« a bove majore discit arare minor»
Было свободное время, и ваш покорный слуга, просмотрев интернетовскую версию программ по ТВ, увидел, что в самый смотрибельный час демонстрируются по любимой мной «Культуре» фильм А. Кончаловского «Рай». Фильм в основной его идее мне понравился. Мастер художественно на экране продолжил тему немецкой аристократии в нацизме.
Всем, конечно же известно, что Гитлера поддержали булочники и аптекари. Но о роли немецкой аристократии как - то замалчивали. Всем российским гражданам, конечно же, известен один из организаторов покушения на Гитлера в конце второй мировой войны – полковник, граф Клаус Шенк фон Штауфенберг, род которого был связан с королевским домом Вюртенбергов. В курсантские годы, учась на юридическом факультете Военного Краснознаменного института МО СССР, у нас из рук в руки передавалась и читалась книга Ханса Кирста «Фабрика офицеров», считалось, что уважающему себя курсанту-будущему офицеру обязательно надо прочитать эту книгу. Я, конечно же, по сравнению со своими однокурсниками знал больше о государственном устройстве нацистской Германии, так как еще на первом курсе на кафедре «Теории государства и права» защитил курсовую работу о государственном устройстве нацисткой Германии. Мои сокурсники об этой теме не так были осведомлены, не говоря уже об обыкновенных советских и российских гражданах. А. Кончаловский в присущей ему художественной форме затронул тему нацизма в Германии и Европе - немецкий аристократ на службе не просто, как армейский офицер, а офицер службы СС, инспектор с особыми полномочиями, самим Гимлером задействован для проведения ревизии немецких концлагерей на оккупированных территориях.
Мне, правда, как рядовому зрителю не совсем было понятно, почему хороший фильм надо было демонстрировать именно перед святой Пасхой, наверное, верстали на канале линейку телепередач, посмотрели название – «Рай», решили - подойдет. А идея фильм - это уже на втором плане..
Один из эпизодов фильма «Рай» натолкнул меня на тему переселения немцев с начала XIX не только в латинскую Америку-страну Парагвай, но и на восточные территории Европы – Россию, и находящуюся в ее составе до 1918 года Польшу. Эта темя меня волновала давно. Фильм А. Кончаловского заставил взяться за перо.
Как принято у немцев, моя фамилия, в которой было три родных брата переехала в Черниговскую губернию в 1860-1867 годах. Моих предков пригласили работать в имении украинского помещика и магната Галагана, три брата обустраивали парки в Сокиринцах и Дегтярях, были весьма сведущими людьми в организации ландшафтного дизайна. Если кому интересно, зайдите в интернет и наберите – « национальный парк Украины «Качановка». В те времена образовались немецкие села в Парафиевском уезде - Великий Вердер, Малый Вердер, Рундевизе, Кальчиновка.
Одного из братьев моего рода звали Тит - Титус - святой Римско-Католической церкви, мой род был католического вероисповедания. Моего прадеда звали Олимпий. В дальнейшем мои родичи прижились в красивейшей Черниговской губернии – климат и земля были очень хороши для жизни и земледелия. Мой прадед женился на гарной украинке и обзавелся хозяйством, стал уважаемым немецким колонистом.
Немцы-колонисты до Великой Отечественной войны в политику не лезли, много работали и молчали, молчали и много работали и, им, не многим, в числе которых были и мои родичи, повезло, их не выслали в Узбекистан и Омскую область с Украины. Омск хороший город, но небо на Черниговщине выше и синее и звезд на небе больше. А кто бывал в Чернигове скажет, что это один из самых красивейших городов Украины с очень интеллигентными горожанами.
Мой дед, Александр Олимпиевич закончил автотракторный техникум и был специалистом в создаваемых тогда в местных колхозах МТС, дед был мастером с золотыми руками и пользовался в округе уважением. Моя бабушка – Ханна Петривнна преподавала в местной средней школе русский, украинский язык, русскую, украинскую литературу и еще бабушка свободно владела польским языком и свободно говорила на немецком языке. Началась великая Отественная война. Мой дед - Александр Олимпиевич Зинзер с первых дней был в Красной Армии. Бабушка – Ханна Петровна осталась с двумя маленькими детьми – моим отцом Борисом и дочкой Инной, моей тетей, в селе Иваница, в настоящее время - Ичнянского района, Черниговской области.
Нацисты, заняв с. Иваницу, буквально зачистили весь населенный пункт, группа солдат из зондеркоманды 3-4 человека во главе с обер - лейтенантом входили в каждый дом с проверкой, кто именно в нем проживаал, наличия еврейских семей и лиц, сочувствующих партизанам.
