О влиянии творчества Д. Мережковского на истоки Второй симфонии Н. Мясковского
Тусклый апрельский день тихо догорал… Весна в Югре… За окном промелькнул короткий, но обильный снегопад… «Весна в Югре и вновь метет метель…», - вспомнилось недавно услышанное… Я оторвала взгляд от компьютерного экрана, посмотрела в окно, погладила мурлыкающую Клеопатру, верного «спутника» моих диссертационных штудий, и вновь посмотрела на последний фрагмент…
… «Вторая симфония Мясковского, продолжает в целом линию развития, намеченную Первой симфонией и «Молчанием»...
Нет, надо мне еще раз перечитать несколько предыдущих страниц…
… «Вторая симфония cis-moll, op.11 была задумана Мясковским в 1910 году. В своем дневнике он оставил запись от 18 февраля: «План новой симфонии (Савонарола) «Се аз низведу воды на землю». Реальные мысли о второй симфонии, «Аласторе»…».
И вдруг, словно озарение сошло на меня… «Се аз низведу воды на землю»! Сколько раз уже был мной перечитан этот фрагмент? И никогда не возникал вопрос – а где истоки второй темы – «образа Савонаролы»?
Сам Мясковский не оставил об этом ни одного свидетельства… По крайней мере, нет свидетельств, доступных советским и постсоветским исследователям. И я при анализе симфонического творчества композитора никогда не обращала внимания на истоки... Но ведь так не бывает – истоки должны быть! «Се аз низведу воды на землю»...
И начался мой поиск – сначала в книгах из домашней библиотеки, а потом в интернете. Результатом стали предположения и догадки о том, что Н. Мясковский свою тему о Савонароле подчерпнул в романе Д. Мережковского «Воскресшие Боги. Леонардо да Винчи».
Этот роман - вторая часть трилогии «Христос и Антихрист» - был опубликован в 1900 году в журнале «Мир Божий». Одна из узловых сцен романа – проповедь Савонаролы «Се Аз низведу воды на землю!».
Яркий представитель Серебряного века, один из основателей русского символизма, религиозный философ, поэт, переводчик и литератор Дмитрий Мережковский был «знаковой личностью», и молодой композитор просто не мог не прочитать «нашумевший» роман. При этом надо еще вспомнить, что двадцатилетний петербуржец Мясковский, с его интровертным характером, склонный к меланхолии, был «втянут» в атмосферу символистских веяний, идей и мыслей. Это было обусловлено кругом знакомств, дружескими связями, творческими замыслами – то есть всем духовным и художественным окружением и самим контекстом эпохи.
Косвенным подтверждением влияния авторов Серебряного века остались написанные Мясковским 27 вокальных миниатюр на слова З. Гиппиус – не только супруги, но ближайшего друга, идейной спутницы Мережковского. Быть увлеченным творчеством Зинаиды Гиппиус и не читать романов Дмитрия Мережковского – этого я не могу даже вообразить. Совершенно неправдоподобна версия о том, что Н. Мясковский не читал романа Д. Мережковского. Правда, пока у меня нет точной даты прочтения – но, безусловно, это было в самом начале ХХ века.
Д. Мережковский в своем романе изобразил безумцем проповедника Савонаролу. Под влиянием страстных экзальтированных речей его адепты громят дворцы, жгут книги, разбивают статуи: «…То была не проповедь, а бред, который вдруг схватил эти тысячи народа и помчал их, как мчит ураган сухие листья». Неистовая сила, сокрушающая прекрасное, повергающая мир в хаос и дисгармонию. А как апофеоз этих губительных сил «отчаянный диссонантище» на последнем аккорде Коды Финала».
Можно предположить, что идеи романа вспомнились Н. Мясковскому через несколько лет, когда композитор начал работу над Второй симфонией. Ведь не случайной же была запись в дневнике от 18 февраля 1910 г.: «План новой симфонии (Савонарола) «Се аз низведу воды на землю…».
Почему же не осталось прямого подтверждения влияния романа Д. Мережковского? Может быть, это было связано с тем, что Мережковский, будучи в эмиграции, публично поддержал вторжение нацисткой Германии в Советский Союз летом 1941 года. И после этого любое упоминание о писателе-эмигранте было просто опасным для композитора? Более чем вероятно, что дневниковые записи были «зачищены», любое упоминание о Мережковском из них вымарано, а письма с «крамольным именем» уничтожены...
Имя Дмитрия Мережковского «исчезло» из творчества Николая Мясковского... Но остались «истоки» темы «Се аз низведу воды на землю», мощно прозвучавшие во Второй симфонии...