– Нужен тебе этюдник, художник? Запасной будет. Вещь что надо! Классический, напольный. Не пожалеешь, ещё сто лет тебе прослужит.
– Мне не нужно. Не сегодня-завтра окочурюсь. Хм! Сто лет… – Искра махнул рукой на подошедшую женщину и отвернулся.
– Дёшево продаю. Пригодится!
– Понимаю, – терпеливо ответил художник, кивнув головой, – но мне не нужно.
– Что за люди! Нет, не понимаешь ты ничего. За бутылку водки практически новый этюдник! Слышишь ты меня? – женщина, слегка покачиваясь, медленно надвинулась на Искру.
– Но-но! Не упрашивай! – Искра сделал шаг назад. – Может, сосед мой купит?
– А где он? – Сейчас подойдёт! Отлучился ненадолго. – Это хорошо. А кто ещё может купить? Потенциально?
– Дальше пройдись, там тоже художники стоят. А ещё Марья Ивановна может купить. Она сдаёт помещение для хранения картин, всякими продажами-перепродажами занимается. Ты даже можешь потом у неё свой этюдник обратно выкупить.
– И где найти её?
– В театре Вахтангова – уборщицей она там работает, либо с сыном матрёшками торгует – тоже чуть дальше по Арбату, либо ещё где. Не знаю, – Искра заметил подошедшего Митю и оживился. – А вот и сосед мой!
– Нужен этюдник? – женщина посмотрела на него упорным и тяжёлым взглядом.
То ли голос был знакомый, его интонация, то ли глаза, – Митя невольно вздрогнул. «Пьяница», – вздохнул про себя.
– Ну, так что? Нужен? Смотри, мне его раз плюнуть – продать первому попавшемуся. Если не веришь, то вот, выкуси, – сказала она и, скрестив пальцы, вытянула руку, едва не коснувшись его лица.
И тут он вспомнил. Митя всегда обращал внимание на руки человека, на их форму, цвет, движения. Лицо одногруппницы изменилось, но руки обмануть не могли.
– Твой этюдник?
– Мой, – ответила женщина и провела указательным пальцем под носом, – продаю за бутылку водки. «Не узнала», – подумал Митя, не заметив никаких изменений в её лице. С окончания училища прошло семь лет. Пять лет после него он учился в институте и два года был в армии. За это время перемен в себе он не замечал. Отпустил небольшую бороду, и ничего более. Но перемены одногруппницы сбили его с толку.
– Я бы рад купить, да платить нечем. И своему этюднику я верен. Он как продолжение моей руки, понимаешь?
– Так бы сразу и сказал, – она подняла этюдный ящик с асфальта и устало пошла дальше. Митя посмотрел ей вслед и почувствовал, как воспоминания, которые хранились где-то глубоко и долго, вдруг начали выползать из щелей.
– Люся, Люся… – только и прошептал он. Доллар сразу представился чем-то ненужным, далёким и даже смешным.
– Неужели всё познаётся только в сравнении? – не сдержался и спросил у проходившего мимо Хасана. Дворник остановился, но ответил не сразу.
– А без встряски никак, брат. Сравнение – оно и есть встряска.