…Ночь окутала мегаполис, она скрывала двоих, в маленькой комнатке, на третьем этаже, пока родителей не было дома…
Внезапно пришла домой мама…свет…крик…ты мне больше не дочь, шлюха … ты мне больше не нужна, я думал ты нормальная…
И вот она уходит в ночь, даже не уходит, а убегает, в джинсах и рубахе, накинутых на голое тело, с тапками в руках…просто бежит.
Бежит без памяти, в слезах, бежит от стыда, от отчаянья, от маминого – ты мне не дочь, от его – не люблю…
Как она, хорошая девочка, могла такое сделать, как поверила его лживым словам, как позволила с собой такое сделать, как она теперь будет смотреть в глаза окружающим. Она знала, что многие из ее сверстниц этим занимаются, но она же - хорошая девочка, и не должна нарушать моральные принципы. Единственный вывод, который смогло сделать ее воспаленное сознание, в такой ситуации – назад дороги больше нет, мама никогда не простит меня, я никогда не прощу себя, мне лучше умереть…
Ноги и боль в груди сами привели к мосту Преображенского* . Мост был на удивление пустынным, дул холодный ночной ветер. Дойдя до середины моста, прям по центру проезжей части, она подошла к перилам - последней границе между тем и этим миром….
….После утреннего пробуждения Максим, наконец, окончательно придя в себя, осмотрелся – в комнате, в которой он находился, не было ничего, кроме кровати и стола. У изголовья кровати лежала аккуратно сложенная, чистая наглаженная одежда, явно приготовленная для него. Так как выбора особо не было, он подошел и взял ее…
- Ну, ты и одеваться с оружием в руках будешь? – раздался из-за открытой двери голос, в тоне которого явно прослеживалась легкая насмешка.
- С пробуждением, ну или с днем рождения, если хочешь – продолжал голос – не ожидал что ты проснешься утром….
- Мы ожидали Вас ближе к полуночи - послышался второй, казалось детский голос из-за двери.
- Ну что ж ты не совсем такой как мы, сделаем скидку на твою человеческую природу, одевайся, пора завтракать – сказал первый голос, и дверь захлопнулась, казалось сама по себе.
Одевшись – черные брюки, черная рубаха, кожаный пояс с серебряной( на вид метал напоминал серебро) пряхой, туфли, печатка с пентаграммой в центре – он вышел с комнаты, очутившись в немного большей комнате, в центре которой стоял большой стол, со стоящими на нем подсвечниками с зажженными свечами. Окна были занавешены плотными шторами. Возле стола стояли два стула, на одном из них, с торца сидел седоволосый мужчина. На вид нельзя было точно определить сколько ему лет: не молод и не стар, правильные черты лица, стройная фигура, одет в бордового цвета фрак.
- Проходи, присаживайся, сейчас подадут.
После этих слов в комнате появился мальчик, лет 15 с виду, худенький, светловолосый с ярко голубыми лукавыми глазами. В руках он нес поднос, на котором стоял кувшин с бордовой жидкостью, два просто громадных бокала и тарель с жареным цыпленком. Он поставил, перед уже севшим за стол Максимом, цыпленка и бокал, наполнив его из кувшина, затем наполнил бокал хозяина.
- Это все не обязательно, мы едим это пищу не ради сытости, скорее ради удовольствия, но тебе я думаю это еще не понять, так давай же поднимем бокалы за твое пробуждение.
Поднеся бокал ко рту, Максим ощутил запах – это было не вино, определенно отдавало какой-то горечью. Отпив маленький глоток, Максим замер, в голову ударил дурман, он откинулся на спинку стула будучи не в силах удержать тело в вертикальном положении.
- Что это – все, что он смог выдавить из себя
- Хм…понравилось?... этот напиток питает нас здесь, помогает поддерживать силы в этом мире, ну а дома - это просто отличное вино.
- В нем отборные, вызревшие души, неужели вам не понравилось? – спросил мальчик.
Максиму просто стошнило после этих слов, но он сдержался. При этом он не знал, от чего ему тошнило больше, от этого напитка, или от этой компании – появилось некое отвращение к этому мальчику-прислужке. Максим резко, на сколько это было возможным в его состоянии, встал и пошел к выходу на улицу. На улице был день, солнце ослепило глаза, кожу ошпарило огнем, закружилась голова, последнее, что он услышал:
- Какой прыткий и своевольный, как и его отец, неправда ли, мой господин.
- Ты говоришь много лишнего, пусть как хочет, проголодается, вернется – на лице седоволосого мужчины появилась легкая ухмылка – куда он денется, он не сможет устоять против своей природы….
…Очнулся Максим уже тогда, когда солнце давно скрылось за горизонтом. Как и в прошлый раз он лежал на кровати. Встал, осмотрелся – в доме никого не было. Осмотрев весь дом, он понял, что скорей всего в нем никто и не жил вообще. Наконец мужчина вышел на улицу. В этот раз его встретила немного прохладная ветреная ночь, звезды спрятались за серыми облаками, в далеки сверкала молния. Максим снял с вешалки плащ, который был как раз его размера и пошел по дороге в сторону моста. Почему именно туда? Потому что потянуло….
На, оживленной днем, дороге сейчас не было ни единой машины. Максим шел фактически по средине проезжей части, не спеша спокойно вдыхая свежий прохладный воздух.
