В детстве все мы мечтали стать врачами, космонавтами, пограничниками, поварами, учителями и продавцами. Вот и я то учительницей стать хотела, то танкистом. А всё от того, что пока была совсем маленькой, вокруг были одни мальчишки, которые вечно пытались отвязаться от меня и допускали в игру только если я играла фашистов или белых. Ох и доставалось мне тогда!
Но иногда меня клинило и я мечтала стать знаменитейшей певицей, по величине звезды не меньше, чем Алла Пугачёва. Тогда я бежала на полянку, которая находилась недалеко от дома и пела там во все горло " Миллион алых роз", "Арлекино", добавляя иногда в репертуар "Яблоки на снегу" и "Белые розы".
Полянка летом вся покрывалась ковром из ароматного сладкого клевера и весёленьких одуванчиков и казалась мне тогда огромным, сказочным, колышащимся полем. Помнится, ещё сбоку, под лиственницами, стояла огороженная заборчиком трансформаторная будка и гудела. Иногда, напевшись от души, я пыталась её перегудеть.
В один из дней, наслушавшись в очередной раз дядькиных пластинок, побежала я на свою полянку, и как обычно начала петь всякие разные песенки, плетя попутно веночки из одуванчиков и откапывая подорожник, стараясь не повредить при этом его длинные и пышные корешки. Из этих подорожников потом получались весьма симпатичные куколки с длинными и толстыми косами.
Так вот, копошилась я на полянке, никого не трогала, пела свои немудреные песенки, как из дома, что стоял в конце улицы, выскочила тётка и голосом Марии Распутиной - "Девочка! А ну пошла в жопу отсюдова! Второй час не могу ребёнка уложить!" - прогнала меня с неё.
Так внезапно оборвалась моя певческая карьера и бегать на полянку я почти перестала, так как очень боялась этой злой тетёньки.
Много лет спустя пришла я на эту полянку, а она оказалась такой маленькой и неприглядной, что стало грустно и тоскливо, будто где-то глубоко-глубоко в душе оборвалась тоненькая ниточка, ведущая в детство. И будку трансформаторную я с лёгкостью перегудела, а она стояла такая маленькая, унылая и поржавевшая, что захотелось обнять её крепко и пожалеть.
Потихоньку, чтобы никто не видел, выкопала подорожник и спрятала в карман. Дома пыталась заплести куколке косу, но так и не смогла. Корешки были жёсткими и непослушными. В конце концов оставила эту глупую затею, залила лохматушку кипятком, и перед сном ополоснула этим отваром волосы. И несколько долгих дней носила запах детства на себе, пока он не улетучился совсем.