На какую-то секунду картина прояснилась: как интересно поворачивается сюжет «Одиссеи» - сначала эпизод с сиренами, грубая и пугающая метафора зависимости от внешней враждебной силы. И сразу после: Сцилла и Харибда, иллюстрирующая внутренние переживания, адские муки контрзависимости. Сцилла, чудовище, которое можно миновать лишь ценой жертвы, неизбежной при приближении. Харибда, черная дыра отвержения, смерть всему.
Я не выдаю своих чувств, говорю о пустяках, я мастер комплимента с подтекстом «не приближайся», я умею быть рядом так, чтобы не видеть в твоих глазах этого страшного «ДА».
Не смотри на меня.
Не лги, что наши отношения что-то значат.
Отойдите от меня, не говорите мне «ты».
Явно расстроившись, ты отступаешь и только просишь: «Не отвергай меня».
И так мы проходим каждый мой шаг между страхом близости и ужасом отвержения, между Сциллой и Харибдой.
Нет Одиссею другого пути, чтобы вернуться домой.