Г. Антюфеев.
Интернационализм – в крови русского человека
очерк
Русский человек так устроен, что всегда готов прийти на выручку. Он отдаст, как говорится, последнюю рубашку, рубль, поделится половинкой горбушки хлеба. Возьмётся помогать соседу перетащить мебель, наколоть дров, заскирдовать солому. Если у кого-то грянет беда, непременно ринется выручать, невзирая на опасность. А ещё наш человек терпеть не может, когда обижают слабых и когда на какую-нибудь маленькую страну нападает большая и сильная. Потому что несправедливо. Нечестно. И русский махнёт за тридевять земель, будет сражаться в рядах атакованного народа за правду, за чужую землю, держа в уме свою. Храбрость, выдержка присущи ему потому, что он русский! И малые народы, глядя на бесстрашие и честь чужеземца, пропитываются подобными чертами характера и побеждают превосходящего по силе врага. Русские не сдаются! Вдалеке от Родины они отстаивают не только чужие пределы, но и свои потому, что противник видит проявляемые ими чудеса храбрости и поневоле задумывается, стоит ли ему затеваться в споре с русскими. Уж ежели на чужбине столь отважны, то что же будет, если посмеешь вступить на территорию их страны? Кто не подумал об этом, тлеют костями в наших бескрайних просторах. А кто в настоящее время пытается угрожать, пусть пройдутся по истории и узнает, каково это – идти к нам с мечом.
После окончания второй мировой войны, казалось, народы поняли: необходимо жить в согласии. Однако жадность капиталистов и милитаристов не знает границ, не учитывает исторического опыта. Вот и разгорались и разгораются локальные конфликты на планете за обладание её богатствами. Сильные поглощают слабых. А раз есть слабая сторона – есть там и русский человек. Воин-интернационалист. Первыми интернационалистами были, наверное, чудо-богатыри, сражавшиеся за Шипку. Они в неимоверно сложнейших условиях противостояли турецким басурманам-завоевателям, помогая болгарам. Братьям-славянам.
То – уже прошлое.
Но до настоящего времени традиции интернационализма живы в нашем народе.
В начале осени состоялась у меня встреча с теми, кто участвовал в операциях по защите интересов страны за её пределами.
Александр Петрович Скляров, член литературного клуба «Живой родник», как-то рассказал интересную историю, у которой имеется не менее интересное продолжение.
Весной 2000-го года, будучи помощником военного комиссара, он встретился с Александром Дмитриевичем Ягуповым, на долю которого выпало немало испытаний в годы Великой Отечественной. В том числе плен и пребывание в концлагере Бухенвальда. О встрече А.П. Скляров рассказал на страницах «Зари» 22 августа 2000 года.
Много лет спустя возник повод вернуться к семье Ягуповых. Дело в том, что созданная Волгоградская общественная организация воинов-интернационалистов, ветеранов боевых действий в Чехословакии «Дунай-68» в августе текущего года собрала участников тех событий на встречу в музей-панораму «Сталинградская битва».
Среди приглашённых были жители Нижней Осиновки Иван Васильевич Гускин и Георгий Александрович Ягупов, выполнявшие воинский долг за пределами СССР.
К Советскому Союзу, как к царской и современной России, Европа практически никогда не выказывала доброго отношения. Развязывая войны, европейцы старались втянуть в них нашу страну. В каких-то моментах удавалось уклониться, в каких-то приходилось участвовать для сохранения стратегического баланса. Иногда группа государств, придумав и поверив в мнимую угрозу со стороны России, нападала, чтобы отрезать часть так «необходимой» для европейцев территории. Все походы заканчивались нечем, но до сего дня западные страны, дрожа от страха только от размеров территории нашей державы (да ещё и с несметными богатствами) пытаются правдами и неправдами влезть в её пределы. Поводы находят всякие: от «зачем русским столько земли» до «в России отсутствует демократия». И пыжатся, и лезут то с советами как жить, то с войнами, направленными на разрушение установленного у нас порядка, то с санкциями, целью коих является изменение нашей политики. И с помощью ракет, авиации, дальнобойной артиллерии несут «мировой порядок» и «основы демократии» туда, куда их не просят.
