Одиозная личность...Роман 1-5
5. За чаепитием.
Мне понравилось в них всё, их поведение и культура за столом, а особенно, когда они рассказывали о первых серьёзных попытках полёта человека на летающих аппаратах. Если честно, я никогда не видел самолёт, не то чтобы летать, а тут познакомился с богатыми людьми, которые оказались у самых истоков их создания, и они рассказывали, что в Европе летающие аппараты появились в конце XVIII века. И сразу же было объяснено, от какого слова произошло название «авиация», – от латинского avis (птица). Я чуть ли не с открытым ртом улавливал каждую фразу. Они рассказывали, что были знакомы с братьями Райт, которым досталась Золотая медаль Конгресса США за открытия. И кроме того, говорили, что оспаривался потом этот приоритет, он остался открытым, так как многие выдавали себя за первооткрывателей, но всё же впервые летательные аппараты были применены в военных действиях. В 1843 году английский изобретатель Уильям Хенсон получил патент на проект самолёта. Однако регулярные пассажирские авиалинии в Европе начали действовать в начале 1919 г. Там они занимали немалое место в создании, а затем и получили право управлять ими. Сами летающие аппараты не имели пока возможность перевозить большое количество людей, и максимум, что могли принять на борт, – двадцать человек и почты около четырёхсот килограммов, но это была уже революция и победа, ведь за кратчайший срок можно было переместиться на значительное расстояние и перевезти столько груза.
Я сидел, смотрел, как убирают всё после обеда, на большом подносе принесли нарезанные фрукты, но никто не встал из-за стола, затем подали чай в очень тонких стаканах и сахарницу серебряную со специальными щипчиками. Оттого, что я наблюдал это впервые, я не приступал к трапезе первым, давая им возможность показать, как они это делают. У нас в семье подобное я из детства помню, но всё уже расплывчато.
Около хозяина дома стоял мужчина с белыми нарукавниками и в белых перчатках, и он придвинул сахарницу к нему, когда тот взялся за маленькую серебряную ложку. Щипчиками поймав кусочек сахара и надломив, слуга бросил его в стакан, а хозяин лишь жестом показал, что достаточно. Так сделали абсолютно все и даже мой отец, видно, нахватался здесь, а затем повторил и я. Отец одобрительно мне подмигнул.
Чаепитие продолжалось, как и разговоры о первых шагах авиации. Мужчины заметили, что мне понравилось, к тому же я не такой уж глупый, необтёсанный эмигрант. И хозяин продолжил:
– Впервые металлические корпуса летающих аппаратов были изготовлены в Германии и назывались «Немецкий дирижабль ;Граф Цеппелин;».
Они много рассказывали о достижениях, но, как я сообразил, были заинтересованы больше в кораблестроении, понимая, что в этой области смогут покорить весь мир, захватывая и перевозя сюда всё самое ценное в большом количестве. Может, здесь и было упущение, так как Германия быстрым темпом стала наращивать свою авиацию. И тут хозяин обратился ко мне:
– Не хотел бы ты учиться у нас в лётной школе? А по вечерам мы бы тебя посылали в бар работать барменом, понимаем, что ты женился и у тебя скоро будет ребёнок!
Я не знал, что и сказать, такого поворота неожиданного для меня не представилось бы. Пока кивнул головой, но потом понял, что совершаю ошибку и добавил:
– Конечно, я был бы очень рад, спасибо за доверие!
Он встал, подошёл ко мне и пожал мою руку, я покраснел, так и не понял почему, уж очень пристально он смотрел на меня, как будто поглощая целиком. Потом мы пересели на мягкие диваны, фрукты перенесли на журнальный столик и подали в маленьких чашечках турецкий кофе, который мне сразу же напомнил моего турка, насильника Ахмета, хозяина дома, предлагавшего тогда выпить кофе. Но здесь же не Турция и отец рядом, я не думал о плохом, однако, наверно, я ошибался. Мы вскоре попрощались, и отец отпросился, чтобы отвезти меня домой в коляске. А по дороге всё прояснилось.
– Хозяин дома, Джордж, он муж, а второй, Уильям, – его жена.
Я же не мальчишка, сразу всё понял: значит, его жена Уильям в отсутствии мужа и «даёт» моему отцу. Я молчал, но отец добавил:
– Здесь, как и везде: «или кнут, или же тебя е...»
