Раннее утро. Молодые, ещё не жаркие лучи солнца слегка погладили стены, стол, пёстрый холодильник, добавили света всей комнате приёма пищи Главного офиса «Внебюджетный пенсионный фонд «Неожиданная радость», пощекотали лёгким теплом макушки сотрудников, которые уже как сорок пять минут сидят и пьют чай с тортиком от имениницы – Вилькарии Ионесовны Вихарецкой – заслуженной пенсионерки, ведущей менеджмент и финансы компании. К месту будет сказать, что она, по словам исполнительного директора Головного офиса, её ближайшего родственника по тёщиной линии, «очень ценный работник, даже ценнее золота и ещё более ценнее килограмма тушёного мяса в совокупности с бутылкой водки к столу».
Большинство сидят и молча давятся кусками приторного тортика, набитого пальмовым маслом, красителями, эмульгаторами, вкусовыми добавками Е200, и молят Бога ниспослать провидение Вилькарии Ионесовне, чтобы она озарилась и не предложила откушать дополнительную порцию, по её мнению, очень вкусного и богатого витаминами (особенно С1 и С2) кондитерского изделия.
Игорь Павлович, главный специалист по вопросам сборов взносов с учётных пенсионеров и составлению отчётности, сидит, как и все, - втихомолку, похожий на футбольный мячик, который через секунду должен влететь в ворота после одиннадцатиметрового удара. Реплика о витаминах в тортике ему пришлась не вкусу. И он подумал:
- В этой неорганической кондитерщине - не витаминчики, а вся таблица Менделеева с вытекающими оттуда гомогенными, каталитическими и прочими химическими реакциями… Кого собралась дурить ?
Дежурная сидка за столом очень скучная, напряжённая. Разговор не клеится. Вилькария Ионесовна чувствует, что сорок пять минут молчания за столом - это очень круто, но опасно для компании и попахивает упадничеством. Она предпринимает попытку перевернуть настроения и направить их в весёлое русло - заводит разговор о еде.
- Ну кто сегодня чем перед работой позавтракал ? Начнём с вас Игорь Павлович.
Игорь Павлович, услышав своё имя отчество, вздрогнул и, чуть было не уронил с ложки в чашку чая кусочек липкого, обезображенного желтизной именинного тортика.
- А почему, Вилькария Ионесовна, непременно нужно начинать с меня ? Я что крайний или ещё какой ? Работаю, как и положено. Отчёты вовремя сдаю. До семи вечера сижу с бумагами. Нареканий от руководителя и вашего родственника по совместительству не имею. В передовиках числюсь. Почему такая не милость ?
- Игорь Павлович, ну почему же – немилость ? Наоборот назвать вас первым - это уважительно и даже почётно, а тут ещё гляжу: вы с краю сидите, почти на углу стола…, а это не к добру… Что ж вы так себя не уважаете… ? Расскажите же, наконец, – чем вы сегодня позавтракали.
Игорь Павлович насупился. Уши его покраснели и зашевелились.
- Пусть спросит у офисного унитаза, он уже знает. – Промелькнула мысль, но он её не высказал вслух, а загадочно промолчал, нарядив своё лицо важностью момента и благородным смущением.
В глубокой тишине заскрипели стулья, загремели ложки в стаканах, вращаемые дрожащими руками сотрудников. Ближние к Вилькарии Ионесовны, чуя её взгляд на своих лицах, хлебали горячий чай большими глотками, стараясь не морщится, и откусывали с ломтиков торта огромные куски, ложкой пропихивая их к горлу.
- Вилькария Ионесовна, а можно я начну, – нарушила глубокую тишину юная особа, которая недели как три назад восполнила пустующее место в штатном расписании ИП «Внебюджетный пенсионный фонд «Неожиданная радость» вместо уволенного Житомирского Ивана Ивановича, который, к слову сказать, никогда не любил кондитерских изделий, чурался молчаливой среды посиделок, навязанных Вилькарией Ионесовной всему рабостному коллективу.
– Я так хочу поведать о своем завтраке и непременно со всеми подробностями. – как бы бросая вызов всему столу заявила она, при этом смущённо опустила веки.