Страны социалистического лагеря (таковых было 15), входившие в Совет экономической взаимопомощи и в организацию Варшавского договора (военный союз из восьми участников) тоже, по мнению «прогрессивного» Запада жили не по лекалам настоящей демократии. Поэтому через средства массовой информации лился поток пропаганды, уверявшей жителей в том, что моральные ценности и уклад жизни не соответствуют нормам современности. Во многих государствах укрылись бандеровцы, бывшие фашисты, которые охотно принимали подобного толка литературу и распространяли её среди населения. Блок НАТО готовил почву для вторжения в Чехословакию. К границам со стороны ФРГ демонстративно стягивались войска для этой цели. Уверенность сквозила в действиях западных государств и войск. Они считали уже выигранным военно-политическое сражение.
Каково же было их удивление, когда утром 21 августа 1968-го года на территории Чехословакии обнаружили войска стран Варшавского договора! В общей численности в ЧССР ввели около полумиллиона человек и пяти тысяч танков и БТР.
Первыми высадились десантники 7-ой гвардейской военно-десантной дивизии из Каунаса. Они, захватив в аэропорту Прага-Рузине главные объекты, обеспечили приём транспортных самолётов с войсками и техникой, следовавших с 30-секундным интервалом. По такому же сценарию развивались события и в аэропорту Брно-Туржаны.
В Праге были блокированы Дом правительства, здания ЦК Компартии и Генштаба, Министерства национальной обороны, перекрыты въезды и выезды, контролировались основные коммуникации города. Завязались бои с мятежниками за главный вокзал Праги и радиоцентр.
Именно в столице страны сосредоточились основные силы оппозиции. Они устраивали завалы на дорогах, обстреливали вошедшие союзнические войска. В ход шли всевозможные средства: выстрелы из-за угла, диверсии, создание скандальных ситуаций. К сожалению, не обходилось без потерь. Одним из первых на чехословацкой земле погиб сержант Советской Армии Красий Александр.
Однако не везде пропагандистские усилия Запада находили поддержку местного населения. В провинции люди с должным пониманием относились к сложившейся ситуации и зачастую принимали советские войска как в 1945-ом году.
Георгий Александрович Ягупов, об отце которого рассказал А.П. Скляров, родился в 1948-ом в Верхней Осиновке. После четырёхлетки учился в третьей городской школе, где сейчас учатся его внук и внучка.
По окончании восьми классов поступил в ветеринарный техникум в Красной Слободе. Отработав год по полученной профессии, поборовшись с эпидемией ящура, подаёт документы в только что открывшееся Суровикинское ГПТУ. Отучился год и осенью 1967-го получил повестку о призыве в ряды Вооружённых Сил.
Попадает в белорусский город Печи, где в учебном центре готовили сапёров. По его завершении в звании младшего сержанта назначается командиром отделения в одной из частей, дислоцировавшихся на территории Белоруссии. Через три месяца мотопехотный полк, где служил Ягупов, поднимается по тревоге и совершает 500-километровый марш-бросок. Выходит к границам Украины, далее – через Карпаты. На улице август, в горах – снег, лёд, по дорожному серпантину движется военная техника, которой конца-края не видать… 21-го числа в 8 часов утра полк через станцию Чоп пересекает границу Чехословакии.
Остановились сначала в лесу неподалёку от города Кошице, а потом вошли в него. По дороге в город их колонну обстреляли, по слухам, бывшие бандеровцы. Лесные братья применяли часто тактику гитлеровской армии: пускали впереди себя женщин и детей. Но стоило произвести пару-тройку очередей поверх голов, горе-вояки прытко скрывались в лесу.
В Кошице царила довольно напряжённая обстановка. Днём сепаратисты прятались, а ночью активизировались, яростно обстреливали позиции советских и союзнических войск.
Сапёр-разведчик Ягупов нёс патрульную, охранную службу, выезжал с группой поддержки на проверку городских подвалов, чердаков, подозрительных мест. Случалось и за Кошице выезжать. В пригороде имелось огромное табачное поле, не раз укрывавшее бойцов от огня повстанцев. Рассыпятся по нему, залягут и наблюдают, как трассеры расчерчивают вечернее или ночное небо. Никого даже не ранило – повезло.
