"Джим сел около телефона, спрашивая себя, почему Аманда не звонит"
От входной двери до окна было ровно шесть шагов. Джим присел на край потёртого коричневого дивана и почти тут же вскочил снова. Он подошёл к окну комнаты и осторожно раздвинул пальцами металлические жалюзи. На парковке у дешёвого мотеля не было ни души. За пыльной фурой виднелась часть улицы и дома на противоположной стороне. Джим в тысячный раз взглянул на часы, затем перевёл взгляд на старомодный дисковый телефонный аппарат стоящий прямо на полу и продолжил наматывать круги по комнате.
Первоначальный план выглядел замечательно. Нет, план был поистине шикарен. Джим остановился, глядя на засаленный календарь, висящий на белом блестящем саморезе, вкрученном прямо в стену. Это было всего четыре дня назад. Они с Амандой сидели в маленьком китайском ресторанчике разложив на столе с десяток листов с картами и схемами. Джим тогда лихорадочно перебирал листы, внимательно перечитывал пояснения и комментарии. Аманда пила вино и веселилась.
- Джимми, мой мальчик. У нас всё получится, расслабься! - она повернула его лицо взяв за подбородок, заставив Джима оторваться от бумаг.
- Да, я знаю. - ответил он, - если и бывает в мире идеальное ограбление, то оно у нас в руках.
А потом Аманда наливала ему вино в бокал и выронила бутылку. Пятна красного вина на скатерти смешались с каплями крови из порезанной руки Джима.
Джим погладил заклеенную пластырем руку и снова взглянул на телефон. Тот был подобен молчаливому сфинксу гордо взиравшему на мир из пыльного угла комнаты.
На второй день они потеряли музейный фургон из виду. Джим тогда дал повести машину Аманде, а сам откинулся на пассажирском сиденьи. Отдохнуть ему так и не удалось. Пока Аманда громко показно возмущалась тем, что по дорогам раскиданы гвозди, он менял пробитое колесо на докатку. А потом ещё больше часа они тащились со скоростью пешехода до ближайшего автосервиса.
Джим опять стоял у окна и наблюдал за грязным фольцвагеном, маневрировавшем на парковке. Он был очень похож на тот, который вчера на дороге их подрезал, да так что они чуть не улетели в кювет. Это было как раз после того, как они избавились от телефонов в придорожной забегаловке. Аманде очень подозрительно начали названивать, то с работы, то с незнакомых номеров.
Грязный фольцваген уехал, а Джим продолжил своё путешествие от окна до двери и обратно.
Сегодня музейный фургон будут разгружать. В нужный момент в полицию неизвестный сообщит о том, что в музей заложена бомба. К музею приедут спецслужбы, сапёры, пожарные, врачи. А минут через двадцать, как раз столько времени нужно Джиму, чтобы пешком добраться до музея, ярким пламенем вспыхнет этот самый фургон. У страховой компании не будет никаких вопросов. Куча свидетелей, журналисты, телевизионщики, и просто зеваки, и все они увидят как террористический акт, безвозвратно уничтожает ценнейшие полотна художников возрождения. И никому потом в голову не придёт искать эти картины. Но сперва нужно дождаться звонка Аманды.
Джим сделал ещё один круг по комнате, затем он медленно сел на пол рядом с телефоном и поднял трубку. Гудков в трубке не было. Его лицо исказилось злобой.
- Консьерж, почему телефон не работает? - крикнул Джим.
Некоторое время он прислушивался, не раздадутся ли в коридоре шаги. Затем Джим бросил трубку и выбежал из комнаты. Через несколько секунд он уже опёрся на стол с надписью «Администратор» и тряс за грудки одутловатого бледного мужчину, сползавшего от страха на пол.
- Почему телефон не работает? Вчера, когда мы брали номер, телефон работал! А сейчас нет!
В тот же миг страх на лице консьержа сменился удивлением. Двери мотеля с грохотом распахнулись и в узкое фойе ворвались четверо полицейских. Окончательно съехав на пол, консьерж видел лишь ноги полицейских уводивших Джима.