(Глава из книги «Опочка в зеркалах легенд». – Псков: ПОИПКРО, 2016)
В середине нулевых годов мне рассказали захватывающую дух историю: вскоре после революции некий крестьянин, живший в деревне Терехово (находится неподалеку от Рясина), привез откуда-то к себе домой громадный каменный крест. Причем крест этот был так велик, что его пришлось везти не то на восьми лошадях, не то на восьми парах лошадей – то есть на целых шестнадцати…
Говорили, что крест этот – не простой намогильный, он памятный, стоял когда-то на берегу озера, где был большой город, поскольку там в песке встречается множество валунов – откуда бы им здесь взяться, если это не остатки каменных строений, их фундаментов и стен?..
Утверждали также, что огромного каменного креста в Терехове давно уже нет: его якобы, по завещанию, положили на могилу того человека, который этот крест в свою деревню привез…
Любопытно было бы взглянуть на такую диковину, думала я, слушая эмоциональные повествования о необычайном каменном кресте.
Не сразу, но моя мечта сбылась: весной 2007 года житель деревни Рясино Василий Евгеньевич Тимофеев, уроженец Терехова, показал, где находится этот крест. Увидеть его постороннему и случайному человеку было непросто: крест скрывался в кустах сирени, густо разросшихся на месте палисадника возле исчезнувшего дома Передойки (это деревенское, уличное прозвище человека, который крест в Терехово привез; звали же его Иван Фёдорович), и следовало знать, куда идти и в какую сторону смотреть.
В очередной раз убедившись, что глаза велики не только у страха, но и у сочинителей и переносчиков местных легенд, я старательно каменный крест обмерила. Он тогда был вкопан в землю, видимая его часть составляла примерно 1 м 40 см в высоту и 1 м 5 см в ширину. То есть запрягать целый табун лошадей для его перевозки нужды не было. И это подтвердила бывшая соседка Передойки, Мария Тарасовна Иванова, сообщив, что за крестом Иван Фёдорович ездил на паре – причем одну из лошадей он призанял у ее отца. И произошло это, как ей помнится, в начале или в середине 30-х годов XX века.
Мария Тарасовна рассказала также, откуда крест был привезен – из Лапина:
– Ну, проще сказать, со стороны Авденкова, километров семь-восемь отсюда, – эту-то деревню знаете?..
Получалось, что искать концы следовало на Лапиной горе. Кстати, это место археологам хорошо известно.
Но отправилась туда я изрядное время спустя, уже после того, как прочла мемуары внука графа Петра Александровича Гейдена – Николая Владимировича Волкова-Муромцева. А о том, что на Лапиной горе возле древних могильных курганов есть еще и каменные кресты, мне рассказали в начале октября 2015 года питерские журналисты Александр Потравнов и Татьяна Хмельник. По мнению Александра, там же до сего времени лежит и подпятный камень от того большого креста, который увез Передойка.
Замечу, что вообще каменные кресты в наших местах – отнюдь не редкость. Они довольно обычны на многих старых кладбищах. Теребени, Духново, Кунино, Рясино, Коложе, Полеи, Жадры, Дреча, Серово (неподалеку от деревни Большие Рогатки), Старик… Список, видимо, можно продолжить – я далеко не везде побывала. Есть небольшой каменный крест и в Опочке, на закрытом в 50-е годы прошлого века Троицком кладбище, что возле районной больницы. Он, кстати сказать, даже внесен в кадастр достопримечательностей Опочецкого района.
До второй половины нулевых годов очень интересный каменный крест находился в деревне Лебединец, отстоящей от Духнова километров на пять. Нижняя часть этого креста плавно расширяется от перекрестья, и его силуэт напоминает женский – что-то вроде барышни прежних времен в длинной пышной юбке. Директор Опочецкого краеведческого музей Юрий Петрович Коврижкин считал его очень древним, относил к самым первым векам христианства на Руси, полагая, что в этом артефакте слились воедино христианские и языческие верования: это не только крест, но и идол женского восточнославянского божества, возможно, Мокоши или берегини.