Если городское население проявляло враждебное настроение против ввода войск в Чехословакию, то сельское, напротив, доброжелательное. Призывали: «Вояце, дайте прикурить тем коллаборационистам!» Угощали фруктами, овощами. Звали на работу. Вблизи Кошице располагалось одно из коллективных хозяйств. Руководил им бывший фронтовик, воевавший в чехословацком корпусе на стороне Советского Союза. Довольно прилично говорил по-русски и постоянно звал на подмогу наших ребят. Приезжал к командиру, отпрашивал солдатиков. Командование, осознавая, что совместная работа будет служить самым мощным фактором укрепления дружбы народов, отпускало рядовой и сержантский состав в чехословацкие колгопы. И трудились советские ребята бок о бок с крестьянами Словакии на полях коллективных хозяйств. В охотку трудились. Это лучше, чем враждовать и ходить под пулями. А население, глядя на улыбчивых русских, искренне поддерживало их в трудовом и армейском начинании. Молодёжи, между прочим, маловато в деревнях было, вспоминает Георгий Александрович, больше людей среднего и старшего возраста. Председатель-фронтовик сам на трактор садился или за руль другой техники. Шустрый такой.
Помимо крестьянской работы познали военнослужащие и пролетарскую. На заводе, где собирались колёсные тракторы, красили каркасы.
Отходили ребята душой с простым людом, а возвращались в город – снова враждебное отношение к ним, плевки, камни, оскорбительные выкрики, выстрелы. Снова выезды на БТР на патрулирование улиц, проверка подозрительных мест, злые взгляды и злые слова от горожан… Многое выдержали солдаты и офицеры, сдерживали себя от импульсивных поступков, не отвечали на провокации, чем, в общем-то, и победили в провинциальной Чехословакии. В крупных городах бои разгорались нешуточные с применением танкового и артиллерийского огня.
Постепенно удалось стабилизировать обстановку в стране. Начался поэтапный вывод военного контингента после подписания Договора об условиях временного пребывания советских войск на территории Чехословакии.
В декабре 1969-го демобилизовался и Георгий Ягупов.
Вкусив немного городской жизни, вернулся в родной хутор, где трудился, создал семью, вырастил с супругой двух дочерей. Теперь вот четверо внуков радуют.
Сожаления, что пришлось служить в трудное и опасное время, нет. Выполнял свой долг. Честно и добросовестно.
Немного было обидно за то, что их ратный труд за пределами Родины как-то умалчивался. Немного обидно. Ну, судьба такая у тех, кто принимал участие в военной операции «Дунай».
Иван Васильевич Гускин – ещё один участник тех событий, которые произошли 46 лет тому назад.
Его призвали в ряды Советской Армии в январе 1966-го.
По окончании карантина попадает в город Франкфурт (ГДР), из него в учебную школу в Плауэне. После школы распределяют во взвод, что занимавшийся обеспечением охраны штаба. При передислокации взвод обязан обеспечивать быструю погрузку-разгрузку необходимого оборудования и техники, подготовить всё необходимое для работы штаба в штатном режиме.
В апреле 67-го года Гускина назначают заместителем командира взвода.
Весной их часть перебрасывают поближе к границе Чехословакии, объявляют боевую тревогу, выдают оружие и боекомплект. Это было одним из первых звонков, подтверждающих неспокойную обстановку в соседней республике. Тревогу отменили. Служба пошла своим чередом, но в августе 1968-го снова получили боеприпасы и маршем пересекли германо-чехословацкую границу в сторону Карловых Вар.
Местное население удивилось, с какой скоростью высаживался десант, входили советские войска и стран Варшавского договора. Вечером ложились спать – никого, утром проснулись – везде патрули, бронетехника.
Во многих частях нашей армии служили офицеры, прошедшие Великую Отечественную, имевшие боевой опыт, тактическую выучку. Поэтому всю операцию провели по-суворовски стремительно, ввергнув западных противников в шок.
К сожалению, как во всяких боевых действиях, имелись потери. Особенно на первых порах, когда командованием запрещался ответный огонь по сепаратистам. Они, чувствуя безнаказанность, расстреливали наши посты, забрасывали танки и бронетранспортёры гранатами. Естественно, гибли рядовые и офицеры. Когда же стали получать отпор, пыл у повстанцев умерился в разы.
Потеряли боевого товарища и друзья Гускина. Он же испытал, что такое разнузданная толпа, кричащая в неистовстве: «Иван, домой!». Были обстрелы, провокации, завалы на дорогах.
