Кто-то внимательно рассматривал меня, я не видела, кто именно, но точно знала, что в комнате некто появился.
- Она очнулась, - уверенно произнёс приятный мужской голос.
- Откуда ты знаешь: она ведь лежит неподвижно, глаза закрыты, мимики нет, - отозвалась женщина.
- Во-первых, на это показывают приборы, во-вторых, она шевелит губами, силясь что-то сказать.
- Может быть у неё бред, и ясности сознания всё равно нет.
- К чему спорить, рано или поздно мы всё узнаем, подождём, торопиться некуда.
- Как сказать...
Голоса смолкли, ещё какое-то время эти люди, наверное, смотрели на меня, потом я услышала, как они уходят. Я с облегчением вздохнула и попыталась открыть глаза. Как только я это сделала, начала нестерпимо болеть голова. Я закрыла глаза снова, но боль уже поселилась во мне, и не имело значения, открою ли я глаза вновь или закрою их. Я стала смотреть на потолок, который был странно разрисован в стиле африканского сафари.
«Потолки в больницах всегда белого цвета, значит я не в больнице, - подумала я. Всё же меня забавляли эти симпатичные жирафы и слоны, так славно нарисованные. Я вспомнила старый анекдот: «Если вы встали утром, и у вас ничего не болит, значит, вы умерли». Получается, что я должна быть счастлива от того, что у меня головная боль. Это показатель того, что я жива. Вот уж точно, ищи в плохом — хорошее. Я попробовала пошевелить руками, боли не было, но руки были опутаны какими-то проводами. Нет, я не была связана, наверное, ко мне действительно подключены какие-то приборы. Через некоторое время мне удалось повернуть голову и немного оглядеться. Я лежала в довольно симпатичной комнате, несомненно, это была детская. Идеальная детская! На стенах наклеены аппликации: герои сказок с забавными мордашками, на стене светящееся панно, на котором изображены цветы и улыбающееся солнышко, даже игрушки, лежащие на ковёрном покрытии пола, были разбросаны в определённом порядке. Я стала думать: хотела бы я, чтобы это была детская Макса и Ренаты и решила, что нет. В ней не было милого детского беспорядка, тепла моих и только моих детей.
В комнату вновь вошли.
- Вот вы и открыли глаза, - произнесла уже знакомым склонившаяся надо мной женщина, - Не нужно было прыгать под машину. Мы собрали вас буквально по частям, это было непросто. Но зато теперь вы будете образцовой мамой, полежите немного в нашей идеальной детской, проникнитесь её духом. Потом мы вас снимем в новой передаче о правильном воспитании детей.
- Я не бросалась под машину, - возразила я, - у меня и в мыслях этого не было. Меня кто-то толкнул.
- Вы не видели, кто именно?
- Нет, я ничего не помню, скорее всего, не видела. Меня кто-то толкнул в спину... Я не знаю, кто это был. Я должна знать, где я нахожусь. Вот вы – врач?
- Да, - помолчав немного, ответила женщина.
- У меня очень болит голова, сделайте что-нибудь, пожалуйста,- взмолилась я.
- Непременно, дорогая, я обещаю, что вам будет легче.
- Если я нахожусь в больнице, почему здесь игрушки?
- Со временем мы вам всё объясним, а сейчас нужно уснуть.
Мне не хотелось уходить из реальности. Но я действительно ощущала страшную слабость, и, вероятно, только сон мог дать мне силы.
(Окончание следует)