- Ох, какая вы благоразумная, душечка, Радуете меня, радуете…, - всплеснула руками Вилькария Ионесовна. – Просим, просим… Спасайте Игоря Павловича…
Юная особа заулыбалась ярко и приветливо. А Игорь Павлович ещё больше охмурился. Лицо его очернилось. В голове забродили новые нехорошие мысли. Они множились и наряжались в крупные очервлённые буквы: «Чёрт меня дёрнул сесть на угол, теперь не отверчусь, эта девичка заластит Вилькариху, тупую и безмозглую, отхватит должность начальника управления, обещанную когда-то мне… А там гляди и до увольнение – рукой подать… Вытряхнут меня с офиса, как Ваньку Житомирского… Ах, как я неблагоразумно сел на угол…
Увидев, что Вилькария Ионесовна любвеобильно смотрит на неё, юная особа начала говорить размашисто и активно:
- Утром я съела яичко с красной икорочкой, салатик из вальдшнепа, Немножечко страусиного мясца и индюшатинки с подливкой…
-Моя ж ты, умница… Вся пища должна быть в радость. Вот вы сейчас кушаете мой тортик, а веселья в лицах не вижу. Надо есть с наслаждением, думать о приятном и улыбаться. Правильно я говорю ?
Все подняли головы, сощерились в какой-то дикой, почти звериной улыбке. Судорожно, не в такт закивали головами. Один Игорь Павлович был сумрачен, к его лицу улыбка так и не дошла. Свалилась убитой где-то между сердцем и печенью.
- Ну так что вы сегодня утром кушали, Игорь Павлович ? – Снова привязалась к нему Вилькария Ионесовна.
- Не помню. – попытался отбрыкнуться он. – И вообще ем, что дают. Не дают – не ем. А сегодня мне, по всей видимости, не подавали на завтрак. Потому что жена, встав с кровати, глянула в окно и говорит: «Сегодня с утра – и дождик, и солнце. Грех есть под несуразицу»… Поэтому и не помню.
- И правда, Вилькария Ионесовна. – сказала юная особо. – Сегодня погода какая-то странная. Это, наверное, к хорошим грибам ! На выходные надо в лес ехать. Приготовлю грибное блюдо и потом вам всем расскажу о его достоинствах.
- Да какие там грибы! Дождь сквозь лучи - к покойнику, – вставил своё Игорь Павлович. – Две недели назад, помните, в соседнем управлении, что на пятом этаже, начальник отдела юриспруденции помер перед компьютером, на стуле, как раз в это время шёл дождичек под солнышко. Знатные были похороны ! Помните, Вилькария Ионесовна ?
- Не… не помню… - невнятно проговорила покрасневшая Вилькария Ионессовна.
- Разве можно забыть такое, как мы с вами впереди траурной процессии венки от профкома несли, - продолжал Игорь Павлович. - Вода на нас так и брызгала, так и хлестала плетью по глазам… Так что дело не в грибах, а в более экстремальных последствиях… Тут дело похоронами попахивает… А вы тут про какой-то угол стола говорите… Угол это мелочи, вот свежевырытая могила – это да. Только вот неизвестно на кого из нас перст Божий ляжет. Загадка, ребус, головоломка…
После этих слов поперхнулись тортиком почти все, в том числе и Вилькария Ионесовна, а юная особа, чуть было не упала со стула бездыханной, но её во время подхватили и усадили на прежний скрипучий стул. Отдышавшись и попив водички, принесённым кем-то из сотрудников, она ожила и заговорила:
- Неправда ваше, Игорь Павлович… Не вводите всех в заблуждение. Тортик очень вкусный, я б его ела и ела… насыщаясь витаминной благодатью…
- Моя ж ты умница… - снова всплеснула руками Вилькария Ионесовна. – Она же сердцем видит хорошую пищу…
- Ни чё, ни чё… - подумал снова Игорь Павлович. - Наступит завтра и таблица Менделеева даст о себе знать, почуете благодать… Тортик – это вам не термоядерная ракета, у него заряд эффективнее…
Игорь Павлович, несмотря на свои бешеные мысли, продолжал гнуть свою дипломатическую линию. Прежде чем сказать, он умудрённо пожал плечами:
- А никто и не говорит, что тортик плохой. У меня даже в мыслях одни приятности о тортике Вилькарии Ионесовне. Здоровое оно всё на пользу. Если тортик от чистого сердца, то не страшна никакая таблица Менделеева, да и пальмовое масло, заложенное кондитером в торт, это и есть истинная витамина для общества, её составляющая, стержень кондитерского мастерства и клиентская привилегия. Вот к примеру, Житомирский Иван Иванович презрительно относился к тортам и что в итоге ? Где-то теперь слоняется без работы. Торты надо любить и чествовать. И я чествую, глотаю радиоктивность во вред себе, однако же вижу в этом пользу…
- Неправда ваше ! – Снова заверещала юная особа. – Тортик вкусный ! А Житомирский не из-за меня ушёл !
- А я что возражаю…? Просто констатирую факт, что Житомирский теперь дуру по улицам валяет, сохнет от безысходности. – Недоумённо говорит Игорь Павлович. – А я ему всегда говорил, что таблица Менделеева – это тебе в радость. Ослушивался он меня и брезговал тортиками Вилькарии Ионесовны. Ну не злыдень ли он ? Правильно я говорю, Вилькария Ионесовна?