По радио и телевидению из сопредельных Федеративной Республики Германии и Австрии беспрестанно звучали антисоветская пропаганда, подстрекательства к неповиновению местным властям. Войска НАТО на волне этой истерии готовились навязать западную модель «демократии» чехословацкому народу. Но благодаря разведке, проводимым учениям, где отрабатывались совместные действия, страны Варшавского договора провели блестящую операцию по опережению противника, тем самым предотвратив возможный военный конфликт между двумя блоками.
Полк, в котором служил Иван Гускин, дислоцировался в городе Тахове. Гражданское население довольно лояльно относилось к нашим солдатам, приходило посмотреть на их житьё-бытьё и удостовериться, что едят. Молва несла, что они голодают и даже кошек пускают в котёл. А в это время в армии ввели усиленный паёк. Но западная пропаганда не брезговала ничем и пыталась представить советскую армию и её союзников как голодный сброд, готовый ради пищи громить и грабить города и сёла. Увидев опрятных, пышущих здоровьем военнослужащих, местные уходили, покачивая в недоумении головами… Почувствовав миролюбивость советских военнослужащих, и вовсе прониклись к ним симпатией и нередко приносили что-нибудь приготовленное собственноручно. Прекрасно понимали, что любой дополнительный паёк не заменит домашнюю снедь.
Конечно, среди рядового и сержантского состава проводилась огромная работа по воспитанию интернационализма и дружеского отношения к чехам и словакам. Хотя интернационализм крепко сидел в душах советских бойцов и командиров, ведь везде и повсюду служили рядом русский и армянин, украинец и латыш, киргиз и белорус… Потому и не было никакой неприязни с нашей стороны к жителям республики.
В ноябре 1968-го Иван Гускин демобилизовался и возвратился на малую родину. Служил в милиции, потом уволился из органов по состоянию здоровья и отработал трактористом в совхозе «Осиновский» до самой пенсии.
В хуторском клубе познакомился с миловидной казачкой Любой, двоюродной сестрой Георгия Ягупова, создали семью. Воспитали сыновей – Владимира и Василия. Оба армию прошли, оба сержанты.
Василий после школы окончил ПУ №4. Призвали в армию. В 2000-ом году принимал участие в боевых действиях в Чечне. После дембеля, помыкавшись в поиске работы, подаётся в контрактники. Снова служба в Чечне. 2008-ой год. Только прибыли с учений – тревога. И 8-го августа Василия Гускина вместе с боевыми товарищами перебрасывают в Цхинвал, столицу Южной Осетии, для участия в операции по принуждению Грузии к миру. В город входили в числе первых. Принимали участие в уличных боях и, когда вытеснили грузинские войска, среди погибших неприятеля с удивлением обнаружили разномастный народ, вплоть до выходцев из Африки.
Вооружение у наёмников и самих грузин – американского образца. Да и транспорт, обмундирование, средства связи американские. Так же, как их коллеги из-за океана, грузинские военнослужащие не любят и не умеют сражаться в ближнем бою. Издалека пострелять – пожалуйста, а чуть сблизились – бегут. Бросают оружие, боеприпасы, форму. Переодеваются в гражданскую одежду и драпают куда глаза глядят. Никчёмные, в общем, вояки. Так тикали, что наши остановились в десяти километрах от тбилисского Белого дома. По приказу российского командования потому, так как президент Саакашвили во избежание полнейшего позора подписал указ о прекращении огня с грузинской стороны.
После начавшегося армейского реформирования Василий Гускин уволился в запас. Сейчас работает в лесхозе. Вместе с супругой Татьяной воспитывает двух дочерей.
Воинов, задействованных в событиях в Чехословакии, признали интернационалистами и вручили медали, приуроченные к 45-летию совместной операции Варшавского договора «Дунай». Получили их и Иван Васильевич Гускин и Георгий Александрович Ягупов. А Василий Иванович Гускин представлен к медали Жукова за операцию по принуждению Грузии к миру.
Так переплелись судьбы людей, живущих в Нижнеосиновском хуторе, которые защищали независимость и интересы страны в разные годы. Защищали достойно, честно, выполняя армейский, гражданский долг и интернациональную миссию.