Кто прочитает, большая просьба написать своё мнение, есть сомнения, насколько всё логически завершено, возможно, надо дописывать.
«Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе: каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если Волной снесет в море береговой Утес, меньше станет Европа, и также, если смоет край Мыса или разрушит Замок твой или Друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе».
В нашем городе то и дело кто-то прыгает с крыши. И взрослые, и дети. Ни дня не проходит без этого, иногда и по нескольку человек на дню. Раньше такого не было, только последние два месяца. Что только находит на них, будто внезапное помешательство какое-то. Некоторые думают, что это кто-то на нас газовое оружие испытывает, вдохнёт человек отравленный воздух, и на крышу. Кто-то думает, что это как вирусная инфекция, и что заразиться можно. Лекарств требуют и вакцинации. Кто-то серийного маньяка подозревает, мол, сумасшедший какой-то людей на крыши заманивает и сталкивает их. Только этот маньяк давно бы уже как-нибудь выдал себя, нельзя же убить несколько сотен человек, и чтобы никто тебя не заметил. Или всё-таки можно? Входы на крыши во всех домах позакрывали, но пожарные лестницы-то никак не уберёшь. Люди пьют антидепрессанты пачками, боятся, вдруг и на них что-нибудь найдёт. Ходят спокойные, как слоны, а всё равно прыгают. Принимал антидепрессанты, не принимал, всё равно. В общем, город паникует.
А мне как-то не до паники, работа, сессия – дел по горло. Некогда обращать внимание на что-то ещё, даже если это касается смерти. Вот сегодня я пришла домой чуть раньше, чем обычно, у меня даже есть время выпить чаю перед телевизором. Обычно я просто заваливаюсь спать, не всегда есть силы даже на то, чтобы почистить зубы, вот как устаю. Сегодня день явно удачный. У меня в руках моя любимая чашка с маками. В ней чай с листочками мелиссы. Настоящее счастье, без преувеличения. Говорят же, что счастье в мелочах. По телевизору передают срочный репортаж, опять кто-то прыгнул с крыши. Съёмка с места происшествия, надо же, это совсем рядом, в соседнем дворе. Я могла видеть этого человека на остановке или в магазине. И, конечно же, видела. Только вряд ли запомнила. Не до этого. Господи, зачем показывать тело погибшего, хоть бы предупреждали, что кадры не для слабонервных. Ужасно. Всё в крови. Это девушка. Чёрные брюки, чёрная ветровка, прямо как у меня. Ничего удивительного, некогда заморачиваться с одеждой. И светлые волосы, тоже как у меня. «Личность установлена». Что? Нет, не может быть. Диктор назвал мои имя и фамилию. И год рождения. Потом на экране появляется моя фотография. И я понимаю, что это не совпадение. Надо позвонить на телевидение, сказать об ошибке. Как можно было перепутать. Снова показывают кадры с погибшей девушкой. И я замечаю лежащую в стороне сумку. Мою сумку, которая сейчас лежит в углу комнаты, я её вижу. Красную с белыми пуговицами, я сама её шила. Ни у кого больше не может быть такой. Видимо, я схожу с ума. Сумка оказалась для меня весомым аргументом, чтобы поверить, что на этих кадрах действительно я. Это не очень пугает, но озадачивает. Если я спрыгнула с крыши, то зачем, и почему я этого не помню? Если я мертва, то как я могу сейчас быть дома и смотреть телевизор? Я стала призраком? Бред, никогда в них не верила. Попала в рай? Не зря же я была так счастлива, когда пила чай. Тоже отпадает, в раю нет загадок и тревоги, только наслаждение. А наслаждения я сейчас не испытываю.
Я решаю пойти во двор, где произошло самоубийство. В чёрных брюках и ветровке, с красной сумкой. Наверняка там до сих пор толпятся зеваки и судачат. Идти всего ничего. Но во дворе уже почти никого нет, только пара бабушек на лавочке. Я подхожу к ним.
- Скажите, это здесь сегодня девушка с крыши прыгнула? – Жду испуга, удивления, наверняка же они видели, как выглядела девушка.
- Здесь. Да только не девушка, а мужчина.
- Как? Я сейчас видела новости, сказали про девушку. Неужели двое прыгнули?
- Не было никакой девушки, прыгнул мужчина. Это точно. Мы с утра здесь, - говорит одна из бабушек, и я вспоминаю, что уже видела её сегодня, она давала интервью репортёрам. Как же это воспринимать? Я захожу с телефона на новостной сайт. Здесь должны быть опубликованы фотографии, которые показывали по телевизору. Что это? И здесь про мужчину… Это какой-то розыгрыш? Как меня могло так переклинить? А может, так всё и начинается, сначала видишь вместо погибшего себя, а потом и сам совершаешь самоубийство? Я разворачиваюсь и медленно иду домой.
Прямо перед моими окнами лежит человек. Чёрная одежда, светлые волосы, красная сумка… Темно, уже почти ночь, а я всё вижу, могу различить каждую деталь. Даже начинающий расходиться шов на ботинке, нет времени отнести обувь в починку. Подхожу ближе. Передо мной женщина лет сорока, с тёмно-русыми волосами. В синем платье и туфлях на каблуках. Сумки при ней нет. Я достаю телефон, чтобы вызвать скорую.