Читинский КСК. Глазами пролетария. 1

               

               
                Стажировка

   Владимир пришел на КСК в погоне за длинным рублем, которого так не хватало в семье. Заработок на комбинате был гарантирован, если работать на совесть. Это означало освоить специальность и добросовестно трудиться в трехсменном режиме, принятом на предприятии.
   Он не скрывал своей цели в отделе кадров, когда  пришел на собеседование. Для мужчин с технической подготовкой могли предложить работу слесаря-ремонтника в любом производстве без обучения, присвоив низший разряд, а там как себя проявишь. Т.е. «длинный рубль» отодвигался. К тому же ремонтники не входили в категорию основных производственных рабочих, поэтому получали оклад. Хорошо зарабатывали специалисты на сдельщине. Профессия требует обучения на фиксированном и небольшом окладе, что не устраивало. Хотелось все и сразу.
   Работник отдела кадров уже начинал скучать. Владимиру, раньше никогда не вымогавшему блага на предприятиях, тоже было неудобно, разговор подходил к концу. Когда Владимир хотел уже попросить свои документы, в кабинет зашел мужчина, как оказалось начальник кардочесального цеха, который с минуту послушал, о чем идет речь,  попросил кадровика о ком-то поговорить с глазу на глаз. Тот отправил Владимира в приемную и попросил зайти сразу, как он освободится.
   В просторной приемной возле кабинета директора не было никого, к главному инженеру стояла небольшая очередь из мастеров и других технических работников, судя по негромкому разговору. Молча сидело несколько человек на прием в отдел кадров, каждый думал о своем. Определялись если не судьба, то очередной этап в жизни. Исключением была пара беседующих молодых людей. Но привлекали они не столько громким разговором, сколько содержанием его. Точнее разговором без содержания, вызывающим сначала недоумение окружающих, затем улыбки.
   При взгляде на них каждый сразу определял степень умственного развития. В народе таких зовут просто «дебилами». После в цехах Владимир часто встречал таких в числе уборщиков. При надлежащем присмотре и воспитании они добросовестно исполняли несложные обязанности.
   Это были парень и девушка, может быть, муж и жена. Читая вывески на дверях кабинетов, они рассуждали, чем занимаются эти начальники. Сначала их затруднило кто главнее: директор или главный инженер. Потом решили, что хоть у инженера и написано «главный», все же директор главнее. Затем согласились, что и начальник отдела кадров тоже должен подчиняться директору. Запнулись на главном инженере и отделе кадров. Рассуждения уже привлекли внимание присутствующих. Все смотрели на мимику простодушных собеседников, выдающую их затруднения и мысленные усилия. Диалог продолжался в полной тишине.

- А кто главного инженера на работу принимает?
- Отдел кадров!
- Значит он главнее инженера. А кто директора на работу принимает?
- Отдел кадров, он всех принимает.
- А кто отдел кадров на работу принимает?

Ступор, напряженные до пота покрасневшие лица, страдальчески устремившиеся друг на друга взгляды, вызвали взрыв хохота, на который они даже не обратили внимания.
   Выглянувший на шум кадровик, пригласил Владимира, и он не увидел, чем разрешились затруднения философов в извечном споре о курице и яйце.
   Документы Владимира были в руках начальника цеха. Он поинтересовался, почему тот пытается сделать резкий поворот в своей профессиональной деятельности. Вроде бы все до этого было связано с автомобилями, где достигнуты приличные результаты, получены профильные знания в техникуме и вдруг легкая промышленность.
   Владимир не стал скрывать намерений, сказал, что прежняя специальность ему нравится, он здесь присягать на верность не собирается. Возможно, потом свое мнение и пристрастия поменяет, жизнь покажет. А сейчас пришел честно заработать, зная, что это на их предприятии возможно. На вопрос имеет ли хоть малейшее представление о специфике производства, и приходилось ли ему с ним раньше соприкасаться, ответил, что участвовал в строительстве комбината и только. Но готов к любому труду, который хорошо оплачивается.
   Начальник, в отличие от кадровика, заинтересовавшийся соискателем, предложил два варианта нелегкого, но достойно вознаграждавшегося труда. Один из них это чистка кардочесальных машин, с их частичной разборкой и переноской вручную тяжелых деталей. В эту работу можно включиться хоть с первой смены – сила есть, ума не надо. Второй вариант серьезней и интересней, но требует основательной подготовки. Это должность помощника мастера на обособленном смесовом участке цеха. Обычно проводится трехмесячное обучение, затем месячная стажировка и утверждение в смене. Работа сдельная от выработки бригады, зарплата одна из самых высоких на комбинате.
Владимир предложил, минуя обучение принять его сразу на стажировку. Кадровик засмеялся, но начальник цеха, пристально глядя на Владимира, спросил готов ли он включиться в работу, о которой представления не имеет.

