Это я сейчас знаю,что кого Бог любит, того и наказывает, а раньше, в Армии, относился к этому с возмущением - но раньше все мы были, в основном, атеисты. Незаслуженным наказанием считал придирки к своей персоне командира части. При каждом удобном случае он отчитывал меня с занесением в грудную клетку, а кулаки у него были "О-ГО-ГО!", да и соотношение у нас, если не как у воробья с самолётом, то с гусём - точно! Понятно, кто воробей!
В воскресенье, солнечным летним днём, вся часть, личный состав, расползлась по позиции. Все разделись - загорают, в траве попрятались. А я куда-то попёрся, хорошо, хоть брюки надел, ну и на "папу" напоролся!
- Рядовой Михеев, ко мне бегом марш!
Подбегаю, докладываю.
- Почему не со строем?! Почему не по форме одет?! - и давай меня опять "воспитывать": одной рукой держит за плечо, а другой "делает скворечник" из моего туловища. А я вырвался, от него отпрыгнул:
- Товарищ майор! Перестаньте меня бить! Вы надоели мне своим рукоприкладством! - чуть не на крик перешёл - на публику работаю. Он рассвирепел, замахнулся, хотел по лицу ударить, а тут головы из травы повысовывались - командир этого не ожидал.
- Рядовой Михеев, оденьтесь! Через пять минут зайдите в канцелярию!
Захожу, докладываю.
- Да что ты такое говоришь?! Когда же я тебя бил?! Я же любя!
- Ничего себе, любя! У меня все рёбра в синяках - чуть не сломали!
- Да ты же у меня лучший боец! Хочешь - автомехаником будешь! Сержантом! Или даже старшиной!
Я согласился, соблазнившись прапорской должностью, а соответственно, и денежным довольствием! До этого был простым водителем. Доверили путёвки подписывать, ключи от автопарка; я, пользуясь служебным положением, предоставлял его сослуживцам для загона и последующей дойки хозяйских коров, пасущихся по соседству. До одной поры, пока весь автопарк не загадили - пару дней очищал, ну, не один, конечно.
На мою машину, "ЗиЛ-130", назначили "деда", солдата, на год старше меня призывом, в общем, обслуживание и ремонт этого автомобиля остался за мной. Но хуже всего было в выходные, когда дежурный офицер покидал расположение части. Тогда все, кому не лень, катались на машинах по позиции, устраивали гонки. Итоги, как правило, бывали печальны: серьёзные поломки и даже аварии. А восстанавливать и ремонтировать машины приходилось и мне, вместе с ответственными за них, и не всегда удавалось скрыть происшествие. Зато меня освободили от нарядов, от караула, от некоторых построений в течение дня.
Сняли меня с этой должности также, как и назначили - внезапно! Ни одной "прапорской зарплаты" не получил. Переохладился в море и заболел. Креветок сачком ловил - они, как кузнечики, только в морской траве, скачут - азартное занятие! А у нашего медика из всех лекарств только йод и градусник - лучше бы у него этого градусника не было! Я даже воспаление лёгких на ногах переносил на "гражданке", потому что температуры не было, вот и тут тоже! Медик, сержант, только с "учебки", о моём состоянии доложил, дескать, ему диагноз непонятен - обследование необходимо. Мы с ним губы раскатали, что завтра в госпиталь, в город поедем... На утреннем разводе меня выводят из строя: "За симуляцию болезни - семь суток ареста!" Так вместо госпиталя я угодил на "губу", и не на 7 суток, а чуть не на месяц! Но это, как говорится, уже другая история!