В Лебединце, по рассказам местных жителей, каменный крест появился в конце 90-х годов прошлого века. Его сюда притащили, обмотав тросом, сельские трактористы с территории соседнего Новоржевского района от деревни Киино (находится в двух километрах от Лебединца). Там он стоял у подножия горы Крестовка, рядом с проходящей мимо дорогой.
На новом месте каменный крест, никому не нужный, долго валялся в бурьяне; потом один из жителей Лебединца всё-таки устроил его судьбу: установил на площадке посреди деревни возле большой скамьи, где люди обычно дожидаются автолавки.
Здесь приключения этого многострадального креста не закончились. Через несколько лет о существовании такой интересной деревенской достопримечательности узнал один из активных собирателей разного рода древностей (сообщение о кресте мелькнуло в региональных СМИ), по разговорам – достаточно известный человек в кругах псковской творческой интеллигенции. И однажды он в Лебединец приехал и крест оттуда увез, несмотря на возражения и даже сопротивление местных жителей.
Где крест находился затем до апреля 2013 года, мне неизвестно. Но в один из холодных весенних дней возле ограды Святогорского монастыря в Пушкинских Горах вдруг вырос целый погост – там неожиданно появилось множество каменных крестов, самой разной величины и формы, известняковых, гранитных, песчаниковых и так далее. Среди них смиренно стоит теперь и крест из Лебединца…
Вернемся, однако, из Пушкинских Гор опять на Лапину гору.
Итак, я уже повела речь о большом каменном кресте, увезенном оттуда в Терехово. Полагаю, что Волков-Муромцев в своих воспоминаниях пишет, видимо, именно о нём. Крест тогда стоял возле полусгнивших остатков какого-то строения, которые представляли из себя «четыре или пять бревенчатых венцов». Скорее всего, когда-то это была часовня, о существовании которой здесь в прошлом местные жители помнили еще в 60-е годы XX века.
Пробегая по Лапиной горе (дело происходило в 1914 году) и увидев возле остатков бревенчатого сруба низкий каменный крест, напуганный подросток счел, что в поисках дороги он выскочил прямо к «Лапиной могиле», в которой был похоронен, по местному преданию, некий разбойник Лапин, давший названия и деревне Лапино, и Лапиной горе. Чем он прославился при жизни, сказание в передаче Волкова-Муромцева умалчивает, а вот после смерти разбойника его привидение в светлые лунные ночи спускалось на сером коне с Лапиной горы к Бабининскому озеру на водопой.
На вершину Лапиной горы Волков-Муромцев (ему было тогда лет 11–12) поднимался в тот день затем, чтобы полюбоваться окрестностями. Он видел оттуда и Бабининское озеро, и Гарусовское, и долину маленькой речки, и заливные луга… Сейчас об этом не приходится и мечтать – всё заросло лесом. Но Лапина гора хороша и в наши дни – так много простора и воздуха среди высоких сосен и берез! А место, где находятся курганы и каменные кресты, пару десятков лет назад выглядело, по словам местных жителей, просто фантастически: тут стояли громадные, уже не зеленые, а черные от старости древние ели. Их не рубили потому, что здесь, как тогда говорили в округе, было когда-то «литовское кладбище».
Но человеческая алчность способна победить любые суеверия. Ели исчезли. О том, что они тут действительно не так и давно росли, свидетельствует кусок ствола одной из них, забытый или брошенный умышленно. Он очень толстый.
Расколотый поперек камень, о котором было высказано предположение, что он – подпятный, то есть на него опирался некогда «Лапин крест», лежит рядом с проходящей мимо лесной дорогой. Поскольку возле неё – курганные могильники, не исключено, что дорога эта очень древняя. Может быть, по ней ездят и ходят уже более полутора тысяч лет.
Но подпятный ли это камень? На нем – явно человеческой рукой – вырезано овальное удлиненное углубление, похожее на человеческий след. Оно мелкое и небольшое, тяжелый и высокий каменный крест в нем не удержится. Скорее всего, это камень-следовик, объект языческого поклонения. Собиравшаяся в лунке на подобном камне вода – дождевая или росная – считалась священной. Лунка же могла быть как искусственного, так и естественного происхождения.
Почитание камней-следовиков было очень распространено до принятия христианства у многих народов, в том числе и у славян.
