К вечеру также стало понятно, что у Кати воспаление лёгких, но в менее тяжёлой форме, чем у Вали. Спасла Катю норковая шуба и тёплое, длинное, вечернее платье. Температура к вечеру у Кати тоже поднялась до тридцати девяти градусов, ей сделали необходимые процедуры, поставили капельницы, и она уснула, не ведая, что творится в соседней палате, в которой лежала Валя с сыном. Макс так и не отходил от них, лишь дал указания людям по отправке Александра с бойцами в Астрахань и всё. Ночью Валя умерла не приходя в сознание. Макс рвал на себе волосы, которые почти полностью покрылись сединой. Маленького Сашку Вера забрала к себе в переднюю комнату, в которой отдыхала сама, приглядывая за Катей, но врачи ночью перевели его в отдельную палату, представив ему медсестру, которая не отходила от мальчика.
Только утром Катя узнала, что её подруги, которая была с ней с первого дня прибытия в Москву, не стало. Сообщил ей об этом сам Макс, который зашёл к ней в восемь часов утра.
- Катюша! – тихо сказал он, взяв руку Екатерины в свою руку. – Валюша моя умерла, больше у меня нет никого, кроме Сашки и тебя! Береги себя, да присматривай за сыном, а мне надо заняться похоронами! Ещё! Если будет звонить брат Али, скажи ему, чтобы он с друзьями приезжал сюда! Скажи, что Али погиб геройски, спасая тебя с детьми из полыньи, в результате чего заболела! Скажи, что жить здесь больше не хочешь, поэтому пусть забирает тебя из Москвы! Добавь для убедительности, что здесь у тебя основные счета с деньгами, которые ты ему прямо в Москве и переведёшь на его счёт, он клюнет! Нечего растягивать эту бодягу, надо накрыть их гнездо, да продолжать как-то жить! Зря я вас тогда с Валюшей послушал, надо было этого козла ещё в тот же день грохнуть, глядишь, и живы бы были все!
- Никто, Максимушка, не знает, где и когда наступит его конец! Не терзай себя, не терзай меня! Это я источник всех бед, которые так и кружат вокруг меня! Ты посмотри, скольких людей мы уже с тобой потеряли? Валя! Да она для меня была не просто подруга, она мне была, будто мать! – сказала Катя с каким-то надрывом и, закашлявшись, зарыдала, уткнувшись лицом в подушку.
Рядом с ней, сидя на кровати, ревела и Вера. Она поднялась, обняла Макса и стала целовать его в губы, а они у него были солёные, хотя слёз на глазах у него не было. В глазах была какая-то отрешённость и каменная пустота.
- Вера! Оставайся здесь и смотри за Катей и Сашей! Возле тебя будут четверо моих бойцов, они помогут, если понадобится помощь, но сама отсюда никуда не выходи! – сказал Макс и решительно вышел из палаты, оставив женщин выплёскивать боль слезами.
- Господи! До чего же несправедлива жизнь, Верочка! – как-то затихнув, произнесла Катя и, посмотрев на окно, за которым смеркалось, добавила. – Валечка! Это же лучшее, что мог создать Господь и теперь её уже никогда не будет с нами! А Дашуля? Ну, кто вот их туда потянул в эту полынью?
- Катюша! Детей вечно куда-то тянет, тем более в такое интересное место, как река! – отозвалась Вера без всякого энтузиазма.
- Да знаю я, сама такая, вечно куда втюхаюсь, а потом жалею об этом! – в сердцах бросила Катя и закашлялась.
Простуда и ей напоминала о себе, хотя на фоне всех остальных, ей ещё крупно повезло. Врач часто заглядывал к Кате, беседовал с ней, а уже ближе к вечеру сообщил о том, что завтра будут проверять её внутренности, явно намекая на матку.
Мысли о Вале, о погибшей её дочери и оставшемся в живых Сашке, не давали ей покоя, отчего она весь день проплакала. Информации из Ирана не поступало, так как Макс утопил Али вместе с его телефоном, благо, что у Кати был записан телефон Исмаила, да и телефон Мухаммеда она знала тоже, но звонить сегодня не захотела, да и не было настроения. Позвонил сам Исмаил причём уже поздно, было около трёх часов ночи.
