Сладостно ли неведение? Быть может...
А только чистейшей росой проливается невидимый облачный водяной, сколько раз видела я его радужную улыбку в небе, иногда тройным отражением над бескрайней степью... а-ах! степные дали детства, манящие и уводящие свободной мечтой.
Неведение ли, или наивность, но живет душа на светлой стороне жизни, не ждет официального признания царствия небесного, просто купается в нем...
Ах, как все говорит вокруг, поет, звенит, шепчет лукаво: иди и бери, дыши и пей все вольной душой своей - ты чист от рождения, как чисты бьющие из-под земли родники, нетронута и бархатиста душа, подобно пыльце на крыльях бабочки, светел и ясен разум.
Идешь прямой дорогой жизни - далеко видно, точна цель, и стоит на своих лучах горячее солнце в высоком небе, льется радостью песнь жаворонка так, что забываешь, где ты - на земле али на небе...
Так может и нет деления на низменное и высокое, а есть одно - жизнь наша земная, радость человеческая, счастье беспредельное?
О, как это приманивает бесов людских! Льют темень душ своих, делят всех на правых и виноватых, и грешных изначально. Вползают в разум сладкоречивыми словами, обещают неведомое, унижая живое, всуе, всуе, всуе треплют имя бога, нарушая великое, неприкосновенное даже словами, таинство веры.
Но ведь не в лукавстве изощренных, напоенных сладким бесовским соблазном вечной жизни, слов живет вера живая.
Она молчит и слова не нужны ей. Не нужны ритуалы дьявольские, порожденные алчным сердцем, собирающие жатву денежную. Манит тьма, прячась за светом, зачаровывает, околдовывает пением чудным сирен нежно-голосых. Всё, всё! сделается бесовским отродьем, лишь бы оторвать душу человеческую от жизни настоящей, затуманить разум, чтобы не видел, что творится на земле родной, а если и увидел, тут же туманом черным ненависть к ворогам.
Затоптать свет земной и звездный, увлечь призрачным светом свечи, заговорить, обольстить мечтой о безгрешном царстве небесном, лишь бы не задумался о душе своей живой, трепетной и смертной. Смертной. И потому бесценно каждое мгновение нашей жизни.
Коротка, ах! как коротка жизнь наша - сокровище наше живое, единственное, что действительно дано нам. Не бережется она. Перетекает в руки жадные, в души темные, давно понявшие, как овладеть душой человеческой: пообещать жизнь вечную.
А ответа за ложь вселенскую дать некому: умершие не возвращаются.
Сладка ложь, заманчива беспредельно, не вырваться...