Цапли Ахерона

Данила Вереск
Давно не было ночных текстов. Страшно интересное занятие – никогда не знаешь, что за зверь попадает в прицел. Явно ничего философского, заумного и витиеватого. Где-то в степи бежит заяц мысли, не более. Куцый подранок. Стыдно стрелять.

Надо больше экспериментов с геометрией в действие. Допустим, есть главный герой, зовут его одной буквой – Ф. Это исключительно для удобства и скорописи. Итак, Ф просыпается ночью в кровати, она – прямоугольная и мягкая, комната в которой находиться Ф – квадратная, напротив двери – окно. Оно – круглое. Над головой Ф расположен люк, в виде трапеции. Теперь нужна ситуация, чтобы Ф начал двигаться более активно. Со сна он вял, но уже вспомнил географию места жительства и готов нас удивлять.

Не будем нагнетать сюжет. Ф решил увидеть звезды. Он встает двумя ногами на кровать и пытается открыть люк. Тот туго, но поддается. На простыню падает засохший лист. Осень. Ф вздрагивает, на нем лишь пижама. «Лучше бы лето было» - думает Ф. Напоследок оглядывая комнату он встречает взглядом висящую на стене зеленую кофту. Одевает на себя, улыбаясь. Подтягивается в проеме и выскальзывает на крышу. Влажная черепица, днем был дождь. Небо затянуто клочьями волчьей шерсти, сквозь нее глядит лунка небесного зуба, кровоточащая ветреной погодой на завтра.

Никаких пятиугольных фигурок, ничего, напоминающего точки. Ветер, словно стая треугольников, колет Ф в бока и ноги. Он закрывает глаза и проваливается в лабиринт темноты. Сужаются стены, полет чреват падением, очевидность успокаивает. Щупая по гладким стенам руками, он натыкается на выступы, которые расширяются, грозя на дне стать воронкой. Выворачивая вправо туловище, Ф удается вкатиться на гигантскую ступеньку. Тяжелое дыхание разгоняет тишину, вдалеке капает мерно водная капля.

Покрутив головой, Ф находит проем в дальней части ступени. Он небольшой, но постаравшись – можно влезть. Развернувшись, Ф опускает в овальную выемку ноги и с тихим шорохом продолжает движение. Три часа длится это мучение, он стирает кожу на ногах, а пальцы рук кровоточат. Вечный желоб гонит теплоту тела в чужую волю. Совсем не вечный. Воздух разражается криком Ф, и он падает в реку. Вода теплая, по берегам – камыши. Повсюду плывут небольшие, сплетенные из тростника и хвороста лодочки. Ф влезает на одно из суденышек, облегченно устраивается на ее дне и засыпает.

Во сне он видит, как кружась, спускаются на берега реки стаи цапель. Они снежно-белые, только по каемкам крыльев – отливают серебром. Каждая из птиц стает на место камыша и замирает, сливаясь с растением, пока контуры их не поглотят друг друга. Испуганно запечатлев метаморфозы, Ф отвлекается на всплеск, который раздается совсем рядом с лодкой. Внезапно  внутрь запрыгивает гигантский сазан, отливающий медной чешуей, и говорит Ф приятным баритоном:
 
- Мой молодой друг, ты не знаешь, зачем люди носят кольца на руках и золото на шее?

Опешивший Ф молчит. Но сазан настойчив:

- Мой друг, эти воды настолько молчаливы, что в них глупо – не говорить, даже рыбе. Мне кажется, что это делается исключительно по причине того, что нацепив на себя дорогие металлы, они, как бы это сказать, чувствуют свою значительность. Коль человеку чего-либо не хватает в его личности (Ф отмечает про себя, что сазан вполне образован), то он компенсирует это бриллиантами и тяжестью драгоценного ярма на шее. Они готовы продавать свое время и свои силы, чтобы покупать эти изящные кружочки с блестящими капельками. Уставшие от собственной банальности и не умеющие преподнести своим близким чашечку распустившегося жасмина, как самую большую жемчужину Ахерона, они обвешиваются звенящими колокольчиками и надевают на лица маску гордости. Только я уверен, мой друг, что все это не правда. Знай же, как определять глупость. Помни, что здесь лишняя тяжесть – только помеха.

И взмахнув хвостом, рыба грациозно, с молниеносностью пули, пронзает водную гладь, на прощание подарив Ф и реальности пару всплывших пузырьков.

Горизонт расправляет затекшие кости, водит туда-сюда бычьей шеей земного массива, и выдавливает из себя комок солнца, что слепит глаза Ф, чтобы тот не видел, как взмывает ввысь стрелы цапль-камышей, накачавших внутрь себя синеву речной глубины, которой они ежедневно красят небо в подобающую утру лазурь.