– Отец, ты же понимаешь, что у меня жена и скоро будет ребёнок.
Я уже не хотел с ним обговаривать те детали, что с этим был знаком в Турции.
– Не переживай, тебя никто не заставляет, а хочешь, я тебе расскажу, как у них получилось, что они стали мужем и женой.
– Только не растягивай, как ты знаешь, на целую книгу. Можешь мне рассказать в двух словах?
– В двух словах? Хорошо: они оба учились в лётном, и так и получилось, что женщин там не было и друг друга выручали, потом привыкли и стали жить вместе, не только в постели. У них общие счета, общий бизнес, но я думаю, хозяин ещё тот, его жена рассказывала, что он не выполняет супружеского долга совсем, а тот жалуется, якобы постарел, а я ведь сам знаю, бегает на сторону. Но что же мне сделать, когда его жена пристаёт, она мне тайком подбрасывает деньги, и потому я стал вам помогать. Ты думаешь, сколько можно заработать носильщиком в порту?! Я и не ел почти, чтобы отложить эти первые 20 долларов и выслать вам.
– Прости, отец, я тебя ни в чём не виню, только мать жаль, одна осталась, ты хоть посылай ей розы иногда, и это будет для неё надежда, что ты когда-нибудь возвратишься в семью, ей же больше никого не надо.
– Хорошо, сынок, вот и поговорили по душам.
И мы заметили, что кучер завернул к нам в переулок. Отец дал мне ещё фунтов стерлингов пачку и сказал:
– Учись, сынок. Жизнь сама подскажет, как надо, ты хозяин своих души и тела, распоряжайся, как тебе лучше будет.
Когда мы подъехали к дому, на подоконнике светилась керосиновая лампа и стояла у окна моя любовь Софья! Я чуть ли не выпрыгнул из коляски и скрылся в подъезде, а отец мне выкрикнул вдогонку:
– В следующее воскресенье, как обычно, встречаемся на рынке.
Я ничего не ответил, он же знал, что я приду, ведь моей Софье нужны были фрукты и витамины. Когда я вошёл, никто не спал, все ожидали новостей и гостинцев, думали, приду, как всегда, с продуктами, но я возвратился совсем пустой, держал в руках пачку фунтов стерлингов и обратился к матери:
– Это он тебе передал, сказал, что до сих пор любит тебя, но не может возвратиться в семью из-за работы, боясь её потерять, однако обещал каждую неделю помогать.
На керогазе кипел чайник, разлили всем в глиняные чашки кипяток и сели пить чай с вишнёвым вареньем. Они ожидали от меня рассказа, как и где, но я, рассказывая, фильтровал информацию сквозь сито, не сболтнуть бы лишнего, главное сказал, что скоро буду учиться в лётной школе и носить прекрасную форму лётчика. Софья всплакнула, то ли от страха моей будущей профессии, то ли оттого, что не стану больше с ней учиться в колледже, а потом сказала:
– Тебе виднее, делай, как хочешь сам.
Она по характеру была пластилин, и из неё можно было лепить любую фигуру добра. Родители её первыми встали и пошли к себе в спальню, мать моя перемыла чашки и тоже легла, я же хотел сблизиться с Софьей, но не смог из-за отсутствия возможности, условия, в которых мы находились, не позволяли этого, но я понимал, что должен работать и учиться, чтобы наладить наш быт.
Утром, как обычно, родители убежали спозаранку, а мы остались утопать в любви, нам необходима была разрядка для наших следующих отношений.
Не оставляйте Женщину одну,
Одна, наедине с собою и ждёт,
Стонет, тоскует вьюгою в аду...
Не оставляйте Женщину одну,
Она бороться совсем не может...
Потерян смысл жизни для неё...
Не оставляйте Женщину одну,
Одна, наедине с собою и ждёт,
Всё ждёт, наступит ли рассвет...
Начало 1 часть http://www.stihi.ru/2017/04/08/1326
2 часть http://www.stihi.ru/2017/04/18/1051
3 часть http://www.stihi.ru/2017/04/18/9005
4 часть http://www.stihi.ru/2017/04/19/736
5 часть http://www.stihi.ru/2017/04/20/585
http://www.proza.ru/2017/04/20/94
© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2017
Свидетельство о публикации №217042000094