Эта история произошла со мной осенью 1997 года, когда в Красноярске проходила встреча первого Президента России Бориса Ельцина и премьер-министра Японии Рютаро Хасимото. Точнее, все случилось накануне этой встречи.
В то время я уже работал фотокорреспондентом ИТАР-ТАСС по Восточной Сибири и был официально аккредитован для освещения встречи двух лидеров. За два или три дня до прилета в Красноярск Бориса Николаевича мне позвонила из Москвы редактор и попросила особо в работе не напрягаться, а просто оказать содействие Александру Сенцову и Александру Чумичеву, двум личным фотографам Президента. Основную съемку будут вести они, а мне отводилась восемьдесят вторая роль в этом деле.
Обидно слышать такие слова, но Москва в последние годы именно так «ценит» своих представителей на местах. Оно и понятно. Уже по месту рождения или прописки столичные журналисты умнее и профессиональнее нас, провинциалов.
Накануне встречи я мотался по различным предприятиям и учреждениям Красноярска, готовя снимки о российско-японских связях, и тут же перегонял их в столицу. Снимал на заводе холодильников, где много лет работает японская линия по производству компрессоров. Интересно, что в день съемки завод стоял, но по указанию директора в цех привели 8-10 рабочих, и они встали к остановленному конвейеру.
Затем был факультет иностранных языков Красноярского госуниверситета, где студенты с интересом изучали язык страны восходящего солнца. После этого в краевой клинической больнице я сделал кадр о красноярском нейрохирурге, профессоре Михаиле Дралюке, который регулярно мотается в Японию, где обучает тамошних докторов премудростям своей профессии. А закончилось все на кладбище, где похоронены японские военнопленные.
Итак, день начала визита Бориса Ельцина в Красноярск. Хасимота должен прилететь на следующий день.
За три или четыре часа до посадки самолета главы государства нас, журналистов, привозят по совершенно пустой дороге в аэропорт, где в совершенно пустом здании аэровокзала офицеры спецслужб проводят персональный досмотр каждого пишущего и снимающего представителя СМИ. Не стану описывать, как это делается, могу только заметить, что в те годы они работали более уважительно и вежливо, чем, скажем в 2007 году.
За час до прилета основного самолета в аэропорту садится Ту-154, на котором прилетели представители московских СМИ, так называемый «Кремлевский пул», сотрудники пресс-службы Президента, охрана и еще кто-то. Именно этим самолетом в Красноярск и прибыли Александр Сенцов, Александр Чумичев и инженер по связи Александр Юрьев.
В принципе, здесь и состоялось наше знакомство. Меня тогда поразил Саша Юрьев. Он вдруг проявил обо мне действительно профессиональную и человеческую заботу, договорившись с представителями охраны, чтобы те позволили мне снимать не из общего «загона» для прессы, а быть рядом с «личниками». Так я и работал: никто не толкает, никто не мешает, никто никуда не гонит... Красота.
Затем все разъехались: Борис Николаевич и его команда в резиденцию «Сосны», столичные журналисты - в гостиницу «Турист», ну а я домой.
Вот тут все и началось. Приблизительно в два часа ночи мне позвонил Александр Иванович Малышев, помощник губернатора Валерия Михайловича Зубова, и сообщил, что в 10 часов утра Борис Николаевич и Валерий Михайлович будут гулять по тенистым сосновым аллеям. И Валерий Михайлович очень просит меня поснимать эту прогулку. Мы договорились с Малышевым, что машина заедет за мной рано утром и увезет меня в «Сосны», а Александр Иванович утрясет вопрос с охраной.
И вот я на месте. Знакомая процедура досмотра и проверка документов закончились быстро, я один. Подойдя к дому, где остановился Президент, я встретил коллег-Александров, которые ждали выхода главы государства.
Ждали час, два... А он не выходит. И тут Сенцов с Чумичевым, не выдержав, сообщают, что поехали в администрацию края, где вскорости должно произойти подписание договора между Красноярским краем, Таймырским и Эвенкийским округами.
Я остался. С Валерием Михайловичем мы уже многократно обсудили, что и где я буду снимать, когда ко мне подошел пресс-секретарь Президента Сергей Ястржембский и поинтересовался, где сейчас Сенцов и Чумичев. Пришлось сказать, что они поехали готовиться к ответственной работе, так как здесь ничего происходить не будет. Тогда Ястржембский спросил, смогу ли я провести одну фотосъемку, и сообщил, что вскоре в «Сосны» привезут группу строителей, возводивших резиденцию Президента. Строитель по образованию, Борис Николаевич захотел встретиться со своими коллегами.
Получив утвердительный ответ, Ястржембский вместе со мной отправился выбирать место для съемки. Затем пресс-секретарь уточнил, что Президент попросит меня напечатать эти фотографии для каждого участника встречи, и посоветовал договориться с кем-то из тех, кто может быстро изготовить снимки. Я сказал, что предупрежу одну из мини-фотолабораторий, где мне оперативно выполнят необычный заказ. На том и порешили.
Строителей привезли ближе к 11 часам. Сбившись в живописную кучку, они ожидали встречи с Президентом, и было заметно, что люди чрезвычайно взволнованы.
И вот на крыльце появился Борис Николаевич. Он достаточно бодро подошел к оробевшим строителям и двумя-тремя фразами сумел разрядить обстановку. Дальше у них завязался сугубо профессиональный разговор. Ельцин целовал руки женщинам, жал – мужчинам, они что-то рассказывали друг другу... Ну, а я снимал все это.
