом. Наркоман заходится истерическим смехом, переходящим в рыдания.
Наркоман: Господи!!! Погляди на нас!
Раздается вой серены. Мигают предупредительные лампочки. Самолет трясет. В кабине пилот пытается справиться с управлением. Слышны перебои в моторе.
Пилот (по громкой связи): Внимание! Самолет потерял управление! Всем пристегнуть ремни! Мы падаем!
В салоне пассажиры мечутся, пытаясь усесться и пристегнуться, но их бросает из стороны в сторону, они цепляются друг за друга. Все кричат.
Учительница: Он все же повредил самолет!!! Мы разобьемся!
Монашка: Это провидение Божье! Это рука Господа нашего! Карающая десница!!!
Наркоман: Отче наш, сущий на небесах…
Девушка: Будьте вы все прокляты! Добились своего! Мама!!!
Проститутка: Я не хочу умирать!
Депутат: Да, здравствует смерть!
Учительница: Наконец-то…
Монашка нюхает порошок, начинает смеяться. Старик разбрасывает деньги. Депутат обнимается с учительницей. Проститутка пьет залпом коньяк из бутылки, начинает раздеваться.
Проститутка: Возьми меня смерть!
Голоса: Будь проклята эта земля! Прости нас, Господи! Я жить хочу! Да здравствует преображение! Мы будем бабочками! Новая жизнь впереди!
Пилот (кричит): Я не прощаюсь! Я посажу эту чертову машину! Не в первой, сдюжим! Пошла, милая! Не брыкайся, родная!
Завывающий ветер и звук падающего самолета. Затемнение. Тишина.
Когда зажигается свет, видно, что все раскачиваются на лонжах, соединяясь в пары, кроме старика, который собирает деньги и делает из них цветы.
Пилот (гладит наркомана по голове, дает ему игрушечный самолетик): Смотри, сынок, он как настоящий! Скоро мы с тобой полетим на нем вместе!
Наркоман: А мама? Мама полетит с нами?
К пилоту подлетает девушка.
Девушка: Любимый, прости меня! Я так хотела счастья… Какой у нас уже большой сын! Он будет настоящий мужчина, не такой как ты... (Меняет тон) Слюнтяй и распята! Самолет не мог посадить, безрукий болван! Тряпка! (Бьет его, они разлетаются на лонжах и снова соединяются.)
Пилот и девушка продолжают ругаться и бить друг друга. Монашка забирает цветы у старика и украшает ими киллера, который висит как бы распятый.
Учительница: Мы еще летим? Падаем или приземлились?
Депутат: Давайте проголосуем…
Проститутка: Я за…
Учительница: За что? За «приземлились» или за «падаем»?
Стюардесса: А кто меня спросил, за что я?
Депутат: В любом деле случаются недостатки…
Монашка: Мы щепки… Нами усеян лес бытия…
Музыка. На нее накладывается звук завывающего ветера и звук падающего самолета. Затемнение. Тишина.
Свет.
Девушка стоит у стойки администратора аэропорта.
Девушка: Посмотрите, пожалуйста, внимательно, может быть, есть одно место? Все равно какое…
Сл. Аэропорта: Я уже все посмотрела… Ничего для вас нет.
Девушка вздыхает и отходит от стойки. Стоит в задумчивости. Мимо нее проходят пассажиры на чарторный рейс. Солидно вышагивает Депутат, оглядываясь, как бы крадется, Монашка. Наркоман останавливается в центре, оглядывает здание аэровокзала, ухмыляется и, развинченной походкой уходит. Учительница, подходит к стойке служащей, долго и нервно говорит с ней, потом быстро и решительно уходит. Проститутку провожает стайка разноцветных подруг, они верещат, целуются, плачут, допивают шампанское. Киллер, пронаблюдав эту картину прощания, направляется следом за Проституткой, но, заметив Старика, останавливается и провожает его взглядом, после следует за ним.
Девушка достает телефон, набирает номер.
Девушка: Егор, это я… Подожди, не кричи так… Нет, не в самолете, я все еще тут… Почему? Я знаю, что заказан ресторан, что гости приглашены…Зачем столько народу? Ты же знаешь, что с моей стороны никого… Им неоткуда просто взяться… Я же просила тебя, тихую свадьбу, без помпы… Я не могу ощущать себя сиротой еще и на своей собственной свадьбе! … А родители твои поймут… Не хотят? И ты не смог настоять? Любят меня? Полюбят? Подожди, Егор, а сейчас они не могут полюбить меня и попробовать сделать, так как мне хочется? Ты не можешь их уговорить? А что будет дальше, Егор? Нет… я так не могу… прости… Я не приеду! Прощай, Егор.
Слышен звук взлетающего самолета, Девушка плачет. Затемнение.