- Катюша! – произнёс он в трубку, едва она, сонная, ничего не соображающая после переживательного дня и вечера, ответила на звонок. – Что у вас там произошло? Али молчит, мы все волнуемся!
- Исмаил! – произнесла Катя и заплакала. – У нас беда произошла! Али решил ловить рыбу через лунки во льду, вырубил огромную полынью и пошёл за сетью, а в этот момент наши дети решили погулять по реке, в полынью и угодили! Дочь погибла, её течение затащило под лёд, сына еле я спасла, а Али с моей подругой спасали уже меня из проруби и оба погибли, Али также утонул, а подруга моя днём умерла от простуды! Вот такие у нас дела, Исмаил! Я сейчас лежу в больнице с воспалением лёгких и раньше, чем через две недели из больницы меня не выпустят! Исмаил! Приедь за мной в Москву с друзьями и забери меня отсюда! У меня здесь, в московских банках и все деньги лежат, я готова перегнать их все на твой счёт и уехать к тебе насовсем! Я не могу больше здесь находиться, я хочу стать мусульманкой!
Исмаил отозвался только через несколько минут, после того, как Катя столько ему наговорила.
- Хорошо, Катюша! Я приеду двадцатого января с Мухаммедом и двумя своими братьями, а ты к этому времени подготовь все необходимые документы, чтобы мы там долго не задерживались! – сказал Исмаил и отключил трубку телефона.
Положив трубку телефона рядом с собой на небольшую тумбочку, Катя легла навзничь и, сбросив с себя одеяло, так как ей стало невыносимо жарко, осталась лежать только в одном шерстяном халате, так же расстёгнутым на все пуговки, отчего её голое тело отсвечивалось в полумраке ночных фонарей, пробивающихся сквозь окно. Ей было действительно невыносимо жарко, порой даже казалось, что она лежит на раскалённой от жара печи. Вероятно, у неё была температура, но ей не хотелось даже шевелиться, тем более будить уставшую от суеты Веру, которая спала в соседней комнате.
- Господи! Как же тяжело сейчас Максу? – внезапно подумала Катя, и снова заплакала.
Она плакала долго и горько, не вытирая слёз, которые тонкими струйками сбегали по её щекам и впитывались в мягкую подушку. Катя потерялась во времени, она даже не могла представить сколько сейчас было на часах, потому что так же не могла пошевелить рукой, чтобы взять телефон и посмотреть на часы.
Все её мысли сейчас были с Максом, она сама была рядом с ним, ощущая его всеми фибрами своей души. Она даже ощущала биение его сердца, которое билось рядом с её сердцем, находясь у неё в груди. Чтобы не испугать его сердце, и не дать ему возможности покинуть её грудь, Катя осторожно обняла своё разгорячённое тело своими руками и прижала их со всей силы, сдавливая груди.
- Каково ему сейчас одному? – вдруг, пронеслось у неё в голове, да так остро, что она почувствовала его рыдания.
Катя была уверена, что Макс сейчас сидит рядом с женой и дочерью и страдает в одиночестве, так как самые близкие для него люди находились сейчас в клинике.
- Она с Верой лежат в тёплой палате, наслаждаясь сном, а он страдает в одиночестве! – вновь пронзила её мысль, от которой ей стало невыносимо плохо.
Поднявшись с постели, Катя нашла градусник и, всунув его себе под мышку, вышла в комнату, где на диване расположилась Вера. К удивлению Кати, Вера сидела на диване и, укрыв лицо махровым полотенцем, тихо плакала, боясь разбудить свою хозяйку и подругу.
- Господи! Верочка! – присев рядом с ней на диван, выдавила сквозь слёзы Катя. – Ну, что ты себя мучаешь? Что мы теперь можем сделать, когда судьба злодейка выбивает нас из колеи? Я виновата в том, что произошло это горе, и нет мне прощения! Нет мне вообще прощения, даже за то, что я затеяла эту возню с санаторием, перетащила родителей с Назарово, развернула бурную деятельность, в результате чего меня похитили, долго насиловали, пичкали наркотиками и даже били! Но это меня, знать такова моя судьба, а причём здесь светлый человек, Валюша? Как мне теперь с этим жить? Как можно пережить Максу все эти несчастья, потерю дочери и жены? Вера! Я, наверное, уйду в монастырь! Мне надоела эта бесконечная трагедия, зависть, убийства, потери близких людей, я же не многожильная! Да и как мне теперь смотреть в глаза Максу? Он сейчас один, я знаю, он страдает, а мы с тобой здесь! Это нечестно! Ты, как хочешь, но я еду к нему, причём сейчас и хоть час побуду с ним!