Где-то внутри возникло какое-то немного непонятное чувство, похожее на голод или жажду. Почти дойдя до середины моста, он заметил стоящую возле перил рыжеволосую девочку, лет 15 на вид. Она обливалась слезами, ее хрупкое почти еще детское тело дрожало от холода и ,разрывающей душу, боли. Тело раскачивалось вперед назад над перилами в решительной нерешимости. Дойдя по дороге до нее, Максим остановился прямо за ее спиной…какая-то неосмысленная тяга…все нарастающая и нарастающая жажда разгорались в груди..
Сам того не замечая, он сделал несколько быстрых вдохов, словно собака, принюхивающаяся к кости. Нюх уловил соленую горечь слез, в ушах звучало ее быстрое захлебывающееся дыхание.
Никогда еще чувства так не обострялись, все ощущаемое туманило разум, подобно крепкому вину, появилось, фактически неконтролируемое, желание испить этот великолепный дурманящий напиток…
…Девушка качнулась еще раз и зажмурив глаза с вскриком –мама –резко шатнулась вперед, наконец-то решившись сделать последний шаг, но сильная мужская рука остановила ее обхватив слева за талию. От неожиданности она хотела развернуться, но вторая рука обняла ее с другой стороны на уровне груди, не давая ей этого сделать.
- Пусти меня, не держи, я не хочу жить – задергалась в истерике рыжевласка, но мужчина не сдвинулся с места.
Уши почти не улавливали ее истерический крик, хотя кричала она фактически на ухо – сознание было затуманено пылающей жаждой. В глазах сверкнула искра, зрачок вытянулся. Он уткнулся носом в ее затылок и сделал глубокий вдох. Смесь ароматов ванили и аниса опалили разум – любимый аромат сестры, такой же шампунь. Это была конечно же не она, но что-то екнуло в груди и не давало вкусить и насладиться этим молодым вином.
- Зачем ты держишь меня, кто ты, чего ты хочешь? – сквозь слезы спросила девушка.
- Ты такая же как и один очень близкий мне человек, человек ради которого я…
Макс запнулся, сделал один шаг вперед, прижав юную суицидницу к перилам моста.
- Посмотри вниз, видишь тьму внизу, сделай шаг и ты окунешься в нее навечно…думаешь ты получишь покой и проблем больше не будет…ты глубоко ошибаешься – самоубийцам закрыта дорога в рай, и поверь все, что с тобой произошло – это просто мелочи по сравнению с тем, что тебя ждет впереди……м-м-м какая ароматная виноградинка, еще не запятнана многими пороками, такая душа придаст особый оттенок букету кровавого напитка, который будут распивать демоны….
Последние слова мужчина фактически прошептал ей на ухо. Исходящие т девушки чувства, энергия или как это можно еще назвать, ласкали, сидящую, внутри Макса демоническую сущность, все больше и больше возбуждая жажду.
…Внутри ее все сжалось, последние несколько часов жизни действительно показались всего лишь несущественным пустяком, по сравнению с рекой тьмы, раскинувшейся под ногами.
Холодный порыв ветра трепал одежду, развевая волосы обжигая мокрое лицо, но она этого больше не ощущала, весь мир застыл в одном мгновении, в одном ударе сердца…
…Он каждой клеточкой чувствовал ее, чувствовал всю боль, что терзала это маленькое тело в его руках. Появилось желание лишить его этой боли, подарить покой, защитить от этого жестокого мира… точно такие же чувства, как и тогда, когда его маленькая сестренка прибежала домой в слезах… Но тогда это была сплошная ненависть и злость к обидчикам, желание отправить их в небытие, но сейчас все было по другому, врага не было, было просто стечение обстоятельств и маленькая глупая девочка …
Правая рука скользнула к ее лицу, поворачивая голову на бок.
- Я не могу решать за тебя, но я заберу твою боль – с этими словами он накрыл своими губами ее…
….Боль, обида, отчаянье и стыд….с привкусом соленых слез и крови, с лопнувшей на ветру губы… и все это в столь хрупком и нежном сосуде….непревзойденный аромат, незабываемые ощущения, постигнутые впервые в жизни.
Жажда не хотела стихать. Макс еле сдерживал тяжелое дыхание и желание допить до конца, вкусить не только то что лежит на поверхности, но проникнуть в самую глубь и вкусить самый распространенный и одновременно самый редкий и изысканный деликатес в мире – человеческую душу – лакомство, перед которым не может устоять ни один демон…демон…но не человек… Максим разорвал поцелуй, провел рукой по уже высохшим слезам на щеке… и разжал объятья.
- Я, всего лишь, раскрыл твои газа и не дал умереть…умереть сегодня…но я не могу дать тебе жизнь, иди и найди того кто подарит тебе ее…того кто отдаст тебе свою…
С этими словами, мужчина отошел от нее и пошел вперед по мосту, который по-прежнему оставался пустынным. Он шел не оглядываясь, и чем дальше уходил тем слабее становилась жажда, стихали эмоции в душе появлялось холодное спокойствие…демон-человек уходил в ночь…
…Девушка еще минуту оставалась неподвижной, осознание всего произошедшего еще не пришло и придет еще не скоро… Она развернулась и пошла домой… там ждала теплая постель и любимая кошка, а завтра контрольная по математике….больше не было ни боли, ни стыда, ни отчаянья…
*(Мост Преображенского – Мекка всех самоубийц этого города. По одной из местных легенд, даже сам архитектор этого моста покончи жизнь самоубийством, застрелившись, когда узнал после окончания строительства, что в чертежах допущена ошибка. …Мост же функционирует и по сей день).