Кстати, расплодившиеся в России неоязычники уже отметили камень-следовик на Лапиной горе своим вниманием: отколовшиеся от него узкие фрагменты перевязаны яркими ленточками; на камне и вокруг него стоят выгоревшие лампадки.
Чуть дальше от дороги – каменные кресты.
Первый из них, темноватого цвета, возможно, из гранита или песчаника, – очень грубой работы, полузакрыт землей. Одна из лопастей креста придавлена выросшим над ней корнем ели. Псковский археолог Александр Валерьевич Михайлов сообщил мне, что такие кресты часто ставились у жальников, среди камней, окружавших могильник.
Второй замеченный мною крест глубоко ушел в мох и песок, откуда выступал только самый краешек его верхней лопасти. При ближайшем рассмотрении оказалось, что он высечен из известняка, небольшой, красивый, высотой 70 см, шириной 45 см. Его боковые лопасти слегка приподняты вверх, как ветки дерева; на лицевой стороне схематически изображена Голгофа – крест на возвышении.
В 60-е годы здесь видели еще один каменный крест, не похожий на упомянутые выше. Он, насколько можно судить по сохранившейся фотографии, был меньше их и выглядел по-другому. Не исключено, что этот крест тоже лежит где-нибудь здесь поблизости, укрытый землей…
Еще одна фотография того же времени свидетельствует, что камень-следовик и тогда уже был расколот.
Эти два снимка я обнаружила в школьном альбоме-отчете о походе на Лапину гору, хранящемся в Опочецком районном архиве.
Итак, 27 мая 1967 года группа учащихся 7-го класса Звонской школы (которая, как подавляющее большинство других, работавших в те дни, давно уже закрыта) отправилась в поход по окрестностям Звонов. Маршрут захватывал и крошечную деревню Лапино (или – Лапин Крест?.. Такое название тоже встречается в материалах, где речь идет об этих местах. – Прим. М.Я.). Она тогда еще существовала, хотя было в ней всего три жилых дома. Рядом с деревней находился смолокуренный завод, производивший скипидар, смолу и древесный уголь. Сырьем служили пни сосен и елей не менее чем 20-летнего возраста. Из одного кубического метра смолистых пней выходило 15 кг скипидара и 30 кг смолы.
В Лапине школьники встретились с местным жителем Григорием Мироновичем Рыбаковым, которому тогда было 66 лет (то есть он, как и Николай Владимирович Волков-Муромцев, родился в начале XX века). Григорий Миронович рассказал подросткам другую легенду о происхождении названия деревни и горы.
В давние времена здесь жил богатырь Лапа. Он был так силен, что однажды принес на себе из Опочки, проделав путь около 20 км, камень весом в 20 пудов. При этом у богатыря за поясом был еще один, из которого потом он высек каменный крест. (Рассказчик не объяснил школьникам, зачем богатырь нес сюда камни издалека. Мы живем не в Месопотамии, где сплошь песок да глина. Чего-чего, а валунов и булыжников в нашей земле – с избытком, спасибо леднику. – Прим. М.Я.) От имени или прозвища богатыря и пошли названия Лапино, Лапина гора.
На Лапиной горе стояла часовня, возле неё было кладбище. Часовня действовала, как рассказывали старики, до времени постройки кирпичной Казанской церкви в Глубоком (1853 год, строил князь Александр Михайлович Дондуков-Корсаков. Сейчас руинирована. – Прим. М.Я.). Летом, в престольные праздники, возле часовни проводились ярмарки. Но еще задолго до Октябрьской революции часовня во время лесного пожара сгорела.
Мне представляется, что предание о богатыре Лапе, рассказанное Рыбаковым, – более позднего времени, нежели легенда о разбойнике Лапине, приведенная в мемуарах внука графа Гейдена. На эту мысль наталкивают сведения, которыми Григорий Миронович тоже поделился со школьниками, – он рассказал им об археологических раскопках, проведенных здесь «в 1909 году археологами из Москвы». Ученые тогда якобы нашли огромные человеческие кости – больше современных раза в два.
Кому мог принадлежать такой скелет? Ясное дело – только легендарному богатырю. По-видимому, предание о богатыре Лапе и фантастические сведения о находках огромных костей генетически взаимосвязаны.