- Катюша! Милая! Да ты же вся горишь! – посмотрев на Катю, произнесла Вера, обняв её.
- Вера! Я еду, а ты смотри за мальчиком! Сейчас температуру померяю, выпью лекарства и поеду! Я не могу оставить его одного, ибо умру! Прости! – сказала Катя и, вынув градусник, посмотрела на него и, улыбнувшись через силу, произнесла. – Ерунда! Всего тридцать восемь! Сделай мне какой терафлю, а я пойду одеваться! Скажи парням, чтобы были готовы через десять минут!
- Господи! Катя! Ещё четыре часа утра, куда тебя понесёт? Может, Макс спит, а ты будешь его теребить! – произнесла Вера, поднимаясь с дивана.
- Вера! – воскликнула Катя. – Ты себя-то слышишь? Макс спит, о чём ты говоришь? Да он весь исстрадался!
Через сорок минут Катя, в одной шубе и зимних сапогах, под шубой был только тёплый, шерстяной халат, подъезжала к вилле, в окнах которой горел свет. Самочувствие у неё хоть и было ужасным, но из машины она выбежала бодро, и побежала по ступенькам крыльца. Макса Катя застала в холле, в котором стояло два гроба. Он сидел между ними абсолютно седым и бесцельно смотрел в пол, сжав голову своими могучими руками. Он плакал, потому что плечи его периодически вздрагивали.
Подбежав к нему, Катя упала перед ним на колени и, положив голову ему на колени, обхватила их руками. Она тут же зарыдала, всё сильнее прижимаясь к нему, а Макс, положив руку ей на коротенькие волосы, так же седые, стал нежно гладить их. Катя ощущала капельки слёз, которые падали ей на голову, но она не желала отпускать из своих рук человека, который был для неё не просто человеком, Макс был для неё Ангелом, нет, он был для неё Божеством! Он был для Кати и отцом и матерью, и другом и ангелом хранителем. Он был всем, но он не был её мужем, зато жена Макса лежала рядом в гробу, ощущая тот порыв любви, который принесла с собой Катя.
Наконец, Катя, подняв голову, посмотрела на измученное лицо Макса, поднялась с колен и, поцеловав его в губы, повернулась к Вале.
Валя лежала во всём белом, вероятно Макс захотел запечатлеть её на всю оставшуюся жизнь в этом облике. Лицо Валюши не выражало никаких чувств, как будто оно было сделано из воска, что даже как-то напугало Катю. Она молча погладила длинные волосы своей подруги, которые были распущены и укрывали собой плечи этой красавицы. Да, она была великолепна, но это великолепие должно было скоро исчезнуть, как и все другие люди, которые навсегда покидали этот мир. Вале исполнилось только сорок семь лет, но выглядела она на тридцать с небольшим.
Поцеловав Валю в лоб, Катя подошла к Даше, которая также была во всём белом и, погладив её милое личико, вновь разревелась, упав Максу на колени.
В этом положении они просидели до тех пор, когда на улице уже стало рассветать.
- Макс! Милый! Мне пора в клинику, а то врач закроет меня в палате, а я хочу побыть вместе с тобой на похоронах! Ты держись, мой мужчина и помни, что я всегда буду тебя ждать! Прости, что говорю эти слова сейчас, ты и сам знаешь, как я тебя люблю, да и я знаю, что ты меня любишь всё это время, как увидел меня! Прости, но Господь творит то, чего мы понять не можем! – произнесла Катя и, поцеловав Макса в губы, погладив его по седой голове, вышла из холла.
Через пару минут машина несла её уже в сторону клиники, где ждала Катю та, которая осталась на боевом посту.
Когда Катя вбежала в палату, там её уже поджидал врач, который по чём зря ругал Веру. Заметив пациентку, он отвернулся и вышел из платы, хлопнув дверьми, но она осталась приоткрытой из-за сильного удара.
