В конце второй тысячи

               
   Пассажирский поезд продолжал мять под собой рельсы. Змеей вкрадывался в тоннели и, выскочив в белый день, мчался мимо лесов, придорожных деревень и безымянных полустанков, помеченных на картах числом особого железнодорожного счета.

   Проталкивая впереди себя чемодан с блестящими металлическими уголками, в купе проникла пожилая женщина лет за семьдесят.
   — Свободно? — переведя дыхание, спросила она Марину.
   — Садитесь, садитесь!— ответила Марина и сунула за подушку надоевший за дорогу журнал.
   — Не было больше билетов, пришлось брать в купе…

   Женщина присела. У ног примостила вещи, вытянула руки, обхватив пальцами колени.
   — Маленько затекли… — Пояснила она. — Груз для меня великоват. Не каждый день такое…
   Разговорились. Познакомились. Попутчица Марины назвалась Настасьей Николаевной.
   — Так мы почти полные попутчицы, — обрадовалась девушка, — только мне еще на автобусе дальше ехать.

   Настасья Николаевна тоже осталась довольна складывающимися  обстоятельствами, заговорила о своем житье-бытье. Поведала, что едет к внуку.
   — Женился он у меня. Родителям, вишь ли, все недосуг. Оба нынче заграницу укатали… Зять трубы прокладывает, а дочка при нем вроде экономки. Заняты, пишут, перезаняты…

   И печально сощурила глаза.
   — Единственному сыну благословенья не успели послать. А бабке до всего дело. Вот: удумала попроведать. На внукову молодицу погляжу, пожелаю обоим добра-счастья на жизнь… Беда чистая.

   Женщина выговаривала слова с ровным ростягом, не торопясь, будто вязала из них замысловатые узлы и петельки.
   — Я ведь внука-то Альку четыре года, посчитай, не видала. Как кончил свой институт, так сразу и подался по свету. То на севере жил, то где-то за Уралом. Сейчас вроде угомонился. Сам виноват – выбрал заполошную специальность… Я ж из-за того нынче огород побросала. Душа не на месте: все ли у них там ладно… Для меня Алька так и остался мальчишкой…

   Марина тоже поведала о своей радости. Мол, едет к мужу. Больше года в разлуке. Давно б на крыльях полетела. Да куда там… Надо было заканчивать университет…
   — Вот еду и не знаю… Может, не хорошо так… Как с неба свалюсь. Вдруг он где-нибудь в отлучке…

   Настасья Николаевна выщипнула с грубошерстной юбки невидимую пылинку. Посмотрела глубокими глазами на девушку, поджавшую на одеяле крепкие ноги в джинсах.
   — И-и-и-и, Мариночка, какие твои заботы… Вам, молодым че? Тебя к нему магнитом тянет, доберешься… Поверь: ждет он тебя посильнее, чем ты про него думаешь. Мужики – народ ждучий до нашего брата…
   Марина заулыбалась. От таких слов ее набухшие, было, брови окрылились. На тонком лице проступила успокоенность.
   — Ну, бабулечка, дорогая! Вы на меня раньше времени радость набросили… А то вся извелась в сомнениях.

   И Марина призналась:
   — Муж-то он мне точно муж. Только не регистрированы еще. Теперь забот полный рот. Как да что ждет впереди. Я из-за него отказалась от хорошей работы в городе. Теперь вот думаю, как жизнь сложится дальше…
   — Леший с ним, с сомнением… Это мне б во всем надо сомневаться. Жизнь не сладкая удалась. Образование – так себе, среднее не закончила. На тяжелых работах много сил положила. Здоровья совсем нет. Соседкин сын Альке телеграмму отбил. Пусть встречают. А то с таким грузом куда я?  Во век не добраться.

   … Вошла проводница, взяла у Настасьи Николаевны билет, деньги за постель. Вскоре принесла пакет со свежим бельем.
   Марина помогла достать сверху матрас. Вдвоем собрали постель. Вскоре проводница появилась с чаем, печеньем и сахаром. Марина пригласила новую знакомую к столику.

   — Почаевничать страсть как люблю! — призналась Настасья Николаевна, — а ты вот попробуй моих печенюшечек… С медком да на сливках…
   Незаметно пролетел день, сутки, вторые. Исчезало не только время, оставались позади сотни километров. К концу второй тысячи поезд доставил их на станцию с кирпичным вокзалом и такой же водонапорной башней.
   Стали выходить. К Настасье Николаевне бросился крупный мужчина в спортивной шапочке.

   — Баба Настя! Мы тебя еще вчерашним поездом встречали, заждались с Леночкой.
   Позади, словно выжидая что-то, стояла молодая светловолосая женщина, украшенная дорогими безделушками.
   Марина близоруко пригляделась. И, чуть было, не выпустила ручку дорожной сумки…

   Тот, к кому она так долго ехала, уже знакомил Настасью Николаевну с красивой блондинкой.