Через некоторое время Борис Николаевич обвел взглядом всех присутствующих и поинтересовался, где же его личные фотографы. Как мог, я объяснил отсутствие коллег и обратил внимание на то, что недовольства БН это не вызвало.
- Я вот тут хотел бы сфотографироваться со строителями, - сказал Президент. – Вы сумеете это сделать?
- Безусловно…
- Да, но мои ребята работают в ТАСС…
- Я тоже…
- И где нам встать?
Сделав задумчивое лицо, я показал всем, где необходимо встать.
Пока группа выстраивалась, я зарядил в фотокамеру «Minolta 700si» (в то время я работал своей аппаратурой, ожидая, когда Москва выдаст казенную) 24-кадровую пленку и начал «писать историю объективом».
Группу снял достаточно быстро. Затем с Ельциным сфотографировался Валерий Михайлович Зубов и прочие красноярские чиновники, находившиеся в тот момент в «Соснах».
А дальше произошло совершенно невероятное. Президент подошел ко мне, взглянул на мой профессиональный бэйдж, взял под левый локоть, и мы пошли с ним по аллее.
- Вы знаете, Виталий, я хотел бы подарить строителям сегодняшний снимок. Это возможно?
- Конечно...
-А можно ли получить фотографии сегодня вечером?
- Да.
- И еще одна просьба. Я хотел бы, чтоб внизу каждого снимка осталось небольшое белое поле, на котором я поставлю свою подпись.
- И это возможно, - заметил я, поняв, что машинная печать отменяется, и фотографии надо делать традиционным способом – через фотоувеличитель.
- Я понимаю, что у Вас сегодня забот хватит, но я надеюсь на Вас. Можете расценивать это как личную просьбу Президента.
- А что, Валерий Михайлович, можем ли мы отправить фотографа в администрацию на Вашей машине, а сами доберемся туда чуть позже, на моей? - обратился Ельцин к Зубову.
И вот я мчусь на губернаторской «Волге» из «Сосен» в администрацию, жалея, что Сенцов и Чумичев уехали раньше и не смогли снять историческую прогулку. Размышляя об этом, я достал фотоаппарат, намереваясь вытащить из него снятую пленку. При этом у меня есть железное правило – всегда оставлять один кадр неснятым. На всякий случай.
Подняв видоискатель к глазам, я обратил внимание, что на дисплее компьютера у фотоаппарата светятся сплошные «нули». И тут я покрылся легкой испариной. Нажав кнопку обратной перемотки, я даже не обратил внимания, что камера начала выполнять мою команду и пленка возвращается в кассету. В тот момент я не слышал звука работающего мотора. Мне казалось, что я просто запорол эту съемку: пленка не двигалась, затвор не срабатывал, камера не снимала…
Сунув пленку в карман, я покачиваясь вышел из автомобиля и направился в здание администрации. Конечно, мне было уже не до съемки. Встав где-то в углу на втором этаже, я пытался понять, что случилось с аппаратом и как я буду объяснять провал. В себя я пришел только в тот момент, когда ко мне подошел морской офицер и поинтересовался моим самочувствием. Он проводил меня в какой-то кабинет, где врач сунул мне под нос какую-то пахучую вату. А потом протянул стакан с некой жидкостью, приказав немедленно ее выпить. Позже я позвонил своему коллеге Андрею Бурмистрову и попросил его приехать в краевую администрацию.
Спасибо сотрудникам охраны Президента, которые достаточно оперативно провели Андрея в здание, где я ему и передал отснятую пленку. Детали объяснять Андрею я не стал, просто попросил быстро проявить пленку и сразу же перезвонить мне. На том и расстались.
Как подписывали договор, как Президент и губернаторы отвечали на вопросы журналистов, как мы вновь ехали в «Сосны», я помню слабо. Не до того было. А вот как раздался телефонный звонок от Бурмистрова, запомнил хорошо.
Выдержав паузу, он унылым голосом сказал:
- Должен тебе сообщить, что…
И в этот момент земля вновь закачалась подо мной.
- …что все нормально. Негативы хорошие. Какие будут указания?
Только после этих слов я вернулся в реальность и объяснил Андрею суть задачи.
Весь день я снимал встречу лидеров двух государств, а вечером позвонил Бурмистрову. Еще через час снимки и пленка лежали передо мной, а я звонил Александру Ивановичу Малышеву. Уже около полуночи я вновь приехал в «Сосны», где и передал отпечатанные фотографии Борису Николаевичу Ельцину.
На этом можно было бы и поставить точку в истории, но события продолжали развиваться. Вернувшись в Москву, Александры рассказали руководству ИТАР-ТАСС об этой истории. Результатом стало предложение мне поехать в командировку в любую точку России. Мой выбор пал на Сахалин.
Проведя почти месяц на тихоокеанском острове, я прилетел в Москву, чтобы сдать отснятые материалы. И вот там-то мне и сообщили, что руководство фотослужбы Агентства приняло решение выдать мне комплект современной фотоаппаратуры. И выдали. Но не новый, а тот, которым прежде работал Александр Сенцов, один из личных фотографов Бориса Николаевича Ельцина. Ему Агентство купило новое оборудование.
Но и сегодня я не могу ответить на вопрос, что же было тогда с моим фотоаппаратом? Откуда на дисплее появились нули, заставившие меня пережить сильнейший стресс.
Как ни пытался я повторить ту ситуацию, все было безрезультатно. А потом и эксперименты прекратил. Главное, что просьба Президента была все-таки выполнена.
Виталий ИВАНОВ.
г. Красноярск.
1999 год