Зайдя в бабушкин дом, немецкий офицер увидел, что на морском костюмчике моего отца пришиты пуговицы с советской пятиконечной звездой, многие дети в Советском время, особенно в дошкольное период жизни, носили такие костюмчики. Офицер взял пуговицу в руки и решил ее оторвать от костюмчика, но она была крепко пришита. Немец рванул пуговицу на костюмчике отца с такой силой, что ребенок отлетел к противоположной стене. Воцарилась пауза. Моя пробабушка, моментально схватила ухват и замахнулась на офицера со словами: «Не чипай дитины», стоявшие солдаты оттеснили ее автоматами от офицера, офицер сказал: «Но, но матка, буду стрелять». Немцы ушли из хаты никого пальцем не тронули, и никого из моих родичей не забрали. Хоть и был маленький мальчик в морском костюмчике с пуговицами, на которых были пятиконечные звезды, но этот мальчик был белокурый и с голубыми глазами, да и все в роду были светло русыми и с голубыми глазами, это обстоятельство спасло моего отца и всех моих родственников. Немцы были верны своей расовой теории и никого из моих родичей во время оккупации не тронули. Только вот постоянно немцы насильно забирали продукты питания – кур, яйца. хлеб. Лишнего куска хлеба не было не только у моих родичей, но и у всего села. Бабушка Ханна рассказывала: «Придет немецкий фельдфебель. наберет полную каску в сарае яиц, тут же во дворе сядет, разбивает яйцо об каску и пьет, с автоматом не расстается, автомат на коленях держит, не уйдет пока все яйца не выпьет».
Мне запомнилось, когда я приезжал на летние каникулы каждое лето к бабушке, что ее куры пили воду из немецкой каски и практически эта каска не ржавела. Разбирая как-то во дворе поляницу дров, я обнаружил на земле, под поляницей штук 15 гильз от немецкого автомата МР-38 –эхо войны. Бабушка рассказала, что немцы в очередной раз приехали за продуктами, оставили свой мотоцикл на обочине дороги. Пока немцы шуровали в сарае, мальчишки проткнули шины мотоцикла и убежали в кукурузу. Немцы вышли с продуктами, а ехать надо на спущенных шинах, вот и начали немцы стрелять по кукурузе, но брали высоко, пули пролетели над головами ребят, немцы думали, что взрослый «диверсант» им шины проткнул, так что никто из ребят не пострадал. Немцы не решились прочесывать кукурузный «лес». Правда ребятам попало от матерей, немцы спокойно могли в тот день дома сжечь. Гильзы от автомата остались с того злополучного дня.
В соответствии с административной политикой немцев на оккупированных территориях, с. Иваница относилось ко второй зоне, так как на Черниговщине было активное партизанское движение, местное население могло выходить на полевые работы только под присмотром немцев, вводился еще ряд режимных ограничений для населения, в селе находилась немецкая комендатура. Каждое утро немецкий комендант в эсэсовской форме, чисто выбритый, пахнущий лавандой, бодро следовал с портфелем, в компании со своей любимицей – немецкой овчаркой к своему служебному месту, в комендатуру. Иваница, всю историю ее существования была казачьим селом, компактного проживания еврейских семей в селе не было. Селяне конечно же помогали партизанам, но все у них получалось «тик так» и особого рвения немецкий комендант не проявлял, массовых карательных акций в селе не проводилось. Только был случай воровства продуктов питания у немцев, виновник был застигнут на месте преступления и тут же немцами, на месте, расстрелян. Со слов бабушки Ханны немцы за воровство расстреливали на месте, что было, то было.
Я с человеческой благодарностью отношусь ко всем селянам села Иваницы, Черниговской области за то, что НИКТО из селян не донес немцам за все время оккупации, что мой дед воевал в Советской армии. В селе были разные люди, были те, кто служил немцам в жандармерии, были и те, кто помогал партизанам.
Мой дед, Александр Олимпиевич трагически погиб сразу после освобождения Украины от немецкой оккупации, для справки, по разрушениям в период войны город Чернигов стоял на четвертом месте по разрушениям после Сталинграда, Севастополя и Воронежа.
Бабушка Ханна никогда не говорила, что получала от государства какое-либо пособие по случаю потери кормильца, правда большой участок земли после окончания войны, за погибшего деда, государство выделило. Односельчане помогли поставить дом, бабушкин дом был из дубового бруса и покрыт черепицей. Семья моего отца после войны, как и многие семьи того времени, жила трудно. Бабушка Ханна продолжала учительствовать в школе, пробабушка зарабатывала на колхозном поле трудодни. Но каждую весну бабушкин дом белился в светло-голубой цвет.
Следуя зову немецкой крови, немцы всегда любили служить в армии, в память о своем отце, мой отец поступил в 1950-х годах в Ташкентское танковое училище, успешно закончив которое, отец попал служить в гвардейскую Кантемировскую дивизию. После окончания академии в Ленинграде, мой отец дальше служил в ракетных войсках, стал высшим офицером еще при СССР, в горбачевские времена. Я избрал путь военного юриста – закончил в 1988 году юридический факультет Военного института Министерства обороны СССР. Моя фамилия продолжается в двух моих сыновьях – Романе и Александре, зов немецкой крови проявляется в каждом из сыновей - настойчивы и упорны оба. Закончить мое повествование хочу переводом эпиграфа -латинской поговорки: « У взрослого вола учится пахать подрастающий».