- Работа, о которой Вы говорите, это обслуживание механизмов и организация сменного производства четырех станков. Я уверен, что ваши механизмы не сложнее автомобилей, экскаваторов и проходческих комбайнов. Для ознакомления достаточно будет стажировки. Месяца даже не потребуется. А организовать работу бригады в семь человек при отработанной технологии вообще проблемой не считаю.
- Давай рискнем. Пиши заявление на работу поммастера, завтра проходишь медицинскую комиссию, мы напишем приказ на стажировку с последующим экзаменом.
Вмешался кадровик.
- Ты что Виктор Николаевич? Нас безопасник с потрохами сожрет. Фактически допускать к работе кота в мешке. Без обучения, без профессиональных навыков.
- Какие навыки? У него восьмой разряд слесаря горношахтного оборудования и пятый автослесаря. Это высшая квалификация. А теория подтверждается средне-техническим образованием. Он прав, наши механизмы не сложнее тех, что он знает.
- Смотри, тебе отвечать.
- Да уж понятно. Готовлю приказ в смену Кузнецова.


   Через день Владимир заступил во вторую смену под началом поммастера Кузнецова Николая. Парень всего на год старше него, трудится здесь с первого дня работы комбината. С потугами на роль корифея, он попытался разговаривать с Владимиром свысока как с недоумком, но был быстро осажен под смех работниц, с интересом посматривающих на новенького. После нескольких попыток выяснить тонкости профессии, Владимир понял, что постигать придется самому. Самая пожилая работница Анна сказала, что от Кузнецова, кроме каверз (в чем потом Владимир не один раз убеждался), ничего не дождешься, но работницы опытные, всегда подскажут в случае затруднений.
   Машины были на манер мельницы, несложные, состояли из электродвигателя, нескольких редукторов с ременными передачами и барабана которым шерсть перемешивалась с синтетическими волокнами. После этого она поступала по пневмопроводам (трубам) в лабазы кардочесального цеха. Основная премудрость в правильном натяжении ремней обеспечивающих работу редукторов.
   Уже на следующий день наставник сказал, что стажер должен быть подготовленным специалистом и работать самостоятельно, а его дело вмешиваться в работу, когда появляется угроза ее остановки. Нагло ухмыльнулся и пошел пить чай к учетчицам. Часа через два появился, полюбовался, как стажер бегает по цеху и сам грузит на электрокар тюки с шерстью, заявил, что идет писать наряды, и до обеда не появлялся.
   Владимир из принципа решил к нему не обращаться, работницы подсказывали, что нужно делать. За полторы смены он уже разобрался в обязанностях и не видел особых сложностей. Работницы, заинтересованные в объемах, зависели от бесперебойной работы машин и своевременной подачи материала. Владимир, не дожидаясь пока раскачается слесарь, помогал ему, так же как и грузчику-подвозчику. Их часто не было на месте, приходилось за них работать. Он уже понял, что в сдельном производстве эти работники, сидевшие на почасовом окладе объективно являются тормозом.
   Его готовность выполнять все распоряжения старших и вежливое обращение с коллегами было воспринято как чудачества малахольного интеллигентика, случайно затесавшегося в здоровую пролетарскую среду. Кузнецов уже чуть ли не в открытую подтрунивал над ним с работницами, а грузчик и слесарь начинали куражиться, прежде чем выполнить его распоряжение. 
   После обеда вдруг остановились две машины из четырех. Задела в лабазах обычно хватало на два часа. Значит, через это время под угрозой простоя будет кардочесальный цех, а там и последующие производства. Комбинат представлял собой подчиненный единому ритму громадный конвейер, на котором работали пять тысяч человек. Смесовой участок, по сути, самостоятельный цех, был первым звеном цепочки. Владимир только сейчас оценил смелость начальника, допустившего его к почти самостоятельной работе.
   Работницы, терявшие сменный заработок, уже перестали стесняться в выражениях в адрес всех мужиков-дармоедов комбината, включая директора, наконец, отыскали Кузнецова, который за пятнадцать минут все привел в порядок, ничего при этом, не объясняя стажеру, и опять ушел допивать чаи. Владимир осознал свою никчемность, хотя понять в чем же дело, не смог, как не старался. На следующий день история повторилась. Опять после перерыва. В третью смену Владимир на обед не пошел. Кузнецов появился, попробовал его отправить, но не удалось. Смена прошла благополучно. Светка Каверзина, смесовщица с уголовным прошлым растратчицы, смешливая и независимая, по секрету сказала, что в перерыв, когда работницы уходили на обед (а обедали по двадцать минут по очереди), Кузнецов крутился возле их машин. Владимир решил проверить подозрения. Договорились со Светкой, что на обед пойдут вместе. Перед уходом сам остановил машину и наставил в сочленениях и примыканиях маячки – метки солидолом. Незаметные, они укажут, если в механизм вмешаются. После возвращения, по пути встретив Кузнецова следующего на обед и с ухмылкой наказавшего работать без халтуры, Владимир проверил метки. Во всех ремнях было нарушено натяжение. Один ослаблен, другой перетянут и так далее. Дело в том, что при запуске нарушается балансировка, и восстановить ее можно, только зная, где что нарушено, либо долгой настройкой. Заново в течение пяти минут совместив метки, Владимир вернул все в прежнее состояние, запустил машину. Все в порядке. Светка захлопала в ладоши, радуясь своей проницательности. Владимир обсуждать ничего не стал, а удивившегося Кузнецова позвал покурить в коридор возле выхода из корпуса.
   После перекура выманил учителя на улицу. Смена вторая, уже стемнело, никого нет. Сняв с не успевшего прочувствовать серьезность ситуации, Кузнецова очки, Владимир от души врезал ему в челюсть так, что у того хрустнули шейные позвонки, затылком он ударился об кирпичную стену, по которой сполз на землю. Кинулся в подпертую ногой Владимира дверь, понял, что оказался полностью во власти ученика, зашмыгал носом и дрожащим голосом попытался пояснить, что это такой прикол у них с новичками. Просто хотел пошутить.

