Иван Никитич Король сидел в Раю возле роскошного фиолетового куста флокс и печально смотрел в ту сторону, где по его предположениям находилась Земля.
Нет, их деревенский священник отец Роман не обманывал – все тут, в Раю, было прекрасно, птички порхали, цветы цвели, душа трепетала в полном блаженстве… Если бы не оставленные впопыхах земные дела.
Вот, скажем, Светка, старшая дочь, так и не попала к отцу на похороны. Вопрос: почему?! Чем она так занята в этих своих Арабских Эмиратах, что за полтора дня не добралась до малой родины -- Старых Чемоданов – проводить родного батю?! Нашла же себе место жительства, еж ее подери… А вдруг на нее бандиты там напали… Кто их знает, те Эмираты, сам в новостях слышал про бордели, и про рабство, нехай их всех в растудыкину гору… А ты сиди тут и думай, где эта дылда да что с ней.
А вторая, Анька? Плакала так, аж кудахтать начала… Вот интересно, сколько слез может быть в человеке?! Литр, два? Полина, жена, и то затихла, хотя любили они друг друга ну прямо как в фильме «Любовь и голуби»! А эта букашка малая все заливается да заливается… Может, у нее с нервами что не так? Или щитовидка больная? Говорят, и от проблем с сосудами такое случается. Хотелось бы знать, Полина догадается хоть сводить ее к врачу? Или будет только скорбно ходить на кладбище да ставить свечки в церкви?
Эх, передать бы ей как-нибудь, что кабанчик в последнее время плохо ел, не сдох бы. Без хозяина в семье и так тяжко будет, а тут еще Мефодий свалится… Интересно, сколько он мог бы набрать веса к Рождеству? Вот бы узнать! Да где уж теперь…
А деньги? Доллары, что он бумажка к бумажке собирал последние пять лет? Вот идиот, надо было сказать… Или записку оставить… Хотя Полина вмиг бы все развела: давай стиралку обновим, ламинат постелим, обновки к зиме купим… Ламинат! О будущем надо думать, чтоб запас был на черный день, а она со своим ламинатом… Хотя черный день, судя по всему настал, а банку с заначкой она фиг найдет! Надо же, тудыть ее налево, так запрятал, век не отыскать! Эх, дурак-дурак! И что вот теперь делать? Как помочь?
…Рядом на скамейке пристроился какой-то вертлявый франт. Ишь ты, нога за ногу закинул, бакенбарды почесывает… Мать родная, неужто сам Пушкин?
«Как жизнь, Сергеич? – от всего сердца хлопнул Никитич по плечу гения. – Стих хоть какой почитай, а? А то на душе чевой-то тяжело!»
Поэт нервно дернул плечиком, сдунул с манжета ворсинку и демонстративно переместился на скамейку к соседнему кусту флокс – приторно-розовых.
«Ну и ладно, подумаешь! – фыркнул Никитич. – Я тут кого только еще не встречу… Штирлица, к примеру, или Мерилин Монро… Эх, хороша была, чертовка! Ой, прости меня, Господи, нечаянно я, сдуру, совсем голову скособочило!..
Да, беда… И крыша телятника разваливается совсем, а председателю и дела нет. Если зима выпадет снежной, завалит телят, как пить дать завалит. Ну почему, почему между Раем и Землей нет связи?!»
--Ну почему же, Иван Никитич, есть! – раздался над его головой зычный голос. -- Если душа так беспокоится о незавершенных мирских делах, мы даем ей шанс сообщить все своим близким. Пять минут! Время пошло!
-- Полинка, родная, проверь здоровье у Аньки, что-то она много плачет, про сосуды не забудь… Со Светкой строго разберись – чем она там, в Эмиратах, занимается. Может, в банду какую девку втянули. Съезди, не пожалей денег, посмотри сама, как дочь наша живет. Не понравится – домой ее, на ферму, доить коров! Да, Полина, скажи председателю про крышу телятника – не починит, чую, зимой быть беде… Ежели что – прокуратурой пригрози, он даже слова этого боится.
И еще… Там же никого поблизости нет? Варвара часом в гости не забежала? Вот же, старая карга, так и рыщет, так и рыщет… Деньги я тебе на жизнь оставил, они в старой бане под третьей дощечкой от скамейки, только смотри, чтобы никто за тобой не подглядывал, там года на три вам под завязку хватит…
Да, Полина, а еще я здесь Пушкина видел. Расскажи там всем, пусть завидуют! Рай, передай, такой чудесный, словно старый сад в райцентре, клумбы, скамеечки…
--Сеанс окончен! – торжественно произнес тот же зычный голос, и Никитич от пережитого перенапряжения и важности момента впал в глубокий и спокойный, как в детстве, сон.
Ему снились флоксы, облака, кудрявые бакенбарды великого поэта, Светка в красном платье, неприлично выплясывающая на сцене богатого ресторана, Штирлиц под ручку с Мерилин Монро и Полина – розовощекая, большая, с тарелкой оладий в руках…
-- Ну что, Король, очухался? – обратилась жена вдруг прямо к нему. – Это ж угораздило тебя, пьяного, ночью на крышу телятника лезть! Другого времени не было, конечно! Хорошо, фельдшер рядом живет, башку твою дурную обработала вовремя да скорую вызвала, а то был бы уже и в самом деле в Раю!.. Да, кстати, доллары я нашла. То-то, прикидывала я, куда часть твоей зарплаты пропадает. Полюбовницу завел, что ли?!А он, втихаря, тайком от жены… А ежели б помер совсем и не сказал, где припрятал доллары? Ну, ваше величество, только выздоровей, я тебе такой рай на земле устрою!
--Ах, как прекрасны были флоксы! – вздохнул Иван Никитич и взял с тарелки дымящийся пухлый блин.