- В общем так, молодые люди! – услышали Катя с Верой голос доктора. - Если вы хотите потерять и свою хозяйку, то можете увозить её хоть сейчас! Вы с ума сошли? У неё воспаление лёгких, любое осложнение и она труп, а вы её таскаете по морозу, да ещё явно ведь не на увеселительную прогулку! Знаю! Нечего на меня зыркать! Она ваша хозяйка, но хозяин клиники здесь я, только я и отвечаю за её здоровье! Если не желаете ей добра, то я вас отсюда выгоню, а поставлю свою охрану, собственно, я это и так сделаю!
Потом Катя с Верой услышали удаляющиеся шаги доктора, после чего в комнату, где находилась Вера, приоткрылась дверь и, охранник, посмотрев на женщин, молча закрыл её, на сей раз плотно.
- Ну, что там? – спросила Вера, помогая Кате снять обувь, шубу она сняла сама, едва оказавшись в палате.
- Верочка! – всхлипнув, отозвалась Катя и, обняв её за плечи, добавила. – Лежат, как два ангелочка, все в белом! Макс тоже весь стал белым, как лунь, даже страшно на него смотреть! Сколько он горя понёс от меня, нет мне прощения, это точно!
Катя хотела что-то ещё сказать, но в этот момент в палату вошёл доктор, а следом за ним вошла медсестра, таща в руке штатив с капельницей в одной руке, а во второй руке небольшой подносик, на котором лежало несколько шприцов.
- В постель, гулёна, и чтобы в туалет даже ходила в постели, иначе закрою тебя в карцер с решёткой! Что надумала? Я смотрю, вы все тут ненормальные, а главная псих больная это вы, Екатерина Михайловна! – недовольно пробурчал доктор и, подождав, пока Катя улеглась в кровати, стал её слушать.
Пока он занимался осмотром пациентки, медсестра терпеливо стояла чуть в стороне, ожидая своей очереди.
- В общем, слава Богу, хрипов нет, но радоваться рано! После завтрака вас отвезут на коляске в рентген кабинет, сделают снимок, а дальше лекарства и покой, поняла? – сказал он и, повернувшись к медсестре, добавил. – Приступай, Алёна, да заглядывай сюда почаще! Потом к мальчику зайди, ему уже лучше, но капельницы и антибиотик продолжай!
После того, как Алёна поставила капельницу, да сделала три укола, она покинула палату, оставив женщин одних.
- Катя! – произнесла Вера, присаживаясь рядом с ней на кровати. – Перестань всё время линчевать саму себя! У каждого своя жизнь, по-разному она и складывается! Один мальчик просто выбежал на дорогу, а тут машина, так что, теперь надо весь свет обвинять за это? Валя сделала то, что и должна была сделать, ты же кинулась в шубе в полынью, хоть и не твои там были дети, мальчика спасла! Дашуле не повезло, так что же теперь сделаешь? А Валя, она хорошая была, но не такая сильная, как ты, вот и не выдержала! Надо дальше жить, мальчика, куда будем определять?
- Как это куда? – даже поперхнулась Катя, воскликнув от возмущения. – Сашка мой сын и другого я не хочу слышать! Тоже мне ещё определители! Ты, Вера, прекращай подобные разговоры, а то точно обижусь!
- Господи! – даже улыбнулась Вера, выслушав Катю. – Да я и сама готова его усыновить, но тут другое, у него есть отец, Макс!
- Макс тоже мой и я его никому не отдам! Никто нам больше, Вера, не нужен! Сколько разных чужаков к нам прилипали, и кроме беды, мы ничего не испытывали! Хватит! – сказала Катя и, посмотрев на Веру, слегка улыбнулась.
- А как же твой Александр? – спросила недоумённо Вера, поднимаясь с кровати.
- Нет его, и забудь навеки! – как отрезала Катя, вновь став хмурой. – Человек посчитал, что я согрешила, занимаясь сексом с турком, вроде я занималась с ним добровольно! Кошмар! Я его выгнала, да и оттуда тоже выгоню! Дам денег, много денег, и пусть устраивает свою жизнь с безгрешной! И хватит об этом!
23.04.2017 год.
http://www.proza.ru/2017/04/24/1785