- Верю. Только у тебя свои шутки, у меня свои. Еще шутить будем?
Тон, которым это было сказано, обещал продолжение. Тридцатилетний нехилый мужик затрясся, слишком уж романтичной оказалась эта ночь для его впечатлительной натуры.
- Завтра скажешь начальнику цеха, что стажировать меня бессмысленно и можно допускать к самостоятельной работе.
- Понял. Конечно можно, если уж ты сумел разобраться…
- Я без тебя знаю, в чем разбираюсь, с кем и как. Иди, объявляй начальнику смены, что от порыва ветра тебя дверью пришибло, без очков ты работать не можешь, в медпункт не нужно и дергай домой, чтоб я тебя сегодня не видел. Или хочешь в медпункт? С ушибами или переломами?
- А наряды за смену писать?
- Как ты их без очков напишешь?
Переломив очки надвое, Владимир подал их владельцу.
- Посмотрю твои вчерашние наряды  и сам напишу.

   Вернувшись в участок, увидел заинтересованные взоры работниц, но молча прошел в кардочесальный цех для проверки наполнения лабазов. Когда пришел через десять минут, Каверзина с невинно-лукавым видом спросила:

- Ты не знаешь, что с Колей случилось? Он  как–то не в себе, чудит, сказал, что уходит.
- Не знаю, вы его заморочки лучше должны узнать за семь лет совместной работы. Хватит отвлекаться, работаем.

   До конца смены грузчик и слесарь отлучались с рабочего места только в туалет. Это стало их правилом во всех сменах Владимира впоследствии.
   На следующий день пришли технолог и старший мастер. Первый задал вопросы по выполнению операций, второй разрегулировал одну из установок, имитируя поломку. На вопросы Владимир ответил, работу установки восстановил в нормативное время.
   Через день провели общее собрание всех трех смен участка. Отменили скользящий график поммастеров, закрепили постоянный состав бригад за каждым из них. Начальник предложил расставить смены так, чтобы самый опытный Кузнецов передавал смену самому неопытному Владимиру, а тот Грачеву. Но в итоге решили, что лучше Владимир передает смену Кузнецову, так как тот с его опытом быстрее разберется в неполадках совершенных по вине неопытного коллеги и быстро их устранит не в ущерб производству. Старые опытные работницы охотно пошли в смену Владимира.
   Так, после ускоренного курса стажировки, Владимир успешно вписался в коллектив и приступил к работе сменным помощником мастера.