Я ходил по кладбищу в поисках могилы моей матери.
Хоронили мать прошлой зимой. Ехали мы на кладбище в закрытом катафалке, и я не мог видеть дорогу к месту захоронения.
Ориентиром в моих поисках могилы должно было быть озеро, на берегу которого захоронили мать. И я нашёл озеро, но и это мне мало помогло. Зимой всё было запорошено снегом: и берег, и озеро, а сейчас, летом, всё какое-то другое, мне незнакомое.
Помню, на могиле матери поставили временный памятник. Как-то так получилось, что не успел я заказать памятник, а если честно, то и денег у меня тогда не было. И кладбищенские рабочие, видя нашу растерянность, за небольшую плату принесли со свалки памятник, уже бывший в употреблении, и врыли его в могильный холмик.
Вот этот памятник — типовой, металлический, как тогда говорили, в форме «стамески», покрашенный белой краской, с пятнами ржавчины мне и предстояло отыскать.
А я уж и отчаялся в своих поисках — хоть домой возвращайся! И уж хотел уйти. Но наконец-то мне повезло! После долгих блужданий среди могил, я обнаружил такой памятник, а с ним, как мне тогда казалось, нашёл и могилу матери.
Стоял я у могилы, вспоминал мать, и как-то грустно мне было и стыдно перед матерью. И решил я, не теряя времени, заняться обустройством могилы. А предстояло сделать немало.
С собой на кладбище захватил я лопату, банку белой эмали, кисть. Я окопал могильный холмик, обложил его по краям камешками, убрал с могилы мусор, покрасил памятник. Получилось красиво, и я был доволен своей работой. А уходя я пообещал матери, что уже в скором времени навещу её.
Но только летом следующего года я смог посетить могилу матери.
В эту поездку на кладбище взял я с собой и свою дочь-подростка — очень уж она хотела увидеть могилу бабушки. Захватил я с собой и лопату — так, на всякий случай взял.
А накануне приснился мне сон. Во сне мать жаловалась, плакала, говорила, что в могиле ей лежать неудобно, душно, что забыли её — и плачет мать, и плачет… И хотя я не верю снам, но как-то тревожно мне было.
У кладбищенских ворот купили мы с дочерью букетик цветов. Быть может, подумал я, мать и впрямь на меня обижена, ведь уже год, как я не был на её могиле и ни разу ей цветы не принёс.
Почему-то к могиле матери решил я пойти другой дорогой — со стороны озера. Казалось мне, что так и ближе, и удобней, и не надо будет среди чужих могил плутать.
И вот поднимаемся мы с дочерью от озера по склону, и вдруг вижу я прямо передо мной заброшенную могилу, заросшую кустарником и травой. И памятник вижу — один в один с памятником, стоящим на могиле моей матери. И уж хотел я пройти мимо заброшенной могилы, мало ли на кладбище заброшенных-то могил, но почему-то ноги меня не послушались, я как бы приклеился к этому месту. И странное было у меня состояние, мне даже трудно его описать. На какое-то время я отключился — случился у меня как бы провал в памяти. И сколько времени я находился в таком состоянии, и сказать не могу. А когда очнулся, то подумал: уж не мистика ли это какая, не знак ли это какой?
И не могу объяснить, почему вдруг я решил заняться обустройством этой заброшенной могилы. Как бы кто-то со стороны руководил мной. Я убрал мусор с могилы, подровнял края холмика, обрубил ветки кустарника. А когда я срезал лишнюю траву, под лопатой звякнуло, видимо, что-то твёрдое находилось в земле. Любопытно мне было, и я копнул поглубже. И, к моему удивлению, извлёк я из земли два цветочных горшка. И уж хотел я их отбросить в сторону, но вдруг вспомнил: проститься с моей матерью пришла дальняя родственница, и принесла она два горшка с комнатными цветами. Все тогда удивились: ведь принято покойнику приносить букеты или венки. Но родственнице ничего не сказали, так как знали её, как странную женщину. А дальняя родственница и на этом не успокоилась — привезла она горшки и на кладбище. И чтобы не обидеть её, решили мы врыть горшки в могильный холмик.
И когда я обнаружил эти горшки и вспомнил ту странную родственницу, то уж у меня и сомнений не осталось, что нашёл я настоящую могилу моей матери, а в той могиле, которую я обустраивал год тому назад, лежит чужой мне человек.
А моя дочь всё это время ни о чём не догадывалась, сидела на скамейке у соседней могилы и наблюдала за воронами, летающими над кладбищем. Время от времени дочь подходила ко мне с вопросом: «Папа, когда мы пойдём к могиле бабушки?» А мне трудно было признаться дочери, что в этой заброшенной могиле под безымянным ржавым памятником и лежит её бабушка. А когда решился сказать, с дочерью случилась истерика, и я долго не мог её успокоить.
Положили мы с дочерью букетик цветов на могилу бабушки, постояли, поплакали… И домой пошли.
И всю дорогу от кладбища до автобусной остановки дочь шла молча, была серьёзной и задумчивой.
А мне было как-то легко и даже весело. И день был тёплый, солнечный. Навстречу нам шли люди, шли они к могилам своих близких, и лица их были скорбными, озабоченными. А я улыбался — нашёл таки я могилу матери!
И благодарил я Бога за этот удивительный для меня день, благодарил я и ту странную дальнюю родственницу с ей цветочными горшками. И радовался я за мать. Быть может, думал, мать и успокоится, и не так уж тяжко ей будет лежать в могиле.
Раз в год я посещаю могилу матери. Недавно заменил старый железный памятник на гранитный, и уже не безымянный а с фотографией матери, её именем и датами рождения и смерти.
А мать мне приснилась только однажды, и уж не жаловалась, не плакала, а улыбалась.
Но не забываю я и ту безымянную могилу, окапываю её, убираю с холмика мусор, подрезаю траву, подкрашиваю памятник. А бывает, что и цветы на безымянную могилу кладу.