Прочитав в школьном отчете повествование Рыбакова о гигантских человеческих костях, я сразу же вспомнила продолжение рассказа уже упоминавшейся выше бывшей жительницы деревни Терехово Марии Тарасовны Ивановой, в детстве и юности – соседки Передойки.
Иван Фёдорович тогда привез в деревню не только громадный каменный крест.
– Еще он где-то раздобыл огромный человеческий череп и большущие кости, – сообщила мне Мария Тарасовна. – И у подножия креста устроил Голгофу – то есть положил там этот череп вместе со скрещенными костями. Зачем он всё это делал?.. Думаю, ему просто нравилось людей удивлять…
Получается, что большие человеческие кости в первые десятилетия XX века в этих местах найдены действительно были, поскольку сведения о них исходят из двух не связанных между собою источников…
Теперь самое время обратиться к науке археологии.
Раскопки в окрестностях Лапиной горы проводились на самом деле. Но не в 1909 году, как поведал школьникам Григорий Миронович Рыбаков, а в 1913 и 1914 годах.
В 1913 году археологическими исследованиями в Опочецком уезде занималась Вера Владимировна Гольмстен. Как гласят сохранившиеся материалы раскопок, в кургане № 34 (18) возле Маврина был обнаружен скелет человека, прижизненный рост которого исследовательница определила в 181 см. У правого локтя погребенного находился железный топор, посреди груди – бронзовая привеска, у правого колена – разбитый на черепки горшок.
181 сантиметр – это ведь для местных жителей рост немаленький.
Далее. В 1914 году в этих местах археологические раскопки по Открытому листу, полученному графиней Софьей Михайловной Гейден, проводил приезжий археолог (сведения из воспоминаний Н.В. Волкова-Муромцева. – Прим. М.Я.). В одном из вскрытых погребений был найден скелет высокого мужчины – при жизни его рост составлял более шести футов – то есть опять-таки выше 180 см. Еще одна раскопанная могила содержала скелет высокой женщины.
Современные археологи предполагают, что в 1914 году были исследованы погребения XI–XIII веков, оставленные смешанным славяно-латгальским населением. К древностям латгалов относятся описанные Волковым-Муромцевым находки, в частности, бронзовые пластинчатые шейные гривны со сквозными дырочками по краю; сквозь дырочки пропускались колечки с пластинчатыми подвесками.
Думаю, теперь понятно, откуда в этих местах пошли рассказы об огромных костях, найденных археологами. Я ведь уже писала о страсти мифотворцев к всевозможным преувеличениям. И, по всей видимости, фрагменты одного из упомянутых выше трех скелетов высоких людей – а именно впечатляюще-объемистый череп и две крупные кости – и попали каким-то образом лет через пятнадцать-двадцать после раскопок в руки деревенского любителя всяческих редкостей Ивана Фёдоровича, по прозвищу Передойка…
Краеведами зафиксирована еще и третья версия происхождения названия Лапина гора. Кстати, в ней фигурирует Передойка – хотя и не названный ни по имени, ни по прозвищу.
Будто бы на Лапиной горе в недалеком прошлом лежал огромный камень с высеченным на нём изображением лапы – следа. Он-то и дал имя горе. Предание гласит, что этот камень, весом свыше тонны, с Лапиной горы увез один из жителей деревни Терехово, где он теперь (на момент записи сообщения краеведами. – Прим. М.Я.) и находится.
То есть в этом повествовании реальный каменный крест уже превратился в фантастический огромный камень, при метаморфозе сильно прибавив в весе: по моим оценкам, масса креста – не более 300 килограммов. А всё, по преданию, недостающее (то есть килограммов 700 с гаком) – на совести сочинителей мифов.
Напоследок хочу добавить, что ставшего местной легендой большого каменного креста в Терехове в настоящее время нет. Осенью 2013 года, когда наш город готовился праздновать свое 600-летие, его перевезли в Опочку.
Сейчас (конец 2015 года. – Прим. М.Я.) на этот крест можно посмотреть во дворе опочецкой Преображенской церкви на улице Коммунальной. Полная его высота – два метра. Насколько мне известно, планируется установить старинную христианскую реликвию где-нибудь возле этого храма, посвященного памяти всех опочан, погибших при защите Отечества.